По эту сторону стаи
Шрифт:
Наверное, можно к кому-то пойти... но к кому? Да, ведь у неё была запись к психоаналитику. В среду, в пять часов. Правда, год назад, ну, да не беда. Доктор Чейз, пожалуй, послушает её - пожалуй, он даже сделает вид, что верит. Но только за круглую сумму наличными, которой у неё нет. Просто тут разница между "кто" и "никто" определяется не способностью к разным фокусам, а чековой книжкой... Всё просто.
Рядом тормозит легковушка.
– Мисс, кажется, ваше платье абсолютно неправильного цвета, - весело говорит крепкий парень
– И, к тому же, зелёный вам больше к лицу, чем красный.
Стекло опущено. На окно удобно опереться и выгнуть спину, ведь Дорин так устала.
– Я - баньши - отвечает она задумчиво и проводит пальцем по губам, туда-сюда.
– Вот как?
– кажется, ему нравятся правила.
– Я хочу сыграть с вами в одну игру, - неожиданно говорит она.
– Скажем, на поцелуй.
– Отличная идея!
– парень быстро подаётся вперёд, коварно пытаясь сорвать поцелуй с её губ.
– Другие правила, - Дорин с улыбкой ускользает, не выпуская из рук край окна.
– И какие же, прекрасная Бин Сидхе?
– Иногда ты проигрываешь, но выигрываешь в любом случае, - сообщает Дорин и делает маленький шажок.
– Моя ставка - поцелуй.
– А моя?
– Билет до Эдинбурга, - ещё крошечный шажок вперёд.
– Ну, что ж. Согласен, - интересная цена за лёгкий флирт.
– А у баньши есть имя?
– Конечно. Всегда приятней знать, с кем играешь, правда?
– Дорин выуживает из кармана кольцо и решительно надевает его на палец.
– Меня зовут Дорин Макрайан.
Он довозит её до вокзала Кингс-Кросс и оставляет одну. Дорин холодно, и она не совсем понимает, что происходит. "Нельзя вот так просто уйти из Семьи", - вертятся в голове слова Кэтрин.
– Боже, храни Ирландию, - говорит ей какой-то бродяга с пачкой журналов "Big Issue" и бутылкой виски в руке.
– Erin Go Bragh!
– отвечает она, забирает у него бутылку и делает глоток.
– Отпразднуем, мисс?
– добродушно говорит бродяга и протягивает ей журнал.
– У вас есть фунт?
– Я только что из тюрьмы, - Дорин просто поясняет, почему у неё нет фунта. Ей безразлично, как это выглядит.
Бродяга пятится задом и уходит. Через пятнадцать минут он приносит ей поношенную кофту, пахнущую ветошью и нафталином.
Конечно, она возьмёт её. Привокзальный попрошайка? Плевать. Зато она доедет домой, пусть и в старых туфлях и драной кофте, с бутылкой, засунутой в карман. Домой. Дорин берёт в рот палец. Кажется, у неё появилась новая привычка. У неё появилось много нового, да. Новый Дом. Почти Тот Самый Дом.
Она осторожно пробирается кромкой леса, предусмотрительно углубившись на несколько десятков футов. Жизнь в провинции не балует развлечениями, и старик Макдауэл запросто может бдительно следить за местностью, вообразив себя Ван Хельсингом. Наконец, обычный лес заканчивается
У Дорин замирает сердце. Тут. Вот тут уже должно начаться нечто жуткое, не пускающее, чужое... и не начинается.
Старый лес... жив. Шумят кроны вековых дубов, и она слышит, как трепещет на ветру каждый лист. "Я тоже вас вижу, миссис Макрайан!" - чудится ей. Она не выдерживает: подходит к дубу и пальцами касается бугристой коры, а потом обхватывает ствол, как огромного человека. "Всё хорошо", - словно говорит ей кто-то... дедушка? Отец?
Или Макрайан?
Дорин поднимается на гору и подходит к тёмному провалу арки. И вот чудно: первый раз в жизни ей не страшно. Дверь полуоткрыта, рядом валяется бельевая корзина, поблёкшая от снега и дождей.
– Неприлично входить в дом, не постучавшись, - строго говорит Дорин и берётся за грубое кованое кольцо, похожее на серьгу великана.
– Тук. Тук. Тук, - нараспев произносит она в такт дверному молотку.
Эхо разносится внутри Кастл Макрайан, отражаясь от потемневших сводов.
– Смотрите-ка, никого, - в притворном удивлении говорит Дорин.
– Верно, пусто - или мерзавцы спят.
Она ставит на камни бутылку ирландского, а потом переступает порог и изнутри пошире приоткрывает тяжёлую створку.
– О, миссис Макрайан! Не может быть! Однако вас долго не было!
– Дорин выглядывает во двор и сообщает это остаткам виски.
– А теперь я здесь, - она снова возвращается к бутылке. Такая игра. Такие правила, что поделать.
– Входите, входите быстрее, миссис Макрайан!
– снова шаг внутрь, Дорин делает книксен и радушно распахивает дверь настежь. Кольцо, пару раз громыхнув по створке, затихает.
В бутылке осталась пара глотков ирландской дряни. Её уже почему-то не смущают захватанные, мутные от пальцев бутылки. Дорин допивает обжигающую жидкость. Ненадолго приглушить голод, от которого сворачивается всё нутро, точно желудок решил по своей воле сложиться в большой кукиш. Слева - разбитое зеркало, семь лет несчастий. Справа - разбросанное бельё и бурые пятна. Чёрт с ними, Дорин просто отмоет их. Пятна легко отмыть.
– Одно "но". Леди Дорин Макрайан, - говорит она - и со звоном разносит бутылку о серые камни двора.
Первым делом она натыкается на бельё. Чёртовы ублюдки, верно, вытирали об него ноги. Кое-где в углах валяются сухие прошлогодние листья, видать, занесённые сюда через открытую дверь. Но всё потом. Дорин спускается в кухню и методично обыскивает шкафы. Она согласна даже на заплесневелую корку хлеба, но нет и этого.
Алкоголь перестаёт действовать очень быстро и Дорин чувствует, как снова начинает подводить живот. Спустя пару часов у неё темнеет в глазах и она хватается за край стола, чтобы не упасть. А ведь до этого она никогда не падала в обмороки.