Под чёрным солнцем
Шрифт:
— Аминь! — оскалилась Лариса. — Мы с Линкой тоже бунтарки. Кстати, твои живы, так что, может быть, и обойдётся.
— Что «обойдётся»? А жить мне где? А учиться как? И всё равно искать будут, я же, блин, не-со-вер-шен-но-лет-ня-я! Всем до меня есть дело, да только не то, какое нужно!
— Именно то, — Ледяная Дева усмехнулась и, взяв сигарету, присела рядом. — То, которое им нужно. Мне самой восемнадцать только недавно исполнилось, так что прекрасно понимаю. Тебе-то сколько?
— Шестнадцать, да и то в ноябре
— Ну, эта явка пока не провалена, — Лариса обвела рукой кухню. — Да, Алина не просила нам ничего передать?
— Просила. Сказала, что они нашли мир, который искали, и сейчас движутся к нему. Тебе это о чём-то говорит?
— Говорит! — обрадовалась Ледяная Дева. — Спасибо! Кстати, мне уже на работу ехать, но сейчас Лена появится.
* * *
«Некогда горевать — бегать надо!» — Ирина Николаевна, сидя с чашкой крепкого чая, набрасывала на бумаге, в какой последовательности будет обзванивать знакомых врачей и чиновников. Но первый звонок, конечно же, на работу — убедиться, что Катя Звонарёва на месте и вся бухгалтерия временно поднялась на ступеньку выше по карьерной лестнице. Дело превыше всего! Отдав заместительнице несколько распоряжений, она допила чай и вновь взяла телефон… и вдруг обнаружила, что вместо человека, стоявшего первым в списке, набирает Даумантаса.
«Что ещё за выкрутасы женского подсознания?» — разозлилась на себя Ирина Николаевна. — «Пятьдесят лет бабе, а всё туда же — за мужика прятаться! Добро бы хоть за отца или мужа, а то — за любовника бывшего! Да и чем он поможет? Не врач, не сильно богат, а связи если и есть, то не в России. Гражину, конечно, любит, да только таких Гражин и Альгисов у него — чуть ли не пол-Литвы! И не только Литвы…» — сердце вдруг снова сладко заныло, пропустив удар. — «Но какой мужчина был…» — она всё сидела с телефоном, уносясь в любовные грёзы, и даже не сразу поднялась на звонок в дверь, выбежав из кухни только тогда, когда дочь уже открывала.
— Доброе утро! Вы Гражина? — улыбнулась светловолосая девушка в нарядном зелёном платье, поддерживавшая под руку вторую — с янтарными глазами и волосами цвета тёмного мёда.
* * *
— Ну конечно же, она не хочет в больницу! — раздражённо выговаривала феям Ирина Николаевна. — Там уколы, капельницы и, главное, режим! Может быть, хоть в больнице приучат распорядок дня соблюдать! Разболталась летом, встаёт когда хочет, а там всё строго: если процедура в семь утра — значит, в семь, и никаких тебе валяний в постели до девяти! И я не хочу её потерять, понимаете? Есть врачи — к ним и надо обращаться, а не к знахаркам каким-то. Тем более вы и сами, я смотрю, не слишком-то здоровы? — усмехнулась она Вале.
— Здорова, — возразила ученица феи. — Просто ноги слабые ещё, я же три года ими не двигала. Врачи, кстати, ничего сделать не смогли.
— Да вы небось просто вставать не хотели! — отмахнулась женщина. — Это же
— Да, позавчера.
— Вот теперь и узнаете, что жизнь — не сказка! Что пахать надо, терпеть, режим соблюдать, да те же ноги тренировать, — Ирина Николаевна привстала. — Короче, не надо нам никаких фей, сама разберусь!
— Подождите! — воскликнула Люся. — Поверьте, мы действительно это можем! Вот, например… — она заметила на руке женщины старый шрам — скорее всего, от ожога. — Скажите, вам этот шрам нужен?
— В смысле — нужен? Нет, конечно, но уж как есть, так есть.
— А давайте я уберу? Прямо сейчас.
— Что, просто так? Без операции, без процедур и, я так понимаю, бесплатно?
— Конечно! Феи денег не берут — они просто помогают.
— Ну хорошо, попробуйте, — женщина положила руку на стол, и Люся, сосредоточившись, принялась разминать её. — Такую ерунду можно и в подарок, это типа брошки, которую мне на юбилей преподнесли, но серьёзное исцеление не должно быть даром, даже если вы можете. Пусть в больнице сначала полежит-помучается да на других посмотрит, как оно всё достаётся!
— Ну что вы! — укоризненно посмотрела Валя. — Как раз самое важное в жизни мы получаем именно даром. И саму жизнь, и талант, и любовь…
— Вот только про любовь мне не говорите! — разозлилась Ирина Николаевна. — Это что, дар? Это проклятие какое-то! — сердце опять пропустило удар, и она встряхнулась, отдёргивая руку, шрама на которой уже не было. — Исчез? Людмила, что, серьёзно? Не гипноз?
— Серьёзнее некуда, — кивнула Люся. — Дочке покажите, она-то в другой комнате, никто её загипнотизировать не мог.
— И покажу! — женщина решительно встала и через минуту вернулась в совершенном потрясении. — Гражина, тебе что было сказано? Сиди в своей комнате! — она повернулась к вошедшей следом дочери.
— Мам, я тоже хочу на фей посмотреть! — надулась девочка-подросток — чуть кукольного вида сероглазая блондинка.
«Да», — окончательно поняла Валя. — «Больна, и именно этим злом, которое я тогда на время отогнала от Валентина Владимировича. Но теперь, может быть, получится и навсегда?»
— Ну, смотри! — рассмеялась она, одновременно сосредоточиваясь. Всё, зло отогнано! Хотя нет, не «всё» — оно именно что только отогнано, но не уничтожено. «Огня не хватает», — подумалось ей. — «Ложную жизнь может окончательно уничтожить только Огонь».
— Я тоже буду феей? — неожиданно спросила Гражина, видимо, истолковав напряжённый взгляд ученицы феи «на своей волне».
— Можно проверить, — Валя мягко улыбнулась, снимая кольцо. — Ирина Николаевна, сегодня никому звонить не надо, а завтра просто сдайте анализы. Вот увидите, патология если и будет, то минимальная.