По правилам и без
Шрифт:
И ждала не иначе как Чуда — с любимыми серыми глазами.
Глава 24. Пять минут
Однажды, еще в четырехлетнем возрасте, я сделала для себя величайшее открытие: чудо — дело рук самого человека. Тогда я, задувая на праздничном торте 4 свечи, пожелала получить на новый год чайный сервиз для моей любимой куклы. И получила его, вот только увидела не в полночь, а еще 28 декабря, спрятанный в мамином шкафу. И, сложив два и два, решила для себя, что Дед Мороз на самом деле никому ничего не дарит, а желания исполняют сами родители. Потому что они больше
А уже на следующий год решила «подарить чудо» маме и папе. Правда, мне до сих пор стыдно за то ожерелье из пластилина и выпрошенную у мальчишки из садика машинку…
Но уже тогда я поняла, что, если просто просить у высших сил, ничего не делая кроме этого, желание не исполнится.
А в последнее время я ждала, совершенно бездействуя, только просила, и ничего более.
Чуда не случилось.
— Прости, надо было заехать раньше, — Кирилл улыбнулся слишком виновато для человека, который слишком поздно заехал поздравить знакомую. — С наступающим Новым годом тебя. И… — он неожиданно замялся, протянул мне пакет с жизнерадостным снеговиком, довольно тяжелый. — Подарки. От Алины, меня и… Это тот, самый увесистый. И тут меня этот мелкий обскакал! От тебя подарка не жду, поздравишь меня числа второго… нет, лучше третьего, и ты, и я отойдем. К тому же, слышал, у вас там что-то в школе намечается, и опять непорядочным выпускникам два дня отходить придется. Так что жду тебя в воскресенье, обещаю напоить лучшим кофе, — мужчина потрепал меня по голове и тихо добавил: — Только не злись на этого оболтуса, он сейчас в себе разобраться не может, вот и не ведает, что творит. Обязательно приходи в воскресенье.
— Позовешь Алину, хорошо? — почти не натянуто улыбнувшись, ответила я. — С наступающим.
— И тебя. Не вешай нос, прелестная Марго, все наладится!
Странно, но именно его слова каким-то непостижимым образом нашли отклик в моем сердце, вселили уверенность, что все так и будет. Вот только…
В самой большой коробке, завернутой в зеленую упаковочную бумагу и перетянутой медного цвета лентой, лежала моя заколка-краб с бабочками. Нет, там была не только она — еще и тот самый макет «Черной жемчужины», который мне приглянулся, но был не по карману, и записка с коротким «Пусть Новый Год станет лучше предыдущего».
Заколка была красноречивее любых слов.
— Доченька, ты скоро? — мама, обеспокоенная не столько странной переменой настроения — моим не-настроением вообще, — осторожно заглянула в комнату, словно боялась помешать чему-то.
— Да, уже, — я попыталась улыбнуться и заколола волосы своей некогда самой любимой заколкой. — Ты только посмотри, что у меня теперь есть, — и, восхищаясь совершенно искренне, показала маме подарок.
— Опять твои пираты, — чуть поморщилась — никогда не разделяла моего увлечения — она скорее для проформы. — Твой… — она чуть замялась, но тут же продолжила: — Друг хорошо тебя знает.
— Ага, — безропотно согласилась я и поставила корабль на самое видное место. Как когда-то и мечтала, увидев его в магазине. — Так, подарок Кирилла придется посмотреть потом, а сейчас праздновать, мама, праздновать! Мы так давно не встречали Новый Год с папой, что я уже позабыла ту прекрасную возможность заставить мужчину открывать шампанское!
Действительно, это было
Папа улыбался, мама тоже стала улыбаться, и я — искренне.
Новогодний концерт, новогодние тосты, желание под бой курантов, звон бокалов и холодное шампанское по горлу в кровь. Праздничное застолье, подарки, смех и радость.
А во второй час нового года…
— Happy new year, happy new year!.. — Катя всегда неплохо пела, а вот Игоря и Керна — Сашу, пора приучить себя называть его Сашей — природа на этот счет немного обделила. В отличие от красивой девушки лет пятнадцати в темном плаще и забавном шарфе-лисице — Аня, должно быть, — которая, явно, умела петь.
— Пошли гулять, подруга! — первым прекратил импровизированное выступление, как ни странно, Игорь — при этом еще и вручил мне нечто в пакетике в снегу. Статуэтка, кажется. — Ответный подарок принимаем чем-нибудь съестным и сладким.
— С новым годом, молодые люди, — в коридор вынырнули мама и папа и с сомнением оглядели компанию.
— Теть Лен, дядь Леш, с новым годом! — выступила вперед Катя и ослепительно — как умеет только она — улыбнулась. — Вы отпустите Риту с нами до утра? Последний Новый Год ведь все вместе, а не по разным городам, и ночь сегодня такая светлая и снежная.
— К тому же, нас такая орава, — на этом моменте деликатная Щербатова шепнула мне, что внизу ждет еще ее брат, и «пятым колесом» я точно не буду, — что за ее сохранность можете не переживать, — поддержал ее Саша. Стоило ему, сыну полковника милиции, высказаться, родители разом потеплели и прониклись доверием. Папа что-то шепнул маме, она на него сначала шикнула, а потом, внимательно на меня посмотрев, спросила:
— До самого утра?
— Обещаем доставить в целости и сохранности под надежной охраной, — засмеялся Игорь, и мой тихий кивок был почти не заметен.
— Ладно уж, молодежь, гуляйте, пока можете. Только чтобы все прилично!
Четыре головы синхронно закивали и жарко подтвердили это абсурдное указание.
Когда у старшеклассников праздники проходят прилично?
Хотя, ночная прогулка и следующие за ней посиделки в пустующей Катиной квартире — ее родители укатили к друзьям, оставив дочку со своей компанией, полным холодильником еды и шампанского — действительно были довольно приличными и невинными. Во всяком случае, до зеленого змия никто упиваться не стал: и после второго бокала шампанского все присутствующие были слишком веселыми. Да и в целом атмосфера была веселой, дружественной и по-настоящему праздничной.
Аня, девушка Игоря, оказалась просто замечательной девятиклассницей из соседнего района, эдаким «дитем искусства», занимающейся и танцами, и рисованием, и пением. Еще и с особым, заразительным чувством юмора, на который многие вроде и обижаются, но не смеяться вместе не могут.
Влад, старший брат Кати, которого я всегда считала взрослым, мрачным и заумным — да, да, от меня звучит странно, но именно так и было — тоже оказался замечательным парнем, не таким уж и взрослым — всего двадцать лет, — но при этом до того интересным в общении, что почти все время я не отходила от него. И, при этом, никто даже не попытался подколоть меня, да и о Диме никто не говорил ни слова, хотя его друзья должны были интересоваться, куда он делся в новогоднюю ночь.