Под крылом

Zelenir

====== Часть 4. Лае. Глава 21 ======

Горячая сковорода встретилась с длинной собачьей мордой, насильно остановив гончую. Дарелин даже не покачнулся. Лишь крылья растопырил, потоком воздуха сметая с ближайшего стола нарезанные овощи. Гончая замотала головой, и очухавшись, беззвучно бросилась на лира. Тот чуть пригнулся и что-то произнес. Рис не сумел разобрать ни единого слова, но увидел, как от вытянутой левой ладони Дарелина тянется что-то прозрачное, накрывая и лира, и собаку энергетическим полем. Датчики засбоили, показывая, что это лишь оптическая иллюзия и одновременно – что рядом находится источник высокой радиации. Карм ухватил Риса, утягивая подальше от похожей на половинку мыльного пузыря иллюзии. – Тебя ранили? Укусили? – Не прекращая пятиться, крылатый схватил с ближайшего стола нож. – Повреждения отсутствуют. – Отчитался гибрид, не отрывая взгляда от лира. Тот беззвучно открыл рот, словно говоря что-то, но прочитать по губам у Риса не получалось. Собака бросилась вперед, и тут Карм закрыл гибриду обзор своим крылом. Остальные повара медленно пятились в сторону окна. В проходе, вскинув узкую длинную морду, стояла вторая собака. Голова ее находилась почти на одной высоте с лицом Риса, который, ухватившись за крыло, отодвинул его чуть ниже. Повернув морду, гончая шумно втянула воздух, уставившись на Карма. – Я отвлеку ее, а ты спрячься. – Негромко произнес крылатый, и в одно движение запихнув гибрида себе за спину, раскрыл крылья. Один из поваров тоже хлопнул крыльями, схватив со стола деревянную доску для нарезки овощей и железный половник. Еще один лае сбил рукой кастрюлю с водой, отвлекая внимание химеры на себя. И тут Карм бросился вперед, ударом крыла опрокинув один из столов. – Беги! Система предлагала несколько маршрутов. Стекло на окне было толстым, и для его разрушения нужно было либо что-то тяжелое, либо разбег. Времени отступать и разбегаться у гибрида не было, как и искать что-то подходящее для броска. Вскочив на разделочный стол рядом с раковиной, Рис перепрыгнул на соседний, разгоняясь. А оттуда перескочил полутораметровый бортик, отделяющий кухню от столовой. За спиной послышался чей-то крик и хруст. «Я отвлеку ее, а ты спрячься». Гибрид не знал Отдел. Где можно спрятаться, чтобы его гарантированно не достала гончая? Изолятор на подземном этаже? Вполне подойдет... В коридоре, перекрывая путь на лестницу, стояла еще одна собака. В зубах она сжимала огромное белое крыло, перепачканное светящейся золотом кровью. Лица крылатого Рис не рассмотрел – тот лежал неподвижно, одетый в черную форму оперативников. Путь к изолятору был закрыт. Дальше по коридору была еще одна лестница, но гибрид проскочил его. Выпустив крыло, гончая бросилась следом за ним. Расстояние на прямой дистанции очень быстро уменьшалось. Рис бежал вперед, не пытаясь никуда свернуть. Времени уже не было. Потолок ухнул вверх, стены раздались в стороны, давая место огромным ветвям с зелеными листьями. Вложив всю силу в рывок, Рис перескочил низкий бордюрчик, и наступив ногой на один из выступающих корней, прыгнул вверх, цепляясь руками за нижнюю ветвь. По инерции тело качнулось вверх, позволяя гибриду извернуться в воздухе как кошка и приземлиться на ветку. Вовремя – еще пятая часть секунды, и Рис остался бы без ноги. Лодыжке стало слишком свободно и прохладно, а система зафиксировала длинный вертикальный поверхностный порез. Химера выплюнула ботинок и облизнулась, тронув длинным розовым языком черный нос. Коротко тявкнула, словно щенок, приглашая играть. Припала на передние лапы. Рис, выпрямившись, полез выше, увеличивая расстояние. Лилимы молчали, попрятавшись в своих серых гнездах. Покрутившись между корней, гончая подпрыгнула. Раз. Другой. На третий раз когти ее встретились со стволом, царапая кору. По хребту собаки прошла волна, и лапы изменились, позволяя карабкаться. Даже быстрее, чем это делал Рис. Оценив скорость продвижения химеры по ветвям вверх, гибрид напрягся, не прекращая перебираться с ветки на ветку. Он не думал, что собака сможет влезть на Древо. Поверхностный анализ показывал, что у гончей не то строение костей и лап, чтобы достать его тут. А еще крылатые говорили, что Древо дает защиту! Неужели это не так? Система на секунду засбоила, выдавая предупреждение о чрезмерной нерекомендуемой нагрузке. Рис залез на еще одну ветвь, успев подтянуть ноги до того, как зубы гончей сомкнуться на лодыжке. Проверять, ядовит ли их укус и устойчивый ли к нему гибрид, не хотелось совершенно. Ветви становились тоньше, а тело гончей – все более похожее на обезьянье, но слишком вытянутое и тощее. Рис ощутил, что в груди снова появилась тупая боль. Но теперь она перекинулась на виски, стянув голову, словно ремнем. Совсем как в рекламе какого-то препарата на Меге. Наверху и чуть в стороне, закрепленное между несколькими наиболее толстыми светлыми ветвями, висело серое гнездо. Не идеально круглое, а больше похожее по форме на яйцо, в диаметре оно составляло один метр. Рис подпрыгнул, перебираясь еще выше. Зубы снова клацнули, на этот раз вцепившись во второй ботинок. Гибрид дернул ногой, сбрасывая обувь и компенсируя инерцию от рывка вниз. Одна из ветвей под рукой затрещала, информируя лучше любой рекламы, что дальше Рис может не залезть. Он был слишком тяжелым для лилима. Химера, мотнув мордой, разжала пасть, выпуская ботинок со следами своих зубов, и снова поползла наверх. Рису оставался лишь один путь – вниз. Оглянувшись на гончую, гибрид понял, что маршрут корректируется. Не вниз, а в пасть собаке. Из круглого проема в гнезде высунулась всклокоченная светлая голова. Лилим с отпечатком одеяла на щеке зевнул, держа на ладони яркий фрукт. Кажется, это был апельсин. Рис уже его видел – маленький крылатый сидел на подоконнике рядом со

своими сородичами во время совещания, на котором гибрида назвали сосудом. Марек говорил, что в оперативный состав Отдела зачислено три лилима. Одного звали Гавриил, второго Гэри, а третьего – Рино. Гавриил, Гэри или Рино? И что может сделать маленький крылатый против карабкающейся по Древу химеры, если та смогла повредить лае в форме оперативника? Запустить апельсином в воздух, как это сделал Вириней? Лилимчик сонно потер ладошкой глаза и лишь потом глянул вниз, на лезущих в его направлении гибрида и химеру. Зевнул. Яркий оранжевый фрукт полетел вверх, подброшенный маленькой рукой лилима. Рис ухватился руками за следующую ветвь, подтягиваясь и понимая, что все, что он успевает сделать – позволить зубам собаки сомкнуться не на колене, а на лодыжке. В боевом режиме время воспринимается иначе, как фильм в замедленной съемке. Но тут что-то пошло не так. Апельсин все еще летел вверх, за целую вечность преодолев расстояние едва ли в пять сантиметров. Маленький крылатый скрылся в темном гнезде, повозился там, и снова выглянул. Медленно, очень плавно из проема выглянула длинная узкая трубка облегченной винтовки. Лилим аккуратно зарядил ее, придирчиво оглядывая каждый патрон. Зевнул еще раз, широко раскрыв рот. Потер кулачками глаза. Апельсин летел вверх. Собака тянулась вперед, все не закрывая пасть. Выбравшись из гнезда, лилим лениво уселся на ветке, прямо в голубой детской пижаме с прорезями для маленьких крылышек. Осмотрел еще раз винтовку. Откинул кудрявые пряди с лица. Вытащил половину патронов из коробчатого магазина, оставив лишь две штуки. Опять зевнул, и вскинул винтовку из серебристого металла. Оранжевый крутящийся шар остановился в воздухе, а потом медленно и неотвратимо сместился на полтора миллиметра вниз. Гаврил, Гэри или Рино? Лилим снова зевнул, и выстрелил. Раз, второй. Положил винтовку себе на колени. Протянул руку влево, не поворачивая головы. Апельсин плавно опустился ему в ладонь, закончив свое падение. Он летел всего лишь тридцать один сантиметр вверх и столько же – вниз. Меньше одной секунды. Зубы ударили Риса по ноге, но не сжались, ломая кости. Лишь оцарапали. Гончая издала странный булькающий звук, и завалилась назад, хребтом ударившись об одну из ветвей. Мелькнули в воздухе изогнутые когти, которыми она цеплялась за ствол Древа. Поджатый живот с красно-золотым пятном чужой крови. – Хочешь? – Лилим сонно забросил винтовку в гнездо и протянул апельсин повисшему на руках гибриду. Рис оглянулся, напряженно рассматривая продолжающую падать собаку. Если бы не огромное количество ветвей, то она уже лежала бы на земле. Маленький крылатый лениво проследил за его взглядом. Перебрался на ветку пониже. – Она дохлая уже. А я Рино. Будешь апельсин? Гибрид, присев на достаточно надежную ветвь, осмотрел ногу. Четыре бескровные царапины на лодыжке, плюс еще одна на второй. Рис на всякий случай запустил сканирование, снова глянув вниз. Гончая не долетела до земли, застряв в развилке ветвей почти в самом низу, зацепившись задними лапами. Жизненная активность у нее отсутствовала. Лилим вздохнул, и разорвал апельсин на две неровные части. Ту, что поменьше, протянул гибриду. – Или бери, или я передумал. – Пригрозил он детским голосом. Поколебавшись, Рис взял апельсин, сразу же измазав пальцы в соке. Заулыбавшись, Рино пересел еще ниже, оказавшись на одной с гибридом ветке. Из других гнезд начали доноситься голоса других маленьких крылатых. Гончая висела, крепко застряв. – А... Что теперь надо делать? – Растерянно уточнил Рис, снова глянув вниз. Собака хотела его сломать. Еще две остались на кухне. Может, стоит спуститься и узнать, в порядке ли Дарелин и Карм? А остальные? В коридоре лежал лицом вниз один из крылатых, весь в крови. А вдруг ему необходима срочная медицинская помощь? – Есть апельсин. – Так спокойно и убежденно сообщил лилим, что гибрид не нашелся, что возразить. Через полторы минуты сирена прекратила выть, замолчав. Маленький крылатый ел свою половинку вместе с оранжевой кожурой, беспрестанно болтая ногами. Чуть погодя остальные лилимы выбрались из своих гнезд, принявшись щебетать на своем птичьем языке. Но ветвей они не покидали, и к висящей собаке не приближались ближе, чем на метр. Рис прокрутил в голове произошедшее. Собака побежала за ним, забравшись даже на Древо. А сонный лилим убил ее с двух выстрелов за время полета апельсина. Тридцать один сантиметр вверх и столько же – вниз. Ноль целых девяносто три сотых секунды. С какой же скоростью двигался маленький крылатый, успевший за это время трижды зевнуть, дважды разобрать карабин винтовки сначала для зарядки, а потом для частичной разрядки, и дважды выстрелить? При этом он еще и волосы с лица убирал, и патроны проверить успел, и даже сначала скрылся с головой в гнезде, а потом вылез и уселся на ветку рядом. Рис так не мог. Максимум – он сумел отследить все движения, и то исключительно благодаря системе. Ни один существующий гибрид компании

IMT

не обладал такой скоростью движений. И такой координацией – лилим ведь проделал все эти движения, а потом просто протянул ладонь, не глядя поймав апельсин в той же точке пространства, откуда отправил его в полет. Рино облизал пальцы, беззаботно болтая ногами. Словно еще три минуты назад по Древу не карабкалась гончая, оставляя на темной коре отметины. – А знаешь, что будет потом? – Весело спросил он у гибрида, рассматривая выгнутую крышу над Древом, закрытую прозрачными панелями. – Что? – Рис тоже запрокинул голову, откидывая волосы назад. Обзору немного мешали редкие ветви с зелеными листьями.

Но все равно голубое небо с белыми облачками было видно хорошо.

– Потом будет обед! – Мечтательно протянул Рино, и облизнулся в предвкушении. – Сегодня утром рыбку привезли. Знаешь, какая она вкусная? Гибрид оторопело посмотрел на лилима. Того, похоже, ни капли не волновала опасность от трех прорвавшихся в Отдел псов. «Лучше их всех воспринимать как мелких» Так, кажется, говорила Белая. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 21 Что же вы со мной делаете-то...

====== Часть 4. Лае. Глава 22 ======

*** Вольф аккуратно переступил длинные тощие лапы, загораживающие проем, и присел возле собачьей головы. Вытащив из кармана карандаш, аккуратно ткнул в то место, где у гончей должна была быть пасть. Любопытно склонил голову к плечу и поджал крылья, чтобы не испачкать их черной крови, натекшей на пол. Грязная плитка у его ног тихо шипела, понемногу растворяясь. – И как же вы так умудрились... Фраза была произнесена в воздух, но раздраженно вытирающий бумажными салфетками руки Илья поморщился. – Бежать за боевым шестом к столу было неразумно. Хирург закатил глаза. – Поэтому вы в прямом смысле порвали гончую голыми руками! Между прочим, от того места, где вы стоите, до лежащего шеста на столе было лишь полтора шага! – Я же говорю – неразумно. – Еще более раздраженно сообщил арх. Салфетки закончились, а черная кровь на ладонях – все еще нет. Хорошо еще, внутрь не попала. Так только кожу жгло, и та вздувалась, облезала и неистово чесалась. – Итого пять химер. – Осмотрев начавший растворяться кончик карандаша, Вольф аккуратно положил его на шипящую плитку. – Пять? Мне показалось, что четыре. – Пятая ко мне в медицинский корпус зашла. Чаю попить. – Охотно поделился крылатый. Арх чуть приподнял левую бровь. – И ты убил ее по всем правилам, найдя в шкафу с документами свой боевой шест? – Уточнил он спокойно. Настал черед Вольфа хмыкать. – Вы не поверите – но примерно так. Только я еще сверху на гончую шкаф опрокинул. Начальник Отдела кивнул, принимая новые данные к сведению. Учитывая, насколько тяжелые шкафы в кабинете у хирурга, могло оказаться, что Вольф просто раздавил химеру. – В итоге мы имеем пять мертвых гончих. Среди нас есть... – Пострадал Сиф. Он был дежурным в Зале Перехода, и химера пожевала ему крыло. Ничего опасного для жизни, лишь один открытый перелом и два закрытых. Ну и покусанное самомнение вместе с кучей выдранных перьев. – Быстро сообщил крылатый. – Помощь ему я уже оказал... Не могу решить. – Что решить? – Кому выдать медальку за самое странное уничтожение гончей. – Расстроенно поделился Вольф, и снова нагнулся над собачьим трупом. – Вам или Дарелину. Он свою убил сковородой. – А как же Карм с его ножом и Рино с винтовкой? – Напомнил арх. Делать больше нечего, медальки выдавать за такое! На территории Отдела все оперативники должны носить оружие! Но раздражение было глухим. Собственный шест Илья тоже клал на стол, и трижды за последнее столетие даже оставлял его там на ночь. А когда химера, возникнув на пороге, бросилась на него, арх действительно посчитал, что тянуться к оружию – это слишком много возни, и вцепился руками в раззявленную пасть. Ну и какой пример можно подать другим? – Нож и винтовка – это обычное дело. – Чуть дернул крылом Вольф. – Шкаф, конечно, тоже интересно, но я на всякий случай ее добил прямо через стенку. Арх представил, как хирург, вскочив с ногами на опрокинутый шкаф, безостановочно пробивает в задней стенке дыры концом шеста, балансируя крыльями, и едва слышно вздохнул. Чуть отодвинув крылатого, Илья осторожно присел перед химерой. Конечно, прошло очень много времени, и вид был множество раз усовершенствован, но арх все равно видел сходства. Самый лучший вид для охоты и убийства. Ангельская гончая химера с доработками Белых Плащей. Чудо, что Сифа не сожрали прямо за пультом в Зале Перехода. Нет. Он был препятствием, а не целью. Химера, напавшая на арха, была лишь отводом глаз. Гончих послали не для того, чтобы достать случайных крылатых. А за кем-то очень ценным. Сосуд. Но новость о его появлении не покинула Отдел – Илья был в этом уверен. Тогда как Белые Плащи узнали об этом?! Ответ напрашивался не самый пессимистичный. – Никаких следов, что Плащи захватили Зафа и воспользовались его памятью, у нас нет. – Словно прочитав чужие мысли, негромко заметил Вольф. – Тем более, Заафир мог вообще не знать, что сотворил с... – Я же отстранил Карма и Дарелина от работы в Отделе на неделю. Сегодня шестой день. Что они тут делали? – Припомнил Илья, снова поднявшись. Равнодушно переступив через длинные лапы, он покинул кабинет. Вольф, чуть помедлив, пристроился рядом, отставая на полшага. – Вы не поверите. Они помогали на кухне, потому что Вириней ногу подвернул. У него сегодня там дежурство. Арх только вздохнул, подавив желание протянуть на манер крылатых имя неудачливого стажера. Взаимопомощь и поддержка других скрестились с фантастическим «везением» Вири. Напрягало другое. Поверить в совпадение, что прорыв химер был именно тогда, когда Рис был в Отделе, было уже слишком большой наивностью. Вот только как Белые Плащи узнали? Дарелин и Карм обнаружились возле Древа. Там же находился и Рис – босой, но с обильно залитыми дезинфектором царапинами на ногах. Застрявшее в нижних ветвях тело химеры уже успели снять, и теперь оно лежало, завернутое в черный пакет, за границей низкого бордюрчика. Лилимы, позабыв уже и про нападение, и про вой сирены, весело щебетали. К их празднику жизни лишь Рино не присоединился, сидя на вывернутом вверх корне, как на высоком троне, и насупившись. Завидев арха, маленький крылатый расплылся в широкой улыбке, и покинув насиженное место, протянул к нему руки. Илья на секунду поколебался – обычно условно «взрослые» лилимы в присутствии других крылатых сдерживали свои эмоции, и не лезли обниматься. Но если Рино так надо... Присев, арх позволил лилиму ухватить себя за шею, старательно не обращая внимания на окружающих. От Рино пахло апельсином и железом. А еще – листьями Древа. Этот последний запах был почти неощутим, и отделить его от других не получалось. Только осознать, что маленький крылатый только что спустился с ветвей, и еще не потерял свою защиту. – Они пришли за Рисом. – Сообщил лилим шепотом, после чего разжал ручки и отступил на шаг. Арх это и сам понял, но информировать не стал. – Ты знаешь, кто сказал Плащам про него? – Опыт с Соней научил Илью задавать больше вопросов. Создания, которые когда-то приютили его и которых, казалось, арх знает прекрасно, оказались с секретами. Маленький крылатый застенчиво кивнул, ковырнув утоптанную землю ножкой. – Мы знаем. – И кто же? – Подал голос молчащий и почти забытый за спиной Вольф. Рино мгновенно насупился. – Мы тебе не скажем. – С нижней ветки вниз головой свесился Гавриил, красуясь длинной царапиной на щеке. – А за конфетку? – Привычно пошел на шантаж хирург. Лилимы синхронно покачали головами. Конфетка в обмен на информацию была слишком мелкой платой. – А мне скажешь? – Попросил Илья. – Ага. На ушко. – Застенчиво протянул Рино. Вольф негромко фыркнул и сложив руки на груди, демонстративно уставился в другую сторону. Ради того, чтобы повиснуть на шее начальника Отдела, слез даже Гавриил. Спланировав на один из корней, рядом с Рисом приземлился Ави. Требовательно ухватился за ближайший рукав рубашки, потянул на себя. – Что такое? – Как можно мягче спросил Карм, чья рубашка оказалась во власти маленьких лилимских загребущих ручек. Лилим покраснел, и вытянул в сторону лае крошечные крылышки. Беззвучно вздохнув, крылатый взял детеныша на руки. Похоже, Ави тоже хотел обнять начальника Отдела, но постеснялся к нему лезть в присутствии остальных. Вот он и выбрал себе другую жертву. – Это был Ерк. – Синхронно сообщили лилимы арху. – Но ведь он... – Илья замешкался, не произнося слова «умер». Первый сосуд пропал слишком много времени назад, унося с собой свою болезнь. – Связь работает в две стороны. – Одновременно шевельнули губами Рино и Гавриил. Потом они снова отцепились, и растопырив крылышки, быстро взлетели, спрятавшись в ветвях Древа. Медленно арх выпрямился, задумчиво запрокинув голову. Связь работает в две стороны. Да, действительно. – Карм, пожалуйста, проверься у Вольфа. Пусть он так же осмотрит твоего отца и племянника. И идите домой. Кивнув, крылатый аккуратно ссадил лилименка на землю, и взяв гибрида за руку, осторожно повел прочь от Древа. Боевой лир пошел следом. Хирург хмыкнул. – Что? – Уточнил равнодушно Илья. – Иди с ними, проверяй все. – Ничего. – Мотнул головой крылатый. – Вы просто забавно Риса назвали. Арх прокрутил в памяти сказанную им самим фразу. Отца и племянника. Приемного отца и приемного племянника. – Что же вам сказали мелкие? – Перед тем, как убежать следом за назначенными пациентами, любопытно спросил Вольф. – Ерк сообщил Белым Плащам о новом сосуде. Добавили, что связь работает в обе стороны. Лучший хирург Отдела все понял мгновенно. Улыбнулся, махнув на прощание сидящему на корне Ави и развернувшись, быстро пошел за Кармом. Связь работает в обе стороны. Помедлив, арх переступил бордюрчик. Ерк. Рис. Погибший сосуд и сосуд развивающийся. Мертвый и живой. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 22 Точное количество пострадавших, химер и способов их убийства установлено. Размер хитрожопости лилимов установить невозможно. Да, Дарелин убил химеру сковородой, проломив ей череп. К сожалению, сковорода погнулась, и жарить на ней больше нельзя. Почтим ее минутой молчания. С этой главы начинается конец последней части “Под Крылом” А я напоминаю, что веду полную переработку всего текста. Если вы найдете несоответствие, пропущенную сцену, странное упоминание новых терминов – ничего страшного. Просто готовьтесь.

====== Часть 4. Лае. Глава 23 ======

*** При попытке сбежать от химеры Вириней на животе съехал по перилам и вполне ожидаемо сломал руку. Хорошо еще, что обе гончие погнались за Рисом – стажер стал бы очень легкой добычей. Гибрид склонил голову к плечу, рассматривая лежащего на койке крылатого. Глаза у того были закрыты, но дыхание и сердцебиение оказались в норме. – С ним все будет в порядке? – Уточнил он, пока Вольф водил сканером вокруг головы Дарелина. – Конечно, – не отвлекаясь, кивнул хирург. – Вирь всего лишь ссадил до крови ладонь, да и отключился уже тут. Царапинку на целой руке Рис видел. На тыльной стороне ладони, длиной в три с половиной сантиметра, она даже не кровила – лишь покраснела. Карм, продолжавший держать руку на плече гибрида, понятливо хмыкнул. – Вириней до обморока боится вида своей крови. – Негромко сообщил он. Рис с новым любопытством посмотрел на лежащего крылатого. Что может быть такого опасного в красных кровяных тельцах, чтобы ее бояться? – Ты в порядке? – Да. – Послушно кивнул гибрид. Карамель спрашивал его примерно раз в три минуты. – Повреждения отсутствуют. Закончив с Дарелином, Вольф вопросительно посмотрел на Карма. – Давай сначала Риса, а меня последним. – Смутившись, попросил крылатый. Хирург понятливо кивнул. Повреждений в самом деле не было. Заодно Вольф снял еще несколько снимков энергетических потоков, запустив поиск по картотеке. Эта часть осмотра Рису нравилась – на голограмме мелькали разноцветные изображения крылатых так быстро, что сливались в какую-то усредненную фигуру с круглым лицом, светлыми волосами и белыми крыльями. А вот просвечивать голову сканером было скучно. Гибрид привычно замер, позволяя врачу прикасаться к волосам, осматривать шрамы и водить рамкой возле висков. В такие моменты Вольф просил подумать о чем-то нейтральном, и Рис послушно принялся прокручивать детали своих снов и обрывки услышанных фраз. – Все точно в порядке? – Беспокойно спросил Карм, маяча у двери. – Абсолютно. – Уверенно кивнул Вольф, а потом весело хмыкнул. – А когда Заафир вернется, вы на пару с братом будете спрашивать меня о самочувствии Риса? Дарелин осторожно привалился боком к стенке у двери. Обычно Вольф проводил обследования крылатых в другом кабинете, но там, по его словам, сейчас было очень грязно и вообще шкаф лежал. Карм засопел, выдавая, что возмущен, и подойдя к столу, принялся наливать себе из графина воды в пустой стакан. – Почему, если ты брат, то нужны белые одежды? – Подал голос гибрид, едва Вольф убрал рамку от головы. – К-какие одежды?! – Графин плеснул воду на стол, промахнувшись мимо стакана. – Ну... – Рис задумался, и постарался воспроизвести всю фразу. Сложность состояла в том, что в тот момент система была отключена, и запись не сохранилась. – Если ты брат мой, то где твои белые одежды? Примерно так. Вольф часто-часто заморгал, оторопело уставившись на него. – А кто тебе сказал это? – Фигура в одежде. Я не смог определить расовую принадлежность и пол. – Когда? – Во сне. То есть не во сне, а когда система была отключена. Ну, не отключена, а когда я в коме был... – Запутался гибрид в объяснениях. Посмотрел вопросительно на Карма. – Зачем брату белые одежды? Заф ведь цветное тоже носил. Крылатый, выпрямившись, стоял у стола. По стакану в его руке расползлись трещины. – И что ты ответил? – Мягко спросил Вольф, плотно прижав крылья к спине. Только все равно правое едва заметно подергивалось. – Ничего. Я сказал только, что хочу домой. И что мой дом тут. – Протянул Рис, а потом несчастно посмотрел на хирурга, ищу подтверждения. – Заф сказал мне ждать в Отделе. Значит, пока что это мой дом, верно? – Да. – Подтвердил крылатый. Отключив поиск по картотеке лае, он сменил голограмму. – Скажи, фигура в одежде выглядела вот так? Изображение было не слишком четким, не крутилось и не двигалось, показывая всего лишь статичную картинку. Рис внимательно посмотрел на фигуру, пытаясь провести зрительный анализ. На голограмме белый капюшон тоже наползал на лицо, позволяя рассмотреть лишь подбородок. – Кажется, да. – Наконец неуверенно кивнул он. – Это плохо, что я его увидел? – Да как сказать... – Задумчиво протянул Вольф, устало глянув на голограмму. – Это один из Белых Плащей. По крайней мере, мы их так называем. – Вы поддерживаете с ними нейтралитет или они союзники? – Враги. – Сипло выдохнул Карм, смотря в пустоту перед собой. – Они натравили химер на моих родителей и попытались забрать Зафа. Вода капала с треснувшего стакана ему на ботинки. *** Едва Карм вернулся домой, как Ирин закатил истерику. Он рассчитывал, что брат привычно бросится его успокаивать, но Карамель лишь утомленно вздохнул и молча прошел мимо. Оскорбившись до глубины души, что его чувства и эмоции никто не ценит, Ирин громко хлопнул дверью, показывая, что уходит из дома. Его порыву не поверил даже доверчивый Дарелин. – Услышит запах сырников с изюмом и сразу же прибежит с улицы. – Проворчал Карм, выкладывая продукты на стол. – Рис, иди в душ и возьми что-то из чистых вещей. Гибрид осторожно поставил у стойки с обувью свои ботинки. Критично на них посмотрел. Химера прокусила подошвы насквозь, выдрав из левого целый кусок резины. В теплую погоду еще можно было ходить, делая упор на правую ногу, но при дожде носки обязательно промокнут. Жалко. Почти новые. Заф их на Меге купил за пару недель до... До... – Ты в порядке? – Окликнул его Карм из кухни. Рис вынырнул из собственных мыслей. Хорошо, что дома пол чистый – можно будет и в носках ходить. Или в тапочках, которые гибрид таскал после душа. – Да, все хорошо. – Отозвался Рис, и отправился на лестницу. Где-то на третьем этаже шуршал крыльями Дарелин, во время боя с гончей заляпавший одежду оливковым маслом. Закончив с продуктами, Карм вытащил из кармана пузырек. Встряхнул его. Внутри весело загрохотали таблетки. Самое сильное успокоительное, тормозящее регенерацию. А вместе с ней – и мутацию. Поглядев с ненавистью на пузырек, крылатый вытряхнул на ладонь одну круглую пилюлю. Забросил в рот, принявшись рассасывать. Двенадцать с половиной процентов. Точка невозврата. У Карма было уже двенадцать и один. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 23 Осталось две главы и эпилог.

====== Часть 4. Лае. Глава 24 ======

*** Солнечные лучи падали на землю, проникая сквозь Купол. День клонился к закату, но до сумерек было еще далеко. Майри, снизившись и раскинув крылья, приземлилась перед собственным домом. Вздохнула устало. Сиф, до этого сидящий на крыльце, неловко поднялся, цепляясь рукой за дверной косяк. Одно крыло у него было уложено в лубки, а на шее красовалась полоса пластыря. Подойдя ближе, Майри молча уткнулась ему лбом в плечо. В словах не было необходимости – ее заменяла связь. Боль перекидывалась на крылатую – глухая и раздражающая. Страх и облегчение, что с ней все в порядке. – Хорошо, что дежурным был я. – Наконец разлепил губы Сиф, обнимая свою пару. – Гончие бы просто сожрали Гэри, а мной всего лишь подавились. Не удержавшись, Майри вздохнула. Сиф всегда хотел всех спасти. – Ты идиот. Ты же не Белая, чтобы лезть поперек химер! – Не выдержав, обвинила его крылатая. Настал черед лае вздыхать. Здоровое крыло раскрылось, легко обнимая. Сиф об этом уже думал. Конечно, он был оперативником, но до уровня Джара или Малкольма ему было очень далеко. Про Беаль даже и говорить не хотелось. Крылатому были больше по душе дипломатические миссии и курьерская работа. Тем более, что ему было что терять. Но хотя бы попытаться остановить химер было нужно. Как и закрыть Переход, отсекая других тварей. Интересно, а есть ли у Белой хоть что-то, что она любит и с чем не хочет расставаться? Майри боднула его лбом в плечо. – Прекрати. – Попросила она негромко. – Не могу о ней думать, пожалуйста. Крылатый послушно сменил ход мыслей, прислушиваясь к ответной связи. Голодная. В последнее время Майри избегала заходить в столовую и обедать с остальными. Боялась взглядов. – Я суп сварил. – Поделился Сиф. – И шарлотку. – Ее тоже сварил? – Испек. Едва убедившись, что он не умирает и крыло надежно зафиксировано, Вольф отправил крылатого на больничный. Возвращаться в пустой дом было сущим мучением. Как и знать, что на втором этаже есть комната, в которой до сих пор стоит колыбель. Но не поднималась рука ее унести. Поэтому Сиф сделал все возможное, чтобы не подниматься на второй этаж. В холодильнике между молоком и яйцами даже обиженно дрожало разноцветное желе. А на столе остывал теплый хлеб. День медленно угасал, даря последние лучи тепла крылатым на крыльце. Надо бы вернуться в дом, включить свет на кухне. Накрыть на стол и поставить завариваться чай. Никто серьезно не пострадал от нападения химер. Крыло срастется, а новые перья вырастут. Было бы из-за чего волноваться. Опустив голову, Сиф осторожно прикоснулся губами к волосам Майри. Так они и стояли, пока солнце не исчезло полностью за горизонтом, напоследок осветив Купол оранжевыми вспышками. *** Коробка была картонной и старой. Дарелин видел ее и прежде, каждый раз заглядывая в комнату своего ребенка, но пододвинул стул и снял ее только сейчас. Едва узнав о смерти Зафа, лир искал в этой комнате хотя бы его тень. Искал – и страшился найти воспоминания. Дарелин не был глупым, и понимал, что склеенная чашка ребенка не вернет. Но сон, приснившийся накануне появления Риса в Отделе, казался одним из тех, пророческих. Лир никогда не считал себя предсказателем. Он был боевым стражем, которому раз за разом удавалось создать чудо. Но оно снова разбивалось, как тонкий фарфор от удара о землю. Воспоминания о жизни порой спутывались. Дарелин старался забыть все плохое и сохранить в памяти лишь хорошее. Его любовь, которая подарила ему свет в темноте и позволила сохранить рассудок. Его дети, к появлению которых он почти не имел отношения, но все равно считал их своими. Всех семерых. Правы крылатые, когда говорят, что у лиров приемных детей нет. Его любовь убили. Сын погиб. Но сон все равно был вещим. Заф оказался живым, и нужно было лишь дождаться его. Дождаться и уберечь его ребенка. А чашка, почти целая, все стояла на столе, и спрятать ее у Дарелина не хватало духу. Казалось, это разрушит хрупкую магию. В коробке все было аккуратно сложено. Старые, исписанные блокноты, кубики с сохраненными записями, несколько выцветших фотографий. Сверху лежала свернутая в колечко лента. Лир помнил, как Заф попросил его помочь. Лента, которую сын подарил той крылатой, которую давно любил. В груди привычно заболело, но Дарелин лишь улыбнулся краем губ. Связь дрогнула. – Можешь зайти. Беззвучно стоящий до этого на пороге гибрид несмело перешагнул порожек. Осмотрелся, ни к чему не притрагиваясь. – Мне было любопытно. – Признался Рис. – Это комната Заафира. Скоро он вернется, и я хочу привести ее в порядок. Ребенок сына кивнул. Длинные пряди спадали на глаза. – Я могу чем-то помочь? Дарелин аккуратно взял в ладонь ленту. Развернул ее, пропуская сквозь пальцы. Узкая и мягкая. В начале весны крылатые украшали дома и дарили друг другу ленты. Только в этом году не праздновали – было не до того. Молодой сосуд стоял посреди комнаты. Ребенок, которого Заф взял под крыло. Дарелин улыбнулся, протягивая ленту. – Давай я тебе ее заплету. Ты ведь считаешься одним из лае. Ее Заф вышивал. Рис не возражал. Конечно, ленту пришлось сильно укорачивать, да и волосы у него были еще не настолько длинными, чтобы послушно дать себя заплести. В итоге получился короткий хвостик на затылке с двумя торчащими кончиками ленты. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 24 Предпоследняя. Да, я специально сделала такие маленькие обрывочные главы. Да, я зло.

====== Часть 4. Лае. Глава 25 ======

*** – Нет. – Ну пожалуйста! – Заканючил Вольф. – Не хочу. – Отрицательно мотнул головой Рис. – А за конфетку? – Крылатый скорчил умильное лицо и принялся хлопать по карманам своего халата. – Нет. – Это только на пять минут! – Нет! – Гибрид на всякий случай вцепился руками в лавочку, на которой сидел. – Но ведь оттуда все намного лучше видно! Пожалуйста! Хочешь, я тебе вафельку дам? – Умоляюще попросил хирург. Рис надулся, подозрительно осматривая Вольфа с ног до головы. Вафельки в кармане у него не было, как и конфеты. Но даже за целый килограмм гибрид бы не пересел на стул, стоящий на импровизированной сцене рядом с постаментом. Ни. За. Что. Он уже там один раз посидел. С Риса уже достаточно

того, что его назвали сосудом. Под боком у Карма и Дарелина было безопасно. По крайней мере они вели себя с гибридом хорошо и в обиду не давали. – Да отстань ты от него! – Наконец не выдержал сидящий справа от Дара Марек. – Какая разница, где Рису сидеть? Он и отсюда все хорошо видит и слышит! Вольф поджал губы. Секунду поразмышлял – может, и в самом деле стоит отстать и успокоиться? Гибрида уже все крылатые видели... – Малкольм, попроси Риса сесть на мое место! – Оглянувшись, крылатый нашел себе помощь. – Ты же один из его опекунов! Рыжий, сонный и всклокоченный, медленно приблизился. Оценивающе глянул на хмурого Карма и напряженного Дарелина, на застывшее лицо гибрида между ними. – Мелкий, давай пересаживайся. – Зевнув, сообщил Малкольм Рису. Протянул руки, собираясь сдернуть его с лавочки. Насупившись, Рис наступил крылатому на ногу и резко отклонился назад, зарываясь затылком в полураскрытые перья лира. Не ожидавший такой подлости от гибрида, Малкольм взвыл, намереваясь стукнуть опекаемого. Вот только руку его перехватили стальные клешни, не позволяя Риса даже тронуть. Карм насупился, и спустя пару секунд разжал ладони. – Рис не хочет пересаживаться. – Хмуро сообщил он, и сложил руки на груди. – Отстаньте. Вздохнув, Вольф так и сделал. Не вырывать же гибрида из-под крыла у Дарелина! Да и потом, после химер боевой лир волновался чаще обычного, а заставлять его терять над собой контроль хирург не хотел. Бросив десяток обиженных взглядов на гибрида, Малкольм ушел на свое место. Сомнений не оставалось – рыжий все тщательно запомнил и потом попытается цапнуть его. Малкольм Карма бесил до черных пятен перед глазами. Вечером того дня, когда в Отдел прорвалась химера, крылатый явился к ним в дом на ужин и театрально запрокинув голову, сообщил, что его отстранили от поисков Зафа, поручив другое задание. И оно состояло в том, чтобы приглядывать за гибридом. Выглядело это примерно одинаково – Малкольм где-то сидел и безостановочно ворчал. И чай ему не сладкий, и задание скучное, и гибрид недалекий – завели бы они себе лучше собаку. Рис сам по себе был тихим, но в присутствии посторонних крылатых предпочитал вообще не отсвечивать. Но самой популярной темой для комментариев у рыжего после «глупого кукленыша» был Заф. Если бы Малкольм был на его месте, то все сделал бы по-другому. Если бы Малкольм был Зафом, то предпочел бы никогда в Отдел не возвращаться, дабы не смущать всех братьев цветом своих перьев. Если бы... Если бы... Карм сопел, напряженно вспушивал перья, и не в силах терпеть рыжего, в итоге уходил на кухню. Сразу же за ним молча удирал Рис, ходивший за крылатым как приклеенный уже несколько дней. Спасение было кратковременным – Малкольм через десяток минут тоже перебирался из гостиной, безостановочно ворча про невозможность видеть сквозь стены. И все начиналось с самого начала. Умом Карамель понимал, что рыжий просто не любит Заафира из-за Белой. По мнению Малкольма, Заф не имел права даже предлагать Беаль свою ленту. Ведь она была чистокровной лае и прекрасным бойцом из хорошей ветви. А кем был Заф? Лае-полукровка с кучей серых перьев, взявший от лиров их наивность и полную доверчивость. Сейчас к этому «послужному списку» добавился еще один пункт. Полукровка, взявший себе под крыло химеру. В этом Малкольм себе не отказывал, снова играя по лично придуманным им правилам. Заф не имел прав на такой поступок, а вот рыжий мог поступить так, как хотел. Он же потомок Высших! Ему можно! Карм все чаще думал, что спустить Малкольма с лестницы, как это однажды уже сделал его брат – весьма хорошая идея. И обещал себе, что если рыжий хотя бы затронет тему старых времен и старых законов – то он выбросит его из окна. Видимо, лае это чуял и берег свои крылья, раз предусмотрительно обходил эти темы стороной. При этом Карамель пил успокоительные, и его внутреннее равновесие, казалось бы, никто не мог покачнуть. Даже вернувшиеся из далекого детства сны о прорвавшейся в дом химере крылатому не мешали. Все равно ничего нельзя уже сделать, так что лучше просто молча проснуться, перевернуться на другой бок и накрыть голову крылом, чтобы пакость в сны не лезла так настырно. Оказалось, что это в состоянии сделать Малкольм. И зачем он вообще полез со своим взятием под крыло?! При этом Карм знал ответ, но не переставал внутренне клокотать и кипятиться. Даже наоборот – с каждой обидной и колкой фразой под крылатым словно включали все больший огонь, ускоряя финальный свисток и срыв крышки, будто бы он был чайником со слишком маленьким количеством воды. – Еще кого-то назовут сосудом? – Негромко уточнил Рис, выбравшись из мягкого крыла Дарелина и тронувший крылатого пальцем за рукав. Оброненная три дня назад вернувшимся Елькой фраза «прячься в перья» гибриду понравилась, и он уже осуществил ее на дважды на лире и один раз – на Мареке. Младший брат еще пару часов ходил довольный тем, что Рис ему доверяет. По мнению более циничного Малкольма гибрид всего лишь сравнивал затылком мягкость перьевого покрова и невинно уточнял, чешется ли теперь у Марека крыло. – Не думаю. – Качнул головой Карм. – Это было бы уже за гранью фантастики. – А где эта грань? Крылатый дрогнул, постаравшись улыбнуться. Выходило как-то кривовато. То ли таблетки слишком хорошо действовали, тормозя мимическую реакцию, то ли Карм просто потерял способность показывать радость. – Где-то недалеко от тебя. – Пояснил он и быстро добавил. – Это просто словосочетание. Но гибрид все равно повертелся, ощупывая взглядом воздух вокруг себя. На краткое мгновение Карму показалось, что под боком у него сидит Заф. Внешних сходств не было, кроме, пожалуй, разве что светлых глаз. Мимика у Риса была настолько похожей на Зафову, что крылатый не выдержал, позвав брата по связи. Нити дрогнули, провисая в темноту. Лишь одна зазвенела. Гибрид вскинул голову, прислушиваясь. Карамель облизал враз пересохшие губы. Одна из струн, связывающая близнецов, отозвалась совсем близко. Только руку протяни, и сразу же прикоснешься! Рис нахмурился, повертел головой. – Что такое? – Осторожно уточнил крылатый, боясь, что это совпадение. – Кажется, меня звали. – Как звали? – По имени. – Гибрид пытливо заглянул в лицо лае. Вздохнул. – Показалось. Не могу определить источник звука. Карамель открыл рот, беззвучно шевельнул губами и вздохнул. Мысли сбились в кучу. Вынужденный сидеть дома и понимающий, что готовка и уборка – это, конечно, хорошо, но не круглосуточно же, – Карм достал старые записи. Даже попросил Ила сходить в архив и принести всю имеющуюся информацию по сосудам, – Илья попросил без надобности не ходить в Отдел и не оставлять Риса одного. О начальных циклах развития сосудов было ужасающе мало информации – лишь про стадии. Сначала шло изменение энергетических потоков, постепенное наращивание их на спине, где у крылатых росли крылья. Потом – формировка внешнего кокона. Это было возможно лишь при безостановочно действующей регенерации, которая была у лае. Крылатые начинали слышать сосуд. Но Карм не нашел записей, в которых говорилось бы, чтобы сосуд слышал крылатого. В дверях появился начальник Отдела, и все разговоры мгновенно стихли. Вольф быстро занял свое место на стульчике, развернув его наоборот и положив на спинку сложенные руки. Было видно, что в этот раз будет говорить в основном арх. Нащупав руку отца, Марек ухватился за теплые пальцы. Дарелин имел право присутствовать тут, но стал приходить на совещания лишь после «смерти» Зафа. И если арх принес новость о том, что старшенький погиб или угодил в лапы Белым Плащам... Нет, Марек не хотел думать, что произойдет с отцом и его братьями. – Доброго дня всем. – Илья долго не раскачивался, почти сразу принявшись спокойно говорить. – Поиск в ста восьмидесяти мирах пока что не принес результатов. Четыре раза мы находили следы Зафа. Судя по анализу обнаруженного пера, в данный момент ему чуть больше полутора лет. У Карма дернулась щека. Арх очень тактично произнес «полтора года», словно у них еще много времени. Но ведь после двух связь нельзя будет восстановить. – Есть вероятность, что Заафир в данный момент находится в мире, где скорость времени синхронизирована частично или полностью с нами. Так что еще не все потеряно. – Интонации у арха отсутствовали, будто он просто читал по бумажке. Вот только в руках ничего не было. – Так же сегодня утром... Он замолчал, чуть повернув голову. Красная как помидор Мэл наклонила голову и боком протиснувшись в дверь, встала у стены, как опоздавшая. Потерла лоб, шумно вздохнула – и замерла, вся превратившись в слух. За ней сразу же просочились еще двое крылатых, одетые в дорожные плащи с наброшенными на головы капюшонами. Видимо, прошли через Переход только что, и не успели даже сменить одежду. Конечно, это не поощрялось – мало ли какую заразу можно принести на крыльях, – но в данный момент на это можно было не ворчать. Крылатые снова повернулись к арху. – Так же сегодня утром, – вернулся к прерванной фразе Илья, – мне пришло сообщение от Белых Плащей. Они уверяют, что хотят заключить с нами мир и «совершенно безвозмездно помочь с остро вставшей проблемой». Думаю, нет смысла утверждать, что они не знают о нашем уровне демографии в последние годы, а так же о недавно возникшей ситуацией. Вдобавок они снова напомнили про Ерка, обещав его исцелить в обмен на новый сосуд. Кто-то им это сообщил. Крылатые зашептались, нервно вспушивая перья. Вольф внешне равнодушно рассматривал светлые головы, но весь обратился в слух. Сосуд живой и сосуд мертвый. Но и среди крылатых мог быть кто-то, кто решил принять руку помощи. Погибшая сестра Гавриила старшего очень любила Эли и Ерка. Может ли он в память о сестре хотя бы попытаться провести обмен? Сиф убит горем и хочет сделать хоть что-то. Майри... Нет, она разожгла в себе такую ненависть, что любую протянутую руку сожжет и даже не заметит этого. Плащи забрали ее ребенка, и она ни о каких сделках с ними не подумает. Карм или его братья? Вольф скосил взгляд на гибрида. Тот сидел между старшим братом Зафа и Дарелином. Они не станут менять Риса на призрачную возможность вновь увидеть Ерка. Эаль был мертв очень давно. И лишь Белые плащи утверждали, что он всего лишь болен. Хирург скользнул взглядом по Мэл, равнодушно мазнул по двум крылатым рядом с ней. Те стояли далеко, да и капюшоны с шарфами скрывали грязные лица. Грязь капала с изношенных плащей, пачкая полосатую плитку. – Дополнительным пунктом в письме было заверение, что они не причастны к прорыву химер. – Добавил арх. По залу прокатился нервный смешок Малкольма. – Да, я им тоже не поверил. Крылатые похмыкали, улыбаясь вместо начальника Отдела, который к такому выражению эмоций способен не был. Илья терпеливо переждал эту волну, внутренне благодарный остальным. – Из этого письма можно вынести несколько итогов. Первый – Белые Плащи все еще хотят попасть в Отдел. Второй – они знают, что у нас появился новый сосуд, и достаточно давно, чтобы успеть подготовить атаку и все просчитать. И третий – они до сих пор не в курсе, что мы ищем Заафира. Либо они его не поймали сами. – Либо поймали, но решили не сообщать. – Пессимистично сообщил Раф. Сидящий рядом с ним Ирин надулся, пихнув крылатого локтем. Младшенький демонстративно сел подальше от остальных братьев, и даже не смотрел в их сторону. – В любом случае, лучше надеяться на лучшее. Время у нас есть, и поиски Заафира я не намерен прерывать. Как и отвечать согласием на их предложение о помощи. Есть возражения? Возражений не было. Все крылатые понимали, чем закончится согласие. Выжженным миром и их полным вымиранием. Повторять путь ангелов никому не хотелось. – Хорошо. На этом все. Не буду больше отвлекать всех от работы. – Закончил арх. Крылатые разом зашевелились, заговорили, разрывая тишину и наполняя ее гулом и шелестом крыльев. – Все, я пошел! – Хлопнул Марек Карма по сгибу крыла, вскакивая со своего места. – У меня через двадцать минут Переход к эалям. Куча документации туда и несколько ящиков обратно. – Сливы или абрикосы? – Уточнил Серфин, тоже поднимаясь. Он отправлялся вечером на поиски, и до этого времени хотел побыть дома. Марек провел ладонью по волосам, касаясь пальцами туго заплетенной светлой косы с вплетенным в нее серым шнурком. – Лучше! Кофе! – Провозгласил он довольно. Елька, Серфин и Ил синхронно застонали. Их старший (а по старшинству Марек был третьим после Зафа и Карма) братец обожал эксперименты с едой и напитками. А жертвами его кулинарных изысканий чаще всего становились именно они, каждый раз доверчиво принимавшие чашку со свежезаваренным кофе или тарелку с какой-то непонятной едой. Карму, напротив, кофе, которое делал Марек, нравилось. Ну, почти всегда, кроме того случая, когда братец добавил туда перца из Васарии. Протянув руку, Марек погладил гибрида по макушке, и принялся продвигаться к выходу. Работа курьером подразумевала отсутствие опозданий. Глядя на его крылья, Рис задумчиво повторил чужой жест, проведя ладонью по своим волосам. Короткие пряди отказывались заплетаться, и ленточка висела на хвостике на затылке, то и дело грозясь соскользнуть. Но оставалась на месте, перехваченная тонкой резинкой. Больше вопросов о стрижке гибрид не поднимал. Идея отрастить волосы и заплести их такую косу, как, например, у Серфина – чтобы шла прямо ото лба и была похожа на какой-то защитный гребень, – Риса захватила полностью. Дарелин показывал ему фотографии, где у Зафа была длинная коса, достающая до колена. Конечно, так глобально гибрид и не мечтал, но все равно было заманчиво стать в чем-то похожим на крылатого. Поднявшись со своего места, Карм тоже пошел к двери. Большая часть лае уже вышла, и там не было заторов. Вот только у стенки продолжала топтаться златокрылая, выше всех оперативников на полторы головы. Двух крылатых в старых плащах уже не было – видимо, ушли первыми, чтобы поскорее переодеться и смыть грязь. Сзади шел Дарелин, и сразу за ним – Серфин и Елька. Ил тоже быстро убежал в теплицы, напоследок боднув лбом отцовское крыло. На секунду чье-то раскрытое крыло закрыло Карма, и Риса ухватили за руку, настырно протягивая через дверной проем. А потом гибрид стукнулся затылком о деревянную створку, ощущая под ребром металлическую ручку. Малкольм нависал над ним, угрожающе вспушив красные перья на полураскрытых крыльях. – Ну-ка отдай! – Приказал лае, и протянув руку, ухватился за кончик ленточки. – Ты не имеешь права носить такие вещи! Если бы рыжий потребовал отдать жилетку Серфина, или перешитую рубашку Ила – Рис бы молча все отдал. Даже прокушенные ботинки, пусть даже они и были для гибрида дороги. Но ленточку... – Мне ее Дарелин дал. – Рис прижался затылком к стене, ощущая, как медленно резинка сползает с короткого хвостика волос. Крылатые выходили из дверного проема, непонимающе поглядывая на рыжего. Со стороны выглядело, что Малкольм просто о чем-то говорит с гибридом, положив ладонь ему на плечо. – Ленту своим родным детям повязывают! – Прошипел рыжий зло, не разжимая пальцев. – А ты всего лишь дурацкая кукла, которую дурацкий полукровка взял под свое идиотское пятнистое крыло! Рис ощутил, что вместе с ленточкой, запутавшись за резинку, выдралось несколько волосков. Стало обидно от его слов. – Заф признал меня. – Негромко повторил он слова, которые произнес когда-то Карм. Лицо Малкольма презрительно скривилось, и он на миг закатил глаза. – Думаешь, от этого ты стал чистокровным лае? Или хотя бы перестал быть роботом? Что, не нравится, что я говорю? Тогда пожалуйся своему приемному родителю! Ну давай, позови его! – Насмешливо зафыркал крылатый, сжимая конец ленты в кулаке. – Заф... – Послушно произнес Рис. Крылья рыжего закрывали обзор, но из дверей вот-вот должен был выйти Дарелин. А впереди маячил Карм, который в это время, должно быть, вертел головой в поисках гибрида. – Твой Заф – полукровка, а в тебе всего пользы, что ты сосуд! Если бы не это, тебя бы уже давно отправили на Мегу! Давай, зови! На зов куклы полукровка не отзовется! – Продолжил издеваться Малкольм. Ленточка вместе с резинкой окончательно сползла с волос, оказавшись в его руке. Рис вцепился в кончик ленты, который торчал из кулака крылатого. – Заф. – А громче боишься?! Ты не имеешь права носить эту ленту – ты всего лишь кукла, которую Заафир взял под крыло и из жалости поделился кровью! Он никогда официально не признавал тебя! Если бы признал – пришел на зов! От обиды в груди заболело. – Заф!!! Свистнуло. С глухим стуком в дверь чуть левее головы рыжего вошло острие ножа. Ручка у него была истершаяся от сотен прикосновений, но лезвие опасно блестело. Малкольм успел развернуться, намереваясь открутить голову пернатому придурку, который вздумал играть с ножами. Ушел от прямого удара в голову. Вот только длинная коса, переброшенная за спину, чуть отстала от тела. Не было ни криков, ни воплей. В один миг крылатый, ухватив рукой косу, дернул на себя и ударил правым крылом, метя в шею. Рис уже видел такой удар. Ему его показывала Белая, зашедшая потренироваться с Кармом. Брызнула кровь, зависнув на выпуклом пузыре вокруг сцепившихся пернатых. В коридор выскочил Дарелин, мгновенно закрывший Риса раскрытым крылом. Кто-то подскочил с другой стороны. Кажется, Ил. – Остановите их! – Закричал кто-то из техников. Крылатые покатились, забили крыльями, пытались дотянуться друг до друга, оставляя на полу грязный кровавый след. Пузырь над их телами дрожал и переливался. Спустя пару секунд его удалось разрушить, и оперативники бросились разнимать драчунов. По коридору прокатился возмущенный и обиженный вопль, не сдерживаемый больше барьером. Малкольма пытались оттащить от противника, который рвался продолжить бой. Четверо оперативников повисли на испачканных в крови и грязи крыльях, хватая драчуна за руки.

– Карм, ты полный придурок! – Зажимая рукой разбитый нос, гнусаво завопил Малкольм.

Руки и крылья у лае были заняты, но он все равно дернулся вперед, пнув рыжего ногой в колено. Не успевший отойти от лестницы, но уже переставший поддерживаться руками других Малкольм завалился на бок, кубарем скатившись по ступеням. По лестнице сверху, пробившись через плотный поток крылатых, спустился мрачный Илья. – Карм, что ты себе... – Начал было арх. И замер. Грязный, истекающий грязью плащ лежал на полу.

Из-под плаща выбилась длинная и толстая, немного впопыхах заплетенная коса светлого цвета. Капюшон сполз, а шарф болтался дохлой змеей на силой вытянутом оперативниками крыле.

Лае дернулся раз, другой, постепенно успокаиваясь. А потом медленно поднял голову. Карм стоял рядом с Дарелином, синхронно с отцом закрывая Риса крылом. И, судя по лицу, негодовал, что на него решили повесить вину за безобразную драку. Перед Ильей стоял близнец. Только глаза были голубыми. Оперативники медленно разжали руки, ошеломленные осознанием. На Малкольма напал не Карм. А Заф. Крылатый медленно сложил крылья, выпрямился, зашарил взглядом по коридору. Обернулся. По ступенькам вскарабкался Малкольм, желающий своего обидчика прибить на месте. И замер с открытым ртом. Первым очнулся Карм, сделав шаг вперед. Второй, третий. Подойдя ближе, он бросился на брата, принявшись молча душить его. Заф не сопротивлялся, и собственное убийство перешло в болезненные объятия, во время которых Карм словно пытался сломать ему пару ребер. Потом близнецы подняли руки, положив их друг другу на головы. Синхронно пихнули друг друга крыльями. Связь больше не уходила в пустоту, а отзывалась, восстанавливая незримые струны. Вторым пришел в себя вернувшийся на шум Марек, повиснув у брата на крыле. За ним настал черед остальных. Но Заф продолжал шарить взглядом по лицам, ища что-то. Закончив обнимать братьев, крылатый снова завертел головой. Встретился со взглядом Дарелина. Боевой лир сделал шаг в сторону, складывая серое крыло. Остальные лае отступали, пропуская Зафа к дверям. Рис, все это время рассматривающий нож, вошедший на три сантиметра вглубь дерева, опустил голову. Моргнул. Снова. Нахмурился, внимательно изучая крылатого. «Анализ завершен» «Сходство 100 процентов» Наверное, нужно было что-то сказать. Все толпящиеся вокруг лае молчали, а в голове было пусто. Вот только система зафиксировала учащенное сердцебиение. А потом Рис протянул руку, ухватившись пальцами за рукав рубахи. Тот был грязным и мокрым, и пальцы мгновенно испачкались. Да и руки у крылатого пахли кровью и мокрой глиной. Металлом. Мокрым пером. И весь он пах, пропитавшись этими и другими невкусными запахами. Сделав шаг вперед, гибрид уткнулся лицом в плащ. Заф осторожно обнял гибрида. Раскрыл крыло, занеся его над головой своего ребенка. На секунду стало слышно щебет лилимов на Древе. Голоса их разносились далеко по коридорам, оставляя эхо. – Ветер, зной, жара ли, вьюга Ты зови меня Сын мой Я к тебе вернусь Домой... Выглядывающий из-за крыла арха Вольф прислушался к песне и хмыкнул. Ему не нужно было обладать даром предсказания, чтобы узнать, что было дальше. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 25 Мвах-ха-ха. С праздником, ребята)

====== Часть 4. Лае. Глава 26 ======

*** Эрелим с тоской снял плащ, продолжавший истекать грязью и капать мутной водой на пол. По мнению златокрылого, одежду еще можно было спасти, просто постирав ее и повесив где-то на солнышке. Настроенный реалистично Илья с этим был категорически не согласен. Ткани на все заплаты ушло бы больше, чем на новый. Поверх плаща лег такой же изгвазданный жилет. – Где вы так умудрились вымокнуть? – Все же спросил арх, убедившись, что крылья Эрелима, несмотря на защиту плаща, абсолютно мокрые и едва ли чище, чем одежда. Златокрылый вздохнул, с неохотой расставаясь и с верхней рубахой. Правила Отдела он знал, но одежду ему было жалко. – Полтора месяца в Этани. На экваторе. Стоящий у стенки Мирослав уважительно хмыкнул. Мир Этани справедливо терпеть не могли в равной степени все крылатые, а оказаться на экваторе было худшей мечтой из всех. Дождь там шел безостановочно, и для недолгого нахождения уже был необходим респиратор – настолько там было влажно. Из-за потоков, льющих с неба не полетаешь, а по земле ходить можно разве что вброд – в самых лучших местах воды было по пояс. Полтора месяца – это сильно. – Мы подождем тебя снаружи. – Арх культурно отвернулся и покинул раздевалку. Мир вышел следом, прикрыв за собой дверь. Илья подошел к перилам, облокотился на них, рассматривая Древо. С земли было лучше видно, как между ветвями перебираются лилимы, давным-давно проложившие свои воздушные тропы в листве. Из соседней двери послышался шум, выпуская Вольфа. За ним неохотно следовал Рис, мгновенно прижавшийся затылком к стене. – Да ничего с ним не случится! Это просто душ! – Увещевал хирург. Заметив начальника Отдела и своего помощника, Вольф прекратил попытки оторвать гибрида от стены. Подошел ближе, тронув ладонью перила. – Испугался, что Заф куда-то исчезнет из душевой. – Беспечно поделился проблемой крылатый, принимая от Мирослава сканирующую рамку. – Свяжись со всеми поисковыми группами, – сообщил Илья негромко, не отрывая взгляда от выглядывающего из листвы круглого гнезда. – Отзывай всех. – А те, кто сегодня должен был отправиться? – Уточнил Мир. – Что им делать? – Пусть отдыхают. Завтра уже возьмутся за работу. Миллениум жаловался, что в теплицах не хватает рук, а он один не справляется со всем объемом. Та же ситуация у техников и курьеров. – А Малкольм... – Начал было Мирослав, и замер, не оформив фразу в слова. Поступок рыжего не нарушал правил, но был некрасивым. – Твой брат уже получил по шее. – Равнодушно ответил Илья, безошибочно понявший суть не прозвучавшего вопроса. – Думаю, это уже послужило ему уроком. Мир кивнул, запоздало понимая, что затылком начальник его кивка не увидит. Заафир, всегда спокойный и уравновешенный, уже однажды спустил Малкольма по лестнице, заставив того ребрами пересчитать все ступени. Это остудило боевой пыл рыжего, ясно показав ему, что шутить на тему стерильности Карма, и особенно делать это в присутствии его близнеца не стоит. Иногда младший брат понимал простые вещи только через тумаки и затрещины. А еще он неизменно распоясывался, стоило Белой уйти надолго на задание. – И еще. – Голос начальника Отдела прозвучал, когда Мир уже разворачивался. – Найди на сегодня замену Мареку. Пусть побудет с семьей. И попроси кого-то вместо Ила подежурить в теплице. – Хорошо. – Кивнул крылатый, и ускорив шаг, отправился к лестнице. Связь разрывалась от количества эмоций. Заафир вернулся. Живым и здоровым. Не удержавшись от улыбки, Мир легко перемахнул через перила на пролет ниже. Возвращение крылатого означало еще и то, что в ближайшее время в Отдел вернется сестра. Только связаться с ней нужно, передавая весть. – Что ты скажешь? – Равнодушно спросил Илья через несколько минут, позволяя Вольфу ознакомиться с результатами сканирования златокрылого. – Ничего страшного или опасного. Конечно, я сделаю несколько уколов, но у Эрелима железный иммунитет. По поводу Заафира... Давайте пройдемся. Арх отпустил перила, отправившись вдоль них. Так получалось обойти весь этаж по кругу, центром которого было Древо. Рис сумрачно принялся следить за передвижением начальника Отдела и хирурга, для надежности вцепившись рукой в дверную ручку. О чем они говорят, ему совершенно не было дела – гибрид прислушивался исключительно к звукам льющейся воды в двух расположенных по соседству душевых. – С Зафом все более-менее в пределах нормы. Конечно, я вижу сильное истощение и усталость, но это легко поправимо. – Идя рядом с архом, принялся докладывать Вольф. – По психологическому состоянию пока что ничего сказать точно не могу. Но похоже, что возвращение в цикл не повредило памяти. Он помнит всех лае, свою семью и даже, как провел первую операцию. – А Риса он помнит? – Определенно. – Вольф позволил себе хмыкнуть. – Думаю, по поводу Риса вопросов ни у кого больше не возникнет. Заф принял сосуд под свое крыло, сделав это при всех. – Посмотрев на бесстрастное лицо арха, крылатый сжалился. – Ну хотите, я заполню бланк от его имени и принесу? И формальности будут улажены. – Не надо. Я сам... – Вздохнул Илья, ощущая в груди укол вины. – Если бы тогда я разрешил ему привести Риса, все было бы по-другому. – Возможно. – Уклончиво сообщил хирург. – Но в любом случае сейчас организм спасен, и ножницы из брюшной полости успешно извлечены. Теперь нужно просто дождаться стабилизации всего. Вольф все ситуации перекладывал на операции. В ветвях раздался шум, и между листьев мелькнуло два лилима, пытающиеся друг друга поймать. Опять мелкие затеяли игры в салочки на высоте в восемь метров! Зла на них не хватает! Арх прислушался к собственному раздражению. Зла и конфет. – А ведь они знали. – Негромко произнес арх. – Кто? – Любопытно шевельнул крылом Вольф. – Лилимы. Они пели колыбельную, а я опять ничего не понял. Там слова «ты зови меня, сын мой, я к тебе вернусь...» – Домой. – Певуче закончил хирург. – Колыбельной больше лет, чем вам. Да и придумали ее не лилимы. Я покопался в архивах... Иной раз Илье казалось, что Вольф в архивах просто ночевал. Он безостановочно что-то там искал, используя все личное время, не занятое работой. – Лиры придумали, я помню. Ее Дарелин принес. – Сообщил арх устало. Вольф на миг улыбнулся – немного покровительственно, но неизменно мягко. – Это ошибочные данные. – Лучась счастьем, поделился хирург. – Я выяснил одну любопытную деталь. Вы знаете, как переводится словосочетание «сын мой» со старохромского? – Ellin Dar. – Не задумываясь, перевел арх. – Или же Ellin Zaif – но это если изначально шла фраза про «дитя мое», без привязки к полу. Лицо у Вольфа просто засветилось от удовольствия и предвкушения. – Вам ничего эти слова не напоминают? – Осторожно уточнил крылатый, поворачивая мысли арха в нужную сторону. Начальник Отдела замедлил шаг, снова ухватившись за перила по левую от себя руку. – Ellin Dar… Ellin Zaif… – Задумчиво повторил он. Правила хромского произношения были одновременно невероятно простыми и слишком сложными, с кучей исключений из правил. В свое время Илья потратил семь лет лишь на оттачивание выговора. Ellin Dar. Ellin Zaif. Сын мой. Дитя мое. Dar Ellin. Zaif Ellin. Мой сын. Мое дитя. Как не меняй местами слова, смысл останется тем же. А Дарелин дважды прорвался через защиту Отдела. – Знаешь, мне порой кажется, что я слишком тупой и медлительный для того, чтобы быть начальником Отдела. – Наконец произнес Илья, прислушиваясь к щебету лилимов. Похоже, в игру в салочки включилось еще несколько маленьких крылатых. – Ну что вы! – Вольф тоже прислонился к перилам. – Учитывая, как мы сами порой называем наших детей, это может быть простое совпадение! Но я уверен, что колыбельную придумали хромы. Когда хирург говорил, что он уверен – он почти не ошибался. Единственным исключением стал случай с Белой. – И у хромов достаточно сил, чтобы услышать, как их зовут их собственные дети. – Мне другое интересно. – Мотнул головой Вольф. Косички на висках колыхнулись. – Если бы мы попросили Риса позвать вслух Зафа раньше – он бы откликнулся? – Понятия не имею. – Честно признался арх. – А давайте попробуем! – Азартно предложил хирург, плохо переваривающий голую теорию. Вот если ее можно сразу проверить... Илья не успел его остановить, и вынужденно отправился следом. Рис все так же стоял у двери, ведущей в раздевалку, совмещенную с душевыми кабинками, и на просьбу Вольфа сначала внимательно посмотрел на него. Потом – на арха, словно сравнивая их. – Заф. – Негромко произнес гибрид. Дверь резко открылась, выпуская облачко пара и крылатого. Вольф торжественно заулыбался и сразу же скис. Заф был уже одет и доплетал влажноватую косу. От него уже не пахло грязью и плесенью. Только горячей водой, апельсиновым шампунем и чистой одеждой. – У кого-то есть резинка или шнурок? Перевязать нечем, а мой старый раскис. – Попросил он. Сияя, что из душевой Заафир не провалился ни в какой другой мир, Рис вытащил из кармана тонкую резинку, за которую запуталась короткая ленточка. Крылатый благодарно взял резинку. Пользуясь тем, что Вольф на него не смотрит, Илья на пару секунд закрыл лицо ладонью. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 26 Скандалы интриги фейспалм Ильи. Опять обман. Это последняя глава.