По дороге к высокой башне. Часть третья
Шрифт:
— Угощайся, — я указал на расставленные на столе яства, — ты проделал долгий путь. Тебе необходимо подкрепиться.
— Спасибо, — Самон налил себе вина и залпом осушил кубок.
— Ты погостишь у нас немного? — спросил я, надеясь услышать положительный ответ. Мне не терпелось подробно расспросить воина о том, что происходит в столице. Паломники из разных концов страны несли в монастырь свежие новости, но Самон был первым, кто явился из самого дворца.
— Не могу, владыка. Никто не должен знать,
— Останься хотя бы до утра, — попросил я, — на рассвете в город отправиться группа паломников и ты сможешь затеряться среди них. Но скажи, к чему такая таинственность?
Самон ни слова не говоря, сунул руку за пазуху, достал какой-то предмет и протянул мне.
На ладони посланника лежал костяной амулет. Древний мастер изготовил его специально для потомка великого рода Трех вершин. В юности во время скитаний по лесам я нашел его на полу в заброшенном святилище, долго носил с собой, но не уберег.
— Откуда он у тебя? — спросил я.
Много лет назад этот амулет спас глупого мальчишку послушника от неминуемой смерти. Выдав себя за другого, я сумел обмануть судьбу, но не богов. В день нашего покушения на безумного короля в тронном зале Марон сорвал амулет с моей шеи. Я был ранен и не смог ему помешать. Благодаря этому маленькому кусочку кости Марон сумел захватить трон и на несколько лет вверг страну в хаос. Страшная сила, спрятанная в реликвии пугала меня. В ней не было магии, но сама по себе она была опасней, чем сотня бочек с огненным порошком.
— Король забрал амулет с тела Марона. Он просит тебя принять его и носить не снимая.
Я осторожно принял символ власти, но не стал сразу вешать его на шею, а просто подержал на ладони. Многие века два старинных рода боролись за власть, обманывали, предавали и убивали, и сейчас принадлежащая одному из них бесценная реликвия оказалась в моих руках.
— Почему выбор пал на меня? — спросил я посланника.
Самон улыбнулся.
— Ты владыка. Священник — воин. Ты единственный, кто не станет заявлять права на трон.
— Почему король так в этом уверен?
— Потому что один раз ты уже мог это сделать, но не сделал.
Я согласно кивнул.
— Любой самозванец, к которому попадет этот амулет, может быть опасен для короля, — продолжал Самон, — всегда найдутся желающие захватить трон, поэтому Бибон хочет, чтобы ты стал хранителем реликвии и уберег его от возможного покушения.
Ну, что же мой воспитанник все рассчитал правильно. Никому и в голову не придет искать амулет в диких землях в двух шагах от границы с варварами.
— Гамон знает?
— Нет, — Самон отрицательно покачал головой, — о том, что реликвия у тебя знают только три человека —
— Гамон будет искать амулет. И другие тоже.
— Они уже ищут. Но пока ищейки думают, что амулет в столице. Будь осторожен.
Я кивнул, понимая, что сотни соглядатаев уже отправлены на поиски реликвии. Гамон не глуп, к тому же он знает историю моей жизни. Возможно, со временем он догадается, кто стал хранителем и попробует забрать амулет, но будет это еще не скоро.
Я тяжело вздохнул. Много лет назад Ругон сказал мне, что в мире должно быть равновесие. Не только король, но и дворяне — высшая военная каста всегда стояли на страже государственных интересов. Они знали, что единственной сдерживающей силой в нашем мире был амулет рода Трех вершин. Пока кто-то невидимый твердо держал его в своих руках, король понимал, что его власти и могуществу в любой момент может прийти конец. Боги внимательно следили за тем, чтобы за спиной их помазанника всегда стоял тот, кто не побоится призвать его к ответу. Призвать и покарать того, кто казалось никогда и ни перед кем не должен держать ответ.
— Я возьму амулет, — сказал я, — но хочу сказать тебе несколько слов.
— Я слушаю.
— Ты знаешь историю рода Трех вершин?
— Конечно, — воин удивленно пожал плечами.
Мой вопрос он посчитал несерьезным. Разумеется, каждый мальчишка в королевстве знал, о чем идет речь.
— Ты знаешь, что обладание амулетом возлагает на хранителя определенные обязательства?
— Только, если он на самом деле потомок древнего рода, — быстро ответил Самон, явно намекая на то, что я самозванец.
— А кто посмеет утверждать, что человек предъявивший реликвию не является законным владельцем амулета?
— К чему ты клонишь? — насторожился королевский посланник.
— Я не пожалею собственной жизни, чтобы уберечь реликвию от врагов Бибона и я никогда не заявлю свои права на трон, — твердо сказал я, — но, если мой воспитанник превратиться в кровожадное чудовище, станет убивать невиновных и мучить свой народ, я приду за ним, так же, как в свое время пришел за его отцом и за Лагоном.
Потрясенный до глубины души Самон удивленно уставился на меня.
Казалось, он не поверил своим ушам. Конечно, Дидон Безумный умер не от моей руки, но я участвовал в перевороте, дошел до самого тронного зала и подобрался к покойному королю настолько близко, насколько это было возможно. К тому же Самон знал, что именно я прикончил Лагона.
— Как ты можешь, — воскликнул он, — ведь ты говоришь о своем воспитаннике, о Бибоне?
— Он больше не мальчишка, скрывающийся в Западной пуще, — отрезал я, — он король. И теперь от его поступков зависит жизнь каждого из нас. Он должен это понимать.