По требованию герцога
Шрифт:
— Убирайся к черту!
Дверь с грохотом захлопнулась, и Себастьян сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. С беспокойством за Миранду, пульсирующим в нем, он медленно стянул одеяло, только чтобы обнаружить, что ее руки крепко прижаты к лицу. Вся она сильно дрожала.
— Все будет хорошо, — сказал он ей как можно мягче и успокаивающе. — Это всего лишь Куинн. Я позабочусь о нем.
— Что ты будешь делать?
Ее голос был болезненным шепотом между ее пальцами, который разрывал его сердце. В своем
— Я все объясню и заставлю его хранить тайну.
А если это не сработает, он выбросит тело убитого брата в Темзу.
— Это Куинн. Он никогда не сделает ничего, чтобы причинить тебе боль.
— Это Куинн! — она задохнулась от раздражения, зная его брата так же хорошо, как и он.
— Когда это он умел хранить секреты?
— Начиная с этого момента, — сказал он убежденно.
— Оставайся здесь. Я сейчас вернусь.
Он выскользнул из постели и натянул брюки. Когда он оглянулся на нее, направляясь к двери, она снова натянула одеяло на голову. Видя ее такой, он чувствовал боль от ее унижения вместе с ней. И это только подогрело его ярость, когда он бросился вслед за своим братом.
— Куинтон! — заорал он и помчался вниз по ступенькам.
Он нашел своего младшего брата в вестибюле, в нескольких шагах от того, чтобы выскользнуть через парадную дверь и сбежать. Схватив его за руку, он толкнул его к стене. Гнев кипел в каждом дюйме его тела… Гнев на Куинтона за то, что он ворвался в его комнату и застал их вместе, и гнев на себя за то, что он так увлекся Мирандой, что опрометчиво оставил дверь незапертой.
— Ты ничего не видел, — пригрозил Себастьян сквозь стиснутые зубы, его рука сжала галстук Куинна.
— Но, Себ… Миранда? — Куинн недоверчиво уставился на него, моргая с видимым замешательством и удивлением. — Как долго… я имею в виду, когда…
В шоке он споткнулся о свои мысли.
— Ради Бога! Мы все выросли вместе. Она играла в нашей детской, пока ей не исполнилось двенадцать.
— Ей уже не двенадцать, — выпалил он. Господи! Неужели никто из его братьев и сестер не понимал, что она взрослая женщина?
Куинн приподнял бровь.
— Очевидно.
Он крепче сжал воротник Куинна.
— Это не твое дело, и она не заслуживает того, чтобы ее позорили. Если ты скажешь хоть слово об этом — если мама или Жози узнают — так помоги мне Господь, Куинтон, я повешу тебя между двумя деревьями в Гайд — парке и…
— Я не скажу им, — пообещал он, и Себастьян отпустил его.
— Боже милостивый, Себ, я бы никогда не сказал ничего, что могло бы причинить ей вред. Или тебе. Ты это знаешь.
Куинн пожал плечами и поправил галстук, испустив долгий вздох раздражения из-за того, что Себастьян так плохо о нем думает.
— Мне нравится Миранда.
Он тяжело вздохнул, его плечи поникли, когда эмоции,
— Мне тоже
Квинтон усмехнулся.
— Очевидно.
С рычанием Себастьян снова оттолкнул его к стене.
— Ее никогда здесь не было, и ты ничего не видел, — медленно выдавил он, каждое слово было холодным предупреждением.
— Понятно?
— Ее здесь не было, — торжественно повторил Куинн, зная, что не стоит снова дразнить Себастьяна, если он дорожит своей жизнью.
— И я ничего не видел.
Он отступил назад, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться и придумать, что сказать Миранде, прежде чем вернуться наверх. Боже милостивый, она, должно быть, совершенно подавлена. И в ужасе от того, что ее репутация будет разрушена. Быть обнаруженной таким образом—
Роберт вышел из столовой и ткнул Куинна локтем в ребра.
— Чего ты не видел?
— Что Себ спит с Мирандой, — немедленно ответил Куинн.
Роберт растерянно моргнул.
— Ходжкинс?
Разъяренный взгляд Себастьяна метался между братьями, не зная, кого из них убить первым. — Ни единого слова, понятно? — угрожал он, он едва сдерживал гнев, сжимая и разжимая кулаки.
— Вы оба! Никому ни слова ни о чем из этого.
— Ходжкинс? — ошеломленно повторил Роберт.
Себастьян закатил глаза, в этот момент желая быть единственным ребенком больше, чем когда-либо в своей жизни.
— Она хорошая и добрая женщина, которая не заслуживает того, чтобы ей причинили боль из-за меня. Единственной ошибкой, которую она совершила, было доверие ко мне, учитывая, что вы двое мои братья.
После всех тех раз, когда они прикрывали похождения друг друга в прошлом, он молился, чтобы они в последний раз защитят его частную жизнь. И ее. Но на всякий случай он ткнул Куинна в плечо, и его брат благоразумно отступил к стене.
— Ни единого слова. Ни единой душе. Если она пострадает из-за тебя…
— Я думал, ты охотишься за женой, — перебил Роберт, все еще сбитый с толку.
— Так и есть.
Быстрый укол боли пронзил его грудь, когда он произнес эти слова, непрошеная вспышка предательства по отношению к Миранде неожиданно причинила ему боль.
— Это не изменилось.
Роберт нахмурился.
— Так ты женишься на Миранде?
Куинн усмехнулся.
— Мама упадет в обморок, когда услышит это!
— Она не услышит ни слова из этого, понятно?
Себастьян провел рукой по лицу, как будто мог физически подавить бурлящие в нем эмоции. Или чувство вины, которое угрожало поглотить его. Тяжесть герцогства обрушилась на него снова, и его плечи поникли под сокрушительным бременем этого. В течение нескольких драгоценных часов прошлой ночью он испытал счастье, и теперь он знал, насколько пустой будет его жизнь без нее.