Поцелуй шипов
Шрифт:
Я резко встала и отошла от Колина на несколько шагов, чтобы успокоиться. В таком настроении я не могла говорить с ним дальше, иначе зареву или отлуплю кого-то из-за унижения. Ложь. Ложь и ложью погоняет. Что вообще было правдой из того, что Анжело навешал мне на уши? Хотя бы что-то из всего этого соответствовало истине? Но я так же почувствовала, как то, что сказал Колин, немного облегчило мне ношу. Я тосковала не по Анжело, а по тому, что он украл у других ... Ещё только сегодня утром, когда Джианна и я стояли возле грузовика с фруктами, ностальгия, без всякого предупреждения, снова охватила меня. Спусковым механизмом
– Анжело похитил не только молодость других, Колин, - сказала я твёрдым голосом.
– Прежде всего он похитил мою молодость. Мне сегодня исполнилось девятнадцать, там меня ожидает серьёзная, взрослая жизнь, а я потратила в пустую последнее свободное лето. Оно прошло мимо меня ... Я больше никогда не буду молодой, никогда не смогу быть такой, какой на самом деле должна была быть. Я хочу вернуться и сделать всё лучше, относиться к жизни легче. Быть самой собой, не притворяясь, как делала всегда раньше.
– А я хочу оставить двадцатилетний возраст позади. Это разница между нами, и она всегда останется. Я хочу стать морщинистым и седым, услышать, как хрустят мои кости. Я хочу прикасаться к тебе, когда с тобой сплю. Пусть даже иногда у меня и не встанет. Я хочу постареть. Чтобы у меня была возможность отдохнуть. И умереть.
– Значит ты всё ещё хочешь этого.
– Горькая складка возле рта, которую я снова почувствовала при его окончательных словах, теперь всегда будет сопровождать меня. Это лето оставило на мене свой след.
– Да. Но я больше не буду просить тебя об этом. Это я тебе обещаю. - Колин взял мою правую руку и поцеловал ладонь, нежное, но также вежливо-дистанцированное скрепление печатью, но я не почувствовала облегчения.
– Разве вообще нет хороших сторон бессмертия?
– В описаниях Анжело оно всегда было представлено мне как главный приз.
– Нет, конечно есть. Я видел помёт лошадей во всех агрегатных состояниях. Это заменяет любое образование по физике, - с сарказмом ответил Колин. Я не приняла во внимание его подшучивание.
– Это было прекрасно, ожидать будущее и больше не испытывать страха. Это было так успокаивающе.
– Ещё сейчас я чувствовала это тепло, мягкую безмятежность, которая сопровождала предвкушение.
– Никакого страха, ни перед болезнью, ни перед смертью.
– Но именно это и есть то, что делает тебя человеком. У тебя есть что потерять. Если нечего терять, и всё может длиться вечность, любое чувство излишне.
– Значит люди лучшие существа?
– спросила я, уставившись на чёрный, кожаный браслет Колина.
– Не забудь о том, что они тебе причинили.
– Никогда не забуду и да, это были люди. Но меня утешает то, что могу сказать себе: даже самый плохой,
– Смерть — это то, что разделяет нас с людьми. Это милость.
– Я не знаю, что будет дальше ...
– Мой голос был ещё только шёпотом.
– Какую жизнь мне вести? Как она будет выглядеть? Какой иметь смысл? Я ведь не могу поехать домой и сделать вид, будто всё в порядке ... пойти учиться, выйти замуж и родить детей ...
– Это то, с чем тебе придётся теперь смириться. С твоей жизнью. А я должен буду смириться с моим бессмертием. Как я уже один раз говорил, Лесси ...
– Колин задумчиво провёл по моим бровям, потом его пальцы продолжили путешествие к моим скулам.
– Красивый конец для любовного романа у нас уже был. А это конец, который диктует реальность. Поэтому авторы начинают выдумывать вещи. Поэтому и существует безвкусица.
– У нас что, вообще нет шанса? Шанс должен быть. Я ведь тебя люблю.
– Да? любишь? Всё ещё любишь? И ты говоришь, что это я из нас двоих болван? Моё сердечко, ведь всё осталось как прежде, было лишь прервано очень непривлекательным, промежуточным эпизодом. Но больше ничего не изменилось. Я стар и хочу умереть, ты молода и хочешь жить.
– Но я больше не чувствую себя молодой.
Я опустила голову на плечо Колина. То, что я теперь начала понимать, было моим личным кошмаром. Он преследовал меня с моей юности. Теперь я его знала и весь его ужас. Это было моё потерянное лето. Колин отреагировал на меня как всегда, притянул к себе, пока я не услышала возбуждённый и голодный рокот. Возможно и он ещё любит меня, но наше будущее будет состоять из коротких, организованных встреч, всегда подгоняемых его голодом и омрачённых уверенностью в том, что я постарею, а он останется молодым. Будет так, как он предсказал в первые дни нашей одиссеи в Италии: я стану не уверенной в себе, наши не многие друзья отгородятся от нас, я начну упрекать его, мы будем ссориться, и возможно даже ненавидеть друг друга ...
Через несколько дней Джианна и Пауль поедут домой. Мама уезжала уже завтра. Тильманн будет ещё какое-то время здесь, пока не справиться со своей зависимостью. Я не могу остаться одна в Пиано делл Ерба. Что мне здесь делать? В какой-то момент и в Калабрии тоже наступит зима. И всё-таки, я хотела насладиться оставшимися летними деньками - даже если просто буду сидеть возле воды и вспоминать те немногие прекрасные моменты, которые мы разделили с Колин на этом месте.
– Сделай мне одолжение, Лесси. Прошлым летом ты попросила меня о нём. Теперь прошу я.
– Да?
– Я прижала мои губы к его холодной шее.
– Не уходи, не попрощавшись. Потому что я с этим не справлюсь.
Вера, надежда, любовь
Ещё раз я встала и огляделась, чтобы убедиться в том, что я на пляже одна. Садящееся солнце светило, грея мой затылок и волосы, которые прилипли к шее, мокрые после купания. Купальник оно уже высушило. Во мне разлилось то приятное успокоение после плаванья, которое уже всегда было мне по нраву. Больше всего мне нравилось приятная усталость, когда вылезаешь из воды.