По когтю льва
Шрифт:
– Хорошо, Господин. Я думаю, вы напрасно сожгли письмо, - сменил тему Дамиан и вновь обратился к вскрытому телу куклы.
– Ваши цели с Вако не могут различаться настолько кардинально, чтобы не подавать друг другу руку помощи.
Ульрик ничего не ответил на это. Пламя хорошо разгорелось, и пора было начинать. Он извлёк из кучи отрубленных голов две и, подцепив за нижнюю губу, понёс в печь. Дамиан провожал его взглядом.
– У той, что в вашей правой руке, нет клыков, - заметил он.
– Тоже кукла?
Это была голова спутника
– Нет, это был смертный.
– Вы снова убиваете людей? Вы же обещали, господин!
– запричитал Дамиан. Однажды он уже опознал в убитом смертного и потребовал у Ульрика объяснений. Ульрик отговорился тем, что тот смертный защищал хозяина-вампира и видел лицо Палача. Впредь он обещал оставлять людям жизнь.
– Те смертные, что идут за вампирами, - ещё большие враги!
– сейчас сказал он.
Дамиан печально покачал головой.
– Это плохая дорога, господин!
– он хотел добавить ещё что-то, но вдруг вскрикнул и резко вытащил руку из тела куклы.
– Что такое?
– встревожился Ульрик.
– Порезал кисть! Странно, - старик осторожно ощупывал тело куклы - А, вот оно что… Осколок кости!
– он выудил белый блестящий обломок в полпальца длиной и показал юноше.
– Ты порезал руку?
– У вас осталась вода из Источника?
– Ты порезал руку?!
– закричал Ульрик.
– Это же кукла, - дрожащим голосом сказал Дамиан.
– Заражение маловероятно.
– Ульрик взял его руку в свои, долго рассматривал маленький тонкий порез у большого пальца.
– Да, конечно, - через минуту согласился он.
– Воды нет, жаль. Но, думаю, заражения не будет и так.
Он отступил. Зашвырнул ещё пару голов в печь. На Дамиана он больше не смотрел. В крови разгорался странный жар - Ульрик чувствовал, как он набирает силы последние несколько месяцев. Юноша полагал, эта лихорадка - жажда мести, реванша за фиаско на Балу Карды. Вот только главный объект мести - Лира Диос, мертва, а значит, другим вновь придётся платить за её вероломство! И завтра вновь головы carere morte полетят с плеч.
Остывающая печь дарила тепло дому. Ульрик спал. Сон его был ярким и очень реальным. Снова Бал Карды! И он мучился, стонал, метался на постели. Ведь он знал, чем кончится праздник для Избранной! Знал, и ничего не мог поделать. Как кукла, управляемая злобным хозяином-вампиром, он ходил, повторял глупые слова, не могущие никого предостеречь. Только его душа, опутанная нитями кошмара, металась и исходила немым криком.
– …Зачем вы позвали меня, леди Фабер?
– Только что я услышала легенду о Даре. Вы знаете её?
– голосок Литы дрожит… Не бойся, Лита! Я - не враг тебе. Мы, потерянные, ненужные здесь, похожи, как брат и сестра. Вместе мы сможем коснуться света, раствориться в свете, стать Светом, который, порой, посещает этот тёмный мир…
– Вы слышали историю Великого вампира,
– Проклятый?
– Да. И поиск Проклятого - одна из основных задач Ордена. И, если Проклятый будет найден, он должен быть уничтожен. Таков приказ нашего покровителя, и мы, охотники, должны подчиниться, хоть и… против чести убивать невинного! Пятнадцать лет назад Проклятого нашли, но не успели уничтожить. Дар был потерян.
– Нельзя называть нас Проклятыми, - серьёзно возражает Лита, обидевшись за всех обладателей Дара разом.
– Вы же знаете старую сказку о Даре! Избранный всего один, и его Дар - Единственный…
– Чего вы ждёте от меня, леди?
– Мне нужна защита, охотник. Я - новая Избранная.
…Величайшая сила с ними - кто им страшен?
Это Дар ведёт их, казалось им.
А на самом деле - только безумная сказка кружила головы…
Вот охотник видит первое чудо исцеления. Лита подходит к молодому вампиру, легонько касается его плеча, заглядывает в глаза… Они замирают так на мгновение, а потом юноша падает, бесчувственный, но - живой.
– Она исцелила его! Будто он - новообращённый, - потрясённо шепчет Мира Вако. Она прижимает руку к губам: задумалась, словно забылась.
– Нет!
– восклицает Лита, всплеснув руками.
– Моей силы мало! Мало! Я не могу исцелить всех! Это - не то чудо…
– О ком она?
– недоумевает Солен.
– Об Арденсах?
Вампирша недоумённо разводит руками. Скупой, скованный жест. Что-то она знает, но боится говорить…
А Избранная понимает, чувствует: недолго ей гореть! И рвётся - жарко, отчаянно к своей, неведомой другим, светлой цели. Она распахивает руки, словно надеется так прогнать всю тень из этого дома, из этого мира. Разом…
Вдруг, заметив в его глазах тревогу о ней, она подлетает к охотнику, касается легко, одним дыханием:
– Ты сильный. Ты нёс бы мой факел долго, я вижу. Но, пока, должна я.
– Я только защищаю Вас, - шепчет Ульрик…
Он не хотел видеть, что будет дальше, но сон продолжался. Снова кинжал и кровь. Снова холодные зелёные глаза убийцы!
– Ульрик!
– кричала эта безумная. И он не мог отвести взгляд: ему мерещилась на дне этих страшных глаз мольба о помощи.
– Ульрик, пожалуйста! Мне нужно поговорить с тобой. Я должна сказать тебе…
“Ульрик, я люблю…” -
Этот голос звенел в голове, когда он проснулся. Наступал новый вечер. Время новой охоты.
Дамиан опять принёс воду для умывания. Рука была тщательно забинтована, но Ульрик заметил чёрный шнур подкожной вены на запястье старика.
– Я был на кладбище, господин, - молвил Дамиан.
– Смотрел новые захоронения, прошёл по склепу Диосов. Лиры там нет.
– Нет?
– Вашей Лиры - нет. В склепе Диосов я нашёл имя “Лира”. Но это был ребёнок, умерший в младенчестве и… двести лет назад.