Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
Джайри доверчиво прислонилась к его груди, и Шэн сосредоточился на контроле дыхания. Сердце плясало. «Если так пойдёт дальше, — подумал мужчина, — то три дня — не такой уж и короткий срок». А вслух ответил по прежнему бесстрастным голосом:
— Красиво. Люблю.
— Ты — удивительный человек, — заметила девушка.
Они выехали из конюшни и направились к воротам. Шэн хмыкнул:
— Тупой кочевник?
Он попытался вспомнить недавно прочитанный трактат о расположении небесных тел. Вспомнить детально, со
— Нет, — так же шепотом отвечала Джайри, и ему пришлось наклониться, чтобы слушать её тихий голос. — Не тупой. Наоборот. Ты знаешь геральдику, тебя интересуют стихи, ты читаешь книги… Почему?
— Мы склонны неверно судить о других людях, — ответил Шэн. — Всегда проще считать кочевников тупыми, элэйсдэйровцев — коварными, а персичан — сладострастными. Но люди не всегда таковы, какими мы их себе представляем.
— И как ты раньше представлял меня? — невинно поинтересовалась Джайри. — До того, как увидел.
Он ответил не сразу. Но когда ответил, девушка вздрогнула.
— Девочкой. Которая запуталась в себе и никак не может найти выход из лабиринта.
Джайри никогда раньше не прельщала роль роковой соблазнительницы. Она не была Эйдис. Конечно, Серебряная герцогиня умела казаться милой, нежно улыбаться или выстраивать внезапную ледяную невидимую стену, но вот именно обвораживать противоположный пол — это ей казалось недостойным её положения. Джайри всегда гордилась остротой своего ума, а не красивым личиком.
Но сейчас иных вариантов не было.
Джайри продумывала план по соблазнению Лиса всю ночь. Когда-то Уль объяснял подруге нюансы мужской физиологии, и сейчас Джайри била по всем целям.
Мужской костюм? Да конечно. Нет уж. Никаких мужских костюмов. Надо снова сверкать голыми ножками…А с другой стороны… Если Шэн сочтёт её поступок вульгарным? Но ведь первый раз не счёл… Хотя… В первый раз у Джайри не было мужской одежды.
А если…
Решение оказалось простым и гениальным. Они поедут вдвоём на одной лошади. Тесно прижавшись друг к другу. И Шэн будет вынужден её обнимать.
Но и это не гарантировало успеха, конечно. Обнимать! Подумаешь! Шэн даже спал с ней в обнимку, и — ничего. И всё же стоило попытаться. Хотя бы проверить, есть ли у Джайри хоть какой-то шанс.
«Честно, я бы поверил тебе, Джайри, но у тебя зрачки расширены, а губы стали пунцовыми. Докажи мне, что я ошибся. Дай руку, и я проверю пульс» — зазвучали в памяти слова Уля. И как бы ни был искусен человек в лицемерии, но есть то, что подделать невозможно.
Джайри остаток ночи сочиняла фразу, достаточно двусмысленную, чтобы слушатель мог ошибиться. При желании.
И ночью же, после их долгой прогулки, она снова и снова прокручивала в памяти эпизоды.
«– Шэн, иди
И услышала, как дыхание его прервалось. На миг, всего на какой-то миг, но сбилось. Джайри оглянулась и увидела, что зрачки мужчины расширились, почти затопив серо-зелёную радужку. Она отвернулась, легла на его грудь, взяла мужскую руку и положила пальцы на запястье, высчитывая пульс. И усмехнулась: пульс частил. Он бился под её пальцами так быстро, словно Шэн бежал сломя голову.
— Ты любишь стихи? — спросила девушка невинно, но слово «любишь» пропела особенно нежно и выразительно и сделала после него лёгкую паузу…
Они катались, пока в вечерних сумерках ещё можно было видеть лица. Шэн несколько раз хотел поворачивать коня в гнездо, но Джайри каждый раз начинала его умолять «ещё чуть-чуть» задержаться.
— Ты попался Шэн, — прошептала девушка, глядя в потолок своей комнаты. — Ты попался, и, клянусь, я тебя из ловушки не выпущу.
Тот, кто её похитил, украв свободу, тот эту свободу ей и вернёт. И неважно, какой ценой.
Земля качалась под ногами, словно палуба корабля.
— Остаётся лишь надуть паруса! — рассмеялся Джерго, вскидывая руки и поднимая ветер. — И почему я раньше не пил? Даже не знаю… Нет, тресни под ногами лёд, знаю. Но не помню.
И он снова расхохотался. С дерева упала белка, злобно защёлкала и вскарабкалась обратно.
— Давай, маленькая, прячься. Я сегодня буду гулять.
Он запрокинул лицо, глядя, как луна — почти полная! — поспешно скрывается за тучами. Джерго было бесконечно хорошо.
— Я сам себе Север, — хмыкнул парень, пошатнулся и вновь расхохотался. — К демонам, всё к демонам. Они разберутся.
И тут Джерго понял, что непременно должен станцевать. Желательно на руках. Он не знал, почему это было катастрофически важно, но… Да какая разница! Надо, значит надо!
Он сделал сальто, встал на руки и тут увидел четыре тёмных фигуры, поджидающие его у дверей его собственного дома. «Как забавен этот мир! — снова рассмеялся Ветер. — Надо рассказать об этом Тюленьке… Она поймёт. Непременно».
— Приветствую, господа, — весело крикнул Ветер, глядя на их перевёрнутые фигуры. — Вы никак пришли меня убить? Добро пожаловать, если вас, конечно, не смущает, что я без сабли.
— Не смущает, — изменённым голосом произнёс один из них, в тёмном плаще и маске.
— Отлично, — жизнерадостно отозвался Джерго. — Тогда не будем терять времени. Пурга поднимается.
Он снова перекинулся на ноги, пошатнулся, уходя от клинка сабли и выхватил широкий охотничий нож. А затем второй нож. Перекувыркнулся, рассекая двум из нападавший куртки и животы. Перекатился и встал на одно колено, развернувшись к благородным рыцарям Элэйсдэйра.