Почти смешная история и другие истории для кино, театра
Шрифт:
— Ищу…
В фойе было полно старшеклассников, и один из них спрашивал глазастую девушку в мини школьной юбке:
— За что нас сюда пригнали?
— Чехов. Потом сочинение будет.
— Так можно же глазами прочесть. Если б Чехов узнал, что по нему задают сочинение… Чем здесь изнывать, давай слиняем в кино?
— В натуре! — ответила вполне интеллигентная девушка. И оба, бочком-бочком, стали продвигаться к выходу.
Но у двери дежурила преподаватель. Она смерила учеников спокойным, равнодушным взглядом.
— Пожалуйста,
— Сегодня столько зрителей, — волновалась исполнительница главной роли, — я места себе не нахожу.
— Ваше место будет на сцене, — утешала ее Зоя Павловна, — и не надо нервничать, хороший спектакль, вот на него и ходят…
Зеленый «Москвич» приближался к зданию клуба. Герман Сергеевич оставил машину возле входа и направился внутрь.
Выражение лица у него было недовольное. Однако пройти внутрь было непросто.
— Давно началось. У вас что, билет?
— К Зое Павловне…
Пропустили. Однако опять не дали войти в зал.
— Здесь обождите. Нельзя входить во время действия. Раньше надо было приходить! — Дежурная, как и все, кто имеет такую возможность, обожала читать нотации.
— Брысь от меня! — Герман Сергеевич совершенно спокойно шагнул к залу. Но дежурная кинулась наперерез.
— Ладно, ладно, ну? — не стал развивать конфликт Герман Сергеевич. Сел на стул возле стены и принялся ждать.
Из зала доносились смех и отдельные реплики…
Когда спектакль закончился, двери зала широко распахнулись и оттуда вывалилась толпа школьников. Герман Сергеевич попробовал было войти, но не тут-то было. Школьники исчезли, и только тогда Герман Сергеевич пробрался в зрительный зал, но зал уже был пуст.
Герман Сергеевич пошел разыскивать Зою Павловну, ходил по каким-то коридорам, у кого-то спрашивал, пока наконец не очутился в комнате, где находились, не сняв костюмов и грима, актеры и еще многие неведомые ему люди.
Герман Сергеевич, раскрыв дверь, замер в нерешительности, но Зоя Павловна приметила его и громко воскликнула:
— Это мой друг Герман Сергеевич!
— Который из министерства… — весело добавила начальница. — Входите, позволяю!
— Ничего… — махнул головой Герман Сергеевич, — потом… — и затворил за собой дверь.
Он медленно шел обратно, как вдруг в коридоре Зоя Павловна догнала его.
— Что ж вы опять сбежали, бегун? У меня сегодня, между прочим, день рождения!
— Это хорошо! — своеобразно поздравил Герман Сергеевич. — Я, конечно, присоединяюсь… одним словом, понятно…
— Пожалуйста, вернемся! — пригласила Зоя Павловна. — И уберите ваш похоронный вид! Что-нибудь в Вологде? — спросила она обеспокоенно.
— Вологда в порядке.
— Тогда что-нибудь с Алешенькой? — перепугалась Зоя Павловна.
— Нет, он тоже в порядке! —
— Тогда почему?
Герман Сергеевич решился.
— Уезжают они… — поведал он с болью. — Сына берут главным врачом на курорт. Деньги другие. Пока что на три года.
— На три… — эхом отозвалась Зоя Павловна. — Уезжают… Я не смогу видеть… Нет, какой ужас!.. Это невозможно…
— И значит, — чуть-чуть, одними уголками губ, невесело улыбнулся Герман Сергеевич, — я вам больше не нужен!
— Не нужен! — тихо повторила Зоя Павловна.
— И вся идея с женитьбой… лопнула…
— Да… это так…
— Выходит, все! — подвел черту Герман Сергеевич.
— Все…
— Ну и не поминайте лихом!..
— И вы тоже не поминайте этим… лихом… — повторила Зоя Павловна, и только тут Герман Сергеевич заметил, что Зоя Павловна окончательно замерзла и плечи у нее даже подрагивают.
— Вы что ж это пальто не захватили или там куртку?
Герман Сергеевич снял пиджак и набросил на плечи Зое Павловне.
— Если что, — сказала Зоя Павловна, — так вы звоните!..
— Зачем? — напрямую спросил Герман Сергеевич.
— Незачем… — напрямик ответила Воя Павловна.
— Ну? — сказал на прощание Герман Сергеевич. — Ничего, нормально, все путем…
Он медленно отпер машину, залез в нее, не оглядываясь, завел двигатель. И, не оглядываясь, поехал. Про пиджак он забыл.
Зоя Павловна стояла не двигаясь и смотрела ему вслед. Она тоже не замечала, что на ней пиджак Германа Сергеевича…
1985 г.
Лакейские игры
Всю жизнь я пишу не только для кино, но и для театра. И нет для меня большей радости, чем тихонько войти в зрительный зал, когда идет моя комедия, к услышать смех или же уловить напряженную тишину. Мои пьесы написаны в той же интонации, что и сценарии — добрые, веселые, где-то грустные…
«Лакейские игры» — комедия иного толка, сердитая. Долгие годы унижений и страха превращали людей не только в рабов, но и в лакеев. Лакейство разъедает души, оно, я боюсь, передается по наследству и, как инфекция, поражает тех, кто попадает в ее орбиту.
Когда мы изживем из нашей жизни лакейские игры, и изживем ли?
После этой пьесы мне захотелось сочинить что-то легкое, беззаботное, вопреки всему творящемуся сейчас вокруг, а, может быть, именно потому, что вокруг слишком много отчаяния. Я уже начал комедию, которую назвал «Это все из-за дождя». Но хватит ли на нее сил и последних остатков оптимизма — не знаю…