По следам преступления
Шрифт:
Так шаг за шагом распутывалось это дело.
На судах, где служили Храбров, Касьянов, Крапников, их махинации вызвали самое суровое осуждение. Состоялись собрания, на которых выступавшие говорили, что аморальные действия несовместимы с высоким званием моряка Советского флота. Мусор есть мусор, и его надлежит выметать.
Следователь разыскал и тех, кто занимался покупкой вещей у Храброва, Касьянова, Крапникова и тем самым поощрял их на дальнейшую спекуляцию, незаконные операции с валютой.
Касьянов, как мы помним,
В центре Риги народу было много. Попробуй найти здесь женщину по имени Мария! И тем не менее, опрашивая людей, имевших связи с моряками дальнего плавания, Лукашевич отыскал нужную ему Марию. Ею оказалась Мария Андреевна Параскова. Она систематически скупала у моряков заграничные вещи, а затем перепродавала.
Параскова призналась, что приобретала у Касьянова и Крапникова нейлоновые пальто. Но так как взять все пальто, которые они ей предлагали, не могла, то повела их к своей подруге Мозиной. Та купила три пальто. Остальные Касьянов и Крапников сбыли через скупочный магазин.
Михаил Олегович отправился в скупочный. Переворошив кипу квитанций, он нашел тот документ, который его интересовал. Это была квитанция на сдачу Крапниковым и Касьяновым нейлоновых пальто. В почтовом отделении на улице Ленина неутомимый Лукашевич обнаружил корешок квитанции, по которой Касьянов перевел жене в Ленинград крупную сумму денег, вырученных от продажи вещей. Это была нелегкая работа — переворошить тысячи квитанций и чеков, прежде чем найти нужные.
Ходили разговоры о том, что Крапников и Касьянов во время пребывания в Риге хранили вещи на вокзале. Лукашевич и там перелистал множество квитанций и в конце концов обнаружил то, что было необходимо. Документы подтверждали, что Крапников и Касьянов действительно держали вещи в камере хранения.
Так у следственных органов появилось еще одно доказательство незаконной деятельности этих людей.
Были установлены также и преступные связи Храброва. Подтвердилось, что директор судового ресторана занимался спекулятивными и валютными сделками.
За время работы следствия было допрошено более 200 свидетелей, наложен арест на вклады, общая сумма которых составила 17 тысяч рублей. Из них значительная часть принадлежала Храброву. У Крапникова изъяли облигации Государственного трехпроцентного займа на 3 тысячи рублей.
Преступники были полностью изобличены, их вина доказана. После этого можно было подвести окончательные итоги многотомного дела. Составив обвинительное заключение, следователь принес его для утверждения транспортному прокурору.
Ознакомившись
— Вы, конечно, знаете, что такое мертвая зыбь на море? Это довольно неприятное явление. Судно, попавшее на такую зыбь, подвергается опасности быть разломанным. Вот на подобного рода жизненную зыбь попали в свое время и ваши подследственные. И они не выдержали, оказались слишком слабыми духом. Советскому морскому пароходству такие люди не нужны. Суд воздаст им по заслугам…
В тупике
Утром в кабинете В. Э. Кириллова зазвонил телефон.
— Владимир Эммануилович? Говорит Желтов. Зайдите, пожалуйста.
Кириллов положил трубку, запер сейф на ключ и направился к транспортному прокурору. Желтов, спокойный, чуточку хмурый человек, был не один. У него уже сидел другой следователь — М. И. Лукницкий. На столе перед прокурором лежали бумаги. Кириллов сразу понял, что речь пойдет о новом деле, но на всякий случай спросил:
— Зачем позвали, Василий Васильевич? Что-нибудь произошло?
— Произошло. Придется вам принять к производству еще одно дело.
— Какое?
— Довольно гнусное. Женщина тут одна, проводница вагона, прибывшего с грузом на станцию Ручьи, обратилась в милицию. Заявила, что сегодня ночью она подверглась насилию. Прямо в вагоне…
— Факт установлен, — сказал Лукницкий. — Я уже выезжал на станцию.
— Почему бы тебе в таком случае не продолжить расследование?
— Ни-ни! — даже замахал руками Лукницкий. — Это невозможно! Ты ведь сам знаешь, сколько у меня сейчас дел. И все — серьезные.
— Матвей Исаакович действительно очень загружен, — подтвердил Желтов. — Принять на «занятый путь» еще одно дело ему никак нельзя. А вы с этим делом, Владимир Эммануилович, справитесь быстро. Оно займет у вас минимум три-четыре дня.
— Ну, если только три, — согласился Кириллов, — тогда возьмусь.
— Желаю успеха, — сказал Желтов, давая этим понять, что разговор окончен, надо приниматься за работу.
Кириллов понес бумаги к себе в кабинет, стал читать. В сущности, пока документов было немного. Постановление о возбуждении уголовного дела, протокол допроса потерпевшей, направление на экспертизу.
Через пару часов Кириллов уже беседовал с проводницей. Это была женщина не первой молодости. Всхлипывая, она сообщила, что прибыла с вагоном из города Владимира-Волынского, сопровождая продукцию местного винного завода, и вот какая с ней произошла история. На вопрос следователя, знает ли она, кто ее обидчик, проводница ответила, что не знает, но опознать может, хотя все, что произошло, случилось ночью. Кроме того, она слышала, как его называли по имени — Андрей.
Вскоре Кириллов уже знал, кто он такой — составитель поездов Андрей Крутяк.