Почерк дракона
Шрифт:
– Без подробностей.
– Какие подробности? Действительно был дракон, действительно Башкирова убили. Со мной беседовал некто Александр Гаврилин, попросил, чтобы я и ему сообщил результаты своих поисков.
– И вы?..
– Я ему ничего не обещал. А что?
– Ничего. Я не хотел бы делиться информацией ни с кем.
– Похоже, что даже со мной, – вырвалось у Шатова.
– Что?
– Со мной вы тоже не хотите делиться информацией, Арсений Ильич.
– Вы получаете ровно столько информации, сколько я считаю
– А я не понимаю, почему я до сих пор не попал на тот свет.
– Проблемы?
– А вы как думали? Мне здорово вломили в клинике. У них там очень нервный начальник службы безопасности. Потом – беседа с Гаврилиным. Потом меня повязали люди майора Ямпольского, предварительно врезав чем-то по голове…
– Оперативно-поисковый отдел?
– Именно. Они ожидали меня возле клиники. И, как я понимаю, возле дома Каневецкого.
– Но вас отпустили? – голос Арсения Ильича приобрел некоторый академический оттенок. Коллекционер пополнял свою коллекцию фактов и фактиков.
– Отпустили. Пригрозили неприятностями и отпустили. И кстати, уважаемый Арсений Ильич, всплыл новый и очень неприятный аспект в вашем поручении…
Голос Арсения Ильича стал совсем ледяным:
– Какой именно аспект?
– Ваши сведения не полны, господин коллекционер. Не восемь человек за три месяца, а тридцать семь за полгода. За шесть месяцев.
– И это все?
Шатов опешил. Он ожидал от Ильича какой-нибудь живой реакции. Хотя бы легкого удивления. Волнения. Но никак не «И это все?».
– А этого мало? Вы хотели, чтобы я узнал все о восьми смертях. Я узнал. Я выяснил, что их убил один и тот же человек, маньяк, который, кроме них, отправил на тот свет еще двадцать девять человек – женщин, детей, стариков. Этого разве не достаточно? – Шатов почти кричал, не обращая внимания на то, что посетители кафе рядом начинают на него оглядываться.
– Еще раз напоминаю, – холодно сказал Арсений Ильич, – я приказывал вам выяснить, что связывает эти восемь смертей. Эти восемь. То, что вы сказали о маньяке, вовсе не значит, что вы выяснили, почему именно эти восемь человек были убиты за последние три месяца. Работа не выполнена.
– Послушайте!..
– Вы, кстати, не на улице разговариваете? – осведомился Арсений Ильич.
– На улице, ну и что?
– Тогда уменьшите громкость своей речи. И прекратите истерику. Если бы я знал, что вы склонны к таким нервным срывам, то ваши приключения закончились еще в то утро, у вас дома. Немедленно придите в себя и, если у вас все…
– Не все. У меня не все. После Ямпольского я столкнулся с парой уличных бандитов, которые попросили у меня закурить.
– Вам нужно быть аккуратнее на улицах. Сейчас такое время…
– Я знаю, какое сейчас время, – яростно прошипел
– Вы уверены?
– Они гнали меня несколько кварталов, а потом пристрелили кого-то, не вовремя подвернувшегося!
– Это серьезно, – медленно проговорил Арсений Ильич.
– Конечно, серьезно.
– Кто, по-вашему, это был? Кто?
– Откуда я знаю? Это кто угодно мог быть! – Шатов снова повысил голос и понял, что нужно брать себя в руки. – Я думаю, что это были посланцы от Васильева.
– Как? – коротко спросил Арсений Ильич.
– Что – как?
– Как они могли вас вычислить и устроить засаду?
– Хрен его знает! Они могли пасти меня возле клиники, независимо от ментов.
– Могли, – подумав немного, согласился Арсений Ильич, – они от вашего приятеля Некрофила знали, по каким адресам вы можете пойти.
– И что прикажете делать теперь? – Шатов безжалостно мял рукой висок, пытаясь унять головную боль.
– А я приказа своего не отменял. Вы еще не побывали у Каневецкого, господин Шатов.
– Вы там охренели совсем? Они же…
– Вряд ли, – голос Арсения Ильича излучал спокойствие и деловитость. – Они только что попытались вас убить. Совершенно понятно, что после такой встряски вы заляжете и будете приходить в себя. Сегодня вечером вас никто не ждет. И у вас есть шанс.
– Шанс на что?
– Шанс на то, что вы еще сегодня выполните мое задание и спокойно отправитесь спать. А утром будете вспоминать о всем происшедшем, как о неприятном сне.
– Вы полагаете, что родственники покойного Каневецкого откроют мне загадку? Всех восьми убийств? – Шатову показалось, что он ослышался. – Я схожу к Каневецкому, поговорю с его вдовой и детьми, и после этого вы снимете меня с крючка?
– Вас это разочаровывает? – Арсений Ильич даже, кажется, усмехнулся. – Вы привыкли к постоянному выбросу адреналина? Это действительно засасывает. Я вас понимаю.
– Вы же только что…
– Я сказал, что вы не выполнили моего задания. Вы его не выполнили. Но в процессе вы проявили себя как достаточно послушное и толковое животное. И я, пожалуй, возьму вас на довольствие. Сниму с крючка, как вы изволили выразиться, и найму на работу. Не за страх, а за вкусную мозговую кость. И, получив информацию о Каневецком, вы будете распутывать это дело о восьми трупах…
– О тридцати семи.
– О восьми. Остальные меня не интересуют, – интонацией Арсений Ильич как бы подвел черту в прениях, – это будет завтра. Но если вы немедленно не отправитесь к родственникам Каневецкого, завтра у вас не будет. Никакого.
Короткие гудки.
Ну что, Жека, доволен? Тебя оценили как послушного и исполнительного. И даже решили принять тебя на псарню. Будешь выполнять команды за косточку? Жека – апорт! Жека – сидеть! Жека – лежать! Жека – умри…
Шатов спрятал телефон.