По воле судьбы
Шрифт:
— А Коммий? При известном старании, Цезарь, я мог бы убедить его встретиться с тобой лично. Он быстро поймет, что ты тут ни при чем.
Цезарь покачал головой.
— Нет, Гиртий. Это ничему не поможет. Мои отношения с Коммием основывались на полном взаимном доверии, а его больше нет. Даже если мы помиримся, все равно будем косо смотреть друг на друга. И потом, он дал клятву с нами больше не знаться. А галлы относятся к клятвам так же серьезно, как мы.
Жить в Равенне было приятно, но Цезарь надолго задерживался в этом городе еще и потому, что
Это доходное дело так понравилось Цезарю, что вскоре после первого опыта он стал владельцем нескольких тысяч бойцов. Правда, большинство из них обреталось в школе близ Капуи. Равенна предназначалась для лучших. Тех, кого Цезарь планировал использовать и по истечении срока их пребывания на арене.
Его агенты покупали или приобретали через военные суды только наиболее перспективный материал. Главным образом дезертиров из армии (у них был выбор — лишение гражданских прав или участие в подневольных боях), но также и настоящих убийц, причем некоторые из них предлагали свои услуги. Однако таких предложений Цезарь не принимал, говоря, что свободный римлянин с желанием убивать должен записываться в легионы. Пять-шесть лет эти люди проводили в показательных схватках. Под рукой Цезаря это были хорошие годы.
Его гладиаторы жили в приличных условиях, их хорошо кормили, работать много не заставляли, впрочем, как и в большинстве гладиаторских школ, которые вовсе не были тюрьмами. Люди пользовались относительной свободой передвижения, то есть могли ходить, куда им вздумается, если на очереди у них не было важных боев, требующих усиленных тренировок и многодневного воздержания от возлияний. Похмельный и плохо натренированный гладиатор рисковал быть покалеченным или убитым скорее других, а стоил он дорого, и, естественно, владельцы подобных школ старались свести риск к минимуму.
Гладиаторские бои были чрезвычайно популярны и проходили не только в цирках. Для них вполне годилась любая, даже совсем маленькая территория, например базарная площадь. Богатые семьи традиционно устраивали в память об умерших погребальные игры, а они без боев не обходились. Гладиаторов за баснословные деньги забирали из школы (обычно от четырех до сорока пар), они дрались и возвращались обратно. Так шла их жизнь, а по прошествии шести лет или после тридцати схваток им даровалась свобода. Причем гражданства они не теряли и успевали кое-что скопить. А особенно отличившиеся бойцы становились народными идолами. Вся Италия знала их имена.
Одной из причин, по которым Цезарь заинтересовался этим зрелищным и очень выгодным предприятием, была присущая ему рачительность. Он задумался, куда идут эти люди по истечении срока их наказания. В телохранители, в вышибалы? Цезарь считал, что это пустая трата приобретенного в бесконечных боях мастерства. Пусть идут в армию, но, разумеется, не рядовыми. Хороший гладиатор, умеющий защитить свою голову на арене, мог впоследствии стать отличным военным инструктором, а то и центурионом. И частенько случалось, что некоторые дезертиры возвращались уже офицерами в покинутый ими некогда легион.
Школа в Равенне воспитывала наиболее
Имелись и другие причины, по каким Цезарь предпочитал бывать в Равенне чаще, чем где-то еще. Равенна располагалась рядом с рекой Рубикон, отделявшей Италийскую Галлию от Италии. От нее до Рима было всего двести миль, причем по прекрасной дороге, обеспечивавшей скорое передвижение как личных курьеров Цезаря, так и людей, которым хотелось увидеться с ним.
После смерти Клодия он с интересом следил за римской жизнью, абсолютно уверенный, что диктаторство сделалось главной целью Помпея. По этой причине он и написал ему то письмо с матримониальными предложениями, о чем вскорости пожалел. Отказ оставил горький привкус во рту. Похоже, Помпей теперь так занесся, что не считает нужным угождать кому-либо, кроме себя. И все же, когда закон десяти плебейских трибунов дозволил Цезарю баллотироваться in absentia, он задумался, не являются ли его размышления о заносчивости Помпея просто фантазиями человека, вынужденного получать все новости из вторых рук. О, чего бы он не дал за возможность провести месяц в Риме! Но это ему, увы, было заказано. С одиннадцатью легионами под началом нечего даже и думать о переходе через Рубикон.
Удастся ли Помпею стать диктатором? Римские всадники и сенаторы, подогреваемые Катоном и Бибулом, отчаянно противились этому. Но даже до Равенны докатывались отголоски сотрясающих Рим конвульсий, и нетрудно было понять, кто их автор. Помпей, разумеется. Жаждущий получить абсолютную власть. Пытающийся пересилить Сенат.
Получив известие, что Помпей стал консулом без коллеги, Цезарь расхохотался. Блестящий ход, и, главное, неконституционный! Boni этим связали Магну руки, а тот не заметил ловушки. Принял, уже вторично, незаконно предложенную ему власть. То есть показал всему Риму — и особенно Цезарю, — что у него кишка тонка потерпеть и дождаться, когда ему предложат вполне конституционный пост — стать диктатором.
Ты всегда будешь деревенщиной, Помпей Магн! Не умеешь ты жить в городах! Тебя обхитрили, а ты этого даже не понял. Посиживаешь на Марсовом поле и считаешь себя победителем, но это не так. Победили Бибул и Катон. Ты попался. Как бы громко смеялся Сулла!
Главным опорным пунктом сенонов был город Агединк на реке Икавне, и именно там Цезарь разместил на зиму шесть своих легионов. Он не был уверен в лояльности этого очень сильного племени, особенно после казни Аккона.
Гай Требоний в отсутствие Цезаря командовал всем войском, но у него не было права посылать его в бой, о чем знали все галлы.
В январе Требоний был поглощен самым неприятным для командующего занятием. Ему надлежало раздобыть провиант в количестве, достаточном для прокорма тридцати шести тысяч солдат. Поспевал урожай, причем столь богатый, что, будь у Требония легионов поменьше, его нужды вполне удовлетворил бы сбор с местных полей. А так приходилось вертеться, искать везде, где только можно.