Победивший платит
Шрифт:
– Мне - нет, - решительно. Пауза, руки вдруг замирают.
– Намекаешь, что тебе физический контакт неприятен?
Ответ "да" будет грубостью, "нет" - чрезмерной искренностью. Еще как приятно, но черта с два я в этом признаюсь. Сменим тему.
– Сам же говорил, что ваша специализация - вина, а не лекарства. Или что там у вас вместо вин. Да и не похож ты по складу характера на врача.
– Иглотерапия - своего рода упражнение, - отвечает серьезно.
– Духовная практика. Лично для меня это оказалось сущим спасением - я научился хоть немного себя контролировать.
Сглатываю
– И кто из нас что должен другому за прошедший сеанс?
– шучу.
– Ты мне - за возможность попрактиковаться на доверчивом пациенте, или я тебе - за тяжкий труд ради моего удовольствия?
– Квиты, - фыркает он.
– Вот теперь я бы выпил чаю. Ты мне составишь компанию?
– Только холодного, - спохватываюсь, непроизвольно трогая нёбо саднящим языком.
– И поесть что-нибудь сообрази, заодно.
– Усмехнувшись: - Знаешь эту сказочку: "Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде"?
Улыбается шутке, а на просьбу с демонстративным удивлением приподнимает бровь. Кажется, ему нравится, когда я его о чем-то прошу. Точно так же, как злит, когда просьба похожа на требование. Пусть и по праву.
– Пойдем, угощу. Оденься только, тебе сейчас нельзя мерзнуть. Ночи уже прохладные, а у меня есть привычка держать открытыми окна.
Не хочется надевать уличную куртку. В нее неплохо кутаться от ветра, но есть неудобно. Машу рукой.
– Если замерзну, у тебя в комнате найдется какой-нибудь плед?
– Найдется, - великодушно обещает.
– Кстати, тебе стоит обновить гардероб и купить себе что-нибудь потеплей, по сезону.
Что здесь можно купить? Цетские накидки, вроде той, что на Эйри сейчас? Выглядеть я в ней буду дурак дураком, и тонкая она, и не-мужская, и торчит нелепо... Мне вдруг приходит в голову мысль.
– Знаешь, если хочешь мне помочь - дай заглянуть в свой гардероб. Хоть пойму, каков у меня выбор и к чему привыкать.
Получив согласие, торопливым шагом, чуть поеживаясь от ночной прохлады, направляюсь по коридору - на чужую территорию. Здесь я еще не был. Комната, чопорно выдержанная в сдержанных сине-стальных оттенках. Задернутая штора - с некоторым недоумением опознаю в ней балдахин над кроватью, такое ветхозаветное сооружение, зачем? Мебели немного. Мягкие и низкие кресла - предмет моего недавнего опасения, поскольку не очень-то в них присядешь с больной поясницей, - и перед ними такой же низкий столик... нет, комм-пульт, инкрустированный черными, с металлическим блеском, кристаллами под стеклом. За отодвинутой ширмой с геометрическим узором оказывается проход в большой гардероб, где автоматически вспыхивает рассеянный теплый свет. Вешалки в несколько рядов, строй обуви под ними. Шелк одежд посверкивает под лампой...
Эйри подходит
– Тебе не мешать, или мои комментарии помогут делу?
– Киваю, и он показывает: - Слева церемониальная одежда, тебе это вряд ли подойдет. Вон то, - взмах руки, - домашняя и костюмы для тренировок. Одежда для поездок справа. Разбирайся, что больше нравится.
– Смотрит на мою, явно озадаченную, физиономию, и поправляется: - Или опиши.
– Прямое, закрытое, без драпировок и складок, неярких тонов, не узорчатое.
– Сплошные "не". А то он не понимает моих вкусов?
– Если для дома, то уютное.
– В свет мне здесь не выходить, уж это точно.
– Бывает в природе такое?
Как ни странно, искомое находится: свободные брюки и рубашка из теплой ткани, темно-зеленой и мягкой, как мох, с вытравленными листьями по вороту.
– Это действительно домашняя одежда, - предупреждает меня ее владелец.
– Нет, не вроде пижамы, но на улицу в таком не пойдешь. В ней еще прилично встретить старых друзей или посидеть вечером в саду. Для выхода на люди поищи похожий покрой, но ткань вроде этого, - мазнув ладонью по темному муаровому шелку, - плюс нижняя рубашка или шейный платок. Немного непривычно, но пристойно.
Кивнув, что понял, делаю шаг назад из гардероба. Только теперь я сообразил, что заставляет меня недоумевать.
– Забавно. Я ждал, что твоя одежда пропахла одеколоном. А запаха нет. Он нестойкий, не пристает к ткани или у меня насморк?
– Он пахнет, соприкасаясь с кожей, - улыбается гем-лорд, объясняя мне прописную цетагандийскую истину.
– Сам попробуй, если хочешь. В комнате холодно, тебе и вправду остывать не стоит. Предложу-ка я тебе что-нибудь из своих вещей вместо пледа. Вон ту зеленую, раз вы с ней друг другу уже представлены?
– Не слишком смешно я буду смотреться в вещах с твоего плеча?
– сообщаю полу-утвердительно.
– Не так уж мы и отличаемся в росте, - мягко поясняет Эйри, словно не поняв подтекста моей неловкости.
– Слуг я отпустил, мы одни. Так что надевай со спокойной душой.
– Он наблюдает, как я тщательно расправляю стоячий ворот и пробегаю пальцами по пуговицам, и констатирует: - Тебе идет. Зеркало там, за кроватью.
Останавливаюсь, вдруг представив происходящее со стороны. Жалко я должно быть, смотрюсь.
– Хватит. Попросить размять мне спину, заявиться к тебе в спальню, напроситься на угощение, выклянчить рубашку... Не люблю навязываться.
Смотрит на меня недоумевающе и немного зло.
– Прекращай это уничижение, Эрик. Если ты навязываешься - я тогда чем занят?
А действительно, чем? Усмехаюсь.
– Приручением.
В гостиной я оккупирую диван и жду, пока на стол последовательно выставляются чайник, тонкостенные чашки без ручек и блюдца с печеньем-сладостями. Мне еще достается высокий запотевший стакан, где в чае плавает до стеклянности прозрачный ломтик лимона. Гем снимает с одного блюдца резной хрустальный колпак, открывая нечто варварски-сложное - настоящий мини-замок из крема и теста, - и принимается снимать с пирожного слои хитрой резной лопаточкой.