По дорогам Вечности
Шрифт:
– Значит, вы все сговорились, да!
Серебринка непонятливо на него посмотрела, Зольтер попытался что-то сказать, но Саймон ему этой возможности не дал:
– Я вас ненавижу.
– Пожалуйста, тише!
– шикнул ему отец. Собственно, он Саймона тогда злил больше всех.
– Это подло! Почему вы не хотели, чтобы я тоже присутствовал?
– этот вопрос его мучил больше всего.
– Ты слишком много нервничаешь, - ответил Прохор Рейли, чем озлобил сына еще больше.
– А я ведь говорил твоему отцу, что это плохая идея, - оправдывался
– Я думал, ты отдохнешь, наберешься сил...
– в свою очередь изрёк отец.
Похоронщики вынуждены были приостановить церемонию, и непонятливо смотрели на Прохора, ожидая дальнейших приказаний.
– Продолжайте.
Впрочем, Саймон был с этим не согласен:
– Стойте! Вы не можете!.. Она не умерла!
– почему-то он был в этом уверен.
– Успокойся, - попросил Прохор.
– Карси жива, поверьте мне! Не надо ее хоронить! Пожалуйста!
И тут подал голос Альфред, он был очень мрачен, и тяжело переживал потерю сестры, хоть и старался держать себя в руках.
– Она мертва, Саймон. Ничего не изменишь. Это факт.
Саймон посмотрел на них с ненавистью, пытаясь придумать хоть какое-то утешение. Но не придумал.
Иллюзии разбились, он проиграл. Карси действительно умерла. Он должен был принять этот факт, рано или поздно!
Нужно было прекращать бредить!
Он встал рядом с отцом и замер, боясь потерять над собой контроль. Он вообще не хотел показывать кому-либо свои чувства, но они лились через край.
Гроб медленно опустился в темноту, и яму накрыла тяжелая мраморная плита. Один из похоронщиков провел своей жесткой серой ладонью по надгробию, и там появилась надпись: "Карсилина Фротгерт. "15.06.88.
– 25.11.05."".
Саймону показалось, что в тот момент он хоронил частичку себя самого. Эта боль была невыносима.
Это конец. Игра закончена.
Колени подкосились, Саймон упал на мраморную плиту и зарыдал...
17
– - Вне восприятия
Думаю, не стоит говорить о том, как Саймон не хотел покидать кладбище, и сопротивлялся уговорам отца, Серебринки и Зольтера, завывая словно зверь и заламывая руки. Он лишился рассудка и вёл себя не вполне адекватно. Ему хотелось просто лечь рядом с могилой Карсилины и умереть. Но, друзьям всё-таки удалось увести Саймона оттуда. Под конец он практически не сопротивлялся, так как был очень измотан.
Отец с Зольтером отвели его в комнату и накачали успокоительными чарами. Ощущение было такое, что из головы испаряются абсолютно все мысли, словно их вытягивает неведомый пылесос.
Пока Саймон пребывал в таком сомнамбулическом состоянии, отец уложил его на кровать.
– Да ты весь горишь!
– испугался он, касаясь лба сына ладонью.
Саймон отрешенно смотрел в потолок, при попытке подумать о Карсилине, мысли натыкались на преграду и блокировались, не давая ему переживать и нервничать. Да, успокоительные чары его отца действовали безотказно.
Измерив Саймону температуру, которая зашкалила за сорок, Прохор Рейли вызвал скорую, не понимая, что происходит.
Тут же появился усатый врач в белом халате. В руке он держал чемоданчик. Он с интересом посмотрел сначала на Зольтера, потом на отца и спросил:
– Вызывали?
Ответить он им не дал, деловито подойдя к Саймону и открыв чемоданчик. Так он осматривал его несколько минут, а юноша все так же глядел в потолок, не проявляя к окружающей действительности ни капли любопытства.
Прохор обеспокоено маячил за спиной врача, а Зольтер сидел в кресле. Наконец, осмотр был завершён, и врач изрёк.
– Юноша нуждается в срочной госпитализации.
– А без этого нельзя обойтись?
– поинтересовался Прохор, почесав за ухом.
– Нельзя, - не согласился тот.
– Я попытался сбить температуру чарами, но она не хочет опускаться. Если не принять срочные меры, он умрёт.
– Но почему?
– не понимал Золотский.
– - Это мы в больнице выясним, при более тщательном обследовании.
***
Саймона забрали в госпиталь.
Вокруг суетилось много докторов, они ему что-то кололи, применяли всякие чары, поили лекарствами, исследовали, словно он был загнанным в угол инопланетянином. Подключали к Саймону какие-то приборы, магические и не очень. Саймон не осознавал происходящего и не понимал, что они делают, находясь мысленно где-то между сном и реальностью, и подвергаясь воздействию новых успокоительных чар. Впрочем, им удалось ненадолго опустить температуру.
И они вкололи юноше снотворное.
Изображение потолка комнаты с прямоугольными лампами погрузилось во тьму. Сном это назвать было трудно. Под действием успокоительного, абсолютно ничего не снилось, а голова была какая-то ватная. Саймону ничего не хотелось, даже выбираться из этого пассивного состояния.
Не знаю, сколько дней они так мучили объект, пытаясь опустить температуру. Ясное сознание к нему не возвращалось...
***
А между тем, тётя Ира прибыла в Чалиндокс, полная решимости забрать племянника домой. "Зеркалатор31" на неё не действовал, ведь она не раз становилась свидетельницей его магических выходок.
Выйдя из аэропорта и таща свой багаж, она попыталась поймать такси, но тут же удивилась количеству людей, летающих по улице на всяких полётных вещах. К ней подошёл паренёк, торгующий газетами, весь в веснушках и похожий чем-то на пеликана. Наверное, был этой птицей в прошлой жизни.
– Газетку купить не желаете?
– предложил он радостно.
Тётя Ира одарила его взглядом типа "Я тороплюсь, не мешайте!", но газету взяла. Затем, поймала такси. Таксист, очень удивился, когда она ему заявила: "Везите меня в королевский дворец!", но спорить не решился. Желание клиента, как говорится, закон.