По следам преступления
Шрифт:
Значит, утверждение Виноградова о том, будто он слышал крик сестры, отпадает. Но говорит ли это о чем-нибудь? Нет. Виноградову могло п о к а з а т ь с я, что он слышал крик. Бывает ведь галлюцинация слуха!..
На вопрос следователя, выходил ли он в ту ночь из дома, Виноградов ответил: нет, не выходил. Начиная с половины двенадцатого он все время находился на чердаке. Однако почему же в таком случае нижние края его брюк, как было установлено, оказались мокрыми от росы? Виноградов объяснил это тем, что в половине двенадцатого он шел к дому по траве. «Вы ведь знаете, гражданин следователь, что роса выпадает рано?» — «Да, да, конечно», — ответила Михайлова, а сама поехала
Но и это еще ни о чем не свидетельствовало. Тогда Михайлова обратила внимание на имевшуюся в доме собаку. Как вела себя в ту ночь собака? Ведь если женщину убил кто-то посторонний, то он должен был проходить мимо будки и собака обязательно должна была залаять…
Но собака, как установила Михайлова, той ночью ни разу не залаяла. Зато почему-то заливалась лаем собака соседей. Это было в промежутке от часа ночи до трех.
Почему же и на кого лаяла соседская собака?
Зоя Ивановна опять поехала в Лигово и стала тщательно осматривать участок. За домом соседей она нашла на земле комок сухой краски. Позвольте, да ведь несколько крупинок точно такой же краски были найдены на брюках дяди Вани. Выходит, что это он шел ночью мимо дома соседей и это на него лаяла их собака?
Виноградов утверждал также, что в ночь накануне убийства он был на Боровой улице у жены и сына.
Следователь ничему не верит на слово. Михайлова попросила обрисовать комнату его жены, ее обстановку. Виноградов подробно описал все, вплоть до мелочей, он даже сказал, где висит отрывной календарь и какая на нем картинка — поле с березкой. Но когда Зоя Ивановна побывала на Боровой, то выяснилось, что Виноградов здесь не был, жена не видела своего мужа уже 18 лет, а комната, ее обстановка не имели ничего общего с тем, как их описал дядя Ваня.
Виноградов громоздил ложь на ложь, а Михайлова кропотливо, по крупице собирала улики. Все больше накапливалось доказательств того, что именно он убийца. И наконец, когда уже некуда было деваться от фактов, этот огромный, широкоплечий мужчина, опустив глаза, запинаясь, выдавил из себя:
— Сознаюсь. Это я убил Ульяну. Вышла у нас с ней ссора из-за дележа дома. Я обозлился на сестру. Ночью вошел в пристройку, где она спала, задушил, потом запер дверь, вынул раму, вылез из окна, а раму вставил обратно. Чтобы подумали на кого-то чужого, нарочно прошел мимо соседнего дома… Да не учел многих мелочей. Перехитрили вы меня…
Зоя Ивановна Михайлова принадлежит к тем работникам прокуратуры, которые пришли на следственную работу еще до Великой Отечественной войны. Таких осталось уже совсем немного. Тем большего внимания и уважения заслуживают эти люди.
В молодости З. И. Михайлова была похожа на тех девушек, которые вырастают в небольших периферийных городках, где над узкими улочками летом свешиваются пышные гроздья сирени и акаций, из палисадников тянет самоварным дымком, а с реки доносится гомон ребятишек. И действительно, родом она из Торопца. Позже девушка превратилась в статную женщину с великолепными густыми волосами. Но и в юности, и в зрелом возрасте Зоя Михайлова обладала напористостью, удивительной контактностью, столь необходимой для профессии, связанной с расследованием преступлений.
Об одном деле, расследованном З. И. Михайловой, мы уже рассказали. Вот еще одно.
Сразу же после войны ей довелось заниматься раскрытием преступления, связанного с финансовыми злоупотреблениями,
Михайлова раздобыла чертежи этих домов. Ей пришлось производить специальные инженерно-технические расчеты. И она определила вес каждого разрушенного вражеской бомбой здания, установила, сколько надо было уплатить за разборку развалин и какие суммы такелажники получили. Оказалось — колоссальные. Никто из ловкачей и не предполагал, что кто-нибудь займется выявлением их махинаций: пойди проверь! Никто не думал, что кто-то станет копаться в битых кирпичах и прочем мусоре. А Михайлова это сделала. Одних только свидетелей она допросила более пятисот. Титаническая работа! Зато махинаторы получили по заслугам…
Можно вспомнить и другие дела, раскрытые Зоей Ивановной. Например, дело о хищении продукции на «Красном треугольнике». Преступники тщательно замаскировались. Когда Михайлова приступила к расследованию, ей было известно лишь то, что среди расхитителей есть человек по имени Александр, возраст — 30 лет.
Михайлова начала с изучения картотеки, отыскивая лиц в возрасте 30 лет, носящих имя Александр и судимых некогда за кражи. Она нашла Александра, имевшего в прошлом судимости. Им оказался некто Сметанин, ранее неоднократно занимавшийся хищениями. Однако дело осложнилось тем, что в период следствия Сметанин, не взятый под стражу, был убит во время совершения им очередного хищения. Таким образом, следователь должна была начать все сначала.
Упорные поиски, которые продолжала Зоя Ивановна, привели к тому, что она напала на след главного сообщника Сметанина.
Некоторые уголовные дела от начала и до конца Михайлова расследовала сама, не обращаясь за помощью к милиции. Таким было дело о выпуске «левой» продукции — лакированных женских поясов — в артели «Нева» (ныне не существующей). Как стало известно следователю, один из обвиняемых выбросил разорванные черновики своих записей. А между тем они содержали весьма важные для следствия сведения. Михайлова установила, где они могут быть: в мусоре на помойке! Отбросив вполне естественную брезгливость, Зоя Ивановна переворошила всю помойку. Она действовала как заправский мусорщик и отыскала нужные записи, выуживая клочок бумаги за клочком. «Следователь не должен бояться испачкать руки» — эта фраза стала ее любимой поговоркой.
Несколько лет назад З. И. Михайлова ушла на заслуженный отдых. Но до сих пор ее товарищи по прокуратуре вспоминают о ней с самыми добрыми чувствами.
Дело, которое попало к старшему следователю прокуратуры города Марии Федоровне Морозовой, имело шестилетнюю давность. Трижды принимались за него органы правопорядка и трижды прекращали из-за отсутствия доказательств. А ведь на первый взгляд ничего сложного в этом деле не было. Простое дело. И вот поди ж ты…
М. Ф. Морозова решилась на то, чего не сделал ни один из ее предшественников, занимавшихся этим преступлением, — произвести поквартирный обход, чтобы найти хотя бы одного свидетеля. Это значит, что она должна была обойти все дома, все квартиры, расположенные в районе, где случилось происшествие, и опросить всех жильцов: не помнит ли кто-нибудь, что произошло шесть лет назад во дворе?