По Острию Бритвы
Шрифт:
Йорин снова рассмеялся.
— За пиратство в Яму не сажают, — сказал он. — Тебя вешают.
Меня так и подмывало спросить, почему братья оказались в Яме, но оба погрузились в угрюмое молчание, и я сомневалась, что получу ответ, хотя мне очень хотелось узнать правду. Любопытство и все такое.
— Итак, о том городе, — сказала я. — Он был похож на этот?
— Не совсем, — фыркнул Изен. — Для начала, он был под водой.
С тех пор я побывала в городе, о котором говорили братья. Все, что они мне рассказывали, оказалось правдой. Что Ро'шан и До'шан значат для неба, то Оль'шен — для морей. Подводный город, который затмевает все, что когда-либо строили земляне, но он не плывет на скале. Оль'шен находится внутри
— Мы были не просто пиратами, — начал рассказ Хардт, и его низкий голос эхом разнесся по пустому туннелю вокруг нас. — Терреланский флот поручил нам преследовать торговые суда в Море Шепота.
Йорин рассмеялся:
— И вы называете меня чертовым монстром.
В то время я ничего этого не знала. Моя жизнь состояла из академии и Ямы. Я ничего не знала об окружающем мире. Я не знала, что терреланцы нанимали пиратов для нападения на другие народы Оваэриса. Я никогда не видела пахтов или гарнов. Я думаю, что большинство других рас возненавидели нас из-за терреланцев. Оказывается, предрассудки порождают еще больше предрассудков. Надеюсь, я хоть немного помогла в своей жизни залечить раны, нанесенные Терреланской империей.
— Ты монстр, — прорычал Изен. — Сколько беззащитных людей ты убил?
— Ни одного, — ответил Йорин. — Я убил сотни бойцов. Никогда не убивал ни одного беззащитного.
— Какая, к черту, разница, — возразил Изен.
— Огромная — сказал Йорин, его голос оставался спокойным, в то время как Изен все больше и больше распалялся. — Всех, кого я убил, я убил в бою. Возможно, это был не самый честный бой, но каждый из них подписался на него, как и ты. Я убил каждого из них собственными кулаками или тем оружием, с которым они согласились. Я никогда не нападал на человека, который не был к этому готов. И, конечно, не плавал по океану, убивая других мыслящих существ только потому, что они были другими.
Это, казалось, положило конец спору. Я думаю, Изен и Хардт знали, что они натворили. Они изо всех сил пытались примириться с этим. Хардт до сих пор пытается.
С меня было достаточно споров. «Есть ли возможность, что мы перестанем нападать друг на друга, и кто-нибудь из вас расскажет мне об этом другом городе?» Дипломатию переоценивают. Иногда людей просто нужно заставить подчиняться.
— Мы нашли его случайно, — сказал Хардт. — После того, как проникли на судно пахтов и украли самый ценный груз. Мы думали, что это еще одна хорошо выполненная работа, и мы находимся в безопасности. Корсары любят выпить после удачной охоты, и многие из нас были пьяны. Вероятно, именно поэтому, проснувшись, мы обнаружили, что наш штурман и капитан мертвы. Наши карты пропали, скорее всего, их выбросили за борт.
Изен поморщился.
— И мы понятия не имели, где находимся, знали только, что один из этих чертовых котов незаметно пробрался на корабль и увел его так далеко от курса, что я едва различал цвет моря.
— Звучит так, будто вы столкнулись с чааканом, — сказал Тамура. Я подумала, что это полная чушь, но братья кивнули. Позже я узнала, что чааканы — элитные диверсанты-пахты, шпионы и убийцы. Ходят слухи, что их тренируют с рождения, и они становятся почти невидимыми, когда захотят. Они нападают из тени и не оставляют после себя следов, даже волоска. Я считаю это настоящим подвигом, учитывая, что пахты покрыты шерстью от уха до когтя.
По правде говоря, пахты всегда вызывали у меня восхищение. Древние Ранды относились к ним как к домашним животным, хотя на пике своего могущества Ранды и Джинны считали таковыми всех нас, меньшие народы. Но Ранды ценили пахтов за их кошачью внешность и доверили им секреты, которые они охраняют с величайшей ревностью.
— Мы так
— Духов, — сказала я, желая продемонстрировать кое-какие свои познания. У каждого члена группы было гораздо больше жизненного опыта, чем у меня. Они видели то, о чем я только читала в книгах, и о многом из того, что они обсуждали, я никогда не слышала — не то чтобы я была готова признаться в своем невежестве. Но кое-что я все же знала, и это была магия. И я была достаточно глупа, чтобы сообщить об этом всем.
— Есть ли какая-нибудь разница? — спросил Йорин.
— Призраки — это фрагменты мертвых, поднятые с помощью некромантии, — сказала я, небрежно пожав плечами. — Если поблизости не было Хранителя Источников с Источником некромантии, это не мог быть призрак. Они не могут существовать, если только некромант не призывает их и не поддерживает. Духи — это бестелесные существа из Другого Мира. Если демономант вызвал одного из них и потерял контроль, они могут свободно бродить по нашему миру, пока кто-нибудь их не уничтожит. В любом случае, ни то, ни другое не может по-настоящему повлиять на живых, кроме как напугать их и вызвать довольно яркие галлюцинации.
Изен смотрел на меня с легкой улыбкой на лице. «Ты действительно Хранитель Источников», — сказал он.
Я кивнула и улыбнулась в ответ, у меня закружилась голова от того, что он так смотрел на меня. По моей коже пробежали теплые мурашки. Это чувство длилось недолго. Сссеракис позаботился об этом, заронив в мою голову мысли о предательстве.
— Мы плыли много дней, — продолжил Хардт, — пытаясь ориентироваться по звездам, но из-за смерти штурмана мы понятия не имели, куда плывем. — Его лицо казалось измученным, искаженным горем. — И все больше из нас умирало. Дошло до того, что стало небезопасно находиться на палубе ни в одиночку, ни в группах. Каждый раз, когда менялась смена, мы находили еще пару трупов. Никто так и не понял, кто это делал, но, думаю, к тому времени большинство из нас уже знали, что это был чаакан. В конце концов, нас осталось недостаточно, чтобы управлять кораблем или искать то, что нас убивало. Мы спустили шлюпки, забрались в них, затопили корабль и смотрели, как он тонет.
— Кота я так и не увидел. — В голосе Изена слышался неподдельный яд. В то время я этого не понимала, но, оглядываясь назад, думаю, что, возможно, Изен был настоящим терреланцем. Казалось, он всегда говорил о других народах Оваэриса только с насмешкой. С другой стороны, возможно, у него были веские причины ненавидеть пахтов — чаакан убил его товарищей по команде, и Изен, без сомнения, считал некоторых из них друзьями. — Надеюсь, этот ублюдок утонул.
— Верно, — усмехнулся Йорин. — Пахт был ублюдком, который хоть немного отомстил тем, кто поднялся на борт их корабля и убил их народ. Скольких пахтов вы оставили в живых на захваченных кораблях?
Изен был в ярости, я это видела. Держу пари, Йорин тоже это видел. Младший брат был красен даже в полумраке, и на его скулах выступили желваки, когда он стиснул зубы.
— Никого, — признался Хардт тихим голосом, в котором слышалось чувство вины. — Мы никого не оставляли в живых. Таков был наш приказ.
Я услышала смех Йорина, но не потрудилась обернуться, чтобы посмотреть на него. «Монстры», — сказал он. Он не ошибался.
Хардт покачал головой и продолжил рассказ.
— Если вы когда-нибудь оказывались в море без воды и еды… Наступает безумие. Обезвоживание, пребывание на солнце. Я не знаю причину этого. Но… Безумие. Мы были уже совсем близко к концу, земли не было видно, и Изен высунулся и уставился в воду, говоря, что что-то видит. Прежде чем я успел его остановить, он просто перевалился через борт и исчез под поверхностью.