Победить смертью храбрых. Мы не рабы!
Шрифт:
– Отойдите!
Замявшиеся перед охранником, забившимся в угол и размахивающим какой-то кочергой, зэки прыснули в сторону. Здоровяк, на время обезопасивший себя, зло зыркнул в нашу сторону и тут же получил пулю в грудь. Москвичев же, передернув затвор, выстрелил снова. Охранник, вздрогнув от двух последовательных попаданий, выронил свое оружие, и на раненого тут же накинулись заключенные.
Все, что было намечено, группа закончила в течение пяти минут. За это время мы полностью расправились с охраной, взломали дверь в оружейную комнату и
– Готов. – Москвичев передал мне пистолет-пулемет и сам вооружился точно таким же. Я повертел в руке непривычное оружие, прижал стальной приклад к плечу и попробовал прицелиться. Вроде бы получилось неплохо.
Толкнув дверь, я вышел на улицу. Поднял пистолет-пулемет в небо и дал короткую очередь, тут же сопроводив ее собственным криком:
– Заткнулись все быстро!
Толпа, которую еле сдерживали двое ребят, оставленных мной на страже входа, мгновенно примолкла. Я удовлетворенно оглядел распаленные, покрасневшие лица, желающие добраться до оружия, и добавил, понизив тон до простого разговорного:
– Десять шагов назад все сделали!
Люди колыхнулись, но с места не сдвинулись. Видимо, задние ряды напирали, лишая передние возможности маневра. Недовольно пожав плечами, я опустил оружие и израсходовал остатки рожка над головами собравшихся.
К тому моменту, как я вбил в непривычное оружие новый магазин, мое требование было исполнено. Прикинув на глазок расстояние, я понял, что между мной и бунтовщиками не менее двадцати метров. Это меня вполне устраивало. Как, собственно, и другое. Расталкивая заключенных, на очищенное пространство выбрался хорошо знакомый мне человек. Покосившись на пистолет-пулемет в моих руках, Ловкач с неизменно отстраненным выражением лица поинтересовался:
– В чем дело?
– Ни в чем, – охотно ответил я, – подгоняйте грузовики. Три штуки, которые пойдут в город.
– Сначала мы вооружимся и уедем, – выдвинул Ловкач предложение.
– Три грузовика, которые поедут в город, – отрезал я.
Ловкач некоторое время изучал мое лицо, видимо, стараясь определить, насколько я серьезен. На мой взгляд, доказательством моей решительности должен был стать пистолет-пулемет, однако этого моему собеседнику не хватало.
– Людей тебе я подбирал. Думаешь, они пойдут за тобой? – постарался меня смутить Ловкач. Вместо ответа я указал зэку на пулеметный ствол, с лязганьем показавшийся между прутьями решетки окна. Аргумент, судя по всему, оказался весомым. Ловкач скосил на него глаза и явственно скривился. Думается, понадеявшись на собственное влияние, он несколько просчитался. Хохлу нужен был я, а он на определенное время был необходим мне. Таким образом, по крайней мере, ближайший час-полтора мы были друзьями не разлей вода.
– Два грузовика и группы, которые я инструктировал для захвата города. Затем –
Надо отдать должное, Ловкач обошелся без патетики. Типа «да как ты можешь мне не верить» и тому подобного. Просто отступил назад и махнул рукой, привлекая внимание своих подручных.
Честно говоря, верить кому бы то ни было я разучился еще в детстве. Предпочитаю полностью контролировать ситуацию, а если возможно, и управлять ею. Коль уж я был назначен на роль главного заговорщика, так будьте добры получить полный набор неприятностей. Фокусов с использованием меня вслепую я больше не допущу. Взваливая на мои плечи ответственность за штурм казармы, на что они рассчитывали? Что я так запросто отдам оружие и буду смиренно ждать, выделят ли мне транспорт или нет?
Ничего подобного. Первые две машины уйдут в город на штурм казармы, тем самым создав точку напряженности в населенном пункте. Я же, хорошенько и разнообразно вооружив свою группу, первым делом наведаюсь в больницу, чтобы забрать Волкова. Вторым адресом для посещения станет комендатура, в которой скорее всего содержится сейчас Нельсон.
Сверяться с картой я скоро перестал. Боец, сидящий за рулем, прекрасно ориентировался в городе, что было видно по его уверенному и неторопливому стилю вождения. Приблизившись к окраинным домам, мы завернули на какую-то неприметную улочку и покатились мимо одноэтажных аккуратных домиков с невысокими, скорее даже декоративными оградами.
Стрельба, вспыхнувшая в районе городских казарм, постепенно удалялась от нас. Взятие расположения гарнизона сейчас никоим образом не входило в мои планы, и я совершенно не интересовался, что же произошло с той частью заключенных, что отправились на штурм. Они выполняли свою функцию – оттягивали на себя вооруженные силы, и на помощь им, как я понимаю, спешило еще несколько грузовиков. По крайней мере, когда мы покидали площадку перед лагерем, множество бывших заключенных, распаленных убийствами, грузились по машинам с явным намерением пограбить город.
Это только лило воду на мою мельницу. Пробираясь какими-то закоулками, мы были все ближе и ближе к цели – городской больнице. Никто, кроме испуганных и недоумевающих местных жителей, а также дворовых собак, по дороге не встречался. Это облегчало нашу задачу – мы обходились без стрельбы, соответственно, не выдавали своего положения.
Выкатившись на парковку у госпиталя, водитель тут же развернул грузовик, перегораживая выезд двум санитарным автомобилям. Кто-то из ребят откинул задний борт, и вся группа без особых напоминаний спрыгнула на землю.
– Выход, окна, с этой стороны, вы вдвоем! – ткнул я пальцем в раненых, указывая на то, что требовалось контролировать. – Стрелять в крайнем случае. Приказывайте лечь и заткнуться. Стрелять, если кто-то будет с оружием. Меньше стрельбы – мы менее заметны!
Посмотрев на мужиков, понятливо закивавших, я повернулся к Москвичеву:
– Ты тоже остаешься. Задача та же – контроль. Без нужды не стреляй.
Парень поднял на меня глаза. Поколебавшись пару мгновений, решился задать вопрос: