Почти смешная история и другие истории для кино, театра
Шрифт:
Крутилина (недоуменно покачала головой). Кругом здоровая. А питалась-то в рядовой столовой городскими продуктами и жила на незначительную зарплату, в коммуналке жила, в жалкой комнатке 15 квадратных метров, с матерью и сестрой… непонятно… (К шеф-повару.) Ну-ка, ты!
Пряник (меланхолично). Чтобы узнать все про курицу, надо курицу съесть!
Крутилина. Ну а ты, Тамара, что твой таможенный досмотр? Ты ведь слазила в ее вещи?
Тамара.
Крутилина. Что же она, без недостатков, черт бы ее побрал?! Всеволод Иваныч, наш главный эксперт, помоги, у тебя ведь не глаз, рентген, лазарь!
Зобова (поправляет). Лазер!
Крутилина. Не лезь, сама знаю!
Тюбиков. Переброшена к нам как передовик передового производства. (Возмущенно.) Это какое ж к нам имеет касательство ихнее соцсоревнование? Может, еще призывы по стенам развесим? Лозунги?
Зобова. Только лозунгов нам не хватало. За кого они там нас принимают — кадровики?
Тюбиков. Эдак всех, кто на перестройке выскакивает, сюда перекинут, а нас в профсоюзный дом отдыха на суп-лапша молочная. (Вздохнул.) Ладно, теперь до делу Мартыненко Аси Артемовны. Бабец этот вроде без заметных изъянов — подозрительно! Бабец хорош по стати, а замужем не была ни разу — опять подозрительно! В биографии чиста и насквозь прозрачна, но что-то она должна скрывать? Работала в своей кафе-столовой № 8 Мартыненко Ася лучше всех и… (понижает голос) чаевых не брала!
Тамара. Как это — не брала? Почему?
Крутилина. Потому что порядочная! Потому что не хочет унижений, у нас ведь здесь тоже не берут!
Пряник. У нас и не дают! С наших гостей поди получи!
Тамара. Но если не брала на чай? Тогда, выходит, была с кухней в сговоре… Сумки после работы домой таскала (показывает) — во какие сумочки!
Тюбиков. По имеющимся точным сведениям — сумки тоже не таскала! И с кухней в сговоре не состояла. Потому, например, когда какие комиссии или милиция в столовой кормились — их никогда не обслуживала, эта Ася могла сдуру потребовать, чтоб гости за обед заплатили!
Зобова. А, может, она другим способом зарабатывала?
Тюбиков. Достоверно известно — нет. Всех пристававших отваживала. Был у нее романчик со студентиком из паршивых интеллигентов, родители у студентика ерунда: мать — корректор в издательстве.
Тамара. Это что значит, корректор?
Пряник. Значит, шибко грамотная, а за это зарплата положена шибко маленькая…
Тюбиков. Отец у студентика вообще — смех на улице — учитель рисования в средней школе…
Крутилина. Постойте… Значит, чаевых Мартыненко не брала, продукты домой не уносила, проституцией
Тюбиков. Из подозрения что рождается? Уверенность! Невиновных — их нет. Есть необнаруженные!
Крутилина. Ты, Всеволод Иванович, сталинист!
Тюбиков. Ну и что из того? Сейчас демократия и временно допускаются разные взгляды. Может, потом снова все будут сталинисты? Не исключено!.. А человека без секретов не бывает. И посему надобно Мартыненко Асю надкусить и раскусить!
Зобова. Да, раскусить! Обожаю!
Тамара. А я против! Я против со всей категоричностью!
Крутилина. Тамара, расслабься! Всеволод Иванович вспомнил про демократию… вы проголосуйте, а потом я решу, как будет!
Пряник. Так вы уж сразу, Римма Петровна, без голосования. У меня телячья печенка в сливках вымачивается, ее вынуть следует вовремя, момент прочувствовать, не прозевать!
Крутилина. Да, нужна большая проверка! Во всем и кругом нормальная девка — это совсем даже не по-человечески!
Зобова. Нормальные — они всегда опасней ненормальных! Тех хоть знаешь от чего лечить!
Крутилина. Действуйте!
Тюбиков, Зобова и Пряник торопливо уходят, а Тамара задерживается.
Тамара (осторожно). Риммочка Петровна, вы про икру, это серьезно?
Крутилина. Тебя учить надо! Перетопчешься — не помрешь!
Тамара. Без икры помру! (Понизив голос.) Я в выходной к подружке собралась на день рождения, мне бы хоть баночку, граммов на двести…
Крутилина. Сколько твоей подружке исполнится?
Тамара. Шестьдесят четыре!
Крутилина. Ладно уж, одну баночку на вынос разрешу…
И тут раздается требовательный телефонный звонок.
Подойди!
Тамара (снимает трубку). Дежурная старшая горничная!.. Да, здесь!
Передает трубку Крутилиной.
Крутилина (подходит к телефону). Алло… Да, это я… так… так… (Становится серьезной и даже величественной.) Сейчас объявлю готовность номер один дробь одиннадцать… (Кладет трубку.) Только этого нам не хватало именно сейчас с нашей новенькой без лифчика!
Тамара (со всей искренностью). Ужас!
Крутилина бросает на подчиненную недовольный взгляд. Сейчас ей не нужна реакция горничной, и Тамара, почувствовав это, исчезает. Крутилина переходит в комнату, где установлен центральный диспетчерский пульт. А может быть, это называется как-то иначе. Крутилина усаживается за нечто и включает что-то. Лицо Крутилиной принимает выражение диктора, объявляющего важное правительственное сообщение.