По Острию Бритвы
Шрифт:
Союзы, настоящие союзы, строятся на доверии. Оно необходимо им как фундамент, если они хотят выжить. Союзы, созданные по необходимости, обречены на провал, как только один из них перестанет нуждаться в другом. Я никому не доверяла.
Я кивнула.
— Союзники, — сказала я. Хардт улыбнулся, и я чуть сдвинула руку, показать показывая краешек кости. — Готов?
Мы одновременно подняли руки. Кость Хардта показывала Дружбу, моя — Предательство. Я протянула руку и взяла у мужчины кость, не сводя с него разочарованного взгляда. «Я — оружие», — тихо сказала я.
В конце концов
— Однажды, девочка, ты, возможно, поймешь смысл игры, — сказал он. — Тогда ты действительно будешь опасной.
Я усмехнулась, считая себя умной. Я и так считала себя более опасной, чем мог предположить Хардт. Я была глупой девчонкой. Я проиграла эту игру, бросив кости, но так бывает, когда все знают, что ты их предашь. Я проигрывала гораздо чаще, чем выигрывала, и каждый раз тихо злилась.
Позже, вечером, — я называю это так снова и снова только для того, чтобы передать хоть какое-то представление о моем времени в Яме, — мы с Джозефом лежали, свернувшись калачиком, накрытые поношенным одеялом. Я прижалась к его спине и почувствовала, как между нами разгорается жар. В Шахте может быть очень холодно, а иногда и невыносимо жарко. Я так и не смогла привыкнуть к здешнему климату.
— Хардт был неправ, — тихо сказал Джозеф. — Ты не непредсказуема.
— Неужели? — Мне очень понравилась идея быть непредсказуемой.
Джозеф начал ерзать и поворачиваться, пока не оказался лицом ко мне. Он выглядел усталым, на его молодом лице были морщины, которых я раньше не замечала. На щеках и подбородке у него росли волосы, и я удивилась, как я раньше этого не замечала. Ему было всего семнадцать, но из-за суровости Ямы он выглядел по меньшей мере на десять лет старше.
— Нет, — с улыбкой ответил Джозеф. — Ты просто ужасна в игре.
Я ударила его в живот, а он рассмеялся в ответ.
— Я серьезно, — сказал он.
— Ты врун, вынюхивающий дерьмо, вот кто ты такой. — Мне никогда не нравилось, когда мне говорили, что я в чем-то плоха, в любом деле. Мои наставники в академии поняли это очень рано. Они всегда ожидали от меня многого, но далеко не такого, как я ожидала от себя. Я так и не смогла решить, училась ли я так усердно только для того, чтобы произвести на них впечатление или просто ненавидела терпеть поражение. — Кроме того, — добавила я, — если я плоха в игре, то ты еще хуже. В кои-то веки ты в чем-то хуже. — Интересно, прозвучало ли это так горько, как мне подсказывает память. — Ты всегда проигрываешь первым.
Мы были достаточно близко, и я почувствовала запах дыхания Джозефа. Такого же вонючего, как и мое. Он ухмыльнулся и покачал головой:
— Я всегда проигрываю первым. Но я отличный игрок.
Я перевернулась на спину и уставилась на потолок. «Я не понимаю», — сказала я. Мне потребовалось немало усилий, чтобы признаться в этом. Слова давались мне с трудом, и я никогда не смогла бы сказать их кому-то другому. Я думаю, что, вероятно, это прозвучало угрюмо — насколько угрюмо может звучать голос молодой женщины.
— Дело не в игре, Эска, — сказал Джозеф, его голос был таким тихим, словно он засыпал. — Дело не в игре. Дело в игроках.
Глава 7
Легко оглянуться на то время, что я провела в Яме, и вспомнить только чертово копание. Это, конечно, занимало много времени каждый день. Но в жизни под землей было еще кое-что. Так и должно было быть. Бригадиры, включая Прига, усердно обрабатывали нас, струпьев — это было бесспорно, — но они также хотели,
Для капитанов Деко и их бригадиров положение и уважение были превыше всего. Приг пользовался большим уважением, благодаря интересу управляющего ко мне, но он никогда не был доволен тем, насколько быстро мы заканчивали копать. Он никогда не был доволен своим положением на Холме. Я всегда удивлялась, почему он просто не заставлял нас копать меньше с каждым днем. В то время я понятия не имела, что бригадиры получали ежедневные задания на работу от самого Деко, и связь Прига с управляющим не была чем-то, что Деко гордился. Моей бригаде каждый день приходилось копать дольше, чем кому-либо другому, и это было еще одной причиной, по которой Приг гневался на меня.
Нам, струпьям, тоже было чем заняться. В Яме процветало торговое сообщество. Некоторые товары было проще достать, например, дополнительные продовольственные пайки или бинты, в то время как с другими было гораздо сложнее, и их тайно привозила терреланская стража. Я так и не узнала, кто из охранников занимался контрабандой; вся моя контрабанда поступала от торговли и выигрышей.
Вместе с любым видом торгового сообщества приходят азартные игры. Для меня всегда было загадкой, почему люди, у которых ничего нет, испытывают потребность тратить деньги на азартные игры. Большинство предпочитало простые игры, потому что для этого требовалось только базовое понимание чисел. Каждый игрок по очереди доставал из мешочка маленький каменный треугольник, на котором были выгравированы различные числа. Цель состояла в том, чтобы как можно ближе приблизиться к двадцати одному, не переходя границы. Почему желаемое число было двадцать один, я до сих пор не понимаю. Возможно, потому, что это на единицу больше, чем пальцев у землянина, и, следовательно, больше, чем может сосчитать большинство необразованных людей. Возможно, это число имеет особое значение, установленное Рандами или Джиннами много тысяч лет назад. Они бы, без сомнения, заявили, что ни один землянин не сможет этого никогда понять. С другой стороны, возможно, это было просто чье-то любимое число, и они решили изобрести игру вокруг него. Печальный факт жизни и времени заключается в том, что незначительные вещи часто переживают свое значение.
Были и другие игры, но все они меркли по сравнению со ставками, которые делались во время матчей на арене. Не проходило и недели, чтобы Изен не заработал множество новых синяков и порезов в драках на залитом кровью полу. Но вместе с синяками он также зарабатывал еду, бинты и другие вещи, на которые можно было играть. Я часто удивлялась, почему не сражается Хардт. Он тренировал своего брата и был намного сильнее, но никогда не участвовал в боях. Пацифизм был чертой характера, которой я, спустя долгие часы, научилась у Хардта.
В конце концов Джозеф убедил меня пообщаться с другими струпьями. Мы только что закончили проталкиваться к Корыту, чтобы получить свою дневную порцию. Чем позже ты встанешь в очередь, тем больше вероятность того, что у тебя будет больше плесени, чем хлеба. Самый свежий хлеб исчезал задолго до того, как до него добирались первые струпья. Деко и его компания претендовали на лучшую еду и самые большие порции, остальные из нас часто получали все, за что могли бороться зубами и ногтями. Буквально, я имею в виду. Не раз я отходила от Корыта с несколькими следов от укусов, оставленных переусердствовавшими струпьями.