Поцелуй смеющегося Будды

Шанина Ирина Всеволодовна

Тем временем водитель решил, что пора отправляться. Он вернулся на свое рабочее место и несколько раз нажал на клаксон. Перепуганные туристы стали быстро хватать сувениры. Мне показалось, что этот прием был заранее отработан и неоднократно опробован. Серебристый «астон-мартин» объехал автобус справа и нагло встал на дороге. Теперь «Шумахер», даже если бы очень захотел, не смог бы двинуться дальше. Разве что набраться наглости и протаранить легковушку. Прибежавшие на посадку туристы выражали свое возмущение. Голосов мне не было слышно, но американские товарищи энергично размахивали руками, протестуя против столь вопиющего нарушения прав человека. Из «астон-мартина» вышел человек, тот самый, в кроссовках «Рибок», успокаивающим жестом поднял руки и начал что-то объяснять туристам. Судя по всему, сообщил он нечто важное, потому что туристы, как по команде, перестали размахивать руками, замерли, изобразив на мгновение знаменитую «немую сцену» из комедии «Ревизор», а потом вновь замахали руками, поочередно указывая то на торговые ряды, то на туалет (заметили, все

же, мерзавцы, куда я заходила). «Рибок» кивнул, достал мобильник и кому-то позвонил. «Астон-мартин» медленно отъехал к обочине, пропуская автобус. Застоявшийся «Шумахер» рванул с места, но метров через пятьдесят резко затормозил. Двери автобуса открылись, и на дорогу тяжело спрыгнул упитанный мужчина. Нехорошее предчувствие шевельнулось в моей душе: не этот ли толстяк ехал вместе с нами на джонке? И если это он, то какого черта он покинул автобус. Неужели толстяк тоже охотится за нами? «Астон-мартин» тем временем развернулся и уехал. В кустах зашуршало, я вздрогнула, но это оказался Сань Ва.

— Видишь, нам опять повезло, — оптимистично начал он. — Они покрутились здесь, не нашли нас и уехали.

Я быстро охладила его пыл:

— Они вернутся…С собаками… А нам еще тащиться и тащиться. Солнце зайдет через пару часов. В темноте мы их не увидим, а вот собаки прекрасно найдут нас по запаху. А еще этот толстый тип. Похоже, тот самый, что спускался в трюм. Ну, которого ты отшил… Держу пари, что ему тоже нужны мы.

Сань Ва внимательно выслушал меня и подвел итог:

— Надо идти. Чем дальше мы уйдем, тем больше шансов у нас оторваться.

Идти было довольно легко, хотя на склоне не было ни единой тропинки, лишь сухие кочки, поросшие травой, да кое-где кусты. С точки зрения маскировки кустов было маловато. Я успокаивала себя мыслью, что снизу наши перемещения не так уж и заметны, если только у наблюдателя нет в руках полевого бинокля. Минут через сорок решили сделать привал. Когда я посмотрела вниз, мне показалось, что прошли мы совсем немного. Если мы и дальше будем двигаться такими темпами, то нас обязательно поймают. Мы съели купленные Сань Ва булочки, запили их колой и двинулись дальше. Солнце садилось все ниже и ниже, заметно похолодало. Наконец через пару часов дневное светило окончательно закатилось за горизонт. Несколько минут мы стояли, пока глаза не привыкли к тусклому свету луны.

— Полнолуние, — задумчиво сказала я. В голову полезла всякая ерунда, вроде вампиров и средств защиты от них. Кажется, в полнолуние активизируются и оборотни. Интересно, помогает ли красный горох от местных оборотней?

В темноте идти стало намного тяжелее. Удивительно, но в дневное время склон был относительно ровный, к ночи же там и сям стали попадаться какие-то коряги, камни, об которые мы периодически спотыкались, и ямы, в которые мы проваливались. Дальнейшее передвижение наше теряло смысл, поэтому я предложила Сань Ва дойти до ближайших кустов, нарвать веток и переночевать в походных условиях, а утром двинуться дальше. Оставалось только найти подходящие кусты — задача не из легких, так как большая часть местной растительности ввиду засушливости климата вместо листьев имела колючки. Мы решили держаться рядом, так как в темноте легко было потеряться. Не хватало еще вместо кустов полночи искать друг друга. Минут пятнадцать мы прочесывали местность, но кустов нужного качества не попадалось. Я уже было склонялась к тому, чтобы лечь прямо на землю, в конце концов, и не в таких условиях люди путешествовали, как вдруг тишину прорезал леденящий душу вой.

Мы дружно вздрогнули; мысль о ночевке под открытым небом показалась невероятно глупой. Схватившись за руки, мы припустили вверх по склону, не разбирая дороги. Впрочем, сейчас нам было все равно куда двигаться, главное, чтобы наш голосистый преследователь нас не догнал.

— Мне кажется, что это НЕ собака, — на ходу поделилась я своими сомнениями с Сань Ва. — Собаки воют не так.

— А я говорил тебе, что красный горох нужно купить обязательно, — ответил мне мальчик, не прекращая движения.

Увы, мы уже почти выдохлись, а вой доносился все ближе и ближе. Продолжая карабкаться вверх, я поинтересовалась, не пора ли прибегнуть к помощи красного гороха. Например, бросить его за спину. В русских народных сказках герои, когда погоня в лице Кощея Бессмертного или Бабы-Яги дышит им в затылок, всегда что-то бросают за спину: бросят гребень — вырастает лес, полотенце — появляется река.

Не прекращая движения, Сань Ва ответил, что бросание красного гороха за спину не даст такого сногсшибательного эффекта. Вот если бы нам удалось найти пещеру, да успеть забраться туда раньше преследователей, то тогда мы насыпали бы красного гороха около входа и ни одна вампирская единица не смогла бы нас достать. Дело за малым — найти подходящую пещеру.

Пещер пока не попадалось, а вот огромный валун оказался прямо на пути нашего следования. Мы врезались в него с разбегу, и очень хорошо, что бежали мы, держась за руки. Поэтому только руки и пострадали: у меня — левая, у Сань Ва — правая. Пришлось остановиться и срочно ощупывать конечности на предмет обнаружения травм. В сердцах я пнула дурацкий камень ногой, о чем немедленно пожалела, потому как камень никоим образом не отреагировал на мой демарш, а вот нога моя среагировала сразу.

— Ты с ума сошла, — зашипел на меня Сань Ва, — они висят у нас на плечах, а ты хочешь ногу себе сломать.

Я согласилась, что поступок мой был неразумным, продиктованным скорее эмоциями, чем здравым смыслом. Мы сменили руки (теперь

я правой рукой держалась за левую руку Сань Ва) и быстрым шагом начали обходить камень. Сань Ва пошел вперед и неожиданно заорал дурным голосом. Я вздрогнула, машинально сделала еще пару шагов и обнаружила причину эмоционального взрыва. За камнем прятался человек. Точнее, он не прятался, а просто стоял там. Будь это в любом другом месте, мы бы не удивились. В конце концов, человек — существо свободное; каждый может стоять там, где ему нравится. Но что делает этот мужчина здесь, ночью, далеко от деревни? Может быть, это сбежавший заключенный? Меня обуял истерический смех: собаки есть, вой все ближе, непонятный каторжник… Не хватает только Шерлока Холмса и Девонширских болот, а так — отличная иллюстрация к «Собаке Баскервилей». Мужчина понял, что дела наши совсем плохи, решительно взял за руку Сань Ва, и мы дружной шеренгой, как на первомайской демонстрации пошли в неизвестном направлении. Уже через несколько минут выяснилось, что направление неизвестно только нам, а вот наш новый знакомый прекрасно знает, куда идти. По каким-то ему одному ведомым приметам он обнаружил расщелину в горе, залез в нее, потом высунул голову и жестом пригласил нас следовать за ним. В этот момент легкие тучки, стыдливо прикрывавшие полное желтое тело луны, растаяли, и в неверном свете мы увидели, что мужчина-то нам знаком: это был торговец красным горохом. «Маньяк», — подумала я и твердо решила не двигаться с места. Заунывный вой, преследовавший нас вот уже более получаса, стал не только ближе, в нем появились торжествующие нотки. Тот, кто гнался за нами, не сомневался, что дело движется к развязке, причем развязка явно намечается не в нашу с Сань Ва пользу. Эх, ладно, двум смертям не бывать, одной не миновать. С этой оптимистичной мыслью я полезла в расщелину, куда уже забрались оба мои спутника. Расщелина оказалась входом в маленькую пещеру, освещенную двумя факелами и битком набитую народом. Кроме нас троих здесь находился пожилой джентльмен с кистью в руке, одетый в высшей степени минималистически — в набедренную повязку и шарфик. Внешность джентльмена оставляла желать много лучшего. Я бы на его месте так не оголялась. Джентльмена, по-видимому, наше присутствие никак не смущало, он размахивал кистью и что-то горячо лопотал на неизвестном мне языке, обращаясь в основном к торговцу красным горохом. Тот огрызнулся в ответ и начал распаковывать свой мешок. Мы не сразу сообразили, что он собирается делать, и некоторое время просто стояли столбом (двумя столбами), пока торговец не начал рассыпать красный горох у входа в пещеру. Тут уж и мы достали наши запасы и под аккомпанемент дедулиных выкриков внесли свою лепту в строительство «баррикад». И, как оказалось, очень вовремя, потому что у входа в наше убежище нарисовался первый преследователь. Я совсем не удивилась, обнаружив, что это уже изрядно надоевший мне тип в кроссовках «Рибок». Полнолуние внесло в его внешность некоторые коррективы. Так, оказалось, что зубы у парня торчат не хуже, чем у графа Дракулы в шедеврах немого кино, а ногти на руках он не стриг, похоже, со дня моего побега. Светила луна, но член шайки старика У не нуждался в дополнительном освещении, он сам слегка фосфоресцировал в темноте. Увидев меня, парень плотоядно ухмыльнулся, зарычал и сделал шаг в нашу сторону. Я закрыла глаза и приготовилась к худшему. Отступать было некуда, сзади верещал полуголый сумасшедший старец. Мужик с горохом мог заступиться за меня, но мог этого и не делать. Оставался Сань Ва, который продержался бы против этого типа не больше одной минуты. Секунды щелкали, как лопнувшие гороховые стручки. Правда-правда, я СЛЫШАЛА, как идет время. Однако ничьи когтистые лапы не вцепились в мое плечо, а в рычании появились сначала раздраженные, а потом даже несколько обиженные нотки. Я осторожно приоткрыла один глаз. «Рибок» отплясывал темпераментную джигу на пороге пещеры. Он пытался пройти, но, приблизившись, отскакивал назад, как будто на земле лежал не безобидный горох, а провод под напряжением. Я открыла второй глаз и с чувством пожала руку Сань Ва. Горох прекрасно отрабатывал затраченные на его покупку средства. Но расслабляться было рано: подтянулись остальные нападающие. Все они выглядели приблизительно как мой знакомец в «Рибоке», а двое даже еще хуже. Эти двое с ног до головы были покрыты длинными белыми волосами, как парочка заблудившихся йети.

Вновь прибывшие немедленно попытались проникнуть в пещеру, но и эта попытка оказалась безуспешной. Красный горох крепко держал оборону. Зрелище отступающих вампиров столь воодушевило нас, что мы с Сань Ва, не сговариваясь, выставили сжатые кулаки с выразительно отогнутым средним пальцем.

Нападающие разозлились и применили неожиданную тактику. Два беловолосых «йети», пренебрегая законом всемирного тяготения, воспарили над землей. Я сразу вспомнила свой сон. Только эти двое не походили на домовенка Кузю. Парочка медленно плыла по воздуху, и мы с ужасом поняли, что сейчас они нас достанут.

Помощь пришла, откуда мы ее не ждали. Ни на минуту не замолкавший полуголый дедок покопался в своих тряпочках, повязанных вокруг… скажем так, вокруг бедер, и вытащил небольшой серый мешочек. Мы с интересом ждали, что будет дальше. А дальше было вот что: дедуля замолк, положил на пол кисточку и, издав боевой клич, ринулся на врага. Он запустил руку в свой мешочек, вытащил какой-то белый порошок и лихо метнул его в парящую нечисть. Порошок оказал немедленный эффект: кожа «йети» покраснела и начала облезать клочьями. Вампиры жалобно заверещали и быстренько отступили. Теперь они плавали неподалеку, стараясь не попадать в пределы досягаемости злобного старца.