Почтовая станция
Шрифт:
— Оно и видно, — старик обиделся, сердито пыхтел и на меня не смотрел.
— Так вы ж не смотрите на меня, — я медленно, еле переставляя ноги, прошла к своей лавке и, откинув шкуру, легла и закрыла глаза. — Зря вы сердитесь, Лаврей Асимович, я же ничего дурного не думала, но дело есть срочное и важное.
— Вижу я дело твое. На лбу отпечатано, — старик ворчал, но шаркал в мою сторону. — Малахольная ты и как только до своих годков дожила-то.
Мне на лоб, на место удара, легла холодная ткань, я благодарно замычала и прижала холод сильнее.
— Я
— Лежи уже, помощница. Куды носилась-то?
— В Любяши.
— В таком состоянии?! Что ж за дело-то такое, что и дня обождать не могло?
— Я как сделаю, так и расскажу.
— Ты ежли полюбовника нашла, то даже не думай сюды его тащить.
— Лаврей Асимовчи, ну какой полюбовник? Где его здесь найти? Да и зачем он мне нужен сейчас. Что за жизнь в лесу?
— Нормальная, — старик пошаркал к печи. — Это вы, городские, думаете будто здесь все мертво и уныло. Все вас, молодых, на приключения тянет. Да только не жизнь то, а так бег наперегонки.
— А что же тогда жизнь, если не приключения и поиск лучшего?
— Жизнь? Это когда ты проснулась рядом с любимым, когда в печи тепло, а на столе полно, когда дети твои по дому бегают. От это жизнь. А то все пустое.
— А почему нельзя совместить и любимого с детьми и приключения?
— И печь в котомке таскать станешь, — смотритель зашумел чугунками, я жадно втянула запах густой похлебки. Организм тут же отозвался протяжным урчанием, отчего старик усмехнулся, но комментировать не стал. Прошаркал ко мне, помог сесть. — Давай поешь пока, а там видно будет насколько ты сегодня герой.
Руки слегка подрагивали, но это не помешало мне съесть все до последней капельки. Приятное тепло разлилось по всему телу. Жизнь налаживалась и даже голова болеть стала меньше. Осторожно поднялась с лавки и дошла до рабочего стола. Посуду помыть смотритель не дал, вырвал миску из рук и прошаркал в умывальню. Пока он с посудой воюет, я письма по перебираю.
— От малахольная, — смотритель сел напротив меня, подпер щеку и вздохнул. — Откель ты такая выискалась на мою голову?
— Ну не все же вам других крутить, — я усмехнулась, отложила письмо в стопку. — Сегодня в ночь в лес уйду, вернусь утром.
— Таки полюбовник, — смотритель прищурился и ударил кулаком по столу.
— Нет. Любовник мне пока ни к чему. Говорила же дело у меня срочное.
— Нет дел таких, которые обождать не могут, — старик поднялся и, махнув рукой, добавил: — Учти больше выхаживать не буду.
— Лаврей Асимович, но это правда очень важно, — вредный старик ничего не ответил, скрылся за печью.
Эх, не понимает он как важно мне от ведьмы плату получить, столько надежд на нее. Ну да ладно, повредничает, пообижается и простит бедоношу несчастную. Главное — найти лешака, без него не справиться.
До захода солнца я потихоньку пыль потерла, письма в стопки перевязала и немного отдохнуть успела. Буду у ведьмы надо мазь какую от синяков взять,
— Лаврей Асимович, а где лешак обитает знаете?
— Хах! Неужто думаешь будто он всех привечает и на чай зовет?
Я порывалась рассказать о его дружбе с привидениями, но промолчала, иначе придется и о родственнике его говорить, а это вряд ли понравится смотрителю. Да и сама как-то не додумалась договориться о встрече в знакомом месте. Ну да что теперь? Искать как-то буду, звать, может, откликнется.
— Ну нет, так нет, — я встала с лавки, надела теплую кофту, все же ночью в лесу свежо, хоть и лето на улице. — Пойду я, Лаврей Асимович, тихой ночи.
— Малахольная, — старик так и не вышел из-за печи, весь день за ней от меня прятался и ворчал на недалекую.
Пусть ругается, когда узнает что я сделала и какую награду получила так и успокоится и глупости про любовника перестанет говорить. Не хочу раньше времени говорить о договоре с ведьмой — ругать еще сильнее примется. А за последние дни я и так его поволновала. Нет, пусть ругается не зная во что я опять влезла. Так ему спокойнее.
На улице обняла себя за плечи, лес стремительно темнеет, по земле начинает клубиться туман, предвестник нежити. Никто никогда не знает где и когда мертвяки эти появятся, потому ночью нормальные люди в доме или на станции сидят.
Да-а в чем-то смотритель прав, не получается у меня спокойной жизни, приключения нахожу, хоть и не ищу их целенаправленно. Может, потому это, что о подвиге всю жизнь мечтала, а, может, у детей героев только такой и должна быть жизнь полной приключений.
О том, что страшно углубляться в лес старалась не думать. Ведь, как говорят, не думай о плохом, оно и не случится. Поэтому я тихо напевала веселую песенку и внимательно осматривалась по сторонам. Как выглядит дом лешака не знаю, но вдруг повезет.
Через час блуЖданий поняла, что устала, голова начала нещадно ломить, к тому же драгоценное время теряю.
— Хозяин лешак, — тихонько позвала, если верить тому что говорят, то он должен услышать. А насколько это правда кто знает.
Я прошлась еще немного, вокруг темно и только туман мертвенно синим светится, но мало что освещает.
— Хозяин лешак, — пришлось позвать громче. Паника давила, но я глубоко дышала и упрямо шла вперед. Стоять категорически нельзя мысли дурные в голову тут же лезут.
Как же хорошо быть привидением, летаешь где хочешь и, практически ничего не боишься. А тут каждый шаг, как последний. Когда в трех метрах от меня туман начал клубиться я едва не побежала. Чудом осталась на месте и когда увидела лешака облегченно выдохнула.
После поклона сказала о том, что готова и если надо пойду куда скажет. Лешак покачал головой, пальцы-ветки зашевелились, он опять произнес что-то на незнакомом языке. Голова закружилась. Темнота.
— Ох, — я висела над телом. Удивительно будучи привидением я отлично видела сквозь туман, он как рябь на воде вроде есть, а не мешает. — Спасибо, хозяин леса.