Под девятой сосной в чистом поле
Шрифт:
Марусин лихорадочно строчил в блокноте. Даже точки забывал ставить в конце фраз.
– И они на что надеялись?
– Алешка был в ударе. Как артист на «волне вдохновения».
– Раз икона нашлась, значит, ее больше искать не будут, так?
– Так!
– глаза Марусина блеснули догадливым огоньком.
И тут Алешка задорно рассмеялся:
– И ничего у них не вышло!
– Почему?
– огорчился Марусин.
– Потому что Полянский знал один секрет. У настоящей иконы был отколот краешек. Справа внизу.
– Тут Алешка призадумался.
– Так где все-таки?
– вскочил Марусин.
– Это такой сюжет для романа! Просто прелесть! А ты забыл такую важную деталь!
– Вспомнил! Точно - справа внизу. Если на икону прямо смотреть. А если с другой стороны, то слева вверху.
Марусин обессиленно рухнул на скамью.
Мы поужинали, сыграли в шахматы. Оба раза Алешка проиграл - был очень рассеян. Отметил что-то в ОРМ. Походил из угла в угол, а потом неожиданно предложил:
– Давай пораньше ляжем. Что-то я притомился.
– Да, - почему-то вспомнил Алешка, когда мы забрались на свой любимый чердак, - а матушка Ольга любым голосом разговаривает, даже кошачьим.
С меня хватит!
– Это не она сейчас лает? Возле клуба?
– Где?
– Алешка вскочил и глянул в окошко.
– Дим! Сюда!
Он сказал это таким голосом, что я сразу же подскочил к нему.
– Смотри!
– шептал мне Алешка в ухо, будто нас могли услышать.
– На клуб смотри! Видишь?
Я пригляделся. В деревне было уже вовсю темно. Только в некоторых домах светились телевизоры. А клуб стоял на фоне черного неба мрачной развалиной с провалом окон. И в этих окнах по очереди чуть заметно сверкал слабый огонек - будто проплывала из комнаты в комнату зажженная свеча в невидимой руке…
Глава VIII
Тени в замке
– Дубинку прихвати!
– услышал я. Голос Алешки донесся уже снизу. Я еле его догнал.
– Дим, - шептал он по дороге, когда мы пробегали поселком, - я знаю, что там сейчас будет!
– И что?
– я притормозил на всякий случай. И даже схватил его за руку.
– Там будет событие!
– вот объяснил!
– Которое я устроил.
Я стал на дороге упрямым столбом и четко произнес ледяным маминым голосом:
– Алексей! Я никуда не пойду, пока не узнаю, в чем дело!
– Когда узнаешь, уже поздно будет! Бежим.
– И его пятки засверкали на темной дороге, вдоль спящей улицы.
Я догнал его только у моста.
– Теперь тихо, Дим. Шепотом пробираемся.
Мы добрались «шепотом» до развалин клуба, подкрались густым бурьяном к окну, заглянули.
Это была не свеча. Это был крохотный фонарик, который бросал тонкий, как спица, луч света.
И ничего, кроме этого луча, не было видно, даже руки, которая держала фонарь. Зато мы видели другую руку. Она приподняла с земли кирпич, сдвинула его. Исчезла. Снова появилась с каким-то плоским, вроде тонкой книжки, предметом, завернутым, кажется, в клетчатую тряпочку. Предмет
Послышался шорох, фонарик запрыгал, освещая ботинки, шагающие меж кирпичей, досок и другого мусора. Это было даже страшновато - идут в темноте сами собой черные ботинки!
Мы присели в бурьяне на корточки - из дверного проема вышла темная фигура - силуэт. И пошла по дороге.
Алешка прижался ко мне и прошептал маминым голосом:
– Без разговоров, Дим! Ты - за ним, я - за фонариком! Встречаемся здесь.
Алешка сбегал домой удачнее, чем я сходил за силуэтом. Я довольно быстро потерял его из виду, так как из осторожности шел довольно далеко от него, ночь была темная, и где-то в поселке, возле дома Марусина, он бесследно исчез.
Возвращаясь к клубу, я не дошел до него - Алешка уже бежал мне навстречу и мы столкнулись с ним на мосту.
– Все, - сказал он, - пошли спать.
– А чего ты за живот держишься?
– спросил я.
– Ушибся?
– Ага, - сказал Алешка с тихим смешком, придерживая, как мне показалось, что-то под футболкой.
– Кто-то укусил в темноте. Я не разглядел - или комар, или крокодил.
Я разозлился:
– Ну, и что все это значит?
– Ловушка сработала, - небрежно объяснил он.
– Ты его проводил? Потерял, конечно? Возле терема? Точно?
– Откуда ты знаешь?
– Это был ресторатор.
– Ресторатор?
– переспросил я с удивлением, так как сам толком не знал, что это за профессия.
– Который в ресторане сидит?
– Ты темный человек, Дим. Ресторатор - это который всякие старые вещи ремонтирует. Чтоб их подороже продать. Или в коллекцию пристроить.
– Реставратор!
– догадался я и не удержался: - Это ты темный человек, Леш.
Лешка не смутился:
– Темный человек, Дим, вообще ничего не знает. А я знаю очень много.
– Например?
– мы уже входили в калитку.
– Например, я знаю, как зовут этого ресторатора. Жорик! Вот как!
– Откуда ты знаешь?
– Спать хочу, - Алешка зевнул, лязгнув зубами.
– И холодно.
Ночь в самом деле была не только темная, но и холодная. В такие ночи становится ясно, что лето - оно не навсегда, что осень неумолимо приближается.
– Завтра все узнаешь, - сказал Алешка, когда я запирал дверь.
– Но это только начало… А может, Дим, все и не так…
Утро прошло спокойно. Алешка, что удивительно, никуда не пошел, остался дома и помогал мне по хозяйству. Только время от времени зачем-то бегал на чердак. А вернувшись, вполголоса бормотал: «Пора не пора, я иду со двора».
Мы полили арбузы, которые уже довольно оформились. Иные из них стали величиной с небольшое яблоко, на них даже начали проявляться полоски. Потом натаскали воды в бочку. Алешка опять сбегал на чердак и очень быстро скатился оттуда:
– Пора, Дим!
– и что-то сунул на живот, под футболку. Компресс, наверное, от укуса крокодила.