Поцелуй шипов
Шрифт:
Джинна опустила крышку унитаза и села.
– Кроме того Тильманн рассказал Колину, а он в свою очередь привёз Морфия. И каким-то образом всё получилось.
Доктор Занд ... Точно, он хотел поговорить со мной по телефону, незадолго до того, как они показали мне фильм. Но были помехи. Может из-за меня? Возможно к тому времени на меня перешло уже так много, что я могла сама вызывать помехи в технике? Или мне просто захотелось услышать эти помехи?
Я сама схватила расчёску, чтобы Джинна могла сделать небольшой перерыв, а я отвлечься от этой нехорошей мысли, и попытала моё счастье на особенно свалявшейся пряди, но в конце концов взяла ножницы
– Джианна ... я говорю это не потому, что хочу тебя в чём-то упрекнуть, я лишь пытаюсь восстановить прошедшие недели и понять, что случилось и почему. Вы и до этого уезжали, не так ли? У меня было такое чувство, что дом пуст.
– Ну да, хорошо, я признаю это ...
– Джианна откинулась назад и закрыла глаза.
– Я больше не хотела спать в этом доме, но не только из-за тебя, но также из-за Колина. Мне было рядом с вами постоянно плохо, я чувствовала себя несчастной, постоянное недомогание, я даже не могу это объяснить. Что-то гнало меня от вас прочь. Я умоляла Пауля, увести меня, и в конце концов он нашёл нам отель. Но в течение дня кто-то всегда был рядом с тобой. Мы сменяли друг друга. Ты только больше не видела нас. Так как когда не плавала в море, пряталась в своей комнате или наверху на балконе. И всё же, я тоже была здесь, каждое утро пополняла холодильник и убирала хаос на кухне.
– Что за хаос?
– обеспокоенно спросила я. Я ведь ничего больше не ела и не готовила. Поэтому меня ещё больше удивляло то, что я не казалось истощённой. Я была немного худой, но не выглядела болезненно-истощённой. Попа и грудь остались круглыми.
– Хаос, который ты устраивала по ночам, когда жрала всё подряд во время своих лунатических приступов.
– Джианна застонав, встала и снова принялась за мою голову.
– Я не спала.
– Да, не спала. Ты ходила во сне, и я с тех пор на сто процентов уверенна в том, что лунатики не спят. Они только ... в другой сфере. Это хорошо, что у тебя были эти приступы, в противном случае ты умерла бы с голоду. Просто меня раздражало то, что ты никогда ничего не убирала на место, и по утрам на кухне ползали насекомые. Термиты, мокрицы, тараканы ... весь многоножковый арсенал мерзостей. Фу.
– Да, и именно что-то подобное, настоящие героини не делают, - безрадостно ответила я.
– Героини вовсе не попадаются на такой обман. Всё ещё намного плачевнее, чем ты думаешь, Джианна.
– Ещё плачевнее?
– Её рука замерла в воздухе.
– Не реви, Элиза, нет! Тебе только что удалось остановиться!
– Но было уже поздно. Слёзы, большие и солёные, катились по щекам, и как всегда мои глаза стали при этом зеленоватыми.
– Это было прекрасно! – всхлипывая, воскликнула я.
– Я считала это прекрасным. Я была счастлива. Всё было таким красивым ... эта страна, море, солнце ...
– Но она и так прекрасна!
– с энтузиазмом перебила меня Джианна.
– Это красивая страна и такой она останется, даже для тебя. Вот увидишь.
Я упрямо замотала головой.
– Я больше никогда не смогу смотреть на неё и воспринимать так, как во время этих недель. И Анжело не говорил глупостей или подлизывался. Он никогда не приставал ко мне, ни разу! Все высказанные им аргументы и истории - у меня не было причин не верить в них. Между ними были разумные предложения, много разумных предложений, и иногда он говорил вещи, о которых я никогда не осмеливалась размышлять, но всегда чувствовала их и мне хотелось,
– Потому что он был чертовски хорош в манипуляции, Элиза! Умелые манипуляторы - это риторические гении. Они говорят то, что лежит у тебя на душе, всё тщательно продумывают. Изо рта кого-то другого эти мысли прозвучали бы даже безобидно. Это их намерение отравляют всё, так как они идут не от сердца, а проистекают из плана. Всё рассчитано, от начала до конца. Это-то и есть самое скверное ... Они устраивают всё так, что получается паутина, в которую ты автоматически попадаешь.
Теперь Джианна снова перешла на свой учебный жаргон, и в этот раз я была ему рада. Так как по-другому это просто невозможно было выдержать. Мне нужна была дистанция точно так же, как и ей.
– Но я должна была понять! Я должна была понять, что всё спланировано ... – Шмыгнув носом, я вытащила салфетку из коробки и высморкалась, так что моя вена на лбу опасно набухла.
– Ты не могла понять, потому что это случилось в первый раз. В первый раз у них всегда самые лучшие шансы. Изощрённого манипулятора ты сможешь распознать лишь тогда, когда тобой уже один раз манипулировали, - читала лекцию Джианна.
– Эй, меня два года дурачили, два года! А тип был уродлив, как мокрая крыса. Он даже не был красив. Анжело, однако, был очень красив. Всегда легче попасться на удочку красивого человека, а не уродливого, а моему бывшему всё же удалось поймать меня.
– Это жалко, не так ли?
– Я не знаю.
– Джианна наморщила нос.
– Как по-твоему, что более жалко: то, что тобой манипулировали, потому что ты верила в хорошее, или то, что ты манипулировал другими, потому что на самом деле ты несчастная свинья? Я ведь и сама почти поверила Анжело.
– Он разговаривал с вами?
Я больше не видела Джианну, потому что исчезла в тумане распрямляющего спрея. Но по тому, как она тянула меня за волосы, я поняла, что она, расчёсывая, энергично кивает.
– О да, ещё как. И пустил в ход всё своё очарование. Нам стоит дать тебе немного свободы, он позаботится о тебе, он не желает тебе ничего плохого, и да, он обещает, попросить тебя вернуться с нами домой ... Я была готова поверить в то, что у нас паранойя и пригласить его на ужин, чтобы загладить вину. Только когда он ушёл, и я поговорила об этом с Паулем, я осознала, что меня одурачили. И хочешь я тебе кое-что расскажу?
– Она открыла маленькое окно, чтобы мы не опьянели от густого тумана спрея, который уже неприятно щекотал мне горло. Я выпила глоток кофе, чтобы запить его. Джианна заговорщически выглядывала из отступающей дымки.
– Но не говори Паулю, хорошо? Когда я в первый раз увидела Анжело, как он сидел там за пианино, я тоже коротко подумала о том, что было бы очень мило, дать ему несколько уроков в постели.
– Я думаю, ему не нужны никакие уроки, - вернула я её на землю. И это факт. Я вовсе не хотела знать, скольким молоденьким девушкам Анжело уже строил глазки.
– Ошибаешься. Как раз-таки ему и нужны уроки. Он понятия не имеет о любви ...
– Джианна театрально вздохнула.
– Знаешь, что меня в конце концов насторожило? Его игра на пианино, то, как он музицировал. В ней не было ничего особенного или оригинального, вообще ничего от него самого. Он хорошо играл и пел, и это не оставило меня холодной, но его игру можно было спутать с бесчисленным количеством других музыкантов, которую он скопировал у них по маленьким кусочкам. Она не исходила от него самого.