По городам и весям: путешествия в природу
Шрифт:
Опытное хозяйство снова лишено возможности не только проводить какие бы то ни было опыты, но и развивать комплекс, заготавливать пропадающий в тайге орех, пушнину и другое добро.
Перед нами старая и до предела ясная картина. Вот уже скоро десять лет длится этот интересный, очень важный опыт. Десять лет создается впечатление, что проблема комплексного освоения богатств кедровой тайги решается. А опыт фактически затормаживается и компрометируется. Эту ситуацию я уже анализировал подробно, а сейчас еще больше укрепился в своих выводах.
Есть в системе лесной промышленности и, как это ни странно, в системе лесного хозяйства работники, которые не заинтересованы в удаче кедроградского опыта. Ценную, «кубатуристую» кедровую тайгу легче вырубать, легко выполняя планы
Кедроградцы между тем работают из последних сил, пытаются еще за счет энтузиазма и часов досуга продолжить работу, начатую основателями хозяйства. И сейчас я хочу порадовать читателя, сообщив ему нечто сенсационное: В КЕДРОГРАДЕ РЕШЕНА ПРОБЛЕМА МЕХАНИЗАЦИИ ЗАГОТОВКИ КЕДРОВОГО ОРЕХА, найден наконец дешевый, безопасный и производительный способ съема орехового урожая.
Над этой задачей ломало голову немало ученых, изобретателей и конструкторов. В начале 30-х годов был даже объявлен Всесоюзный конкурс, но ни одно из сотни поступивших тогда предложений не годилось. В последние годы несколько научно-исследовательских институтов работали над этой проблемой. Были уже истрачены десятки тысяч рублей, еще больше денег предполагалось заплатить за машину, механизирующую главную операцию на ореховом промысле.
Тема стоит того, чтобы на ней остановиться поподробнее. Представьте себе могучий кедр в тридцать-сорок метров высотой и в метр-полтора толщиной. Ствол голый снизу, первые сучья на высоте пятого этажа. А плоды кедра — желтые, похожие на ананасы шишки — сидят на вершине. Как их достать? Спелую шишку чуть только тронь — и она посыплется. Но «колот» — это варварское орудие шишкарного промысла — сейчас запрещен, так как сильные удары по стволу ранят дерево, оно начинает усыхать.
С доисторических времен сохранилась в сибирской тайге одна из самых тяжелых и опасных в мире профессий — древолаз-шишкобой. С длинным прутом на поясе — «жгутом» или деревянной колотушкой — «хайдоном» лезешь до первого сырого сучка и долго дышишь. И хорошо, если есть «когти» — железные приспособления с шипами, надеваемые на обувь, — а то приходится лезть только за счет силы рук и ног. И норовишь по южной стороне, на ней тонкие, но крепкие сучочки. Если полезешь по северной — подведет какой-нибудь толстый, надежный на вид, но гнилой сучок, загремишь вниз и костей не соберешь.
Наверху отдыхать некогда — осенью день короток Начинаешь бить «хайдоном» по сучьям, топтаться на них, стряхивая шишку. Самая вершина в руку толщиной, но лезешь по этому стеблю, потому что там, в метре от твоих глаз, самые крупные гнезда шишек. И ты знаешь, что сучки у кедра хрупкие и ни одно дерево Сибири так легко не ломается.
Крепче всего держится урожай на длинных и толстых сучьях пониже вершины. Отойдешь другой раз по суку на два-три метра от ствола, висишь, вцепившись руками в мохнатые ветки, под тобой бездна, а эти недоступные шишки никак не отряхиваются, словно прикипели. Они и вправду «прикипают» иногда при неблагоприятном сочетании температур и влажности воздуха, и тогда труда на каждый кедр — вдвое.
Под вечер, когда ты облазил и оббил десяток кедров, руки дрожат, ноги слабнут, сплошь изодранный живот щиплет от пота. Последний кедр самый работный. Вверху еще светло, а снизу из таежной темноты что-то кричит младший
На шишкарном промысле всегда гибли, да и сейчас еще гибнет немало людей. И орешки, если даже исключить несчастные случаи, выходят чересчур дорогими. Вы заметили, что кедровые орехи в наших магазинах дороже грецких, лесных и миндальных? Из-за высокой себестоимости заготовки сибирских орешков не найти в стране ни грамма кедрового масла, по той же причине отказывается от них «Совэкспорт», хотя мы могли бы засыпать международный рынок этим экзотическим, деликатесным продуктом…
Когда правительство принимало решение об организации Кедрограда, один большой руководитель сказал: «Если они только механизируют сбой шишек, то это окупит все расходы». Специалисты опытного хозяйства вначале сделали вибраторы с приводом от бензомотора «Дружба», но меж рабочей поверхностью приспособления и мягкой корон дерева быстро образовывался зазор, гасящий вибрационные колебания. Пробовали осыпать урожай отбойной волной от винтов вертолета. Это оказалось дорогой и малоэффективной затеей, хотя опытов, поставленных с научным тщанием, добиться так и не удалось. Думали об индивидуальных воздушных шарах, о постоянных полиэтиленовых шнурах, закрепленных на вершинах, мечтали приспособить к делу трактор, который мог бы трясти дерево через эксцентрик, гибкий вал и выдвижную штангу, хотя прекрасно понимали, что в условиях горной тайги машина окажется бесполезной — не пройдет к дальним, самым богатым урочищам.
Ребята перестали надеяться на ученых и конструкторов, которые, как постепенно выяснялось, шли традиционными бесперспективными путями. В наш век необычайного развития науки и техники, когда никого уже не удивляют самые удивительные машины, эта простая техническая задача казалась неразрешимой. Нужна была, как все чувствовали, какая-то новая конструкторская идея, простая и совершенно оригинальная.
И эта идея родилась! Недавно слесарь кедроградских мастерских Вениамин Вирский рассказал о ней Виталию Парфенову, который сразу же загорелся ею. Талантливый изобретатель-самоучка своими руками сделал приспособление и вместе с Парфеновым испытал его.
Вспоминаю нашу встречу с одним из руководителей лесного хозяйства страны. Когда Виталий разложил на столе чертежи и фотографии, хозяин кабинета быстро взглянул на них и тут же взволнованно заговорил:
— Как все же талантлив русский человек, черт возьми! — восхитился он. — Это же просто блестяще! А мы столько денег зря отвалили! И простои слесарь! Ну, ребята, вы меня обрадовали…
Изготовленное в кустарных условиях приспособление успешно прошло официальные технические испытания. Был зафиксирован его поразительный эффект и оформлена заявка на это изобретение. Вениамин Вирский получил авторское свидетельство, а министерство заказало на заводе первую партию приспособлений. Устройство весит около двадцати пяти килограммов, очень транспортабельно, то есть в любое место тайги его можно доставить вьюком пли на плечах. Рабочий цикл на одном дереве — восемь-десять минут, так что за светлый день двое-трое шишкобоев снимут урожай с пятидесяти-шестидесяти кедров. Приспособлением можно также пользоваться ночью, при свете костра или фонаря. Оно дешево в изготовлении, безопасно и не нуждается в приложении мускульной силы человека.
Позже Вениамин Вирский сделал улучшенный вариант приспособления, конструктивно совершенно не похожий на предыдущий и сокращающий рабочий цикл до трех-четырех минут. К сожалению, я не могу раскрыть в печати техническую идею этого чрезвычайно оригинального механизма, потому что она является валютной собственностью государства и некоторые страны уже заинтересовались новинкой.
…Как всегда, я увлекся, коснувшись дел моих славных друзей кедроградцев, и пора продолжить главную тему этого послесловия. О чем еще продолжают шуметь русские леса?