Под каждой крышей свои мыши
Шрифт:
Посмотри, как мы живем
У окна за стеллажом.
Аркадий Илин
Кабинет самой главной начальницы отделов комплектования и сериийных изданий Доннеллы Уипп можно было сравнить с комнатой, в которой только что прошел тщательный обыск и все перевернуто вверх дном. Как было принято в кабинетах начальников среднего звена, помещение имело одну стену почти сплошь из стекла, дабы можно было лицезреть подчиненных. Вдоль всех четырех стен тянулись столы, заваленные ворохом пыльных бумаг. На одном из столиков ютился старенький компьютер, утыканный желтыми листочками для заметок. Груды издательских каталогов и бумаг были свалены на полу, поэтому, войдя, Яна замешкалась: можно ли наступать на все это или надо расчистить дорожку, чтобы дойти до свободного кресла? На единственной аккуратной полке стояли фотографии двух симпатичных мальчишек, играющих на скрипках, - сыновей Доннеллы. Начальница была сама любезность, и едва Яна открыла рот, она подхватила, что намеревалась ей предложить дополнительные часы работы на 5-м этаже. Когда подготовка бумаг будет завершена, Яна сможет начать приходить к ним каждый день на 2,5 часа, в зависимости от ее расписания в Серийных изданиях. "Может мне удастся перейти на 5-й постоянно? Чувствую, сейчас не время жаловаться на Брика, да она и не поймет. Печально, но факт", -- молниеносно пронеслось в мозгу. Итак, Яна получила эти часы, начиная с 16-го января, в тот же день, когда Дика перевели в должность начальника отдела комплектования. Летиция помогала Дику переезжать на 5-й этаж, громко сетуя при этом, что они все потеряли друга, и "теперь он уже не наш человек". Брик заметно нервничал, что у русской появился выход в люди, и всячески к ней подлизывался, а Летиция боялась, что Яна совсем покинет их, и даже спросила об этом у начальства на общем собрании. Яна стала приходить
"Где они, мои прежние наставницы в библиотечном деле, настоящие знатоки книг, бескорыстно преданные работе, невероятно похожие друг на друга и выражением глаз, и очками, и беретами. Теперь они уже почти все на пенсии, а кто и в могиле, отпахавшие всю жизнь за гроши энтузиастки..."
* * *
В газетах писали, что среднестатистический американец покупает лишь одну книгу в год, зато по посещаемости библиотек жители этой страны, пожалуй, на первом месте в мире. А регулярные экономические кризисы в стране увеличивают поток читателей в несколько раз. Яна и Мартин, наооборот, предпочитали покупать книги, а также выписывали несколько интересных журналов. Мартин, помимо книг по физике, много читал о русской истории и культуре. Яна, как человек неравнодушный и старая библиотекарка, попыталась повлиять и на выбор книг для маленького Алекса. Ее удивило, что американские дети никогда не слышали о "Малыше и Карлсоне" Астрид Линдгрен, хотя другие повести шведской писательницы были им хорошо знакомы. Не было в Америке ни мультиков, ни спектаклей по этой книге ее детства. Прошерстив библиотеки и магазины, Яна поняла, что "Карлсон", изданный на английском, здесь стал библиографической редкостью. Что ж, по Интернету можно было купить все, и она нашла издание 70-х годов в Англии. Как она ни старалась увлечь Алекса, книжка ему не понравилась. Впоследствии она обнаружила в Америке прелестнейшие детские книжки, абсолютно незнакомые российским детям, и успокоилась.
* * *
В отделе комплектования, за некрасивыми столами, заваленными бумагами, кроме Яны работали четыре женщины и один мужчина -- Рэймонд, не считая начальника. Дика. Улыбчивая негритянка Линда, разговорчивая и веселая итальянка Джуди, и Нина, работавшая большую часть года на полставки, встретили Яну с разными вкусностями, тепло поприветствовав. В той же огромной комнате, перегороженной несколькими стеллажами с книгами, находился отдел библиографического контроля (BCD), скорее каталогизации, с семерыми сотрудниками. ( Библиографов в российском понимании, в американских библиотеках не существует, и терминологии различаются.) "Мне рассказывала одна знакомая, побывавшая в Советском Союзе, что там невозможно найти хорошие книги в магазинах, да и в библиотеках-то не всегда.Так ли это, Яна?" -- Вопрос итальянки Джуди задел Яну за живое, и она промямлила, что после Перестройки ситуация наладилась. Но в глазах Джуди читалось недоверие.
Поначалу приходилось нелегко: работа со счетами и деньгами была тем, чего Яна панически боялась и старалась избегать за все годы в библиотеках. Это противоречило ее природе, и, обладая патологической бестолковостью к подсчетам, она часто делала ошибки. Заказ материалов, обработку, оплату, -- все производили в Интернете. Зато Яна с наслаждением держала в руках новые книги и видео. После скучных журналов (там не было ее любимых "Нового Мира", "Звезды" и "Иностранки") она впервые чувствовала себя библиотекарем с одной стороны, но и бухгалтером -- с другой. В сравнении с подавляющей пещерой серииных изданий - здесь была другая жизнь, и Яна немного воспряла духом (быть может, она поторопилась с выводами об особеностях национальной работы?). Преимушеством работы в большом отделе всегда является возможность выбирать круг общения, и если кто-то тебя не жалует, можно общаться с кем-то другим, не оставаясь в изоляции. К Яне приходили на помощь все сотрудники отдела, за исключением Дика, который тоже был еще начинающим, и любил подремывать за столом, что в условиях этой большой открытой залы смотрелось крайне неловко. В комплектовании все были друг у друга на виду, ни спрятаться, ни поговорить по телефону о чем-то личном. Порой там было шумно, и Янина голова уставала от звуков радио, которое постоянно слушала Джуди. Здесь было заведено совершать получасовые прогулки по парку между 9:30 и 11-ю, но Яна не успевала присоединяться к гуляющим дамам. Одна женщина из библиографического постоянно приезжала на работу с очаровательной маленькой собакой, уютно спавшей под ее столом, с ней же она ходила на прогулки. Работая почти полный рабочий день, Яна была обязана иметь обеденный перерыв, во время которого она встречались с Мартином в одном из кафе на территории университета. Для нее было таким счастьем увидеть его, выходящего из-за поворота. "Милого узнаю я по походке, -- невольно улыбалась Яна,-- и Алекс ходит точно так же, как и его папа..." Иногда Мартина сопровождал худенький африканский студент из Нигерии с труднопроизносимым именем. Он был фиктивно женат на белой американской медсестре, пожалевшей его и спасшей от возвращения на родину. Всякий раз, прощаясь с Мартином, студент производил поясной поклон, -- Яна не знала, куда ей провалиться от стыда.
Китайской едой они теперь брезговали: вся библиотека прочитала мэйл одной из библиотекарей о волосяном шаре, выловленном ею из тарелки. Очередь в университетском кафе обычно быстро двигалась. Однажды Мартин и Яна стояли за двумя полными студентками, - просто бесформенными грудами жира, на них было страшно смотреть. Девицы громко обсуждали свои планы на похудание. "Лучше поздно, чем никогда", - шепнул жене Мартин. Но что это? Студентки заказали по пицце, порции картофеля фри и сладчайший кофейный напиток, шедро покрытый сбитыми сливками.
" Интересно, сколько же они сьедали до диеты? А помнишь, как моим родителям мы заказали в ресторане уменьшенные порции для пенсионеров? Перед основным блюдом им принесли чай с кексом, и моя маман, откушав, обьявила, что уже сыта. А после подали мясное блюдо - у бедного папки отпала челюсть: "нет, пожалуйста, мы больше не можем есть!". Не боись, папища, -- я поспешила его успокоить, - мы попросим все упаковать в коробочку и - домой", -- вспоминала Яна.
От людей на деревне не скроешься. Невозможно было избежать любопытных глаз - вскоре все на 5-м этаже прознали, что она - жена профессора, который намного старше. На нее поспешили навесить ярлык. Вдобавок то и дело намекали на ее экзотичность. "Мартин, скажи, в чем моя русскость? Я стараюсь ни чем не выделяться
Так что в манере одеваться она невольно стала "профессорской женой". Хотя сам профессор упорно не желал наряжаться, и все новые рубашки, купленные ему Яной, пропадали в шкафу. Педагоги на кампусе обычно носили джинсы с рубашками без галстука. А Янин отец всегда ходил в Консерваторию в костюме с галстуком... Однажды до Мартина долетел разговор двух студентов в университетской уборной: "Ты у кого в классе, у Данкоф? Ну и как он тебе?,- спросил один. "Oн очень сильный, знающий, но почему он постоянно ходит в старых рубашках", - прозвучал ответ. Все попытки обьяснить коллегам, что одежду Яна покупает в самом дешевом магазине города или по Интернету на распродажах, а то и в Питере на Троицком рынке, никто всерьез не принимал. Из всех сотрудниц только Доннелла, Кэролайн-Козерог, а также административный офис прилично одевались. Яна никогда ничего не имела против демократичного стиля одежды в Калифорнии - футболок и брюк, соответствующих теплому климату и постоянной езде на машине. В возможности впрыгнуть и выпрыгнуть из машины с мокрыми после душа волосами, одетой во что угодно, вплоть до пижамных штанов, было свое очарование. Но демонстрация многими дамами своих жировых складок ее всегда угнетала. В России женщины стремились надежно спрятать все недостатки фигуры, подчеркивая достоинства, а здесь же обычно было все наоборот. Мартин любил поворчать: " на кампусе уже не осталось ни одной стройной студентки, и они не стесняются обнажать жирные телеса!" Надо отдать должное Яниным коллегам: каждый день они приходили на службу в чем-то новом, как бы показывая, что ночь провели в своем доме... -- Джена, ты станешь настоящей американкой, когда начнешь есть пиццу руками,- на полном серьезе заявил Алекс. -- А дульки не хочешь? Не дождетесь от меня такого, -- отшучивалась Яна.
* * *
Что-то происходило с Летицией: она была мрачнее тучи. Яна перестала видеть их с Диком вдвоем - он ходил теперь на ланчи только с Бриком. 14 февраля все отмечали День cвятого Валентина, и Летиция вдруг забегала к Яне на 5-й этаж под какими-то странными предлогами. Похоже было, что ей хотелось наладить отношения с Диком. Б.Д. явился на работу в черной засаленной футболке с красными сердечками и амурчиками на груди. Вскоре ему надоели поддтяжки и, спустив их вниз болтаться вдоль сползающих штанов, он выкатился в переплетную. Все, завидя это чучело, прыскали в кулак.
Вскоре Летиция вызвала Яну в коридор, у нее дрожали руки и срывался голос: "Это правда, что Дик женился? Ты видела на нем обручальное кольцо?" Оказалось, произошло следующее: первая сплетница библиографического отдела Айрис, которая всегда все про всех знала, углядела на жирненьком пальце новоиспеченного начальника комплектования сверкающее золотом обручальное кольцо. Она поспешила к Дэбби в переплетную спросить, не женился ли Дик ненароком? Дэбби, тоже любившая разносить на хвосте информацию по этажам, сразу прибежала к Летиции. Для бедняжки это был полный шок, -- ведь не прошло и трех месяцев, как они с Диком были вместе. Яна не могла поверить, заметив ей, что Дик выглядит на новом месте настолько подавленным, что как будто только вернулся с похорон, а не со свадьбы. Летиция уговорила Яну задать вопрос Брику "женился или не женился?", мол, вся библиотека интересуется, почему Дик "зажал" свадьбу. Черт дернул Яну ее послушаться - лицо и шея Б.Д. полкрылись пунцовыми пятнами, а поросячьи глазки тревожно метнулись в сторону. "Никакой свадьбы не было,-- он врал легко и виртуозно,-- Кто это заметил кольцо?... Ладно, мы просто не хотели, чтобы Летиция узнала"-- ему пришлось наконец признаться с остервеневшим лицом. Преданная женщина поджидала Яну у дверей с ответом-приговором. Яна была ошарашена и попыталась избежать разговора, но Летиция догадалась сама и, подбежав к компьютеру, быстро отщелкала Дику поздравительное письмо с пожеланием счастливой семейной жизни, отправив Яне копию. Далее, заловив Яну в укромном уголке, она рассказала немного об этом романе, ставшем уже историей. Поведала и интимные подробности личной жизни Дика. Самым тяжелым ее обстоятельством являлось мужское бесплодие, поэтому он был очень привязан к маленькому сынишке Летиции. Ребенок до сих пор переживает их разрыв. Но такова жизнь. Яна осторожно заметила о явных неудобствах, вытекающих из габаритов Дика. "Нет-нет, это он только так выглядит, на самом деле он мог проделать передо мной двойное сальто!", -- затараторила Летиция. Яна пыталась на своем картонном английском успокоить сотрудницу, по-женски искренне сопереживая. Как-то незаметно их разговор перешел на Брика: когда же он уберется на пенсию? Так надоел! И вдруг Летиция поведала Яне еще одну тайну Мадридского двора: "Он уже уходил на пенсию перед Рождеством 1999 года, но вдруг вернулся обратно в феврале 2000. По закону человек имеет право передумать, если он еще не успел обналичить свой первый пенсионный чек. Как он нам с Диком обьяснил в приватной беседе, у них с женой не получилась затея с организацией детского приюта на дому. Государство платит за каждого ребенка по $600 в месяц, и Брик задумал подработать на этом. Но детки оказались трудными в прямом смысле. Когда уговоры не действовали, Брик и Ронда их подшлепывали. Об этом вкорости узнали работники социальной службы и прикрыли лавочку. Пришлось Брику возвращаться в библиотеку из-за денег, конечно..." Летиция явно наслаждалась произведенным на Яну эффектом. Она жила вместе с очаровательной, умной мамой, помогающей ей растить сынишку, который был всего на год моложе Алекса. Матерью Летиция была безукоризненной, делала все возможное и невозможное для сына, даже умудрялась платить за частную школу c помощью бабушки мальчика, что было безумно дорого. Казалось, Летиция вконец разочаровалась в мужчинах, пройдя через два тяжелых развода и разрыв с Диком. То, что она во время дружбы с Б.Д. откровенно делилась с ним рассказами о своей личной жизни, теперь здорово отравляло ее существование. А Яна же с самого начала чисто интуитивно предполагала именно такой поворот событий между ними.Ведь служебные романы обычно ничем хорошим не кончаются. Летиция, переполненная жаждой мести, далее принялась грубить Дику при каждой возможности, сталкиваясь с ним по работе. Это было излишне, и Дик, как женственный мужчина, не стерпев, жаловался Б.Д. о том что его обижают. Особенно их взбесило обращение Летиции к Дику "Мистер Д.Д." Началась травля Летиции, но она уж умела постоять за себя. Ей, матери-одиночке, "не на кого было расчитывать",-- как-то сказала она Яне.
* * *
Яна окружила свое рабочее место цветочными горшками, красиво расположила петербургские открытки на панелях вокруг стола и семейные фотографии, для получения хоть какой-то эмоциональной подпитки на работе. Все удивлялись, как хорошо растут цветочки вокруг ее стола. Летиция держала возле себя горшок с искусственным растением. Рабочий день Яне помогало пережить радио "Эхо Москвы", ловимое через Интернет, звонки и встречи с Мартином, мэйлы друзей и редкие визиты приятельницы Мины, которая посещала классы медсестер в этом же университете, дописывая докторскую диссертацию. -- Скажи, Мина, как к тебе относяться американцы? -- По-разному, многие задают такие идиотские вопросы, например, "есть ли у вас в Израиле автомобили и компьютеры?", представляешь? А недавно на нашем доме нарисовали свастику, и кучу дерьма подложили под дверь... Я уже хочу обратно домой. Ко всему прочему моего старшего сына Надава призывают в армию. Я здесь растолстела, хотя занимаюсь на тренажерах почти каждый день! Да и когда разговариваю по-англиийски, чувствую себя полной тупицей. Минина семья в конце лета собиралась обратно в Израиль, когда контракт с компьютерной фирмой "Интел" подойдет к концу. -- Tы знаешь,-- продолжила Яна,-- нас с Мартином недавно пригласили на юбилей к мамаше одноклассника Алекса. Им явно не хватало массовости за столом, поэтому нами заткнули дыру. Всех посадили на лимузин и повезли в частный дом, хозяева которого организуют банкеты. Еда была великолепна, но я не знала, куда мне провалиться из-за задаваемых мне вопросов. Например: "А вы приехали в Америку легально?" или "Когда вы поедете навестить своих, не боитесь ли, что будете там голодать?" И это спрашивали люди с образованием - врачи, педагоги. Как будто газет не читают, фильмов не смотрят, не говоря уже о путешествиях. Одна пара даже поведала, что они отложили рождение своих детей из-за угрозы ядерной войны, а было это уже в 1985 году, при Горбачеве! Бред, да и только...