По зову полной Луны
Шрифт:
Звук сдвоенного взрыва сотрясает ночь и землю. Взметаются груды щебня. Великая Стена стонет. Зеленовато-голубые лучи проходятся по верху Медвежьего Угла, затем каждый по «своей» угловой башне, по прилегающим к ним секциям Стены, гигантским ножом срезая прямоугольники зубцов бруствера и заставляя сам камень оплывать размягчёнными потёками. За сияющими жгутами в кладке тянутся раскалённые докрасна борозды. На землю обрушиваются булыжные водопады. Шипящие и извивающиеся потоки зримой энергии подобны парящим над землёй гигантским радужным змеям, протянувшимся к крепости от лап громил.
Удар приходится и по пролому, от которого отошли пылающие Разрушители. Безоружный древень с левого фланга поворачивается в сторону собрата,
— Магия! — истошно доносится отовсюду.
Стражники падают за бруствер, изрыгая проклятья и наивно прикрывая головы руками. Стену под ними точно живое существо колотят судороги боли. Вся бравада и громкие речи командиров забыты. Всё забыто. Кроме ужаса и страстного желания жить… Новая вспышка молнии прожигает воздух. Один из древней Ведунов, раскинув лапы, опрокидывается навзничь сражённый ею. Над ним поднимается чадящее курево. Мэтр Кроули не спит! А его чары разят не хуже убийственной волшбы великанов, что в очередной раз показали людям, как мало тем о них ещё известно.
Вмешательство магов пресекает вражеское колдовство. Жгуты сгустившегося жара обрываются. Сейчас это было главным.
Последний недобитый Разрушитель — спина его смолит чёрным с извивами огненных всполохов, а из плеча торчит стреломётное древко — невозмутимо прошествовал вдоль самого подножия крепости с западного фланга на восточный, волоча за собой свою дубину. Никто не заметил его перемещения, пока громила не взялся долбить по пролому. Продолжающая дымиться после колдовской атаки кладка под его ударами рассыпалась горячей трухой.
От глубоких «ожогов», оставшихся на обращённой к пустошам стороне Медвежьего Угла, поднимались клубы смрада, заставляющие стражников на галереях давиться кашлем, слепящие их потоками слёз. Перемещение Разрушителя они попросту проморгали.
Бруствер крепостной стены щерился «выбитыми» зубцами. В некоторых местах галерея обрушилась. Попрятавшийся кто куда народ с опаской возвращался к промежкам. Возобновляется свист стрел и болтов. В исполина с дубиной летит и несколько горшков. Глыбы Метателей тут же вновь заставляют всех искать укрытия. Но то были последние снаряды, и великаны не подходили, чтобы подобрать их. Они боялись! Они видели, что сталось с их дружками в начале боя, сейчас уже затихшими и дотлевающими бесформенными кучами среди обычных костров. Возможности же находить новые камни у себя под ногами древней лишили. Стражники не зря батрачили две недели, собирая по округе все мало-мальски крупные обломки и вросшие в землю замшелые валуны, должно быть, оставшиеся ещё со времён постройки Стены, разбивая и перевозя их на другую сторону порубежья. Метателям оставалось лишь впустую швырять липкий суглинок.
Сияющие жгуты исчезли, и уцелевший Ведун не спешил в одиночку сотворить что-либо подобное. Пребывая теперь в некоем ступоре, замерший на одном месте, он должен был стать мишенью для следующего удара мэтра с учениками. А с недобитом Разрушителем стражники уж как-нибудь справятся своими силами. И тогда всё будет кончено. Тогда будет победа.
…Две северные башни Медвежьего Угла представляли собой жалкое полуобвалившееся зрелище, а вот крепостной донжон за все случившиеся нападения никак не пострадал. На его верхней площадке и расположились маги. Там камни Метателей не были способны достать их при всём желании. Чародеи взирали с вышины на панораму сражения, взявшись за руки и тем образовав живую цепочку. Резкие порывы ветра трепали их одежды, но не могли отвлечь от работы. Творя волшбу, старик в балахоне и пятеро его молодых подмастерьев произносили на распев тягучие речитативы древнего наречия, медленно поднимали
Однако сейчас, когда заклятье свершилось во второй раз, силы магов поиссякли. Сам мэтр — и он никогда не скрывал этого — не являлся выдающимся чародеем. В годы молодости — очень и очень хорошим (хотя тоже не архимагом), но это было так давно. Никто из его учеников вовсе не имел звания полноправного мага, на то они и ученики. Им требовалось время для восстановления.
Сгорбившийся старик с лицом блестящим не столько от дождя, сколько от текущего ручьями пота, дышал с хрипом. Подхваченный ветром плащ обвивал его ноги. Узловатые пальцы сжимали гладкие ладони тех, кто годился ему во внуки, а то и правнуки. Маг крепился, не позволяя себе опираться на них слишком уж явно. Он был направляющим каналом для передачи их объединённой силы, на него же падал основной откат. И в этот момент мэтр переживал его последствия — болезненную судорогу, скручивающую внутренности в тугой узел.
Нужно перетерпеть. Перетерпеть и нанести ещё один удар. Тот, кто был за Стеной, тоже копил силы. Мэтр чувствовал его дикую, не поддающуюся разумному объяснению мощь. Это пугало, пугало так, как он боялся признаться и самому себе. А сдвоенный выброс чистой энергии Хаоса едва вовсе не поверг его в обморок! Наверно, только он и сумел в полной мере понять, какая неистовая ярость противостояла им. С проявлением чего-то подобного маг прежде если и сталкивался, то только в виде упоминаний в исторических хрониках. И кто был носителем этой стихийной Силы? Захолустные ходячие деревяшки!
Вот и хорошо, — убеждал себя старик. Хорошо, что об истинном положении вещей остальные даже не предполагают. Так, авось, всё ещё и обойдётся. Если они успеют ударить первыми.
А ведь он мог бы догадаться сразу…
Со стороны города доносился нескончаемый колокольный звон. Местный звонарь, не иначе как, повредился рассудком. О том, что делалось в самой, наверняка забитой до отказа церквушки, страшно было помыслить. Равно как ещё в сотне домов, запертых на крепкие, надёжные засовы. Творец, впрочем, не спешил спускаться с Небес, дабы спасти взывающих к нему. За него роль спасителей сегодня, как и всегда, предстояло исполнить другим.
Мэтр запрокинул голову, ловя сухими губами капли дождя. Взгляд его упал на пик донжона. Это, похоже, заметил тоже лишь он один. Учеников, вглядывающихся через зубцы идущего кругом башенной площадки парапета, больше волновало происходящее за Стеной. Молодёжь.
Сферическое навершие, венчающее флагшток с сырыми тяжело вздымаемыми флагами, наливалось золотистым свечением. Слабым, едва различимым в ночном сумраке, но не бывшим только отражением пламени факелов на бронзе. Совсем нет. А ведь когда-то, по отверждению тех же хроник, оно могло воссиять как солнце. Ярко и уничтожающе по отношению ко всем, кто непрошеным лез за Рубеж. Однако те времена давно канули в небытиё.
Старик зло усмехнулся:
— Дурачьё, всё запустили. А предки-то знали.
Но предаваться отвлечённым мыслям некогда. Боль разжимала свою хватку, а значит, пора ещё немного потрудиться. Расплата за то будет куда мучительнее, и он примет её без колебаний. До лошади его при необходимости дотащат, он позаботился отдать необходимые поручения. Маг ещё покосился на луну — затаившееся за свинцом туч, следящее за ними мутное бельмо. Сплюнув в намокшую бороду, старик велел ученикам взяться за руки, возобновив слияние с его искрой, дабы «высечь» из неё очередную молнию. Он не мог допустить, чтобы поход, которым он бредил столько лет, вновь сорвался. Открытие всей жизни ждало его. Да что там — величайшее Открытие всех времён и народов! Теперь мэтр Кроули был в том абсолютно уверен.