Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
Двоих из боя он вывел на какое-то время. Ранил вскользь, не так глубоко, как хотелось бы, но… Один из пострадавших — точно Дженки. Неуклюжий сын Горного щита. Другой… Морик? Рауд? Кто-то из рыжих. Но самый опасный — Ойвинд — оставался невредим. Плохо.
Джерго был пьян. Очень крепко пьян. Мир танцевал перед глазами. И если бы Джерго не танцевал вместе с ним, то попросту упал бы.
Ойвинд и второй рыжик не сговариваясь бросились на жертву, но жертва поскользнулась и с триумфом пронеслась на спине прямо под их ногами, заодно сделав засечки чуть выше
Рыжик взревел, не столько от боли, сколько от бешенства. Двое раненных уже распрямлялись, придерживая ладонями раны, и Джеро прыгнул, повалил Ойвинда. Не глядя, ткнул в его тело ножом, скатился и вновь вскочил.
И тут рыцарям повезло. Нож, брошенный Дженки — всё-таки меткость у охотника за козами была на высоте — ударил Джерго прямо в живот. Северный ветер сложился от резкой боли напополам, пытаясь вдохнуть. Восставший из ада Ойвинд шагнул к нему и воткнул саблю рядом с ножевой раной, продолжая её разрез.
— Сдохни, — прошипел и резко выдернул оба орудия убийства.
Мир зашатался. Отчаянно и всерьёз. И померк. И до Джерго донеслось только одно:
— Он мёртв, — сказанное Ойвиндом.
А вот и нет.
Северный ветер открыл глаза, просыпаясь. Обнаружил себя в седле. Под ним был уже не лошавас — обычный конь. Своего лошаваса Джерго оставил на границе с Горным щитом. Мужчина тряхнул темноволосой головой и ухмыльнулся. Поднялся в стременах и крикнул дремлющим Шёлковым горам:
— Бойтесь! Северный ветер грядёт возвращать старые долги!
И эхо послушно отозвалось его крику.
Джерго не любил видеть сны. Но этот напоминал ему о том, чего ни прощать, ни забывать нельзя.
ОТ АВТОРА
О Джерго и покушении на него, а также о том, что такое Ветра вообще и кто такая Тюленька, можно прочитать в книге «Невеста трёх ветров». Однако и без знаний предыдущей книги можно читать текущую.
Глава 23
Соглашение
Эвэйк, мрачный и злой отрабатывал фланкировку двумя саблями. Из-за этой проклятой бабы брат не взял его с собой проверять северные крепости. Из-за неё же утром состоялся долгий-долгий разговор с Шэном.
Княжич не любил Белого дракона. Он не признавался себе, что ревнует старшего брата к бастарду, поэтому придумывал иные причины: Шэн лжив, всегда холоден и равнодушен. Позволяет себе нарушать субординацию и дерзить Великому князю. Эвэйк вспомнил самый первый разговор, после свадьбы Тивадара. Да за такую наглость бастарда надо было рассечь на двух! Почему князь ему всё спускает с рук?! Да, Шэн не сказал ни одной дерзости, но в то же время… Белый дракон словно мальчишку отчитал своего Великого князя!
Привязать верёвкой к коню и пустить галопом. Коня, не бастарда, конечно. Земля и камни сдерут с наглеца шкуру.
А хуже всего то, что Тивадар велел Эвэйку слушаться «брата». Эвэйк — княжич, настоящий, законный, потому что, чтобы ни говорили, мать была супругой князя Силарда. И ему слушаться сына наложницы?! Да где такое видано?
Ну почему
Эвэйк честно пытался выполнить желание Тивадара и наладить отношения с бастардом. Он даже просил научить его приёмам боя. В итоге — что? В итоге Шэн отказался под наиглупейшим предлогом, а когда шлюха задрала свой серебряный нос, подвинул княжича и хвостиком побежал за ней!
Парень вонзал и вонзал сабли в соломенное чучело, рубил его сверху, слева и справа, пока окончательно не растрепал, а потом замер, тяжело дыша.
Сладкий запах миндаля, персиков и вишни дурманил. Ветер доносил его из расцветшего сада, который Эвэйк с некоторых пор начал ненавидеть. Раньше княжич любил там гулять. До тех пор, пока князь не разрешил своей шлюхе бродить в саду в любое время.
Внезапно Эвэйк не заметил, а скорее почувствовал чужой взгляд, и резко обернулся. У двери в замок стояла черноволосая рабыня и смотрела на него. Юная и очень красивая. Заметив ответный взгляд, опустила большие, словно у оленя, глаза. Даже шерстяная овертуника не могла скрыть её пышногрудую и крутобёдрую фигуру. Княжич вздохнул, чувствуя, как из паха поднимается желание. И, смутившись, грубее, чем сам того хотел, рявкнул:
— Что уставилась? Заняться больше нечем?
— Простите, — прошептала красавица, подняла ресницы, Эвэйк упал в озеро её чёрных глаз и захлебнулся. — Княгиня целыми днями катается с Белым драконом, возвращается затемно, и я совсем не знаю, что мне делать…
«Хочешь, я тебя займу?» — хотел коварно съязвить княжич, но его самого обдало жаром при одной лишь мысли о том, на что он хотел намекнуть. Эвэйк испугался, что голос предательски задрожит, или щёки покраснеют, и решил не рисковать. А ну его эти шутки…
— В каком смысле затемно? — напрягся он. — И что они делают вдвоём?
— Н-не знаю, — тихо ответила девушка, снова потупившись. — Купаются, наверное…
— Что?!
— Вчера княгиня вернулась, уже луна на небе стояла. И платье у неё было смято. Она сразу отпустила меня и велела не беспокоить, и я не знаю… Но позавчера, у неё была мокрая туника. Княгиня приехала в мужской одежде, но уезжала в тунике. В сухой… То есть, в том, в чём её Белый дракон с постели забрал…
Эвэйк остолбенел.
— Что?!
— Ну так… Он пришёл утром, и как есть, в одной рубахе её и забрал. Прямо с кровати… А вернулась она уже вечером, в мужской одежде. И с мокрой туникой…
Княжич с ужасом смотрел на неё. «Взрослому мужику нельзя долго без бабы. Потом от любой юбки можешь растаять. И похрен станет: честь там или бесчестье, обет-не обет», — вдруг вспомнилось ему.
Нат… Выбранный им самим телохранитель. Куда он делся? Эвэйку сказали, что Нат уехал, но это была явная ложь. Нат хотел заработать денег, у него дети и… Он бы не уехал, не простившись. Тут было что-то не то…