По ту сторону границы
Шрифт:
Ещё один удар, но теперь уже о землю, и вот я уже стою на четвереньках, сплёвывая кровавую слюну внутрь шлема, среди таких же окровавленных тел кочевников и защитников крепости, пытаясь понять, что произошло, где мой автомат и вообще хоть какое-нибудь оружие.
От шлема сейчас только хуже. Я нащупал кнопку и нажал на неё. Шлем распахнулся и упал с моей головы, а я сплёвывал солёную кровь на песок.
Рядом со мной лежало множество тел, по-моему, это были дайхедды вперемешку с убитыми сайхетами. Под одним из них я заметил торчащую рукоять автомата и потянулся
Замутнённым от боли взглядом я смог разглядеть разъярённого дайхедда, который стоял рядом с воткнутым в землю штандартом, в начищенных деталях которого сейчас отражались блики царящего вокруг ада.
Ох, и зря ты это, пронеслось в голове, ох и зря. Надо было сразу меня прикончить, но ты, видать, решил получить удовольствие, так? Да, похоже, что так. Сейчас бы я тебя точно пристрелил, и не стал бы упражняться в словоблудии, как это было ещё утром.
Я пошарил рукой, и моя ладонь наткнулась на рукоять, но не автомата, а кривого меча одного из мёртвых дайхеддов.
Опираясь на меч, я, превозмогая боль поднялся на ноги.
– Ну, ты же этого хотел?! – закричал я на языке сайхетов.
– Я хочу вырезать вам языки, твоей нечистой с@ке я бы!...
– Никто! Не может! Называть! Мою! Женщину! С@кой!
– заорал я по-русски, разбегаясь и замахиваясь неудобным мечом.
Татуированный дайхедд с перекошенным лицом готов был парировать любой мой удар, и эта мысль иглой пронзала моё сознание. Вариантов победить в схватке на мечах у меня не было ни малейших шансов. Разве что один на тысячу! Враг отклонился делая замах…
Внезапно рядом разорвалась граната и кочевника, потерявшего равновесие, взрывной волной толкнуло в мою сторону. Я инстинктивно отскочил в сторону, чтобы он не налетел на меня, и с размаху рубанул ему по так удобно подвернувшейся шее.
Шанс. Один на тысячу. Такой удачей нельзя пренебрегать.
Голова кочевника отскочила в сторону, и покатилась, окропляя песок чёрными каплями крови, а его тело ещё некоторое время так и стояло на четвереньках, и кажется, даже пыталось подняться на ноги, но спустя пару мгновений стало заваливаться на бок.
Просто так, без всяких там конвульсий. Просто упало на бок.
Скажете, моя победа была не чистой? Что мне просто повезло? Да и похр@н!
И тут я понял, что убить человека собственными руками, отрубив ему голову, вонзив в тело кинжал, или сломав шею, это совсем не то же самое, что стрелять из него из автомата, или любого другого огнестрела.
Когда ты нажимаешь на спусковой крючок, всё дело, по сути, за тебя делает пуля. Это она врезается в плоть, рвёт ткань одежды, кожу, врезается в мышечную ткань и дробит кости.
А теперь представьте, что всё это вы ощущаете лично. Пуля вылетела из пистолета, и ты о ней забыл. Видишь результат, и как бы нет особых эмоций. А вот когда ты клинком, сжимаемым собственной рукой, наносишь удар, и под твоим ударом начинает лопаться живая плоть...
Будь обстоятельства немного другими, меня бы стошнило, но адреналин
В паре метров от меня на дыбы встал вороной дертей. Дайхедд, управлявший им, направил на меня автомат, а я тупо улыбался, держа в руках кривую саблю, с которой стекала кровь другого только что убитого мной кочевника.
Нет, я не улыбался. Я лыбился. Я скалился. Я понимал, что это последние мгновения моей жизни. Я ни за что не успел бы ни выхватить пистолет, ни подхватить ближайший автомат с земли, ни, тем более, допрыгнуть до дайхедда и нанести ему удар холодным оружием.
Всё, Вадик, вот и закончились твои приключения. Вот ты и пополнишь списки без вести пропавших граждан на сайте МВД.
– Ну, тварь!
– заорал я, брызгая кровавой слюной.
– Давай!
Но вместо того, чтобы скосить меня очередью, или просто прострелить мне голову одиночным, дайхедд, дёрнулся, натянув поводья.
В ушах звенел раздавшийся откуда-то сверху стены хлёсткий выстрел. Или это у меня просто в ушах звенит? Шум стрельбы, лязга металла и хрипы умирающих животных доносились буквально со всех сторон.
Всадник криво сполз с седла, зацепившись ногой за стремя, и дертей понёс его прочь, околачивая бездыханным телом пыльную дорогу.
Я поднял голову и посмотрел на крепостную стену. На ней с большим ружьём в руках стояла растрёпанная и окровавленная Айюнар.
И всё было бы ничего, но передо мной были десятки, если не сотни врагов, которые и не прекращали попыток добежать до стены, чтобы ухватиться за верёвку и по вколоченным стены крючьям забраться наверх. Надо было либо прикинуться мертвяком, либо приготовиться принять последний бой в этом сражении.
Айюнар отстреливала всех, кто по её мнению подбирался ко мне слишком близко. Сорвавшись с верёвки, я оставил попытки взобраться на стену, и залёг за трупом мёртвого дертейя, отстреливаясь и закидывая гранатами всех, кого видел, а пули с глухим чвяканьем влетали в тело животного.
Я не сразу понял что происходит, приняв вибрацию земли за очередные взрывы. Но вскоре на правом фланге выросли две исполинские фигуры, которые бежали чуть ли не галопом, разбрасывая кавалерию дайхеддов. С гондол, закреплённых на боках уатэйев, сайхеты вели огонь из автоматического оружия. Насколько эффективно – отдельный вопрос, но сейчас это было не главным. Главное – то, что уатэйи всё-таки пришли!
Уатэйи, обвешанные на скорую руку бронепластинами, напуганные и одновременно разъярённые многочисленными ранениями неслись, топча пеших дайхеддов и скидывая на землю тех, кто ещё держался в седле! Ревущие уатэйи, это, я вам скажу, то ещё зрелище!
В них стреляли, но они всё равно бежали, понуждаемые погонщиками. Я собственными глазами видел, как могучая нога с размаху наступила на дайхедда, который был в это время в седле, и превратила его с дертейем в единое целое. Кажется, кочевник пытался ещё шевелиться, но то, была агония тела, которое ещё не поняло что уже мертво.