По ту сторону границы
Шрифт:
Глава 37
"А вообще, нормальный дядька, с таким можно дела мутить!"
Именно такое впечатление произвёл на меня Сутер ан Сайет, старший полковник (так я в уме перевёл его звание, обозначенное красными и чёрными шпалами на воротнике-стойке) службы безопасности Сайхет-Дейтем (или буквально «Земли Сайхетов»). Стоит признать, он умело входил в доверие, и не буду скрывать, мне это очень и очень нравилось. А точнее, вызывало неподдельное восхищение и чувство азарта. Мол, ну давай воздействуй на меня психологически.
Благородный старик, которому впору
За время нашего разговора (допросом эту процедуру у меня язык не поворачивался назвать) он не однократно возвращался ко временам своей молодости, на которые пришлись события, покрытые для меня туманом неизвестности, но в которых, как я мог сделать вывод, был с головой замешан мой отец.
Почему я был так в этом уверен (я имею в виду роль своего отца)? Ну, хотя бы потому, что я оказался в этом мире, как я теперь понимаю, благодаря своего рода закладкам в моей памяти, сделанным моим родителем. Уж не знаю как он это сотворил, и была ли в этом замешана моя мать, но только предположить что-то другое было довольно трудно. И спрашивается, какого чёрта у меня вдруг активизировалось шило в одном месте, заставившее меня пуститься на поиски мест, где я провёл раннее детство? И ведь я понимал, что то, куда я еду буквально по наитию не соответствует тем воспоминаниям о местности, которые сохранились в моей памяти. И чем дольше я здесь нахожусь, тем больше крепнет моя уверенность в этом. Случайность? Да ну нах@р! Тут ничем случайным даже и близко не пахнет.
Заброшенная (ой ли!) и никому не нужная железнодорожная станция, эта скала в Уральских горах, послужившая ориентиром и фото, которое я нашёл дома. Способности к рукопашному бою и всплывающие в памяти знания по обращению с оружием! Не такие прямо, чтобы меня можно было выпустить на ринг против крапового берета, но которые однозначно повышают мои шансы на выживание при любых прочих обстоятельствах. Ну и, конечно, язык сайхетов, который загрузился в мою память, словно из запароленного архива.
Такое ощущение, что в моём подсознании постепенно, одна за другой срываются пломбы, когда-то кем-то навешанные. Щелкает затвором один замок за другим, один за другим...
Даже сейчас, сидя перед старшим полковником службы безопасности сайхетов, в этой неярко освещённой и непривычно прохладной в сравнении с внешней средой комнатке с низкими потолками и каменными стенами, я внезапно ощутил, что когда-то уже был в подобном помещении, где мне что-то говорили взрослые дяди и тёти, имён которых я не запомнил, так как был совсем мелким, чтобы считать их какой-то важной информацией. Да я даже тогда такого термина как «информация» не знал! Однако, теперь я нисколько не удивлюсь, если однажды вспомню не только их имена, но и адреса прописки.
Мне что-то тогда лепили в область висков, на затылок, какие-то липучки, от которых тянулись провода, накладывали на голову какую-то сетку... Или это уже было потом, когда я был гораздо старше? Странное ощущение, я не мог определиться с
Голова шла кругом!
Да и цель всего, что со мной происходит, мне пока совершенно непонятна, остаётся только гадать, а версии в голове рождаются, чтоб их, одна креативней другой. Что-то варится внутри головы, что-то что ещё не достигло нужной стадии готовки, но такое ощущение, что крышка со скороварки вот-вот слетит окончательно. И что тогда? Я вспомню что-то очень-очень важное? Или буду лежать со связанными руками в комнате с мягкими стенами и молча пускать слюну?
Особенно вот то воспоминание, что всё никак не вырвется наружу из глубин подсознания и которое уже порядком мне надоело. Словно пытаешься вспомнить имя какого-нибудь актёра, имя которого вертится на языке, но всё никак не может проявиться, и это начинает причинять самый настоящий дискомфорт. Вот же оно, вот! А нет, не то!
Кто та женщина, которая во сне называла меня по имени, когда мы сидели на удивительно красивом пляже? Почему сон всё время обрывается, стоит мне только попытаться всмотреться в её лицо? С другой стороны, это ведь может оказаться обычным сном, который никак не связан со мной лично. Три раза "ха". Сон всегда связан лично с человеком, который его видит.
Но откуда вообще этому навязчивому сну или воспоминанию взяться, если моя жизнь в среднем ничем не отличалась от жизни любого другого человека в государстве? По крайней мере в том, что касается периода после того, как мои родители вместе со мной вернулись в разваливающийся социалистический Союз, резко превратившийся в капиталистическую Россию, на Землю, в наш родной мир.
Да и как бы мне потом не пожалеть об обретённом знании. Как бы оно меня не огрело со всего маху по затылку, заставив потерять остатки самообладания. Чтобы не было как в том афоризме, когда "жизнь бьёт ключом, да только по голове!"
Никогда не сталкивались с панической атакой? Лично я нет, и не хотелось бы, но похоже, я был близок к этому.
Отец, мать... чем же вы занимались? Особенно отец. Помню, что он был военным в советское время, потом занимался бизнесом в девяностые. По крайней мере, пытался. Помню, как выезжал на разборки в сопровождении с какими-то крепкими ребятами в кожаных куртках. Потом вроде всё устаканилось, бизнес перестал быть дикими, а потом... Хм...
Мать вела хозяйство, хорошая была женщина, тоже работала в какой-то конторе, занимавшейся какими-то измерениями и исследованиями, до которых мне не было дела. По мере возможности помогала отцу по бизнесу, когда надо было, потом всё вошло в свою колею. И... а что "и"? Что потом? Чёрт! Я словно упёрся в стену, за которой не знал, что находится.
Сутер, тем временем, продолжал вести неспешную беседу, периодически углубляясь в воспоминания о былых сражениях. Размеренно так рассказывал, увлекательно… Зачем такая откровенность? Зачем он всё мне это рассказывает? Пытается войти в доверие - это понятно. Но не перегибает ли он с этим палку?