Под крылом
Шрифт:
====== Часть 4. Лае. Глава 4 ======
*** Рис послушно шел за Ирином. Проведя Карма и Ила к коридору, ведущем в Зал Перехода, крылатый попрощался с братьями и направился в другую сторону. Коридоры. Лестницы. Повороты. Гибрид сохранял маршрут. Вверх на один этаж. Потом вниз. Еще один коридор. Лае, насвистывая, довольно шел вперед, прекрасно ориентируясь в планировке Отдела. Но почему-то прошел возле одного из окон, ведущих на улицу, дважды. А потом Ирин остановился, открыл какую-то дверь и посторонился. – Подожди меня тут. Я за ветровкой схожу и вернусь. А ты никуда не уходи! Понятно? Рис кивнул, заходя в комнату. Говорить не хотелось. Все ему понятно. Белая за все дни обучения дала перевод для почти четырех тысяч слов, и теперь очень много из того, что произносили крылатые, ему было понятно. Порой возникали уточняющие вопросы, но их было мало. Гибрид их сохранял, чтобы задать Белой и получить полные ответы. Захлопнулась дверь, и Ирин куда-то пошел. Рис послушал, как стихают шаги, и поднял голову. На улице уже было темно, но световые панели на потолке в этой комнате были выключены. Поначалу потянувшись к выключателю, гибрид сразу же опустил руку. Моргнул, переключаясь на ночной режим. Пол и стены были выложены светлой плиткой, вдоль одной из стен расположилась длинная деревянная скамейка без спинки. Крючки для полотенец, все пустые... Не все. Подумав немного, Рис сделал шаг вперед. На самом дальнем крючке висело что-то темное. Не комната. Душевая. Гибрид видел похожую в одном из сериалов. Там в полу одной из кабинок открывался портал в параллельное измерение, и намыленный главный герой в первой серии провалился в него, чтобы оказаться центре инопланетного города, в котором не было инфранета, гравитационных кресел и супермаркетов. Помедлив чуть-чуть, Рис передвинулся ближе к скамейке. Проваливаться в другое измерение не хотелось ни капли. Окно было заперто. Потрогав ручку, гибрид не стал ее дергать. Что, если он не рассчитает силу и сломает все? Само стекло было прозрачным, но едва ощутимые под пальцами неровности так ловко преломляли лучи, что увидеть снаружи ничего не получалось. Тут кабинки не были оснащены магнитными дверцами, и не нужно было прикладывать пропуск, чтобы воспользоваться душем. Не было и сканеров, лишь обычные вентили кранов. Такие же, как в доме, где теперь жил Рис. Потрогав напоследок еще раз шероховатое стекло, гибрид развернулся, чтобы наконец снять с крючка темную ткань. Ветровка. В ней после обеда Ирин уходил, и про нее говорил, вернувшись с прогулки. Рис не подслушивал – просто самый младший брат Зафа всегда говорил громко. Если ветровка тут, то куда ушел крылатый? И почему она такая? На воротнике и рукавах засохли странные пятнышки. Днем их не было. По коридору затопали шаги, быстро приближаясь. Если Ирин забыл ветровку тут, то куда же он уходил? Повесив ткань обратно на крючок, Рис повернулся спиной к окну. Шаги остановились совсем рядом. Трое или четверо? А может, просто у кого-то четыре ноги? Дверь распахнулась и Ирин махнул ладонью, включая свет. За спиной у него стояли трое крылатых. – Вот! Это он меня ударил! – Прижимая вторую руку к груди, плаксиво воскликнул младший брат Зафа. Рукав рубашки у него был испачкан в крови. – Он меня убить хотел! Рис моргнул. Может, он неправильно все перевел? Он никого убивать не хотел. И никого он не ударял! Ирин посторонился, пропуская троих крылатых, и захлопнул дверь. Щелкнул железный замочек, запирая душевую. Двух лае гибрид уже видел в столовой, когда был там с Дарелином и потом, когда его привел Карм с братьями. Но имен их не знал. В руках крылатые держали боевые шесты, очень похожие на те, с которыми тренировался с Рисом Заф. Третьим был Малкольм. Руки у рыжего были пусты. – Эта химера хотела моей смерти! – С нажимом повторил Ирин, и крылатые сделали еще пару шагов. – Не хотел. Был получен приказ стоять тут и ждать. – Рис ощутил, что в груди у него появилась неприятная тяжесть. Ирин говорит неправду! Малкольм нахмурился, замерев. Ирин мгновенно подскочил к нему и дернул за крыло. – Эта тварь и тебя хотела покусать! Ты что, намерен такое простить?! – Рыжий поморщился от крика, и сделал еще один шаг вперед. Рис опустил взгляд на ноги крылатого. Малкольм ходил по-другому, скользящим шагом, а тут... Как-то не так. Различия крошечные, но они были. Гибрид отступил назад, прижавшись спиной к стене. Если развернуться, рвануть ручку окна на себя, то он сможет выломать заклинивший механизм. По расчетам, они находились на втором этаже Отдела. Ничего страшного с Рисом не будет от падения. Оставаться в этом помещении больше не хотелось. Один из лае вышагнул вперед. Свистнул шест, чуть скребнув по светлой плитке над головой присевшего гибрида. Можно было перехватить шест, оттолкнуть крылатого, прорваться к двери. Рис быстрый, он бы успел... Он бы успел. – Ты можешь регенерировать... Я могу тебя донести. Я гибрид, я сильный... И сердце, бешено стучащее сердце замедляет свой ритм. Останавливается. Кровь больше не светится. Малкольм, не мигая, насмешливо смотрел на гибрида, и Рис понял, что прорваться не успеет. «Ты на данный момент абсолютно бесполезен» «Если бы на Мегу Заафир отправился бы с кем-то, то тебя бы вообще не было!» Рис пригнулся еще ниже, пропуская второй удар шеста над своей головой. – Ты виноват во всем. – Холодно сообщил Ирин. – Это из-за тебя мой брат остался на той дурацкой планете и позволил себя убить. Это по твоей вине я лишился крыльев! Что, решил, что раз тебя пригрел наш серокрылый киррэн, то сможешь прижиться у нас? Ты всего лишь химера! Гибрид вскинул голову, рассматривая лицо крылатого. Тот говорил, но звуки скрадывались, словно Ирин лишился голоса, но не понял этого. Младший брат Зафа говорил правду. А Рис понял, что не может пошевелиться. Третий удар крылатого попал в плечо. «Ты виноват во всем» «Можно подумать, что Заафир хоть что-то из наших секретов тебе растрепал! Ты же абсолютно бесполезный робот... Ах, простите, гибрид.» «Если бы на Мегу Заафир отправился бы с кем-то, то тебя бы вообще не было!» Рис виноват. Он бесполезен. Четвертый удар. Пятый. Щелкнул, раскрываясь, еще один шест. Ирин выступил вперед, сжимая его в поврежденной руке. На светлом рукаве темнело пятно крови. Система не была заблокирована, и докладывала о возможном избежании удара при помощи уклонения. Но Рис не мог шевелиться, рассматривая белое лицо бескрылого лае. «Ты виноват» Лучше бы его отформатировали. Подскочив сбоку, крылатые, чьих имен гибрид так и не узнал, ухватили Риса за руки. Заф будет недоволен, что гибрид сделает больно кому-то из лае. «Вот если бы он Илье подал документы на твое усыновление, я бы еще мог это понять, а так... Ты же для него всего лишь забавная кукла, пока Заф своих детей не заведет.» Забавная кукла. Робот. Боль в груди усилилась. Рис так больше не может. Больно. «Запуск программы самоуничтожения» «Запуск полного форматирования» Удар пришелся по голове. «До окончания форматирования осталось 15 секунд» В отдельном окошке высветилось новое повреждение. Еще один удар. «До окончания форматирования осталось 12 секунд» «Ошибка» «Запуск программы самоуничтожения» Ирин снова опустил шест. И опять. И еще раз. Рабочие окна мигнули. И зависли. «Повреждение процессора» «Обнаружены повреждения контактов» «Действие программы
====== Часть 4. Лае. Глава 5 ======
*** Яркий солнечный зайчик, похожий на крошечное солнце ночью, скользнул по полу, крутанулся, становясь на ребро, и занял собой весь проем малой арки. Хмурившийся уже десять минут Карм вздохнул, собираясь первым пройти через Переход. Все уходы пришлось сдвинуть почти на полчаса из-за необходимости переждать какую-то энергетическую вспышку малой мощности где-то за Куполом. Раз в два-три месяца такое происходило. До арки оставалось еще полтора метра, когда та вдруг вспыхнула, расширяясь и увеличиваясь. По цветной плитке скользнули трещины, и, перенастроенный извне, Переход пропустил боевого лира, начавшего трансформацию. Карм моргнул, с трудом узнавая собственного киррэна, но не успел произнести ни слова. Дежурные за пультами схватились за головы, Ил зажмурился, повторив их жест. Боль и ужас прокатились по телу, выворачивая суставы и ломая крылья. Серые перья отца светились, и по застывшему маской лицу стало понятно – он это слышит. А потом связь позвала. Больно. Больно! Мир стал похож на калейдоскоп. Мелькнули двойные двери, ведущие прочь из Зала Перехода. Ступени. Древо, раскинувшее свои необъятные ветви, и балкончики на всех этажах. Собственные крылья, которые ловят воздух и позволяют подняться на нужный этаж быстрее, чем по лестнице. Какой этаж? Куда? Боль билась, извивалась, и ее нужно было остановить. Прекратить. Оборвать. Карм не видел, ни кого оттолкнул его отец, ни других крылатых. Картинки и эмоции сложились, накладываясь друг на друга и перемешиваясь. Связь, чьи нити истончились, натягивалась до боли, до слепоты – словно в этой душевой мучали его брата. Стены были в крови. Стены, пол, брызнуло даже на потолок. Боль была такой, что дышать получалось лишь через раз. Боль... И страх. Карм успел подхватить тело до того, как гибрид ударится головой о твердую плитку пола. В ушах зазвенел крик Вольфа, который заглядывал в проем разломанных дверей. – Быстрее! И крылатый, слыша истончающуюся нить связи, бросился следом за хирургом. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 5 Правда, большая и насыщенная действиями?)))
====== Часть 4. Лае. Глава 6 ======
*** Рис не помнил, как оказался в этом месте. Просто в какой-то момент пошевелился и понял, что стоит, прислонившись затылком к стене. Что он тут делает? И что это за место? Почему гибрид оказался тут? Он же был где-то... Он в душевой ждал Ирина. А тот пришел с тремя крылатыми, и одним из них был Малкольм. А потом? Гибрид помотал головой. Этот жест он перенял у Зафа... Кто такой Заф? А Ирин? Малкольм? Заф. Заафир. Зефир. Память всколыхнулась, показывая крылатого, который отчитывал Риса за съеденные коржи. А потом вручил йогурт. – Иди и подумай над своим поведением! Дождись меня... Хорошее у Риса поведение. И никого он не бил. Тогда отчего в словах Ирина было так много правды? Почему нужно ждать Зафа? Вопросы сменяли друг друга, и голова болела все сильнее. – Тебя нет. Голос этот шел извне, и Рис вскинул голову, только сейчас заметив, что стоит в коридоре не один. Напротив гибрида находилось создание в длинном халате с наброшенным на голову капюшоном. Или это не халат? Мантия? Плащ? Куртка? Широкий комбез? Юбка? Белая ткань спадала до земли, широкие рукава прятали ладони, а капюшон закрывал лицо так, что получалось рассмотреть лишь белый гладкий подбородок. Как у резиновой куклы, которую покрыли белой пудрой. – Тебя нет. – Повторил тот, кто стоял в капюшоне. Голос его был одновременно и мужским, и женским, принадлежащим ребенку, взрослому и старику. – Я есть. – Рис посмотрел сначала налево, потом направо. Как-то же он сюда попал из душевой. Неужели действительно в фильме про намыленного главного героя есть правда? Из-под капюшона донесся смешок. Как ножом по зеркалу царапнули. И этот звук гибриду что-то напомнил. Гибкий. Сильный. Нет. Лезвие, выписывающее восьмерки в воздухе. – Если ты есть тут, то ты мой брат. Но где же твои белые одежды? Белые? Белая. Беаль. Крылатая, которая приходила в гости к Зафу. В квартиру на семнадцатом этаже. А Рис ей плюнул в кофе. И выпил все молоко, чтобы ей не доставалось. – Я хочу домой. – Мысль оформилась в слова. Создание в капюшоне снова засмеялось. Шевельнулся белый подбородок, и стали видны тонкие бескровные губы, несимметрично растягивающиеся в улыбке. – Если ты мой брат, то твой дом – тут. Рис помотал головой, ощущая себя все более странно. – Заф сказал мне ждать его в Отделе. Сказал, что вернется. Смех прекратился, словно его просто отключили. – Отдел? Что это за место? Гибрид честно попытался вспомнить. – Там живут лае. И лилимы. И братья Зафа. Еще Древо стоит. Создание в капюшоне молчало долго. Рис пытался запустить сканирование, чтобы определить хотя бы пол собеседника, но система не отзывалась. И от этого становилось нехорошо. Что это за место? Как гибрид вообще сюда попал? Последнее воспоминание было о том, что Ирин замахивался боевым шестом и опускал его, и от этого становилось очень больно. Рис умер? В одной из передач рассказывали про жизнь после смерти. Даже выдвигалась теория, что когда человек умирает, то возрождается снова, но в другом месте и теле. Нелогичная теория. Да еще и не доказанная. Рис ведь робот, а реинкарнироваться могут лишь люди. – Древо... – Задумчиво повторило создание, смакуя слова. Определить по голосу хотя бы половую принадлежность не получалось. – Лае... Лилимы... Значит, ты был крылатым. – Я робот. Гибрид. – Химера. – С непонятным удовольствием уточнило существо в капюшоне. – Но это неважно. Если ты есть, если ты тут, то ты мой брат. Где же твои белые одежды? Опустив голову, Рис осмотрел себя. Никаких белых одежд на нем не было. А кремовая рубашка и светлые льняные штаны были щедро усыпаны красными пятнами. Кровь? Его же бил Ирин... Подняв руку, гибрид осторожно потрогал себя за голову. Та болела все сильнее, но ладонь осталась чистой. А крылатый старался попасть по голове. А еще босым ногам стало холодно. Так холодно, слово бы Рис касался ступнями куска льда, а не стоял в коридоре. Снова посмотрев на создание в капюшоне, гибрид никого не увидел. Он остался тут один. А спустя секунду мир снова потемнел, забирая Риса с собой. «Тотальное сканирование завершено» «Запуск безопасного режима» *** Сначала была тьма и тишина. Гибрид пытался вспомнить, как он тут оказался и почему, но собственные мысли текли так медленно, что ничего не удавалось. Потом, спустя вечность, начал приближаться шум. Как огромная волна, хотя Рис так и не смог выяснить, почему возникла ассоциация с волной. Система. У него же она отключена! «Запуск безопасного режима» «Активно подключение к терминалу номер 89001» «Загрузка обновлений» «Угомонись» «...» «Прекрати истерить. Я провожу диагностику твоих систем» Не слова, но буквы вспыхивали, как огоньки фейерверка, чтобы плавно затухнуть. Сообщения писались в строке кода, но они не были приказами, и не несли никакой сторонней функции. Они были адресованы Рису? «Да, это я тебе пишу» Но данные шли в одну сторону, и гибрид не имел возможности как-то прореагировать! У него же... Он же... Темнота сжималась. Гул снаружи нарастал. Кто находится снаружи? Заф? «Зафик, конечно, смышленый, но я умнее» Соня Адлер? Глава IMT? «Ну наконец-то понял!» Восклицательный знак светился чуть дольше, чем буквы. Но где Рис находится? И как Соня понимает, что за вопросы гибрид хочет задать? «Ты у себя в голове, если так можно выразиться. Твой процессор подключен к терминалу, и работает на один процент от мощности. Да, он поврежден. Вольфу пришлось раскурочить саркофаг, чтобы иметь возможность подключить тебя.» Саркофаг? «Высокотехнологичная система, созданная хромами, подходит для девяноста пяти процентов разумных существ, чей вес колеблется от пятисот грамм до полутора тонн. Для оставшихся пяти процентов нужна калибровка. Используется по типу криокамер, но необходима для поддерживания высокого уровня регенерации. Вольф проделал в крышке дыру, чтобы пропустить внутрь провода. Я в состоянии понимать тебя, потому что как раз засунула в дыру руку и трогаю тебя за нос. Кстати, он холодный» Рис попытался ощутить прикосновение, но не преуспел в этом. Темнота забирала все, и гибрид не чувствовал собственного тела. Он вообще дышит?! Шум стал громче. «Прекрати истерить, говорю же. Тут датчики пищат без умолку. Ты дышишь и отдавать концы в ближайшие три минуты не собираешься. Пришлось отключить двигательную функцию и все остальное. Как только контакты восстановятся, я все включу.» Рис не хочет «как только»! Он хочет сейчас! У него все в порядке с процессором! Он не сломан! Ему... Ему Зафа дождаться надо! Огромная волна гремела, и от вибрации ее гибриду стало плохо. В низкий рокот вплелся чей-то визг. Или это свист? «Успокойся. Чем сильнее ты нервничаешь, тем дольше идет процесс восстановления. А тут за тебя Дарелин волнуется, и его детишки. Ирин в изоляторе» Но... «Не верь его словам. Он уверен в собственной правоте, и поэтому твоя система оценивала его фразы как правду. Да, это косяк разработчиков» «Откуда мне было знать, что моя продукция попадет в загребущие лапы ко всяким Зафикам?)» Скобочка после вопроса мигала дольше всех. И Рис как-то разом успокоился. Волна продолжала греметь, но не приближалась, и это вполне можно было терпеть. Гибрид терпеливый. Но... Рис же видел лицо Зафа перед тем, как система отключилась. «Это был Карм. Его братца все еще ищут. Найдут, не переживай» А если Заф его не вспомнит? Малкольм же сказал, что при вхождении в цикл с помощью лилимов идет большая нагрузка на нервную систему и память... «Значит, ты познакомишься с ним снова. Тоже мне, нашел великую проблему» Рис о таком не думал. «Мозги не доросли» Сообщение без скобочки, но гибрид почему-то подумал, что Соня улыбается. Время... Оно было. Рис не мог понять, прошла одна секунда или несколько часов. А может, дней? Шум то увеличивался, то почти затихал. Иногда накатывала боль, но что у него болит, гибрид понять не мог. Вероятно, голова. Нужно очень хорошо ударить, чтобы повредить процессор. А Ирин... Вспомнить, сколько раз он замахивался, не получалось, и от мыслей об том грохот становился громче. А потом буквы снова замигали. «Перезапуск процессора» Ничего не происходило долго. Так долго, что Рис успел испугаться, что окончательно сломался, и система его будет циклично включаться и выключаться, как в тех новостях о сломанных роботах. А потом шум рассыпался на сотни составляющих. И гибрид запоздало понял, что и не грохот это был. Тихо пищали системы жизнеобеспечения, едва слышно гудел терминал, и по сравнению с ним собственное дыхание казалось рокотом. Кто-то ходил совсем рядом в мягкой обуви, стараясь двигаться потише. Шелестел крыльями. Чуть дальше доносилось беззвучное дыхание, ровное, как у спящего. С удивлением Рис понял, что частью шума были голоса. Шепот, негромкие реплики, обрывки диалога. – Очнулся наконец... – Этот термин неприменим к гибридам. Если ты хочешь это знать, то Рис был в сознании уже две недели. Просто наконец удалось подключить его мозг к нервам в обход процессора, создавая дополнительные каналы. – Я на тебя в суд подам. Ты нарушил как минимум пятнадцать законов о закрытых наработках IMT! – Этот голос принадлежал Соне. – Подавай. – Смиренно вздохнул крылатый... Вольф. – Только учти, что эти наработки ты принесла вместе с терминалом к нам в Отдел, и вручила мне. Так что ты соучастница этого злодейства... Помедлив, Рис открыл глаза. Дыра в прозрачной крышке с пучком торчащих проводов находилась чуть левее его головы. Снаружи, склонившись, на гибрида с надеждой смотрел крылатый с двумя косичками на висках. Сбоку виднелось лицо Сони. Третьего крылатого гибрид заметил последним, только сумев скосить взгляд вправо. Заф сидел вполоборота, вспушив белые перья и став похожим на сову. Рис моргнул, рассматривая лицо. Боль в груди всколыхнулась. Мигнул какой-то датчик. Не Заф. Карм. Брат-близнец. – Очнулся наконец. – Повторил Карамель, и устало вздохнул. – Вот и молодец. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 6 Ну, вы что, поверили, я одну главу такую маленькую залью?) Вот, наслаждайтесь. И сладкий вам привет от Сонечки.
====== Часть 4. Лае. Глава 7 ======
*** – ...Прецедент! – В последнее слово Вольф вложил чуть больше экспрессии, чем хотел. Задрожала вазочка на подоконнике, тонкие полупрозрачные цветочки шевельнулись, роняя лепестки. Звякнул недовольно графин с водой на столе. Стопки бумаг на столе шевельнулись, но разлетаться не стали благодаря плоским круглым камушкам, которыми были придавлены. Камушки эти притащил Рино из мира эалей, увидевший в одном из книжных «новенькую штучку». Илья внимательно перечитал отчет в третий раз. Да, Ирин все очень хорошо рассчитал. Он до сих пор считался одним из самых младших лае, и многое ему спускалось с рук. Последний из рожденных детей был почти общим любимцем. Поэтому, когда он, прижимая окровавленную руку, прибежал за помощью в один из малых тренировочных залов Отдела, на его сторону безоговорочно встали трое оперативников. Лае всегда мстят за обиды своих родичей. Лае не врут друг другу. А Ирин соврал. Оторвав взгляд от бумаг, арх мельком взглянул на Вольфа. Лучший хирург Отдела, сделав пару курсирующих кругов по кабинету, плюхнулся в кресло, растопырив крылья, и забросил ноги на край стола. В центре стола лежали три кубика, выстроенные башенкой. Илья уже видел записи, и включать планшет повторно не спешил. Дождавшись, когда двое последних старших братьев уйдут в Зал Перехода, Ирин увел гибрида подальше и запер. Потом в одном из коридоров порезал себя – не сильно, лишь чтобы измарать рукав рубашки. И в таком виде ворвался к лае, которые, вынужденные ожидать обнуления, тренировались вместе. Второе видео наглядно показывало, как именно происходила месть. Третье же... Даже не видео, просто несколько обрывков. Змей уже сделал полный энергетический анализ, но вопросов к записи стало только больше. Личный браслет с анализатором Дарелина, оплавленный до потери работоспособности, лежал на блюдце рядом с кубиками, подтверждая факт боевой трансформации. Удивительно было, как лир не убил Ирина на месте. И как услышал, находясь вообще в другом мире. Да и сам факт перенастройки открытого Перехода совсем в другой мир немного настораживал. С Даром такое уже однажды было. Тогда серокрылый ворвался в Отдел, плохо себя контролируя, и лишь повторял, что ребенку угрожает опасность. Это было невероятно, потому что в тот момент ни Илья, ни кто-либо из живущих крылатых не знал, что произошло с Тиамой и ее детьми. А Дарелин услышал ребенка, которого никогда до этого не видел. И нашел за пару часов.
– Знаете, начальник, – Вольф подал голос вовремя, не позволяя Илье углубиться в собственные, не сильно важные в данный момент воспоминания. – Мне кажется, что трансформация Дара – это закономерный итог его поведения.
– Только не начинай про его психическое здоровье. – Вяло попросил арх. На столе под одним из камушком как раз лежало два отчета от замешанных во всей этой ситуации крылатых, на которых «напал психованный лир». Илья должен был принять какие-то меры, но не знал, какие. Да и против кого. Вольф задумчиво потянул себя за косичку на левом виске. Этот прилипчивый жест помогал ему сосредоточиться так же, как вслушивание в тонкую сеть связи. – Восемь лае хотят, чтобы лир убрался «к себе». Или к эалям, раз те так жаждут получить защиту от радиации. В общем, чтобы они тут не видели этого «опасного серокрылого, который, чуть что, ломает ребра ударом крыла». – Хирург, приложив ладонь к шее, процитировал дословно один из отчетов. – Читал? – Не то чтобы это была закрытая информация, но отчеты лежали у Ильи лишь это утро, и из кабинета он не выходил. – Читал. – Покладисто признался Вольф, не собираясь отпираться. – Интересно было. Это плохая тенденция, начальник. – Сам вижу. И что ты на это скажешь? – Скажу, что это плохая тенденция. – Ты уже это говорил. – И в третий раз тоже сообщу. Ситуация с каждым днем ухудшается, и изменения я вижу уже вторую неделю. Связь... Начальник, возможно, я скажу несусветную глупость, но мне кажется, что кто-то из нас, понимая ситуацию, хочет принять протянутую руку помощи от... От сами знаете кого, видя в этом единственный шанс на выживание. – А какие есть еще варианты? – Тему с Белыми Плащами Илья искренне не любил. Ему хватило переполоха еще в тот раз, когда пришло письмо с «предложением помощи и возможностью исцелить Ерка». Ерка Белые Плащи сами заразили и заставили уйти. – Дождаться хромов. Воссоздать их проект. Наработки же остались. – Предложил Вольф, понимая, что две эти идеи бесполезны. Весна почти закончилась, а хромы не пришли. И их проект лае не в состоянии воссоздать. Хирург с целой командой техников и медиков пытались множество раз. Тупик. Поднявшись на ноги, Илья отошел к окну. Сегодня в вазочку лилимы поставили довольно оригинальные полупрозрачные цветки, по виду напоминающие ромашки. Крошечные лепестки медленно опадали на подоконник. Быстрее, чем вчера. И в этом не было вины разволновавшегося Вольфа. Просто ситуация ухудшалась. – Конечно, у Дарелина есть некоторые отклонения в поведении, но они не являются неопровержимым признаком психической болезни. – Хирург вернулся к предыдущей теме, чтобы не молчать. – Со своей точки зрения могу предположить, что лир просто действовал на рефлексах, защищая своего... Ну, не совсем своего и не совсем ребенка, но вы поняли мою мысль. Этого стоило ожидать после заявления Дара о том, что он принимает гибрида под свое крыло. – Внук. – Напомнил арх, как лир назвал когда-то химереныша. – Внук. – Согласно кивнул Вольф. – И если отбросить тот факт, что кровного родства между ними нет, то поведение серокрылого – показательно правильное. Его в... детенышу угрожала опасность, и Дар незамедлительно отреагировал. – Лир уже второй раз перенастроил Переход, оба раза находясь не в Отделе. Если так пойдет и дальше, то у Змея разовьется комплекс неполноценности. К удивлению арха, врач весело зафыркал. – Нет-нет, ничего. Просто вы смешно сказали, про комплекс у Змея. – Заметив вопросительный взгляд начальника, признался лае, пошевелив растопыренными крыльями. – А по поводу травм, которые нанес Дарелин двум крылатым – целостность ребер у них уже восстановлена. – Малкольм ходит с синяком на скуле уже две недели. – Напомнил арх. На видео было видно, что рыжего лишь задело краем. Вольф покачал головой. – Это не Дар. Это Белая ему на тренировке поставила. – Несмотря на почти постоянное нахождение в медицинской части Отдела, хирург был осведомлен почти обо всем в их мире. И даже о том, что в отчетах не писали. – Да ну? – В словах крылатого арх не сомневался, но чтобы Беаль так хорошо врезала младшему брату на тренировке, чтобы синяк держался две недели? Для достижения такого эффекта недостаточно просто выбить челюсть. – Мирослав говорил, что, узнав про участие в произошедшем, Белая была несколько... Обескуражена поведением своего младшего брата. Поэтому она тренируется с ним дважды в день, оставляя «напоминание». При этом я не слышал возражений от самого Малкольма. И компресс он не прикладывает, хотя я предложил. – Не удержавшись, пожаловался Вольф. Больной, который не хочет лечиться, у хирурга не вызывал положительных эмоций. Только стресс. – А Ирин? – Несмотря на то, что Дарелин расценил его как наибольшую угрозу, Ирин не пострадал. Один синяк на боку и один на руке, ну и порез, который младшенький нанес сам себе. Кстати, это еще раз подтверждает, что боевой лир в стрессовой ситуации может себя контролировать. – Если ты все знаешь, то, может быть, сможешь сказать – почему Ирин так сделал? – Ни на что не надеясь, спросил Илья, повернувшись к окну крыльями. Поведение самого младшего ребенка из семерки найденных было арху абсолютно непонятно. К удивлению арха, Вольф согласно кивнул. – Ревность. Конечно, это не мое дело, но с того самого момента, когда эти семеро детей появились у нас вместе с киррэном, я заметил некоторый... Пусть будет перекос. Слишком сильную привязанность старших детей Тиамы к младшенькому. Я бы назвал ее болезненной. А сейчас в семье у Дарелина появился еще один, скажем так, ребенок. Пусть гибрид и имеет такую внешность, психологически он слабо развит. И крылатые это осознают... Вы не знаете о негласном договоре четверых средних братьев Заафира? – Нет. – Покачал головой начальник Отдела. – Выражаясь кратко, Ил с Серфином и Марек с Елькой взяли гибрида под крыло. Мотивов для такого поступка у них несколько, самые вероятные – попытка принять решение отца и любовь к старшему брату, который на момент заключения договора считался мертвым. Арх приподнял бровь. Сначала Дарелин, потом четверо его детей... Ситуация становилась чуть более понятной. – Узнав об этом, Ирин не пришел в восторг. Ведь теперь самым младшим считался Рис, и именно ему, следуя ходу мыслей лае, старшие братья будут отдавать всю свою любовь и все внимание. Вот он и придумал способ, чтобы снова «вернуться» в центр внимания. Убрать врага, который отобрал его место. – Но ведь Дар любит всех детей. – Возразил Илья. – Любит. Но Ирин хочет, чтобы любили его одного... – Вольф помолчал, размышляя, стоит ли добавлять еще одну догадку, и решился. – Вероятно, именно поэтому Заафир попросил отправить его на задание в другой мир. Вы же помните ту сцену у Зала Перехода? Арх кивнул. Помнит. Хорошая память порой была злом. Ирин не хотел, чтобы Заф дарил ленту Белой. Ведь это означало бы, что старший брат уйдет, чтобы завести собственную семью. С другой стороны, Малкольм от Заафира тоже был не в восторге. Правда, истерик не закатывал. Хоть это хорошо. – Могу сказать, что Ирин все тщательно рассчитал. Его киррэн был у эалей, Серфин, Марек и Елька тоже отсутствовали. А Карм с Илом как раз ушли на задание, оставив младшенького одного с гибридом на пару часов. – Продолжил Вольф, закрыв глаза и чуть покачивая крылом с белым оперением. – Вот только открытие Перехода задержали на полчаса. – Напомнил начальник Отдела. – Неконтролируемый форс-мажор. – Равнодушно пожал плечами хирург. Вернувшись к столу, Илья развалил башенку, взяв в ладонь второй кубик, и бросил на планшет. Следом отправился третий. – Хорошо. А как можно объяснить это? – Арх прокрутил видео и остановил на моменте, когда Малкольм сполз по стене на пол. Вторая запись показывала замерших в Зале Перехода крылатых и остановишегося лира прямо в сверкающей арке. Время на этих двух записях совпадало. – Почему Малкольм упал? Его же никто не бил. Вольф, выпрямившись в кресле, вытянул шею, рассматривая две замершие картинки. Пошевелил губами. Заморгал, словно только сейчас проснувшись и не понимая, где находится. А потом хирург, вскочив на ноги, вцепился в планшет с другой стороны обеими руками. Арх разжал пальцы. Крылатый в минуты, когда его накрывало жаждой исследования, был неостановим. – Мне надо проверить! – Запоздалый вопль Вольфа раздался из коридора, эхом разлетевшись по всему этажу. С задержкой хлопнула дверь, стукнувшаяся о стену. Илья постоял, рассматривая опустевшее кресло и одинокое белое перышко на столе. Опустив взгляд, посмотрел на собственные руки. А потом помассировал пальцами виски.
====== Часть 4. Лае. Глава 8 ======
*** Марек, негромко насвистывая, колдовал на кухне. Конечно, на самом деле никакого волшебства в действиях крылатого не было, но в детстве Карм считал всех поваров магами. Не чудо ли, что из горячей воды и каких-то травинок получается такой вкусный чай? А если в получившееся варево добавить белый шершавый камушек, то напиток еще и сладким будет. Пока ты ребенок, множество действий представляются иначе, и все кажется другим, наполненным тайным смыслом. Вот только Карамель рано вырос, и не мог забыть поваров, которые не докладывают порций и прячут в шкафчиках пакеты с мясом. А еще некоторые из «магов кухни» заводили себе любимчиков среди приютских. И именно этим детям доставалась вторая порция картошки, сыр и вареная половинка яйца с сероватыми крупинками соли. Марек шевельнул крылом, аккуратно досыпая кофе в кофеварку. – Как Рис? – Не оборачиваясь, спросил лае. Чтобы услышать старшего брата, крылатому не нужно было оборачиваться. Карм немного расстегнул молнию на куртке формы, и присел на ближайший стул. Не выдержав, нахохлился, наклонившись над столом и прижавшись лбом к твердой холодной поверхности столешницы. Закрыл голову руками и вспушил перья. – Очнулся. – Буркнул крылатый. – Вольф говорит, что шансы на восстановление очень высоки. Младший брат вздохнул, и потянулся к стоящим на полочке чашкам. Отодвинув в сторонку две новенькие, в забавный цветной горошек, Марек вытянул из дальнего угла одну из самых старых. Аккуратно ополоснул под краном, избавляясь от случайно осевшей на стенки пыли. По кухне как-то разом, в один вдох, распространился запах кофе, щедро разбавленный молоком. На стол перед Кармом опустился поднос с выпечкой. Круассаны у Марека получались всегда разной формы, но начинка оставалась неизменной. Заварной крем, кусочки клубники и слива. Несмотря на свою страсть к экспериментам, именно этот рецепт крылатый не менял. Аромат еще горячего теста вплелся в кофейный. – Ты не рад. – Заняв стул напротив, спокойно заметил младший брат, пододвинув кофе. Лае приподнял голову, и со вздохом сел нормально. Чашка, заполненная до краев кофе с молоком, была старой, выцветшей от времени, с дурацкой нарисованной птичкой на боку. Крылышки у нее облупились, и понять, какого цвета оперение, можно было лишь по голове. Оранжевые крылышки. Его собственная детская чашка. – Я не знаю. – Честно признался Карамель, осторожно сделав первый глоток. – Это все... Мне кажется, было бы лучше, если бы Ирин химеру убил. С другой стороны, Ирин поступил как... Как... – Неправильно. – Тактично подсказал Марек. Крылатый убито кивнул. – При этом мне его жалко. Гибрид ведь действительно ни в чем не виноват, но я продолжаю его обвинять в смерти моего брата. Понимаю, что это неправильно, ничего поделать не могу. Да и... – Карм снова замолчал, откусив кусочек пирожка треугольной формы. – Ирин – мой младший брат, и это все усложняет. Лучше бы этого Риса вообще не было. Марек покачал головой. Старшенький не любил смешанные эмоции, и любил все раскладывать по полочкам. Вот Ирин, Карм его любит и будет защищать. Вот Заафир – родной брат, ради которого можно и убивать. Вот гибрид, Карм его не любит, и защищать не будет. Но Заафир взял под крыло гибрида. А Ирин гибрида ненавидит. Добавить отца, который Риса взял под крыло, и относится к нему, как к новому ребенку. И сам Марек, который вместе с Илом, Серфином и Елькой договорились защищать Риса ради отца. Нельзя одновременно оправдывать Ирина и защищать гибрида. Хотя бы потому, что в этой ситуации Рис вообще ни в чем не виноват. И Карм, и Марек несколько десятков раз пересмотрели видео. Как все это можно упорядочить и назвать кого-то плохим, а кого-то – хорошим? В Отделе не было законов на такой случай. Лае не поднимали крыльев друг на друга, не обманывали и не пытались убить собственных сородичей. Было несколько правил на случай превышения самообороны против представителей других рас, но этот случай сюда не подпадал. При этом Рис находился под крылом у Дарелина. А лир причислялся к оперативникам Отдела и соответственно, обладал теми же правами, что и все лае. И имел право на месть, потому что формально гибрид тоже считался крылатым. В законах не было указано, что химеру нельзя взять под крыло. Этого просто никто никогда не делал. Но Ирин был ребенком Дара. А лир не мог мстить одному ребенку за другого. Да и держать вечно младшего брата в изоляторе было нельзя. – Заф живой. – Напомнил Марек. Карм, принявшийся за второй пирожок, на этот раз идеально круглой формы, пошевелил правым крылом. – Знаю. Но тогда в Зале Перехода, я... Мне показалось, что тот крик принадлежал Зафу. – Не было никакого крика. – Поправил крылатый, нахмурившись. На записях он не отразился. – Я его слышал. – Карм заглянул в нутро выпечки, надеясь найти ответы рядом с кусочком клубники. – Даже не крик, а вой. Знаешь – такой, от которого наизнанку все переворачивается. И связь еще... – Эмпатическая передача. – Закончил за брата Марек. – Еще чуть-чуть – и увидишь глазами того, кому больно. Почти как у лилимов. Достигается лишь после совместимости, превышающей восемьдесят семь процентов. В теории может разойтись по всей связи. Серфин вчера уточнял у Вольфа. Вот только... – Данным уровнем связи обладают боевые лиры, Высшие, темные лае, и хромы. – Завершил фразу Карм. – Ты тоже у Вольфа спрашивал? – Удивился крылатый. – В книге читал. Пятнадцатый курс психологии родственных рас, особенности и разновидности рефлекторной и осознанной связи, второй раздел. – По памяти процитировал лае. Марек лишь вздохнул. Старший братец всегда оставался самим собой – педантичным и дотошным зубрилой, помнящим наизусть все лекции. – Малкольм у нас потомок Высших. Говорящий при этом. Хочешь сказать, что это он передал этот крик всем? Карм потянулся к третьему пирожку. – А какие еще есть кандидатуры? Раф или Айтен? Но они оба чистокровные, с идеальными родословными. – С внезапно вспыхнувшей злой обидой буркнул лае. Марек оказался чуть более прозорливым, чем того ожидал старший брат. – Покажи крылья. – Зачем тебе? – Покажи. – Лае встал со своего стула и обогнув стол, бесцеремонно ухватился за чужое крыло. Старший брат поначалу раздраженно им дернул, но потом все-таки раскрыл его, кончиком касаясь мойки. – Убедился? – А теперь второе. – Проверив белые перья, потребовал младший. Нехотя Карамель повиновался. Крошечное серое перышко обнаружилось с внутренней стороны правого крыла, близко к основанию. При полете его никак не увидеть. Раз есть одно – должны быть и другие. – Давно уже? – Полюбопытствовал Марек, трогая пальцем находку. По сравнению с белыми перьями это был очень мягким, словно бы детским. Пуховым. – Полгода. – Нехотя признался старший брат, уткнувшись носом в чашку. – Сколько их? – Одно. – Врешь. – Это шестое. Остальные я выдрал. – Отпихнув Марека сгибом крыла, Карамель раздраженно сложил его и плотно прижал к спине, пряча предательское перо. В их семье лишь Заафир считался полукровкой. Признанным, всего лишь с двадцатью двумя процентами крови лиров, которая, согласно ежегодным анализам, находилась в спящем состоянии. Карму же при исцелении еще в утробе досталось меньше полутора процентов. Он был сильнее брата, и тогда помощь была нужна не ему. Вот только ребенок лае до девяти лет не может лечить пением. Только если это не чистокровный лир. Чистокровный боевой. Такой как Дарелин. Заф был полукровкой, который пробудил кровь лиров, чтобы спасти брата. Не двадцать два процента, а шестьдесят два – Карамель помнил. Он случайно подслушал разговор Вольфа и начальника Отдела. А когда вырос, понял, почему так было сделано. Какой-то договор между Ильей и Дарелином. Ведь по закону Заафира нужно было отдать старейшинам лиров. Но шесть изменили на два, и брат остался с Кармом, и почти год находился на реабилитации. Сильное истощение. Сорванный голос. Лезущие слабые перышки. Пепельного оттенка. Последствия слишком раннего пробуждения и исцеления брата. А теперь у самого Карма полезли серые перья. Полтора процента спящей с рождения крови пробудились. – Есть еще изменения? – Марек, вернувшись на свой стул, отставать от брата не собирался. – Никаких. – Покачал головой лае. – Я проверялся. – А причину обнаружили? – Не унимался крылатый. Карамель отрицательно покачал головой. – У меня тогда кроме пары заданий у эалей ничего не было. Никаких травм, никаких экстренных ситуаций, ничего такого. Вольф сказал, что это может нести временный эффект, и скоро прекратится. Марек задумчиво постучал пальцами по столу, выбивая простенькую дробь. – Полгода назад Заафир отправился на Мегу. Два года и шесть месяцев назад Змей засек слабый сигнал оттуда. – Девяносто три с половиной года назад на группу стажеров напала химера Белых Плащей. И тогда выжила лишь Белая. Дурацкая идея подгонять все под даты. Все равно не сойдется. – Возразил Карм. – Нет никакой цикличности, и вообще я ни в каких из этих происшествий замешан не был... И вообще мы говорили про Ирина и гибрида, а ты перевел тему! – Мы говорили про крик и вероятный его источник. – Миролюбиво поправил крылатый, и отщипнул кусочек теста от ближайшей к нему булочки. Есть Мареку не хотелось, но занять руки чем-то было надо. – Малкольм у нас же потомок Высших, вот он, видимо, и передал всем по связи. Карамель сделал последний глоток из чашки и в раздражении уставился на нарисованную птичку. Мысли снова вернулись к совершенному Ирином поступку и необходимости разбираться с последствиями.
====== Часть 4. Лае. Глава 9 ======
*** Удар пришелся на середину крыла. Отскочив назад, Малкольм вскинул руки вверх и выронил шест. – Сдаюсь! Белая подсекла его ноги, роняя рыжего на утоптанную землю, и остановилась, прижав конец своего шеста к его шее и наступив ногой на целое крыло. Достаточно пустить электричество, и лае встретит следующие несколько минут, корчась в судорогах. Дернув назад рукой, крылатая отступила на два шага назад. – Еще раз. – Ты мне все отбила! – Возмущенно пожаловался Малкольм, неловко сев и принявшись щупать себе плечо. Подбитое крыло отказывалось складываться. – Что-что? – Равнодушно уточнила лае, склонив голову к плечу. – Ничего! – Повысил голос рыжий. – С удовольствием, говорю же! Неловко поднявшись, младший брат схватил валяющийся на земле шест и встал в стойку, всем видом показывая, что ему в радость такая тренировка. Оберегая левое, пока что еще не подбитое крыло, Малкольм не стал им закрываться, и этот раунд закончился уже через три минуты. На этот раз оружие сестры замерло у сердца, готовое пробить грудную клетку. – Ты поддаешься. – Со слабым оттенком недовольства заметила Белая, снова отступив на несколько шагов. – А вот и нет! – Так горячо заявил рыжий, что ему поверил бы сам начальник Отдела. К сожалению, сестра знала его лучше, чем Илья. – Поддаешься. – Утвердительно кивнула Беаль, и воткнула свой шест в землю. – Хорошо. Совсем немного. – Ворчливо подтвердил лае, не торопясь подниматься на ноги. – А ты на меня злишься. – Я не злюсь. – Равнодушно поправила крылатая, сложив руки на груди. Малкольм заложил руки за голову, рассматривая сквозь кроны деревьев медленно плывущее облачко. За ним едва блестел Купол. – Я ведь уже дважды извинился перед хи... Перед Рисом. – Пусть рыжий и не смотрел на сестру, но тщательно отслеживал ее реакцию на собственные слова. – Что еще мне надо сделать, чтобы ты меня простила? Белая не отвечала долго, подбирая и складывая шест крылатого и свой собственный. Тренировка была окончена. По крайней мере Малкольм надеялся, что врукопашную драться они не будут. Раскрыв крылья, оперативница улеглась на землю так, чтобы почти соприкасаться головой с братом. – Хочешь, я сегодня испеку торт? Тот самый, со слоеным тестом и эальской клубникой? – Заискивающим тоном предложил рыжий, рассматривая листья на ветках. – А завтра приготовлю целый поднос с морскими ракушками? Нет, целых два! И королевского лосося засолю! Конечно, для этого нужно было бы попасть к эльвиинам, а те в данный момент с крылатыми дружеских отношений не поддерживают... Но на что только ради сестры не пойдешь! Да ради нее Малкольм согласен всех лососей из пруда притащить! И даже без перчаток! Беаль фыркнула. – Подлизываешься. – А вот и нет! – А вот и да. – Хорошо, подлизываюсь. – Капитулировал рыжий, и перевернувшись, оперся руками о землю, нависнув сверху. – После этого ты меня простишь? Крылатая бесцеремонно уперлась ладонью брату в лицо, отодвигая «мешающие детали» в сторону. – Ты мне вид на Купол закрываешь. Малкольм отодвигаться не хотел, преданно заглядывая сестре в глаза. – Я хочу, чтобы ты меня наконец простила. – Тоненько, подражая голосам лилимов, протянул лае. – Что мне надо сделать еще? Взгляд у Белой был спокойным и каким-то отстраненным. – Хорошо, готовь торт. – Понимая, что Малкольм способен ходить следом и умолять о прощении еще не одну неделю, произнесла крылатая. – И ракушки. – И рыбу? – Просиял рыжий. Голыми руками? Ха! Малкольм этих лососей вместе со всем водоемом притащит! – Нет. Взамен я хочу, чтобы ты еще раз извинился перед Рисом. Но не сейчас, а когда Вольф разрешит ему ходить. Лае смиренно кивнул. Подловить химереныша будет можно в коридоре. Вероятно, рядом с ним будет находиться кто-то из братьев Зафа, но этот позор Малкольм как-нибудь да переживет. – В столовой. Во время обеда. При всех. – Бессердечно закончила Белая. – Что?! – Крылатый едва не задохнулся от возмущения. – Раз не хочешь, то и не прощу. – Внешне спокойно бросила старшая сестра, и предприняла еще одну попытку отодвинуть голову рыжего, мешавшего обзору. – Нет-нет! Хочу! – Заполошно закивал Малкольм, отказываясь отодвигаться. При всех просить прощения у Риса? Это же самоубийство! Чтобы такой умный, великий и вообще потомок Высших просил прощения у этого сгустка генов и программ?! Да это гибрид должен просить прощения у Малкольма, что перед ним решил подохнуть от рук Ирина! Это же крах для собственной репутации! Глаза у Белой были с розоватыми радужками, и черным, сжавшимся в точку от чрезмерного света зрачком. Рыжий знал, что старшая сестра слишком чувствительна к свету, и даже сейчас ей ярко. Но очки с затемненными стеклами она все равно в Отделе не носит. А руки у Беаль все в мозолях, с загрубевшей кожей. Такие и бывают от многочасовых ежедневных тренировок, но это были руки сестры... Ну и эаль с ней, с репутацией. Малкольм себе новую заработает, а по поводу этого... Сделает вид, что память потерял, и вообще это не с ним произошло. Да, так и поступит. – Я попрошу прощения у Риса. В столовой. При всех. – Пообещал лае, заглядывая крылатой в глаза. Помедлив, Белая убрала руку с лица брата, перестав его отодвигать. Закрыла глаза, прислушиваясь к шелесту в листьях. Где-то высоко гулял легкий ветерок. А за Куполом, должно быть, был ураган. – И возьмешь химереныша под крыло. При всех. – Да ни за что! – От возмущения Малкольм вскочил на ноги и забывшись, махнул крыльями. Здоровое послушалось, а подбитое шестом сестры лишь слабо дернулось, причиняя боль. – Ладно Заафир – он полный придурок и вообще полукровка! Дарелин вообще больной на голову боевой лир! Чтобы я уподобился этим двум больным?! Может, мне еще и перья в серый перекрасить?! Чтобы я при всех расписался в собственной ущербности?! Да какой вообще чокнутый придурок согласится еще взять это гибридное ничтожество под защиту?! – Я. – Не открывая глаз, спокойно призналась Белая. Рыжий замер, перестав клокотать, как выключенный чайник. Потом, подволакивая ноги, приблизился к сестре. Рухнул рядом, утыкаясь носом в чужие белые перья. – Пожалуйста, скажи, что ты пошутила. – Жалобно попросил Малкольм. – Я – тот самый чокнутый придурок, кто согласился взять гибридное ничтожество под защиту. – Равнодушно произнесла крылатая. Малкольм, не скрываясь, застонал, шевеля дыханием белые перышки. – Но зачем?! А может... – Я подала запрос Илье. – А если... – Начальник уже прочитал его. – Но ты могла бы посоветоваться со мной... – Жалобно заметил рыжий, чуть приподняв голову. – Или с Джаром и Миром... Белая продолжала лежать с закрытыми глазами. Она молчала долго, словно успела задремать. Малкольм не шевелился, вслушиваясь в дыхание сестры. – Регенерация у Риса продолжается. Я не могу дать ему свою кровь или как-то еще помочь в исцелении. Вольф сказал, что еще пара ударов – и помогать было бы некому. – Словно бы не в тему произнесла крылатая. – Некоторые решения нужно принимать самостоятельно, Рыжий. – Ты... Ты действительно хочешь, чтобы этот кукленыш жил тут? С нами, в Отделе? – Недоверчиво уточнил младший брат. – Он ведь приемный детеныш полукровки, который... Который за тобой пытался ухаживать... – Он убито вздохнул, снова утыкаясь лбом в перья сестры. – Какой позор... От такого и за десять тысяч лет не отмыться... Я приму Риса под крыло. При всех. В этой дурацкой столовой... Ты подала заявление на полную опеку над гибридом? – Временную. До возвращения Заафира. – Расстегнув один из карманов на форме, Белая вытащила сложенный в несколько раз листок. – Держи. Резко сев, Малкольм выхватил заявление и прикипел взглядом к ровным строчкам. Если Заафир не будет найден, опека станет полной, со всеми вытекающими правами и обязанностями Белой как «взявшей под крыло». Если Дарелин будет изгнан из Отдела, то опека опять-таки станет полной – последними словами Зафа было требование, чтобы гибрид дождался его тут. Прямо над закорючкой начальника стояла еще одна приписка, сделанная аккуратным подчерком Белой. «В случае, если Дарелин погибнет или будет изгнан, и сама я умру, прошу передать полную опеку над Рисом Малкольму, дабы гибрид оставался в безопасности. Мой младший брат сможет сделать это лучше, чем кто-либо другой.» Рыжий перечитал абзац, пошевелил губами. – Правда лучше, чем кто-либо еще? – Недоверчиво уточнил он у продолжавшей лежать Белой. Та едва кивнула. – А как же Карм и остальные братцы Зафа? – Я в тебя верю. – Открыв глаза, старшая сестра спокойно посмотрела на крылатого. Малкольм постарался пренебрежительно фыркнуть, но получилось плохо. Еще и перья вспушились, совершенно случайно, между прочим! Белка права – он всегда во всем лучший! И он всем покажет, как надо правильно химер брать под крыло! – Хорошо, – важно кивнул рыжий лае, аккуратно складывая листок. Поднялся на ноги, шевельнув крыльями. Боль в подбитом еще ощущалась, но как-то неважно. Еще пара минут – и она забудется. У Малкольма же прекрасная регенерация, и вообще – он потомок Высших! – Пошли. Я при тебе заявление Илье подам. И вообще – быть чокнутым придурком – весело! Я еще всем покажу, как обижать того, кого моя сестра взяла под крыло! Беаль молча встала. Взмахнула крыльями, стряхивая пыль. Улыбнулась краешками губ, разглядывая затылок рыжего. Длинная, почти достающая до колен коса немного растрепалась, и красные вьющиеся прядки топорщились во все стороны, щедро присыпанные пылью и сухой землей. На одного чокнутого придурка в Отделе стало больше. Многие смотрели на Малкольма и слушали его. Комментарий к Часть 4. Лае. Глава 9 Родственный шантаж и игра на пороках близких, как на скрипке. Кто-то у нас музыкант.
====== Часть 4. Лае. Глава 10 ======
*** Медленно работала капельница. Так медленно, что между двумя падениями капель Рис успевал отключиться и снова прийти в себя. Обширное повреждение мозга. Сильная кровопотеря, которую забарахлившая система не смогла блокировать. Скорость времени варьировалась. Гибрид мог закрыть глаза и открыть их спустя миг, а вместо рассвета в окна заглядывала ночь. А могло получиться так, что чашка, которую случайно уронил зашедший в палату Вириней, летела на пол целую вечность. Говорить не получалось. Конечно, Соня сказала, что с голосовым аппаратом все в порядке, и это всего лишь полная блокировка, но Рису было не по себе. Сама глава
IMT
появлялась неожиданно и так же внезапно исчезала. Когда она была в палате, то становилось немного легче – гибрид мог формировать вопросы, а девушка, потрогав его по руке, отвечала. Почти все время рядом был Вольф. Он то безостановочно болтал о пустяках, то, весь подобравшись, что-то вычислял, сканировал гибрида, исследовал его состояние или просто ходил вокруг. Восемь шагов от двери до стены, еще шесть влево, опять восемь за головой у Риса и снова шесть, заставляя гибрида скашивать взгляд вправо. Иногда в палате оказывался еще один врач. По крайней мере, на крылатом поверх обычной одежде болтался длинный, почти достигающий колен, зеленоватый халат, а в руках он держал такую же, как у Вольфа, сканирующую рамку. Приходил Дарелин. Он пододвигал табурет поближе, накрывал опутанную датчиками ладонь гибрида и рассказывал какие-то истории. Логики в них не было, да и никакой большой ценности данные не несли. Рису больше нравилось, когда серокрылый лир пел. Но сделал он это лишь два раза, и примерно на середине гибрид отключался. Но было красиво, очень. Жаль, не удавалось вспомнить, пел ли Заф. Наверное... Или нет? Рис пытался, но каждый раз датчики, к которым он был присоединен, начинали пищать. Дарелин, если находился в это время в палате, начинал нервничать, а Вольф быстро ходил вокруг кровати, все проверял, и неизменно все заканчивалось парой уколов, капельницей и темнотой. При этом Рис не видел внешних проявлений эмоций у Дарелина, а системы сканирования были отключены. Но он знал, что отец Заафира волнуется. А Карм, если он тоже был тут, просто скатывался в молчаливую панику, хотя в такие моменты деревенел лицом и поведение его не менялось. Пару раз заходил Малкольм. Он долго топтался у двери, преодолевая раздраженный взгляд брата Зафа и выжидающий – Дарелина, потом вскидывал повыше подбородок и подходил. Свои слова он сначала произносил на языке лае, а потом переходил на человеческий, дублируя все фразы вплоть до интонаций. На правой скуле у него ярко выделялся наливающийся фиолетовым синяк и длинная неглубокая царапина. Смысл фраз сводился к одному. Малкольм просил прощения у Риса и обещал, что больше этого не повторится. И все обидные слова, которыми рыжий наградил гибрида – ложь и неправда. Примерно на середине извинения Карм начинал недовольно фыркать, но выводил крылатого из палаты, лишь когда тот замолкал. Рис закрывал глаза и старался прислушиваться, но звукоизоляция была хорошей, и услышать, о чем говорят в коридоре, не получалось. Обычно все заканчивалось тем, что гибрид засыпал. Приходили остальные крылатые. Яблоки на прикроватном столике сменяла клубника, вместо нее в вазочке приносили странные фиолетовые ягоды, похожие по форме на землянику. За ягодами следовали персики и что-то совсем не понятное – оранжевое и длинное, как огурец, но пахнущее сладко. Вольф, каждый раз видя смену нового съестного, вздыхал и недовольно качал головой. Рис же... Он прислушивался к запаху, так как ничего не мог попробовать. Все полезные организму вещества поступали через капельницу, а любое движение грозило еще одной комой. В коме гибрид уже провел несколько дней. А потом две недели Вольф вместе с экстренно вызванной с Меги Соней, пытался починить процессор. Трудно лечить то, о чем лишь читал. Исцеляющая кровь не могла этого сделать. Как и песни. Белая появлялась как-то внезапно. Рис каждый раз не мог отследить ни как она приходит, ни как покидает палату. Белокожая крылатая ногой двигала табурет подальше и прислонялась к стене, складывая руки на груди. Так она стояла час или два, перекидывалась несколькими фразами с бродящим у противоположной стены Вольфом (шесть шагов в одну сторону и шесть в другую) и стоило гибриду закрыть глаза – исчезала. Приходил Карм, двигал табурет ближе к кровати, садился на него и нахохливался, топорща перья. Из раза в раз его диалог с хирургом сводился к тому, как долго Рису нужно еще находиться в палате и нужна ли еще кровь для переливания. Этот вопрос задавали и четверо младших братьев Заафира, и даже Малкольм. Вольф неизменно отвечал, что нужна. Но гибриду кровь не переливали. Или Рис этого не помнил. Он выключался очень часто, мог пропустить. После Карм недовольно чесал пластырь на руке, и не глядя на гибрида, рассказывал о том, что произошло в Отделе. Он говорил и про тех, кого гибрид знал, и про незнакомых крылатых. Первые тридцать пять групп уже вернулись и снова отправились, на этот раз в другие миры. Эрелим – один из златокрылых, тоже ушел, и никто его до сих пор не видел. Вириней разлил чай на лестнице, и попытавшись вымыть ступеньки – сломал руку и крыло. Джар до сих пор удивляется, как из обычного действия можно извлечь два открытых перелома и повреждение нерва. Вирьку профилактически отправили в саркофаг на двое суток – кстати, в таком Рис лежал две с половиной недели. Малкольм подрался с Рафом, который заявил, что Белая вертит братом как хочет. Если бы не Илья, случайно находившийся рядом, все закончилось бы более печально, и Раф не обошелся бы только десятком синяков и одной длинной царапиной на шее. Теперь рыжий пять смен подряд будет отрабатывать на кухне, а его оппонент – проверять маяки... Мирослав хотел увидеть детей лилимов, но не смог подняться выше первой ветви Древа, накрепко застряв крыльями. Его снимали почти полтора часа – а маленькие пернатые еще и сложили стишок про неповоротливого и толстого лае, который хотел достать яблочко. А Рино, предатель, еще и хохотал с мелким Гавриилом громче всех. У Ила завяла половина рассады. Майри начала переподготовку на оперативника. А Ирин все еще в изоляторе. Странное совпадение – когда Рис прорвался в Отдел на шее Малкольма, то он попал в изолятор, а младшенький брат Заафира лежал в больничной палате. Сейчас же было наоборот. Зафа все еще ищут. Одна из групп наткнулась на его след, но сразу же потеряла – вероятно, из-за того, что брат Карма развивается слишком медленно и не успел еще избавиться от лилимского «проваливания» сквозь миры. Карм говорил, заполняя тишину палаты, перекрывая своим голосом тихий писк приборов. Рис слушал, пытаясь представить то Мирослава, застрявшего в Древе, то Виринея на лестнице с чаем, то Малкольма, который дрался с этим неизвестным Рафом... Иногда получалось хорошо, но чаще гибрид соскальзывал в полудрему. Туда голос брата Заафира тоже пробивался, но слов разобрать не удавалось. Только шум и эмоциональный окрас фраз. И тепло – шум накатывал волнами, словно слой за слоем Риса накрывали еще одним одеялом, прозрачным и легким, но таким горячим, словно... Что это «словно» гибрид не мог идентифицировать – просыпался. И снова слушал про Серфина, который не смог отказать Мэл в тренировке и теперь обзавелся новой шишкой на лбу и легким сотрясением. Хорошо еще, что златокрылая не летала где-то мысленно, и не стала драться даже в треть силы. Тренировки с ней даже Белая не выдерживала – да, она была очень сильным и опытным бойцом, но что может сделать двухметровая крылатая против трех-с-половиной-метровой Мэл, которая пальцами гнет боевой шест и чей удар кулаком может пробить любую стену? Максимум – быстро улететь, чтобы не оказаться размазанной где-то со второго пинка. Рис видел однажды Мэл, когда она сидела у фонтана, и вместе с Эрелимом наблюдала за бродящим в воде Виринеем. Но тогда ему казалось, что в златокрылой не так много роста. – Это образное выражение. – Пояснил Карм, когда Соня, дожевав конфету, потрогала гибрида за руку и озвучила его вопрос. – Каждый год Мэл прибавляет по пару миллиметров в росте, и Вольф однажды пошутил, что она все еще растет. После рассказов о Мэл брат Зафа говорил про лилимов. Про Ави, который добрался до тренировочных залов и просидел там три часа на скамеечке, с открытым ртом наблюдая за разминающимися крылатыми. Еще рано говорить, но вероятно, штат оперативников придется расширять и для него – уж больно у лилименка блестели глаза при виде железных накладок на крылья и энергетических барьеров, удерживать которые пытались некоторые из оперативников. Гибрид слушал с закрытыми глазами, и представлял стишок лилимов про Мирослава, почти видел маленького лилименка с открытым ртом в тренажерном зале, думал, как будет Белая улетать от большой Мэл... Несколько раз проваливаясь и выныривая из полудремы, Рис все же засыпал. И Карм, дождавшись перемигивания датчиков, замолкал. Обхватывал голову руками и так сидел несколько минут, боясь шевельнуться и оказаться раздавленным под собственной паникой, которая росла и ширилась. Когда Рис поправится, Карм отведет его в тренировочный зал и все-все покажет. И маяки, и может быть даже сумеет уговорить Мэл показать свои золотые крылья. И выведет на площадку на крыше Отдела – там самое теплое место и почти всегда солнечно... Или попросит об этом Заафира. Его ведь обязательно найдут, и даже если Заф не помнит Риса, то познакомится заново. Найдут. Не могут не найти. Иначе Карамель рехнется. Рядом с первым серым перышком росло второе. Более темное, почти серебристое. Полтора процента крови лира проснулись, и засыпать не желали. А неделю назад Вольф сообщил, что процентов стало больше. Не полтора. Пять. Семь. Семь с половиной. Восемь. Естественная мутация, и как ее остановить, Вольф не знает. Как и найти причину пробуждения. Восемь с половиной.
====== Часть 4. Лае. Глава 11 ======
*** Вольф тщательно вытер одинокую красную каплю и только потом наклеил пластырь. – Садись, только медленно. – Напутственно улыбнулся он гибриду. Химереныш сначала пошевелил пальцами на руках, потом осторожно оперся ладонями о кровать и приподнял голову. Выпрямился и наконец плавно перетек в сидячее положение. Потом, убедившись, что он не отключается, поднес к лицу свои руки. Хирург скосил взгляд на Карма. Крылатый сидел на табурете, как на иголках, готовый вскочить и подхватить гибрида, если тот начнет падать. Даже крылья подобрал, хотя вряд ли заметил это. – Что-то болит? – Уточнил Вольф у Риса. Тот аккуратно потрогал пластырь на виске, провел пальцами по отросшим прядям. Коснулся шрама и выбритого вокруг него места на голове. – Волосы потом отрастут, – пообещал хирург успокаивающе, пряча пропитанный антисептиком и кровью тампон в карман халата. Гибрид снова потрогал шрам, а потом аккуратно повернул голову, посмотрев на Карма. – Я безопасен? – Совсем тихо спросил он. Крылатый повернулся к Вольфу, чтобы услышать ответ. – Твоей жизни и здоровью ничего не угрожает. Регенерация завершилась успешно, замененные контакты прижились. Тебе нужно будет несколько недель ежедневно обследоваться и поменьше нервничать. Соня сказала, что в данный момент твой процессор может работать на две трети от максимальной мощности, но лучше его не перегружать. Рис медленно кивнул. Хирург уже говорил это перед тем, как отключить его от терминала. – Я не представляю опасности для крылатых? При повреждении системы возможна неправильная трактовка приказов. – Уточнил он свой вопрос. Карм кашлянул, и наконец поднялся с табурета. Взял в руки аккуратно сложенную рубашку с двумя заплатками на спине. – Наоборот. – Вместо хирурга ответил лае, вручив рубашку гибриду. – Надевай. – Смею предположить, – вставил Вольф с едва заметной улыбкой, – что следующий «умник», который решит дать тебе затрещину, получит по крыльям как минимум дважды. – Почему? – Просунув руки в рукава, замер Рис. – Потому что. – Лаконично, но абсолютно непонятно ответил Карм. – Вольф, сегодня ему можно будет уже вернуться домой? Хирург осторожно пошевелил сначала правым, потом левым крылом. Казалось, что он разминает плечи. – Да. Но повторяю – никаких волнений, никаких подзатыльников и тычков. – Напомнил он снова. Проинструктированный уже восемь раз Карамель только вздохнул, и передал химеренышу штаны. Их пришлось перешивать – никакой одежды, подходящей по росту гибриду, у них не было. Из вещей крылатых гибрид вываливался, а лилимские же на него просто не налезли. Надо будет заказать у эалей по индивидуальным меркам. Или... Карм моргнул, осененный промелькнувшей идеей. Можно будет явиться на Мегу и забрать одежду Риса из квартиры, где жил Заф. Полностью одевшись, гибрид еще немного посидел на кровати, а потом потрогал пальцами цветок в пробирке, который стоял на самом краю тумбочки. Цветок притащили лилимы – весна подходила к концу. Обычно перед самым началом лета лае устраивали праздник. Вот только сейчас было не до того. Хромы не пришли. Снова. Вольф торжественно вручил Карму несколько пластиковых контейнеров с кучей белых таблеток, и стопку листков с тщательно прописанным режимом дня. В отдельный столбик были вынесены действия, вроде тренировок, которые пока что гибриду были нежелательны. – Если вдруг произойдет что-то... подобное, то не позволяй причинять себе вред. – Попросил Карамель, когда гибрид наконец решился и встал с кровати. – Мой отец за тебя волнуется. Рис кивнул, и аккуратно переступил с ноги на ногу, удерживая равновесие. Вольф спрятал ладони в карманы, сохраняя на лице безмятежную улыбку. Лжец. – А что необходимо делать в такой ситуации? – Вырываться и бежать за помощью. Дать пару раз по крыльям обидчику. Немедленно сообщить... – За чьей помощью? – Уточнил гибрид. – Беги за Дарелином. Или Белой. Или мной. – Карамель нахмурился на миг. – Можешь еще к моим младшим обратиться... Кроме Ирина. Вольф мягко улыбался, вслушиваясь в тонкий звон связи. Лжец. Но Карм слишком гордый, чтобы признать, что волновался едва ли не больше Дарелина. И сдал он почти три литра крови. – Не забудь – ежедневные обследования! – Напомнил Вольф в крылья оперативнику. Когда крылатый, аккуратно взяв гибрида за плечо, покинул палату, хирург снова улыбнулся. Ни жизни, ни здоровью химереныша ничего не угрожало. Лае мог отпустить его домой еще дней пять назад, когда убедился, что нервные окончания восстановились. Что до шрама – еще неделя, и даже следа не останется. Вольф постарался на славу. Взяв в руки сканирующую рамку, лае активировал ее. Перед тем, как отключить Риса от терминала, он снова его просканировал, как делал это ежедневно с момента, как гибрид оказался на операционном столе. – Полный энергетический анализ. Поиск по картотеке лае. Результат не изменился, показывая сходство с девятью другими результатами. Засунув ладонь в карман, Вольф вытащил ватный тампон. На красном пятнышке сверкали золотые искры. Лае был лучшим хирургом Отдела. Но, похоже, Заафир его переплюнул, сам того не осознавая. А может, он все понял раньше, и только поэтому позволил себя убить? Ничего, как только его ученик найдется, Вольф у него спросит. Наверное. Свернув голограмму, крылатый покинул кабинет, направившись к начальнику Отдела. *** Ил работал в теплицах, Серфин, Елька и Марек находились на заданиях. Как и отец. Карм пропустил Риса в дом, и аккуратно прикрыл дверь. – Чай будешь? – К себе в комнату гибрид не спешил, а стоять в коридоре в тишине крылатому не нравилось. – Да. – Для убедительности Рис еще и головой кивнул, после чего, разувшись, отправился в ванную комнату. Полилась вода. Оставшись на мгновение в одиночестве, Карм ощутил панику, но быстро ее придушил. На кухне никого не было. В центре стола, накрытая пластиковой крышкой и полотенцем, стояла большая тарелка, наполненная печеньем. Достав чайник и наполнив водой, крылатый поставил его на плиту. Ополоснул руки под краном. И пусть пустой дом был лишь на пару часов, от этого Карму все равно было не по себе. Если бы не эта эгоистичная выходка младшенького, Карамель бы сейчас продолжал поиски брата. Но по негласным правилам пострадавшему нужна была поддержка. В памяти всплыло спокойное лицо начальника, когда крылатый принес ему заявление и положил на стол. Составленное по всем законам, с необходимыми оговорками и аспектами. Абсолютно тупое и идиотское. Он, Карм, первый из найденных семерых детей Тиамы, хочет взять под крыло Риса. Причина – этого гибрида взял под крыло и назвал своим ребенком его брат, Заафир, и назвал своим внуком Дарелин, его отец. Ничего личного. Просто так теперь Карм будет иметь право прибить любого, кто посмеет обидеть этого... Этого... Лае прикусил язык, сдерживая последнее слово. Выйдя из ванной, гибрид прошел мимо кухни. Поднялся по лестнице, заглянул в свою комнату. Потом медленно вернулся. – А где Вишня Мирабель? Карамель углубившийся в свои мысли, вздрогнул. Ощутил, что постыдно краснеет. Как он мог забыть? Говорил же себе, и вот! Вылетело из головы! – Твое растение? – Мучительно пытаясь придумать выход из ситуации, уточнил крылатый. – Да. Помидорка. – Кивнул Рис, не меняя выражения лица. – Сейчас... Хм, принесу. – Протянул Карм, и направился к лестнице. Гибрид поплелся следом, как приклеенный. Ил пересадил веточку в новую землю и добавил удобрений, но это не сильно помогло. А когда гибрид оказался в реанимации, за растением стало некому следить. Конечно, можно было бы отнести его в теплицу в Отделе. Там бы ему был обеспечен ежедневный полив и качественный уход, но... Но Карм перенес помидорку к себе в комнату. И забыл унести, и от этого становилось еще тоскливее. Листочек держался, храбро отказываясь опадать. Гибрид придирчиво осмотрел Вишню Мирабель, а потом взял чашку в руки и ушел из комнаты крылатого на кухню, окончательно успокоившись. На кухне Карм привычно засуетился, пряча смущение за лишними движениями. Подумаешь, он присмотрел за чашкой. Глупость какая. – Может, перед печеньем съешь что-то? Есть отбивная. И картошки немного... Могу яичницу поджарить. – Предложил крылатый, заглянув в холодильник. Рис прислушался к себе. – Яичницу. И картошку. – А отбивная? – Хорошо. И отбивная. – Покладисто согласился гибрид. Не то чтобы ему была необходима энергия, но раз предлагают... И потом, масса собственного тела все же уменьшилась, несмотря на капельницы с глюкозой. Солнце, пробиваясь сквозь Купол и реденькие облачка, падало в окно, ярко освещая часть стола и сохнущую веточку в чашке. Рис сидел спиной к окну, ощущая тепло на плечах и затылке. Последний листочек, стоило к нему прикоснуться, отвалился, беззвучно упав рядом с чашкой. Гибрид моргнул, рассматривая его. Тронул пальцем. Листок оказался сухим, да еще и покрытым с одной стороны какой-то черной паутинкой. Из земли торчала только палочка. Струя кипятка промазала мимо кружки, заливая стол и рассыпая брызги во все стороны. Зашипев под стать чайнику, Карм запрыгал на одной ноге, махая обожженной рукой. Потом, выкрутив кран, сунул ладонь под холодную струю. Говорил ему Заф никогда не придерживать кружку за ручку, когда в нее кипяток наливают! Кожа на тыльной стороне левой ладони покраснела, а возле большого пальца пошла пузырьками. Мелкая травма, но неприятная. Карм представил, как разволнуется отец, и сосредоточился. Краснота исчезла. Яичницу удалось не сжечь, и спустя минуту крылатый поставил тарелку с разогретой едой перед гибридом. Чай больше пить не хотелось, и лае, с неприязнью глянув на чайник-предатель, достал из холодильника глубокое прозрачное блюдо, закрытое сверху прозрачной пленкой. Марек прошлым вечером, дожидаясь обнуления, пошел по стопам старшего брата и тоже постарался убить время на кухне. Вот только так увлекся созданием крема, что про коржи и забыл. Как и про написание бумажки, из чего состояла эта коричневая смесь. Рискнув, Карм достал ложечку и с опаской попробовал. С Марека могло статься, что он в порыве вдохновения сыпанет в сладкий крем несколько ложек красного перца, или вообще захочет сделать торт, который в разрезе окажется с мясной начинкой. Сливки, шоколадная паста и орехи. Ни розмарина, ни перца, ни соли – или младшенький не успел их добавить? И, кажется, уже не успеет. Оглянувшись на гибрида, крылатый заметил на столе вазу с печеньем. Рядом с чайником одиноко стоял давным-давно остывший кофейник. Идея возникла мгновенно и прочно укоренилась в голове. – Ей недостаточно любви? – Спросил Рис минут через десять, беззвучно положив вилку на опустевшую тарелку. – Кому? – обмакивая печенье в кофе и щедро намазывая его шоколадной пастой со всех сторон, рассеянно уточнил Карм. – Вишне Мирабель. У нее больше нет листьев. Посмотрев через плечо, лае вздохнул. Потом аккуратно перетащил на стол плоскую мисочку с кофе, вазу с печеньем и миску с кремом. Последней с разделочного стола перекочевала стеклянная квадратная тарелка с высокими бортиками. В нее крылатый и складывал намазанное печенье, ставя его вертикально друг за дружкой. – Я могу попросить Ила, и он принесет тебе новый росток. – Не хочу новый. – Гибрид аккуратно помотал головой, и снова уставился на опавший листок. – Я хочу Вишню Мирабель. Карм вздохнул, обмакивая следующее печенье в кофе. Рассказывать Рису не хотелось, но, видимо, другого выхода не оставалось. Все равно химереныш останется с ними, и он взят под крыло Зафом. Имеет право на знание. – Это растение с Меги. Тут бы оно все равно не выжило. – В инструкции по уходу было написано, что надо помидорку часто поливать и показывать ей свою любовь. – Рис, протянув руку, потрогал сухой листик. – Я поливал. Вероятно, ей было недостаточно любви, потому что я гибрид и не могу обеспечить достаточное ее количество. Не сдержавшись, Карм фыркнул. – Почему это не можешь обеспечить? – Я робот. Кукла. Я запрограммирован, и могу имитировать эмоции после загрузки необходимых настроек. – Серьезно ответил химереныш. Крылатый, обмазав печенье пастой, протянул гибриду. Тот, помедлив, аккуратно взял его, сразу же измазав пальцы в шоколаде. – Твой росток все равно засох бы. Чудо, что он вообще так долго протянул. – Взявшись за следующее печенье и принявшись топить его в кофе, негромко заговорил лае. – В среднем принесенная из чужих миров флора погибает у нас через три-четыре недели. А ты тут уже... Восемь недель или девять? – Пятьдесят девять дней. – Поправил Рис. – И семнадцать часов. Предположительно. Более точные данные невозможны, так как процессор некоторое время не смог зарегистрировать. – Пусть будет девять. – Послушно кивнул Карм, не отвлекаясь от работы. – У нас другая среда, более агрессивная. – Радиация ниже, чем на Меге. Воздух чище на девяносто три процента, гравитация в пределах стандартной, уровень кислорода больше разрешенной для жизни в три с половиной раза. В чем заключается смысл фразы «более агрессивная»? – В том, что у нас ничего не растет. – Возле дома имеется травянистое покрытие. В горшках есть растения. По дороге из Отдела есть живая изгородь. Как это относится к... – А больше ничего нет. Рис, у нас сейчас весна. Ты видел хоть один распустившийся цветок? – Видел. В палате рядом с моей кроватью, в пробирке находился цветок. – Его лилимы притащили утром. К закату он завянет. Помнишь, я говорил тебе про то, что в теплице у Ила засохла половина рассады? Гибрид задумчиво облизал испачканные в шоколадной пасте пальцы. Он помнил. – Это потому, что растениям не хватило любви? – Предположил он наивно. Если всем растениям необходим регулярный полив, то и пункт с любовью тоже подходит, верно? Карм аккуратно пожал крыльями. – Я не знаю. Никто не знает. У нас запрещено приносить из других миров животных, потому что они тут тоже погибнут. – А почему вы тут живете? Вы же... Имеете возможность переселиться в другое место. На другую планету. – На формулирование этого вопроса Рису понадобилось чуть больше времени. Еще одно измазанное пастой печенье прилипло к остальным в квадратной тарелке. – Потому что наш мир – единственное место, где мы способны размножаться. По крайней мере, были способны раньше. – А сейчас? – А сейчас уже нет. У нескольких крылатых высокая совместимость с Зафом, и шансы получить потомство есть, но... – Зафа тут нет. – Нет. – Согласился Карм. – Потому вы его ищите? – Ну да. А еще потому что он один из нас. Рис помолчал, и крылатый вручил ему второе печенье. Все равно оно уже не помещалось в тарелку. Разве что сверху положить. – А раньше у вас жили животные? – Живя в квартире на Меге, гибрид знал, что у соседей двумя этажами ниже была кошка. – Рыба в фонтане водилась. – Припомнил Карм. – Но ее уже давно нет. А птиц я не застал. Вместо них у нас лилимы – слышал же, как они щебечут? – Слышал. – Кивнул Рис. – Но они слишком крупные для голубей. И разумные. А еще вы воспринимаете их мелкими. Мне так Белая сказала. – Ну, есть немного. – Смутился на миг крылатый. – Я, когда только узнал про лилимов, очень их жалел из-за короткого жизненного цикла. Они ведь лет двадцать живут, очень редко до тридцати дотягивают. А потом на уроке нам рассказали, что у них закрытый цикл перерождений, и некоторые малявки в сумме могут насчитать и двадцать тысяч лет... Карм сам не понял, зачем сообщил об этом. Дожевав печенье, химереныш внимательно посмотрел на сухую веточку. Потрогал ее пальцами. – А у Вишни Мирабель может быть закрытый цикл перерождений? Она может вырасти снова? – Нет. – Покачал головой крылатый. – Но я могу попросить Ила, и он ее просканирует... Помедлив, Рис согласно кивнул, осторожно уточнил. – А чай? Хмыкнув, крылатый долил в чайник воды и поставил его на огонь. – Тут еще крема немного осталось. Можешь его с печеньем съесть, а это, – лае указал на квадратную тарелку, – на ужин будет как десерт. Хорошо? – Хорошо. – Снова кивнул гибрид. – А как «это» называется? – Понятия не имею. – Честно признался Карм. Рецепт ему в голову пришел совершенно случайно. Какой-то химерный сплав из шоколадной пасты, печенья и кофе.