Пляска змей
Шрифт:
Он почти не нервничает говоря все это. Превосходно! Вот такой боец мне по нраву. Жестокий, хладнокровный и сдержанный.
— Коротко и по фактам, Роман. — Я наградила его медовой улыбкой. — Будь полезен мне, и возможно, когда мы возвратимся в клинику, я сделаю тебе еще один подарок.
Роман почтительно склонил голову, и этот его новый жест, который я раньше не примечала за ним, мне жутко понравился.
— Нам пора идти дальше, господа! И не забудьте нацепить свои маски, когда туман придет вновь, и ради бога, не проморгайте черную траву… Скоро Алиса будет у нас в руках, и мы вернемся к Григоровичу с ней, и никак иначе…
И
Все было замечательно, покуда в серой вышине над нашими головами, громко крича, не пролетела ворона… Я злобно посмотрела ей вслед. Ненавижу этих птиц! Ненавижу с тех самых пор, как мне пришлось убить своих дорогих бродяг. К тому же, эти птицы всегда у меня ассоциировались с Линдой. Ненавижу! Ненавижу, и все тут.
Удивительно, как одна единственная птица может испортить настроение…
Внезапно мне захотелось, чтобы вновь явился туман. Я не знала точно, но мне казалось, что в тумане вороны не летают. Или летают? Летают ли вороны в сумеречном промежутке, в мире призраков? Если только призрачные вороны…
Когда я вернусь в клинику, я разоблачу Линду, и сделаю ее призрачной вороной. Она предательница, а с предателями у меня разговор короткий. Я разоблачу ее перед Григоровичем, а после… После, я все же поцелую ее еще раз, как давно хотела. Я поцелую Линду так страстно, как ее никто никогда в жизни не целовал. Если эту бесстрастную сучку вообще когда-нибудь кто-либо кроме меня целовал.
Я поцелую ее, и это будет второй и последний настоящий поцелуй в ее жизни…
Глава 19. Призрачный поезд (Ева)
Пока мы пробирались по черно-серому травяному океану, туман явился вновь. Он подобрался тихо и незаметно, без всяких толчков… Стыдно сказать, но мы умудрились проморгать его. Впрочем, во всем был виноват Габриэль, который шел замыкающим, и должен был контролировать обстановку позади отряда. Уж не знаю, в каких облаках он там витал, да только о приближающемся тумане мы прознали лишь тогда, когда грязно-серая мгла обрушилась на нас сзади.
Маски, конечно, были тут же надеты. Но металлический привкус в моем рту, ясно давал мне понять, что какое-то количество яда порожденного сумеречным промежутком, я все же вдохнула… И хоть доза была ничтожно мала, но все же это яд…
— Я поручила тебе такую простую задачу, Габриэль — следить за тылом! — Тут же напустилась я на Марека. — А ты не смог с ней справиться! Какого черта? Ты же, блин, не зеленый юнец, а опытный воин. Я тут Анку пытаюсь заставить собраться, теперь мне еще и с тобой что ли возиться?! Ты у меня уже вот здесь сидишь, Габриэль! Раз уж напросился на этот поход, то будь хоть немного полезен! Или…
Прежде чем он успел среагировать, я оцарапала его противогаз кончиком своего костяного меча.
— Я не убью тебя, Марек… возможно. Но если ты продолжишь и дальше бесить меня, то по возвращении в клинику тебе придется на коленях умолять Григоровича о пластической операции. Я подправлю твое лицо, а может доверю это дело Роману, уж кто-кто а он то в подобных вещах разбирается.
Марек чуть подался назад:
— Когда я в последний раз осматривал
— Так-так-так. — Костяной меч втянулся обратно в мое запястье. — Ладно, Габриэль. И что же ты вспомнил?
Габриэль поправил ремень автомата.
— Белые змеи с человеческими головами, напавшие на меня. Одна голова была мужской, а вторая женской, и женская голова показалась мне очень знакомой… Но долгое время я не мог вспомнить, где же видел ее раньше. А сейчас вспомнил…
— Так, Габриэль, терпения у меня все меньше и меньше. Так что, развивай свою мысль быстрее… Но, честно говоря, мне даже немного интересно.
— Возможно, ты не знала этого, Ева. Но у Григоровича была не одна дочь, а три. У Линды имелись сестры… может-быть, они и сейчас есть. По крайне мере, одну я видел… в облике белой змеи. Это точно была она! Как же ее звали? Амелия вроде… Да, Амелия. Чертова Амелия, дочка Григоровича, выдохнула мне в лицо ту черную дрянь!
Туман вокруг сделался темнее, но вовсе не из-за близости темного промежутка… Дело шло к вечеру. Подумать только! Сегодня утром я надеялась, что уже к полудню девчонка будет у меня в руках. Но дела пошли совсем не так, как я того ожидала. Все обстоятельства заранее предугадать нельзя. Сильвия здорово задержала нас, когда потеряла связь с Алисой, но зато я немного повеселилась, когда Анка с Романом вызволяли Габриэля из того оврага… Потом явились хонки. Мерзкие рогатые твари, порождения гнусного кровосмешения демонов и людей. О’Шей… Он был так любезен вначале, но за сладкими словами его таился яд… Он задумал пленить меня… Меня, красную змею Аканху! Но ничего у него, конечно, не вышло… Я оказалась этому ублюдку не по зубам… Никто не сможет справиться со мной! Я сильнее всего мира!
Сестры Линды… Ну конечно же, я о них знала. Ведь восемь лет назад, Линда лично поведала мне печальную историю своей семьи. Мы тогда были еще совсем молоденькими девчонками. Мне было семнадцать, а ей восемнадцать…
Мы лакомились спелыми красными яблоками в моей палате, и я отлично помню, как сладкий сок тек по моему подбородку, и как дочка Григоровича тихим дрожащим голосом рассказывала мне о своей матери, умершей от рака головного мозга, и о сестрах, которые после этого ушли из дома… Они якобы не могли смириться с родом деятельности своего отца, а смерть матери стала толчком…
— Мне известно о сестрах Линды, Габриэль. Однако, мне не довелось повидать их.
— А мне вот, довелось! И я скажу тебе точно, одна из белых змей — Амелия.
— И что мне толку от этого знания, Габриэль?
— Думаю, это может быть интересно Григоровичу, если, конечно, не он сам ее такой сделал.
Я задумалась… Габриэлю это все вполне могло привидеться, после отравления. Возможно, Алиса умудрилась отравить его чем-то, и Марек узрел белых змей, прежде чем отключиться. Белых змей, с лицами людей из своей прошлой жизни… Но, если змеи эти действительно существуют? И вдруг, одна из них в самом деле дочка Григоровича? В таком случае, я могу доставить в клинику не только беглянку Алису, но и весьма занимательного пациента… Григоровича это, действительно, может заинтересовать. Ведь я предоставлю ему его собственную дочь, да еще и в таком любопытном состоянии — в облике белой змеи.