Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд

Петровский И.

И все же совершенно очевидно, что политика четырех держав в 1945–1947 годах, направленная на достижение единства, нашла слабую реакцию у немецких политиков и немецкого народа. Она почти не учитывалась. Немцы не верили в мир. И надо сказать, что, по крайней мере вначале, они имели на это право. С другой стороны, большинство немцев вовсе не хотели мира с союзниками. Такой мир с побежденной, урезанной, хотя и продолжавшей существовать Германской империей был бы, конечно, тяжелым. Большинство немцев не хотели брать на себя как на «единый народ» такие трудности и сообща нести их. Они не ожидали больше ничего и от развала единства союзников, если даже при этом окончательно улетучивалось национальное единство.

Начиная с января 1945 года в Германии непрерывным потоком шло переселение народа с востока на запад, причем не только с территории восточнее

Одера и Нейсе, откуда люди выселялись, но и из русской оккупационной зоны, откуда никого не выгоняли. Этому физическому перемещению с востока на запад соответствовало и духовное. Немцы бежали от поражения на востоке к поражению на западе. Они хотели быть не побежденными немцами, а побеждать вместе с Западом. Тем самым они отказались от Германской империи, так же как они это сделали в отношении оставшихся в Восточной зоне соотечественников, которые для них с этих пор стали своего рода «русскими», точно так же как они сами начали чувствовать себя своего рода «американцами».

Для объяснения этого массового психоза можно назвать несколько материальных причин, однако они не раскрывают содержания проблемы. Конечно, борьба за существование в Восточной зоне была более жесткой, чем в Западной зоне. Репарационная политика России была (и, надо сказать, обоснованно) более беспощадной, чем политика западных держав. Социалистическая политика в Восточной зоне, подобно которой на Западе ничего не было, сильно затронула интересы «лучших слоев». Но не только экспроприированные помещики и фабриканты бежали на Запад. И в Западных зонах после 1945 года был голод. Причина состояла в другом, в полном проявлении идеи, которую в течение двенадцати лет Гитлер внушал всем немцам, а именно: Россия, что бы она ни делала, остается естественным врагом, а Запад, несмотря на соперничество и недоразумения, несмотря на войну и кровопролитие, остается союзником против СССР.

Когда начал распадаться альянс союзных держав-побе-дительниц, от единства которых в послевоенное время зависело национальное единство немцев, в Германии не проявилась озабоченность и разочарование, а наоборот — удовлетворенность и надежда. Немцы не жалели потерянного национального единства. Они надеялись теперь объединиться наконец с Западом против Советского Союза. Что же касается «бедной» Восточной зоны, то она была предоставлена сама себе. Разразившаяся «холодная война» была именно тем, что предсказывали немцы: они торжествовали и могли теперь, ликуя, заявить своим западным победителям: «Вот видите, разве мы вам об этом не говорили?»

Беззаботно и равнодушно немцы упустили возможность сохранить благодаря неожиданному единству победителей свое национальное государство и свое национальное существование. Но как только начался разлад в стане победителей, немцы обеими руками ухватились за давно ожидавшуюся возможность добиться союза с Западом против СССР. Тем самым свершилось самоубийство Германской империи.

РАСКОЛ

Событием, положившим конец существованию Германской империи, было не ее поражение и передача правительственной власти четырем державам в 1945 году, а создание Федеративной Республики и ГДР в 1949 году. До тех пор, пока четыре державы совместно управляли неразделенной империей, она еще существовала, пусть даже и без права на самоопределение и суверенитет. С созданием двух раздельных новых германских государств, заменивших империю, она прекратила свое существование.

Инициатива создания новых государств исходила от четырех держав, пути которых начиная с 1947 года разошлись. Точнее сказать, инициатива исходила от двух из этих держав — Америки и России, которые в послевоенное время играли решающую роль. А если быть еще точнее, то она исходила лишь от одной державы — Америки. Итак, как это будет показано ниже, инициатива создания сепаратных государств в Германии исходила от Америки, СССР же весьма неохотно следовал за ней.

Естественно, что создание двух новых государств не могло произойти без участия немцев. Если бы немцы упорно держались за свое национальное единство и выступили бы против создания раздельных государств, союзники не сумели бы их заставить это сделать. В действительности же немцы в большей или меньшей мере послушно, в большей или меньшей мере сдержанно сами осуществили создание двух раздельных государств, причем в этом случае западные немцы шли впереди.

Это совсем не означает,

что у немцев и союзников были одинаковые мотивы и скрытые мысли по данному вопросу. Конечно, в качестве мотива не приводилось открытое желание покончить с единством национального государства и жить в двух государствах. В то же время немцы спокойно восприняли конец своего единства, хотя, может быть, они и надеялись, что то, от чего они отказались, можно будет еще вернуть. Это не меняет, однако, ничего в том, что для немцев в момент такого решения важнее было нечто другое, нежели национальное единство. Поэтому нет никаких оправданий их действиям, когда они в 1948–1949 годах сознательно отказались от единства. Внутренние сомнения или спекуляции о будущих возможностях не могут изменить свершившегося тогда факта и сделать его несуществующим. Образование Федеративной республики, а вслед за ней и ГДР было вто время концом Германской империи.

Происшедший в 1949 году раскол не имел ничего общего с выдвигавшимися во время войны планами союзников о расчленении Германии. Те планы утратили в 1945 году свое значение и позже не выдвигались, тем более не предлагался раскол на две части, как это фактически произошло в 1949 году. Ни план Рузвельта, предусматривавший более основательное расчленение Германии, ни план Черчилля, предусматривавший линию раздела между Севером и Югом, а не Западом и Востоком, не содержали таких предложений. Да и политическая цель этих планов была другая: они предназначались для того, чтобы исключить Германию как фактор силы. Происшедший же в 1949 году раскол был направлен на достижение противоположного: вновь включить германский фактор силы в европейскую политику. Раскол не был прямым результатом Второй мировой войны. Он был лишь побочным продуктом «холодной войны», разразившейся в 1947 году между Америкой и СССР.

«Холодная война» не была запоздалым столкновением вторгнувшихся в 1945 году с запада и востока в Германию армий, на которое надеялся Гитлер и которое активно подготавливал Черчилль. И в этом вопросе была нарушена, говоря языком юристов, причинная связь. Вначале западные и восточная державы-победительницы мирно жили в побежденной Германии и некоторое время даже совместно, в какой-то мере дружно управляли ею.

Кроме того, «холодная война» объяснялась не трениями и столкновением интересов оккупационных держав в Германии. Напротив, лишь в результате «холодной войны» с 1947 года стало невозможным проводить совместную германскую политику держав-победительниц, и вместо этого появилась идея создать из Западных и Восточной зон оккупации новые государства и превратить их в союзников Америки и СССР для выступления одного победителя против другого. Причины «холодной войны» лежали не в перипетиях оккупационной политики, которая в отношениях между великими державами в широком плане играла относительно скромную роль, а в изменении глобального соотношения сил как результата Второй мировой войны.

В результате Второй мировой войны не только побежденные Германия, Япония и Италия выбыли из международной политики как великие державы и даже на некоторое время как суверенные государства. Три из пяти держав-победительниц — Англия, Франция и Китай — тоже были не в состоянии после победы проводить самостоятельную политику. Они слишком сильно израсходовали себя и перенапряглись: своей цели — победы они достигли, но сразу же за финишной чертой упали от изнеможения.

Тем самым возникла неповторимая ситуация в мировой истории: на какой-то момент остались лишь две настоящие великие державы — Америка и Советский Союз. Уже это обстоятельство автоматически делало их противниками: среди трех, пяти или восьми великих держав каждый является потенциальным противником, но и потенциальным союзником другого. Если же существует лишь две супердержавы, которые задают всему тон, они не могут не быть потенциальными противниками. Кроме того, если в течение нескольких лет стало возможным довести число великих держав с восьми в 1939 году до двух, неизбежно появлялась мысль, что в конечном счете и двух держав слишком много и лишь одна из них может и должна остаться. Короче говоря, Вторая мировая война вновь поставила на повестку дня дремлющую в течение тысячелетий идею мирового господства. В начале 40-х годов эта идея напоминала отборочный турнир, за которым должна была последовать схватка финалистов. Появившаяся в результате Второй мировой войны военная техника, апогеем которой явилась атомная бомба, усилила представления, что настало время для создания «one world» — «неделимого мира».