Почти идеальная жизнь
Шрифт:
– Да. Она пока живет с нами. Мы просто притормозили, пока она не родит, потом будем решать, что делать дальше.
– Родит? – хором прозвенели голоса мамы и Бланш. Они посмотрели друг на друга, потом обратно на Эди.
– Она ждет ребенка? – выдавила мама. – Когда?
Значит, эту деталь фабрика сплетен пропустила.
Эди сглотнула и потерла колени.
– Через несколько месяцев.
Некоторое время они сидели молча – когда произносишь немыслимое, что еще говорить? – пока не звякнул дверной колокольчик и не вошли две женщины. Мама
– Здравствуйте. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Бланш осталась на диване, ее большие пальцы двигались на предельной скорости.
– Бланш, ты разве тут не работаешь?
– Конечно, – пробубнила она. – Почему ты спрашиваешь?
– Просто интересно, что ты делаешь в свою смену.
– Я привлекаю покупателей. – Она подняла телефон и потрясла его. – Как только я упоминаю любой товар, мы все распродаем.
– Полагаю, не стоит удивляться, что ты уже знала про нас с Маком.
– Конечно я знала. Мне рассказала Кайла.
– Кайла?
Откуда… «Стоп. Эди». Нет смысла разбираться, выяснять, кто бросил спичку, которая запалила распространяющееся пламя. И на самом деле это не важно. Важно то, что огонь зажгли.
– Извини, Эди.
Мгновение Бланш сидела неподвижно, расслабив руки, глядя на Эди. Если бы ее лоб не был накачан ботоксом, вероятно, между глаз у нее прорезалась бы обеспокоенная морщинка.
– Спасибо. – Эди была тронута и подумала обо всем, что могла бы сказать, о бремени, которое жаждала облегчить. – Это сильно давит.
– Представляю. Это так печально. – Бланш широко распахнула глаза. – Я всегда полагала, что вы двое справитесь.
Эди сглотнула ком в горле.
– Мы еще не… не справились.
– О, знаю, но я просто не могу понять, как любой брак может выстоять после такого. Я имею в виду – возьми маму с папой. Они расстались из-за гораздо меньшего.
Эди хотелось поставить Бланш на место. Чтобы она поняла, что ничего не знает о тонкостях брака. Но она не нашлась с ответом.
Колокольчик снова звякнул, на этот раз впустив соседку родителей.
– Бренда!
Они с мамой обнялись и пробежались по местным новостям. Ни за что не скажешь, что всего мгновение назад ее мама была потрясена, обескуражена и сильно унижена.
– Эди, дорогая, рада тебя видеть. – Бренда помедлила, потом шагнула ближе. – Отлично выглядишь. Такая отдохнувшая. Семья в порядке?
– Я… У нас хорошо. Все хорошо.
– Ну, рада слышать. – Она сжала изящный кулачок и толкнула его к Эди. – Продолжай держать лицо.
Через несколько минут Бренда ушла с украшенными перьями серьгами, а две другие дамы – с завернутыми подарками от хозяйки. В последующей тишине мама крепко обняла Эди.
– Ненавижу, что это случилось с тобой! – Она сорвалась под конец. – Вы с Маком всегда были идеальной парой. Вы были вместе всегда, у вас двое прекрасных деток… – Она отстранилась. – Трое. Теперь трое детей, верно?
– У меня двое детей, мам.
– Да, но…
– Эйвери и Томас.
–
– Я не препираюсь. У меня всего двое детей. И да, у Мака трое. – Эди набрала побольше воздуха и выдохнула его. – Я расскажу тебе подробности, когда узнаю, но пока это все. Ты… Папа знает?
Она подумала о своем милом папе, сидящем в одиночестве возле озера с удочкой и оструганной палкой.
– Нет, я ему не рассказывала. Но расскажу, если ты этого не сделаешь.
– Я скажу ему. Просто мне надо придумать как.
– Ну, тебе лучше рассказать ему побыстрее, пока Нида ван Кэмп не прибежала в его убежище, чтобы сделать это первой.
– Поняла. Мне пора возвращаться к работе, – сказала Эди. – Я хотела просто заехать поздороваться.
– Я рада, что ты заехала. Ты редко здесь появляешься. И было хорошо услышать новости из первых уст.
– Кстати о пререканиях, эта девчонка пререкается со мной целыми днями, – прошептала мама Эди.
Она улыбнулась и прошептала в ответ:
– Ты сама выбрала работать с ней, помнишь?
Мама закатила глаза.
– Не напоминай мне.
Бланш допечатала что-то и внезапно встала.
– Нам нужно сделать фото до того, как ты уедешь.
Эди застонала.
– Бланш, нет. Мне пора.
– Это всего секунда.
Она отвела их к окну и встала между ними. В своих туфлях на платформе она возвышалась над мамой и Эди, и когда наклонилась, чтобы их лица оказались рядом, Эди пришлось уворачиваться от водопада светлых мелированных волн. Бланш держала телефон перед ними.
– Улыбайтесь. Теперь подождите, – велела она, сделав фото. – Дайте наложить фильтр. – Несколько нажатий, и она убрала телефон в забавный, расшитый пайетками чехол на бедре. – Готово. И не беспокойся, – обратилась она к Эди. – Ты получилась хорошо.
– Спасибо, Би.
Эди подалась вперед и коротко обняла сестру, затем обняла маму.
– Звони, если что-нибудь нужно, – сказала мама. – Я серьезно.
– Позвоню.
– Знаешь, может подумать насчет поговорить об этом с кем-то? С профессионалом, я имею в виду.
– О-о, я знаю отличного психолога, – сообщила Бланш. – Она просто богиня заботы о себе из Фэйрхоупа, и она потрясающая. Поищи в «Инстаграме» «Поговорите с Тиной». Если пойдешь к ней, спроси про ее нефритовый валик. Он может помочь с твоими… – Бланш постучала пальцами по щекам Эди.
– Буду иметь в виду, спасибо.
– Пока, милая. Позвони, если буду нужна.
– О, у меня заказан столик в «Цитроне» в субботу вечером, если захочешь прийти.
Наконец Эди прорвалась сквозь облако воздушных поцелуев к двери и глотнула свежего воздуха. Ей нужно было заехать в дом на Примроуз, чтобы проверить, как идут дела с потолочной балкой, после чего еще раз встретиться с Кэрол Дональд в «Южном камне и плитке», чтобы посмотреть еще одну плиту известняка с окаменелостями, но, сев в машину, Эди улучила минуту, чтобы посмотреть фотографию, которую Бланш выложила в «Инстаграм».