По законам Преисподней
Шрифт:
В тот же миг, появилась вторая рана, – точно поперек первой, образуя крест на выбритом черепе. Кожа стала медленно подниматься, потом все быстрее, и начала сходить с тела, с влажным, протяжным скрежетом.
Человек кричал.
Боль была такой сильной, что он давно бы умер, но алые всполохи окружили его, мешаясь с каплями крови, – и сохраняли в нем жизнь для новых мучений.
– Что это? – чуть слышно спросил хобгоблин.
– Прошлое, – сказал я.
Полосы татуированной кожи скользили вниз, открывая влажное мясо.
Она отходила тонкими лепестками, – сначала обнажив череп, оставив на нем лишь капельки алой крови, затем невидимая рука растерзала шею, и нервы, вырванные из живого мяса, начали извиваться в воздухе, слагаясь в руны Энергии.
Ребра распахнулись, и воина вывернуло наизнанку; он вскрикнул, – хотя ему нечем было кричать, – и мощная, невидимая волна швырнула человеческие ошметки о стену Кельи.
Они прошли насквозь, словно погрузились в поток холодной воды, и медленно вросли в деревянные плиты. Подняв глаза, я вновь увидел лик воина, – скорченная фигура, вырезанная из гномньего олеандра, темнела под иллюзорными сводами, и чем-то напомнила мне дерево, которое мы видели на болоте.
Ледовик стремительно выбросил вперед руку, и паутина холодных нитей упала на статую. Морозные кандалы сковали ее, отняв умение колдовать.
– Страж, – пробормотал чародей. – Харблинг заманил сюда какого-то варвара, из Южных пустынь, и превратил в своего слугу…
Пару мгновений, воин пытался сопротивляться.
Деревянный лик корчился, став почти похож на живой, руки напряглись, и алое дыхание заклинаний вырвалось из открытого рта. Но холодные цепи надежно держали варвара. Он дернулся, еще и еще, ледяной ветер закружился по комнате, а потом все стихло.
– Не знаю, сколько удержит его заклятие, – отрывисто сказал чародей. – Здесь наверняка есть другие стражники.
– Будем искать вручную? – спросил я, глядя на бесконечные ряды полок. – Или все же пробудим магию Поиска?
Ледовик усмехнулся.
– Мертвый глаз видит больше живого, – произнес он.
Маг шагнул в сторону, и провел рукой в пустоте. Одна из полок растаяла, и я увидел ключ на стене. Девушка шагнула к нему, но хобгоблин ее остановил.
– Не так быстро, милая.
Казалось, маленький кусочек металла висит на обычном гвозде. Но чародей снова повел рукой, и стена ушла вглубь, – узким коридорчиком, и ключ теперь был в самом его конце.
– Иллюзия под иллюзией, – пояснил маг.
Когтистая лапа вновь полоснула воздух, и мы увидели спрятанную ловушку. Мифриловые лезвия сидели глубоко в стене, – каждая размером с крыло пламенного дракона, – и ждали, когда воришка войдет сюда за ключом.
– Думаешь, на сколько кусков тебя разнесет, если ты войдешь внутрь? – с усмешкой спросил хобгоблин.
Он провел рукой еще раз, потом еще, – но иллюзии кончились.
Осталось решить, как нам
И стоит ли это делать.
– Мы, кажется, книгу искали? – напомнил я.
– А, – протянул чародей Холода. – Забыл, что ты слеп, как Бэтмен.
Он небрежно взмахнул ладонью, и растаяла еще одна полка, – с другой стороны. Перед нами появилась тяжелая дверь сейфа. Замочная скважина аккуратно подходила ключу, который висел в ловушке.
– Не слишком ли это просто? – усомнился я.
– Просто, эльф? – чародей Холода усмехнулся. – Да ты бы всю жизнь копался по этим книгам, да так и не узнал, что здесь есть тайник и ключ от него. Думаешь, такие глаза продаются в хоббитской лавке?
Он вынул один из ледяных полукругов, и Тьма взглянула на меня, из обожженной дыры в черепе чародея. Красные молнии бушевали в ней, пытаясь рассеять, – а глубоко внутри, пряталось нечто страшное и бесформенное, чему нет названия ни в одном из языков мира.
– Даже если вор и сможет раскрыть верхнюю из иллюзий, ловушки он не заметит. И умрет прежде, чем дотронется до ключа.
– Вот почему Шекспиру был нужен ты…
– Разумеется. Сам же видел, – уродец даже не огорчился, когда мои братья умерли.
– А почему сказал, что мы все четверо должны выйти из подземелья?
– Гляжу, ты не знаешь хобгоблинов, остроухий… Если бы Уильям сразу все объяснил, мол, ему нужен я, а остальные могут подохнуть, – думаешь, братья не убили бы меня сразу? А может, и для них была какая работа…
Ледовик подошел к ловушке, внимательно осматривая ее.
Коридор был не очень длинный, шагов на двадцать. Войти туда – было чистым самоубийством, а веревка с кошкой… Хозяин Кельи, конечно же, предусмотрел такую возможность. Я помнил, как сильно меня тряхнуло от того рычага, и не собирался рисковать вновь.
Чародей Холода смерил меня взглядом, и не стал даже заикаться о крюке.
– Есть идеи, эльф?
– Это простая ирридианская западня. Ее называют «убийца гномов». Такие харблинги ставят в шахтах, чтобы убивать магов…
Среди подгорных жителей, колдунов очень мало; если уничтожить одного-двух, – весь клан останется беззащитным.
– Как ее обойти?
– Это просто. Ловушка блокируется шестью булавками.
– Что?
Я отвернул манжет, и осторожно вынул оттуда восемь булавок. Подойдя к ловушке, осторожно воткнул их в мифриловый механизм.
– Вот проклятье.., – пробормотал я. – Свирфнебблинская модель, здесь нужно десять булавок. Двух не хватает… Ладно. Придется держать руками.
– Я могу сделать изо льда, – предложил хобгоблин. – Будут прочней мифрила.
– Спасибо, но здесь это не пойдет, – ответил я. – Каждую из булавок зачаровали маги Черного круга. Но не волнуйтесь. Этого вполне хватит; просто я должен остаться здесь, и придерживать.
Я надавил на булавки пальцами; механизм тихо скрипнул, лезвия дернулись.