По когтю льва
Шрифт:
– Всё же благодаря первому из них наша страна обрела независимость, -
Винсент вздохнул. Никогда он не думал, что будет защищать Арденсов! Но путь, избранный “Гроздьями”, всё меньше нравился ему.
– “Гроздья Рябины” получили места в парламенте. Ещё два года, и на новых выборах вы можете получить большинство мест. К тому времени Арденсов, возможно, уже не будет. Перед вами открыта широкая, свободная дорога, и на ней совсем нет крови. Почему ты так стремишься её замарать?
– Что я слышу, ты учишь меня любви к создателям carere morte?
– Это было давно. И, может быть, Арденсы были не так уж неправы… Что мы делаем сейчас? Разрушаем мир, созданный для нас пять веков назад!
Агер остановился. Хмурая складка между его бровями не разглаживалась:
– Ты хочешь заставить меня полюбить эту страну? Никогда! Она отняла у меня всё, всё! Парламент - чушь! Не будет никакого Парламента, потому что я - не хочу! И страны не будет… этой страны!
– Что же, отдашь нашу землю северянам, южанам… кому?
– Мы построим на ней своё, как в стороне Восхода.
Винсент отвернулся, поглядел на воду Сермы, мелко дрожащую от ударов холодных капель дождя. Сторона Восхода… Да, там к власти уже пришли идейные сторонники “Гроздьев”, и страна погрузилась в хаос братской резни. Там уничтожались все, неугодные новому правительству, там наступила эпоха каждодневных публичный казней. Неужели, это же ждёт и Землю Страха?
– Значит, ещё один Лазар Арденс? Но ведь это уже было, Агер.
– Можешь уходить, если тебе это не нравится. Дэви вы изгнали из Карды, благодаря нашей помощи, теперь наши дороги вновь расходятся.
– Пожалуй.
Агер успокоился, достал сигарету и закурил, умело пряча зажжённую бумажную трубочку от дождя под широкополой, видавшей виды шляпой. А Винсент задумался, перебирая в памяти только что сказанные слова соратника. Какая яркая ярость была в них! Знакомая чёткость мотивации при полном отсутствии анализа ситуации. Так работает внушение carere morte…
– Да, я узнал ещё кое-что про исследования Дара за рубежом, - вдруг промолвил Агер.
– Помнишь, ты интересовался? Рассказать?
Винсент удивлённо поднял брови. Конечно, он помнил! Латэ, боящийся Дара едва ли не больше, чем Арденсы, когда-то начинал его исследования! Почему? Эту тайну необходимо было вытащить на свет, но кампания в Карде помешала Винсенту сделать это.
– Мне назвали год и дату, когда доклад о “необычной витальной силе” был сделан на Международной конференции. Может в старых отчётах Ордена что-то есть об этом, проверь? Восемьдесят шестой год, второй месяц, третий день.
– Исследование Дара невозможно без Избранного. Чью же кровь они брали для исследования?
– Винсент помрачнел, поняв: - Мою…
Агер дружески хлопнул его по плечу и пошёл прочь. Скоро он скрылся за дождём, только мелькал порой огонёк его сигареты. А Винсент бросился к охотникам. Необходимо было срочно посмотреть старые отчёты. Признаться, он был ужасно рад оставить непонятные дела “Гроздьев”!
Дом Гесси
В штаб-квартире охотников были Диана и Эрик, ещё не оправившийся после ранения. Остальные - в рейдах. Диана широко улыбнулась, встречая его.
– Проходи! Как я рада, что кто-то пришёл! Эрик хмурый, сидит в лаборатории всё время, а с остальными не поговоришь: сплошные рейды!
– затараторила она с порога.
– Ты весь мокрый! Разденься и сними ботинки. Без Миры опять отбился от рук! Кстати, как она? Как дела в Карде?
Винсент усмехнулся, но снял и плащ и ботинки. На пол с них уже натекла основательная лужа.
– Мира? Всё хорошо, нянчится с сыном, с рук не спускает. А ты? Где ваша с Алексом девочка?
– Здесь, спит. Мы тут теперь практически живём! Я слежу за нашим архивом, за арсеналом, Алекс составляет распорядок рейдов.
– Я вижу, организовались вы лихо, молодцы, - они прошли в гостиную, и Винсент встал у камина, надеясь немного обсохнуть.
– После того, как существование carere morte признали, в Орден рвануло полгорода. Охота на вапмиров теперь довольно распространённое хобби. Правда, много жалостливых, и они уже мешают в рейдах и облавах. Алекс говорит: романтизация образа вампира теперь идёт изнутри самого Ордена, и это уже совсем никуда не годится.
– Да, я слышал, защитников у вампиров теперь немало.
– Ничего, справимся! В Доне сейчас остались куклы старейших, прихвостни Дэви, да совсем безумные дикари, которых не спасло бы исцеление. Наш ритуал - необходимая мера против старейших, и милосердие для безумцев carere morte, выступающие их защитниками выглядят довольно неприглядно. Алекс сейчас добивается принятия закона о серебряных ошейниках.
Вмнсент хмыкнул:
– Не очень я верю в его идею регистрации вампиров. Но вот то, что исцеленных дикарей не преследуют - очень хорошо.
– Не преследуют официально. Но самосуды случаются. Основанием служат как слишком длинные клыки, так и полное их отсутствие…
– О самом Дэви что-нибудь слышно?
– Недавно был случай, - Диана тяжело вздохнула.
– В большом рейде наш головной отряд встретил хорошо организованную группу carere morte. В бою один охотник был ранен. Непонятным оружием. Оно было в руке вампира, но разрубило защиту охотника. Пройди клинок чуть выше, охотник был бы мёртв.
– Так это клинок?
– По характеру раны - да. А вот внешне… - охотница вздохнула.
– Это оружие невидимо.