По Острию Бритвы
Шрифт:
Я потеряла счет уровням, все глубже и глубже идя вслед за Тамурой вниз. Уровень за уровнем проносились мимо меня, как в тумане. Я слышала, как где-то позади кричали другие, но не обращала на них внимания. Я действительно не могу сказать почему. Возможно, было бы разумнее просто позволить старику убежать, раствориться в темноте. Возможно, нам следовало посчитать его заблудившимся и подняться наверх в поисках выхода. Но я не могла просто так отпустить Тамуру. Он мне нравился. Он говорил загадками, и я почти уверена, что у него были блохи, но что-то в нем меня успокаивало. Тамура всегда был мне отчасти другом, отчасти наставником и даже почти отцом — во всяком случае больше,
Я спросила себя, насколько глубоко уходил под землю этот город. Какие тайны он может хранить, когда будет исследован полностью. Только на то, чтобы раскопать давно погребенные участки, уйдет целая жизнь. Я точно знаю, что лестница продолжала спускаться даже после того, как Тамура ее покинул. Он следовал за чем-то, за воспоминанием, и это привело его в новый коридор. Я поплелась следом, тяжело дыша, следуя за светом, который он пробуждал. Я не стала кричать ему вслед, он бы не остановился. Для сумасшедшего старика с расколотой реальностью он может быть довольно целеустремленным, когда им овладевает непреодолимое желание.
Я остановилась в дверях, ведущих в коридор, отчасти для того, чтобы перевести дыхание, а отчасти для того, чтобы остальные, все еще шедшие за мной, знали, что мы покинули лестничную клетку. Как только Изен показался из-за угла, я снова сорвалась с места и, не обращая внимания на горящие ступни, снова бросился бежать, прежде чем свет Тамуры исчез, и мы потеряли его в темноте.
Странное чувство охватило все мое тело. Я чувствовала, как пот выступил у меня на коже, но внутри по-прежнему было холодно. Мне было холодно, я была голодна и потеряна, но я не могла ни с кем поделиться этими чувствами. Я знала, что никто меня не поймет. Кроме, может быть, Джозефа. Он, безусловно, знал, что такое голод. Я думаю, ему тоже было знакомо чувство потерянности. Это было то, что мы разделяли. Но он остался. Остался позади меня. Я бросила его на произвол судьбы, оставила монстрам. О, как я ненавидела себя за то, что бросила его. Неважно, что он сделал, как он предал меня, я так сильно по нему скучала.
Свет Тамуры погас, случайные лучи на мгновение забегали по левому краю коридора, а затем исчезли. Я резко остановилась у двери, через которую он только что прошел. Мои ноги болели так, словно кости в пятках вот-вот треснут от постоянных ударов о камень. Мои поношенные башмаки разваливались, и я была почти босиком.
Я шагнула в дверной проем и остановилась, едва не сорвавшись вниз и не разбившись насмерть. Зрелище, открывшееся передо мной, внушало благоговейный трепет. Осыпающаяся лестница слева от меня заканчивалась всего через две ступеньки и вела в огромный зал, такой большой, заставил бы устыдиться даже большую пещеру Ямы. Гигантские колонны тянулись от земли до потолка, каждая из которых была такой большой, что потребовалось бы две дюжины меня, чтобы ее обхватить. Стены, как и в коридорах, были наклонены сначала наружу, а затем внутрь и простирались почти на сто футов надо мной, что показалось мне более чем удивительным, учитывая, что пол был примерно на пятьдесят футов ниже. Самым странным было то, насколько хорошо был освещен зал. По каждой из двух дюжин колонн змеились спиральные прожилки из светящегося голубого минерала, придавая всему залу неземной оттенок.
Тамура, не теряя времени даром, уже карабкался по остаткам лестницы, фонарь болтался у него на поясе. Я все еще стояла там, охваченная благоговейным страхом, когда нас, наконец, догнали остальные.
— Хм… — голос Йорина, впервые с тех пор, как мы познакомились, звучал испуганно. Величие такого масштаба способно заставить
— Выглядит точь-в-точь как тот подводный город, — сказал Хардт между глубокими судорожными вдохами.
— Только… более мертвый, — согласился Изен.
— А в подводном городе был точно такой же зал? — спросила я, не в силах отвести глаз от открывшегося передо мной зрелища. Мне стыдно признаться, но я вела себя как простушка, осматривая гигантский зал и гадая, кто мог его построить. Видеть такое унизительно. Знать, что мы идем по стопам гигантов, и осознавать, что эти самые гиганты могут раздавить нас, даже не заметив.
— И не один, — сказал Хардт. Я слышала, как он ходит у меня за спиной, шаркая по камню, когда высунулся, чтобы посмотреть, как Тамура спускается на пол. — Мы видели, что один из них был полностью затоплен. Там было полно муров, которые занимались… э-э-э. Они говорили, что там они размножаются. В другом было достаточно сухо. Там был разведен огонь, для разжигания которого не требовались дрова, в нем было тепло и приятно. Пахты использовали его как рынок. Кое-что из того, что они продавали…
— Помнишь ту, которая предложила мне ребенка? — спросил Изен. — Что бы я вообще стал делать с маленькой кошечкой? У нее был только пушистый рот, который нужно было бы кормить. Скорее всего, она просто украла бы мой кошелек и убежала бы обратно к маме.
Йорин фыркнул и оттолкнул его, подойдя к краю. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы повиснуть на нем, и затем он последовал за Тамурой на землю.
— Куда ты идешь? — Голос Изена был похож на рычание.
— Следую за единственным из вас, у кого есть хоть капля здравого смысла, — сказал Йорин напряженным голосом, сосредоточившись на спуске. Вскоре мы все трое бок о бок спускались вниз вслед за Йорином.
Тамура ждал нас на земле, у подножия обрыва. Сумасшедший старик переминался с ноги на ногу и несколько раз пересчитал колонны в гигантском зале. Йорин, стоя на коленях, что-то ковырял в земле.
— Мило с твоей стороны, что подождал. — Изен тяжело дышал и хмурился. Я подумала, что это придает ему мрачный и какой-то задумчивый вид. Сейчас я вспоминаю, что в его голосе звучало раздражение; если в человеке и есть менее привлекательная черта, то я ее не знаю.
— Никто другой не собирается говорить этого, поэтому скажу я, — начал Йорин. — Что здесь произошло? — Он встал, держа в руке старый меч, проржавевший за долгое время. Лезвие уже превращалось в красно-коричневую пыль. — Такое оружие разбросано повсюду; все старое и никчемное, но бывшее в употреблении. И шлемы.
— Не говоря уже о следах побоища, — согласился Хардт. — Стены в трещинах. Скамьи прогнулись. Статуи обезображены.
Изен фыркнул:
— Просто пришло время. Эти места древние…
— Древнее, чем просто древние, — сказал Тамура.
— Верно, — согласился Изен. — Древнее, чем просто древнее. Ты знаешь это, Хардт. Мы видели это в другом городе. Существа там сказали, что они живут в нем сотни лет, если не больше.
— Это… — Изен поднял еще один старый ржавый меч и ударил им о ближайшую стену. Лезвие рассыпалось в пыль. — Вот что происходит, когда хороший металл так долго гниет. Чего бы я только не отдал за то, чтобы подержать в руках настоящий меч. — Он бросил на Йорина злобный взгляд, и я поняла, что их борьба далека от завершения.