По следам преступления
Шрифт:
К месту, где находился труп, он добрался лишь к пяти часам утра.
Внешний вид трупа никаких признаков насильственной смерти не показал. Следователь распорядился, чтобы труп отвезли в морг и сделали вскрытие. Врачи установили причину смерти человека. Оказывается, он замерз, находясь в сильном опьянении. И хотя несколько дней желанного отпуска прошли в работе, следователь не просил о его продлении. Такова уж следственная работа — быть в первую очередь там, куда призывает профессиональный и моральный долг.
Порой от следователя требуется и личная храбрость. Однажды следователю Иветте Николаевне
Коллега Соловьевой Нина Васильевна Федосеева совсем юной девчонкой приехала в Ленинград с берегов Волги. Только что окончилась Великая Отечественная война, на которой погиб ее отец. В большой семье Нина была старшей из детей, и она решила, что должна облегчить положение матери. «Поеду в Ленинград, устроюсь на работу, все же семье будет легче».
Так молодая волжанка очутилась в Ленинграде. Она стала работать истопницей в прокуратуре города (тогда еще было печное отопление), поселилась в общежитии. В комнате кроме нее жили две уборщицы. Рабочее утро Нины начиналось с того, что она пилила и колола дрова в подвале, а потом поднимала их наверх, разносила по кабинетам, топила печи. Здесь она встречалась с теми, кто работал в прокуратуре, — прокурорами, следователями. Когда ее спрашивали, не собирается ли она пойти учиться, отвечала: «Собираюсь». — «Кем же ты хочешь стать?» — «Следователем».
Федосеева твердо решила осуществить свое желание. Не хватало образования, и она поступила в вечернюю школу. Каждую свободную минуту проводила с учебником, с книгой. Когда в прокуратуре увидели, какое у нее стремление к знаниям, ее перевели из истопниц на работу в канцелярию. Потом она стала секретарем уголовно-судебного отдела. Окончила юридический факультет Ленинградского университета. Получила звание юриста 3-го класса. Ряд лет работала следователем в одной из районных прокуратур Ленинграда. Раскрыла несколько очень тяжких преступлений. Следствие по этим делам она провела с подлинным блеском, проявив незаурядную энергию, профессиональное мастерство и настойчивость.
Есть у советского следователя одно неписаное правило: ведя расследование, он всегда стремится к тому, чтобы преступник раскаялся, ибо раскаяние — начало перевоспитания.
Советское общество заинтересовано не только в том, чтобы ни одно преступление не осталось нераскрытым и ни один преступник ненаказанным, но и в перевоспитании правонарушителей, особенно тех, кто оступился случайно. Таков гуманный принцип, на котором основано советское правосудие.
В этом принципиальная разница между юстицией советской и юстицией буржуазной. Вот почему невозможно представить себе нашего советского следователя в виде некоего Шерлока Холмса, перед которым стоят лишь криминалистические задачи. К тому же, как
Высокая сознательность и нравственность советских людей, воспитание в них подлинно коммунистического отношения к труду, к семье, к окружающим, поднимающиеся год от года культурный уровень и благосостояние народа, непримиримая борьба против таких отрицательных явлений, как пьянство, распущенность, стремление к легкой, беззаботной жизни, — во всем этом залог того, что в будущем преступники полностью исчезнут из жизни нашего общества. А раз их не будет — значит, не понадобятся и следователи.
Но пока эта профессия необходима. Есть у нас еще пьяницы, хулиганы, воры, расхитители социалистической собственности. Есть особо опасные преступники — рецидивисты, на которых не влияет даже длительное пребывание в местах лишения свободы. И требуется немало усилий, чтобы изменилось сознание этих людей, чтобы возвратить их в наше общество, приучить к честному труду, заставить подчиняться нашим законам.
Старейшие
Трудна, напряженна работа следователя. Не всякий может выдержать такую нагрузку. Вот почему есть отличные в прошлом следователи, но все же сменившие эту специальность, ушедшие на прокурорскую или иную юридическую работу.
Но есть следователи, которые навсегда остались верны своему делу, не мыслят себя без него. Они уже в солидном возрасте, но до сих пор, как тогда, когда были совсем молодыми, называют друг друга по имени: Зоя, Маша, Миша, Володя… Это не фамильярность. Просто давняя дружба позволяет им быть между собой на «ты». А случалось, они совместно работали над тем или иным делом. Много талантливо раскрытых преступлений на их счету.
О некоторых из этих следователей мы и расскажем.
…Это произошло в поселке Лигово. Была убита женщина. Утром ее нашли мертвой в пристройке возле сарая. На участке возводился дом. Строительство его еще не закончилось, хотя комнаты и веранда уже были готовы. В доме пахло свежими досками, кое-где на полу валялись стружки.
Хозяйка этого дома и была убита.
Подозрение пало на ее брата, ночевавшего в ту ночь на чердаке. Но он всячески подчеркивал свою непричастность к убийству. Он, например, ссылался на дочь убитой, свою племянницу, которая спала на веранде. Разве не он первый разбудил ее среди ночи, сказав, что ему послышался крик? «Не случилось ли что с твоей мамой?» — спросил он.
Девочка выбежала из дома, подбежала к пристройке и через окно увидела мать, неподвижно лежавшую на полу. Испуганная, она бросилась назад: «Дядя Ваня, маму убили!»
Дело поступило к следователю прокуратуры Кировского района Зое Ивановне Михайловой. Она начала с проверки утверждения Виноградова о том, что он-де слышал крик сестры. Для этого она попросила сотрудников милиции, выехавших вместе с ней на место преступления, и понятых пройти на чердак, где ночевал дядя Ваня, а сама пошла в пристройку, легла на то самое место, на котором лежала убитая, и стала кричать. Ей хотелось знать, услышат ли ее на чердаке. Но как громко она ни кричала, на чердаке ее не слышали.