По ту сторону границы

Климов Виктор

С другой стороны, я бы тогда не встретил Айюнар. Да, я бы о ней и не переживал, ведь я бы и понятия не имел о её существовании, но теперь-то имею! А если вспомнить ту пустоту внутри, и неосознанную тоску, которая периодически накатывала, то невольно задашься вопросом: а не этим ли она и была обусловлена? Не было у тебя, кого любить, вот слонялся без толку по миру в поисках сам, не зная чего.

Я скосил глаза вниз и тайком посмотрел на кисть правой руки, которая мелко подрагивала, ухватил руку за запястье, растёр, словно после снятия наручников. Удивительно, но ничего похожего со мной не происходило даже тогда, когда мы

поехали ночью на переговоры с дайхеддами. Видать, тогда я ещё не слишком осознавал, что моя жизнь висит на гораздо более тонкой ниточке, чем мне казалось изначально. Сколько раз меня уже пытались убить? Да я только и делаю, что сражаюсь за свою жизнь с того момента, как здесь оказался.

Сначала ты чуть не дохнешь от жажды, когда твоя кожа буквально трескается от жары - так себе смерть, скажу я вам, - потом тебя пытаются отравить (то ли по ошибке, то ли специально, я так и не разобрался), затем спасаешься от, хр@н пойми, какой-то красной субстанции, похожей на песок и пожирающей заживо людей и животных, а вот теперь лицом к лицу сталкиваешься с разъяренными, если судить по тому типу утром, кочевниками.

Вот что им так взгребло заполучить меня с Айюнар? Ну, Айюнар допустим, понятно, она, похоже, должна ответить за подлую, по мнению дайхеддов, ночную засаду, когда мы перебили значительную часть их отряда. Ну, ещё ей приписывают решение отдать в жертву Красным пескам двух пленных кочевников. Это понятно. Хотя наверняка, судя по тому, что я о ней узнал, у дайхеддов могли быть с ней и другие давние счёты.

А я тогда здесь при чём?! Ведь то чудо в бинтах ясно произнесло в моей голове, что я не тот! Или он поспешил с выводами и сейчас решил убедиться?

Из огня да в полымя, да, Вадик? Из огня, да в полымя! Сдаётся мне, если так пойдёт дальше, твой ангел-хранитель напишет заявление по собственному желанию и сделает тебе ручкой, или пожалуется на тебя в свой ангельский профсоюз, и будет ведь прав! И вообще скажет, что ты выпал из его юрисдикции, пусть местные боги тобой занимаются.

А местные боги, судя по всему, ребята суровые и, к тому же, по-русски не шибко понимающие, одно слово – боги. Зачем им опускаться до изучения великого и могучего из-за одного случайного мигранта? Они им здесь ни к чему!

– И всё-таки не могут они без этого, - произнёс стоявший рядом Сетхар.

– Кто? Без чего?
– не понял я, погружённый в свои мысли и завороженный зрелищем приближающихся кочевников.

– Дайхедды! Эти чёртовы пижоны!
– пояснил Сетхар. Он, конечно, не произносил слова «пижоны», но по контексту ситуации, я перевёл это слово для себя именно так.
– Подавай им театральность! Любят эффекты! Примерно, как с тем штандартом. Заложники обычаев и любители картинных жестов, - он кивнул вниз, где из земли наискось торчал штандарт, воткнутый туда кочевником ещё утром. Висячие ленты штандарта лениво колыхались на ветру.
– Может, они и ждали подкрепление, но наверняка за это время устроили обряд почитания Сехнет. Вот зачем они эти факелы зажгли?

Если подумать Сетхар был прав: ночь была довольно светлой, учитывая высыпавшие на небо яркие звёзды и туманность, да и спутники светили почище нашей Луны.

– Красиво, - никакой другой ответ мне в голову сейчас не лез.

Кто такая Сехнет, и почему дайхедды её почитают, а Сетхар поминает её в качестве приемлемого в приличном обществе ругательства, я решил не спрашивать.

Оставил этот вопрос на потом. Если это «потом», конечно настанет. В той книге о мифологии, что я видел у себя в комнате, наверняка нашлась бы соответствующая глава о богине Сехнет, но не бежать же сейчас проверять.

– Пушки далеко бьют? – вместо этого спросил я Сетхара. Меня смущало, что они не стреляют, несмотря на то, что дайхедды медленно, но верно приближались, держа в руках факелы.

– Эти орудия участвовали ещё в сражениях с людьми твоего мира, Вадим, - скривился Сетхар, – вот только было это давно, да и основные бои проходили далеко отсюда. С такого расстояния стрелять малоэффективно, всё равно, что по стае птиц.

– …из пушки по воробьям, - задумчиво повторил я по-русски, а для себя отметил, что здесь, оказывается, водятся птицы, хоть ни одной я пока и не видел. И зачем я делают такие заметки у себя в голове?

Сетхар уловил новое для себя слово, но акцентировать на нём внимание не стал, сейчас было не до вопросов лингвистики.

Я огляделся.

– А где Даут?
– спросил я Айюнар, которая, как ни крути, тоже не могла скрыть своего волнения и часто дышала.

Может, она и убивала раньше, может, и участвовала в стычках, кроме той, в которую мы угодили, когда поехали на переговоры с дайхеддами, но по ней было видно, что она взволнованна ничуть не меньше моего. Не исключено, что она в душе проклинает тот день, когда решила проложить путь своего каравана недалеко от заставы и подобрать умирающего от жажды чужемирца.

Мы встретились взглядами, и я понял, что нет, об этом она не жалеет. Точно не об этом. Ну что ж, уже хорошо, хоть знаю, что меня кто-то любит. Да и я тоже. Смысл жить есть, и смысл сражаться тоже есть. Умирать, если что, будет не так грустно и бессмысленно.

– Был здесь, - несколько рассеяно ответила она.

– Пошёл вниз раздавать указания, - сообщил Сетхар.
– Я ему поручил командовать одним из отрядов.

А кочевники, не спеша, лёгкой рысцой всё приближались и приближались. Хоть бы уже ломанулись галопом, надело ждать!

Сетхар поднял руку и резко её опустил. Пушка бухнула, и звук от выстрела хоть и был тише, чем я ожидал, но всё равно заставил меня невольно вздрогнуть. Чего уж там, вблизи меня пушки ещё никогда не стреляли. По каменным плитам зазвенела горячая гильза.

Первый выстрел в этом сражении.

Орудие, судя по всему, действительно было старым. Исправным, но старым, мелкого калибра и не настолько дальнобойным насколько этого хотелось бы.

Поднеся к глазам бинокль, я увидел, как спустя несколько секунд метрах в ста от первой линии дайхеддов поднялся столб песка. Недолёт.

Кочевники среагировали на пристрелочный выстрел, рассредоточились и неумолимо продолжили свой путь.

Я прикинул в уме: один к десяти. Соотношение обороняющихся и нападающих было примерно один к десяти. Даже если до стен доберётся только половина кочевников, мало нам не покажется. С другой стороны, это же насколько надо быть самоуверенным или даже упоротым, чтобы лезть буквально на рожон, рискуя понести чудовищные потери.

– Сетхар, - обратился я.

– Да? – он в очередной раз махнул рукой и в сторону дайхеддов со свистом полетел очередной снаряд. На этот раз песок взмыл вверх уже гораздо ближе к первой линии и дертейи шарахнулись в сторону, но строй не сломали.