По ту сторону синих гор
Шрифт:
Усердно расчёсывая перед зеркалом непослушно торчащие во все стороны волосы, я спрашивала себя - для кого это делаю, и, кусая губы, густо краснела, оттого что в отражении мне виделся Бьёрн, стоящий у меня за спиной, внимательно изучающий меня завораживающей синевой своего взгляда.
Получалось, я прихорашивалась для мужа. И это было так глупо, учитывая, что он вряд ли когда-нибудь обращал внимание даже на то, какого цвета у меня глаза.
С досадой отбросив гребень в сторону, я решительно пошагала к двери. Начинался новый день, и у
Как и ожидалось, Исгирду я обнаружила в её царстве - кухне, в окружении кипящих котлов, шипящих сковородок и уже жарящегося на вертеле мяса. Удивлённо взглянув на суетящихся вокруг неё в такую рань манн, я осторожно поинтересовалась:
– Сегодня праздник?
– Нет, - помешивая густой грибной соус, отозвалась свекровь.
– До Радмунда ещё шесть лун. А сегодня посланники из заозерского клана должны приехать. Торг вести будут с раадом. Принять гостей как следует надобно.
– Я могу чем-то помочь? Могу резать, чистить, что-то принести...
Исгирда насмешливо фыркнула и тряхнула золотыми косами.
– У меня тут помощниц и без тебя хватает. Только путаться под ногами будешь. Поди-ка лучше Бьёрну в мастерскую завтрак отнеси. Да сама заодно поешь. Гости глянут, скажут, тебя тут голодом морят - одни глаза да кости!
– Бьёрн в халле?
– пропустила мимо ушей всё остальное я.
– Я же сказала тебе - в мастерской он! Спозаранку что-то стружит, - кивнула Исгирда и ткнула рукой в горку блинов, сложенных высокой стопкой в блюде на столе.
– Возьми, это я для вас испекла. Да молока с мёдом прихвати. Кувшин на подоконнике стоит.
С гулко бьющимся сердцем я сложила на поднос еду и посуду, испытывая какое-то зудящее нетерпение поскорее добраться до мужа.
Я хотела его увидеть и боялась.
Мне страшно было найти в его глазах холодное равнодушие. Безразличную пустоту.
Словно между нами ничего и не случилось.
Завидя издалека раскрытые настежь двери мастерской, я замедлила шаг, и, наконец, совсем остановилась, безмолвно пялясь на склонённого над столом Бьёрна.
В его тёмных волосах, связанных на макушке в тугой узел, застряла светлая деревянная стружка, делая привычно грозный вид кайгена домашним и приземлённым.
Крепкая рука с зажатым в ней инструментом уверенно и твёрдо двигалась по деревянной поверхности доски, вырезая на ней сложный узор. Глаза мужчины то щурились, внимательно всматриваясь в детали, то расширялись и удовлетворённо сверкали, делая лицо одухотворённым и наполненным каким-то идущим изнутри светом.
Я засмотрелась. Такой Бьёрн был мне незнаком.
Его широкая спина внезапно напряглась, обозначив под льнущей к телу рубахой упругие перекаты мышц. На мощной шее забилась жилка. Кайген резко повернул голову, вонзив в меня словно копьё сияющий глубокой синевой взгляд.
Моё сердце резко трепыхнулось и замерло, сбитое с толку лавиной хлынувших на меня эмоций. Непонятных, но таких
– Я завтрак тебе принесла, - делая несмелый шаг вперёд, нарочито небрежно сообщила мужу, заходя в мастерскую и опуская поднос с едой на свободный от заготовок и стружки стол.
– Ты же не ел?
Бьёрн отрицательно мотнул головой и как-то нервно подобрался, словно ждал от меня какого-то подвоха или удара.
– Я тоже, - смущённо улыбнулась ему.
– Там на кухне и в зале суета перед приездом гостей, развернуться негде. Поэтому подумала, что мы могли бы тут вместе...
Шумный вздох мужа заставил меня замолчать и недоумённо посмотреть на него. Я плохо понимала, что сделала не так. Может его нельзя отвлекать, когда он занят работой?
Между тем Бьёрн молча направился в угол комнаты, где на высоком табурете стоял ушат с водой, и принялся мыть руки. Вытерев их насухо полотенцем, он подошёл к столу, хмуро взирая на стопку блинов возвышающихся в центре подноса.
Моя ладонь потянулась к мужу раньше, чем я успела подумать, почему мне захотелось осторожно стряхнуть с плеча мужчины прилипшую к рубахе древесную стружку и вытянуть точно такую же из его волос.
– Ты весь в опилках, - пояснила я, когда он напряжённо застыл, внимательно всматриваясь в моё лицо.
Бьёрн моргнул, вдруг схватил кувшин с молоком и стал жадно из него пить, осушив едва ли не наполовину.
– Что-то не так?
– насторожилась я, уже начиная жалеть, что пришла.
– Я чем-то тебя обидела?
Муж поперхнулся и уставился на меня поверх кувшина.
– С чего ты взяла?
– наконец подал голос он.
– Ты умчался куда-то утром, ничего не объяснил. Я думала это что-то важное и срочное, а ты, оказывается, просто отправился в мастерскую...
Это как раз срочное, - тут же буркнул Бьёрн, оглянувшись на оставленную работу. Радуясь, что беседа потихоньку завязывается, я подошла к рабочему месту мужа, любопытно разглядывая изрезанную волшебно красивым узором поверхность доски.
– А что это будет?
– Ставни, - сообщил Бьёрн.
– Для кого?
Даже не знаю, почему спросила. Просто узор, как мне показалось, больше подходил женщине, чем мужчине, и какое-то незнакомое мне чувство муторно заворочалось в груди.
– Это для одной девушки из Заозерья. Я ей обещал, - ответил муж.
Досада разлилась на языке неприятной горечью. Вот значит как? Вместо того, чтобы поговорить со мной, он побежал делать ставни какой-то там девушке?
– А ты всем маннам в Сивильгарде ставни делаешь?
Я произнесла это раздражённо и едко, вдруг сама себя не узнавая. Да какая мне разница, что и для кого медведина строгает? Да к виххардам его вместе со ставнями и девушками!
– Нет, - Бьёрн удивлённо распахнул глаза и, словно оправдываясь, произнёс: - Только если у меня просят выполнить какую-то работу в уплату долга.