Под крылом
Шрифт:
IMT
. Хоть бы один. Даже одной из первых моделей – просто переходник на разъем нужно было бы достать. Так бы Рис стал кем-то другим. Не было бы никаких этих непроизвольных мышечных спазмов, причину которых процессор так и не мог определить. А еще ему бы не снился тот сон про смерть Зафа... Да, определенно. Было бы лучше. Итаним ведь продолжил бы функционирование, и Заф тоже был бы спокоен. Полное форматирование – это ведь не утилизация. Это обнуление всех блоков памяти, тотальная стирка наработок системы самообучения... Ванная была намного больше, чем в изоляторе. И даже больше, чем в квартире Зафа на Меге. Самое точное словесное определение, которое гибрид нашел в словаре, было «персональный бассейн на одного». Вечером он уже пользовался ей, но делал это автоматически, в режиме поддержки личной гигиены. А теперь обратил внимание. Размер у ванны был два с половиной на три метра, и она была на одну треть утоплена в пол. Вместо синтетической шторки стояли полупрозрачные стенки, идущие вверх до самого потолка и легко раздвигающиеся в стороны. На высоте в метр пятьдесят по стенам шла четкая граница узоров. Вся плитка до этой отметки была насыщенно синей, после – белой. Поставив Вишню Мирабель на дно ванны, Рис потрогал ровный стык между плитками. «Предположительный возраст – определить невозможно» Такое уже было со стенами в его комнате и в изоляторе, а также с полом и гладкими камнями на дороге. Сенсорных панелей и автоматической регулировки температуры не было, только краны из блестящего металла. Лейка тоже отсутствовала – вода бежала прямо из специальных отверстий в потолке, как раз над ванной. Немного покрутив гладкие ручки с температурой и напором, Итаним настроил поток так, чтобы сымитировать мелкий дождь. Или капельный полив. Конечно, можно было бы попробовать напоить Вишню Мирабель из раковины, но Рис успел убедиться – направленная струя воды скорее вымывала землю из чашки, чем поливала ее. Возможно, помидорка сохнет как раз из-за недостатка почвы? Если это так, то можно ли для восполнения использовать землю, наковыряв ее возле дома? Надо будет уточнить у Белой, когда она вернется. В квартире у Зафа все было компактным, рассчитанным на человека. Тут же все предметы были выше и больше, но не доставляли большого дискомфорта гибриду. Оттянув пальцами рубашку на животе, Итаним снял промокшую во время настройки воды одежду. А это была проблема. Рис не знал точного времени, но предполагал, что половина ночи уже прошла. За два-три часа рубашка высохнуть не успеет. А фена на полочке нигде не было. Но даже если бы и был – данный предмет создавал слишком высокий уровень шума. Его услышат. И реакция крылатых на его действия была неизвестной. Резко развернувшись, Итаним протянул руку и выключил свет в ванной. Закрутил краны, перекрывая воду, и замер, задержав дыхание. По коридору кто-то очень тихо прошел. Ванные были расположены по одной на каждом этаже. Но звук появился от лестницы. Закрыв глаза, Рис сконцентрировался на слухе. Незнакомец замер перед первой дверью слева, повторил это же рядом с комнатой, которую отвели гибриду, и тихо поскребся в третью. Может, это вор? Итаним отметил еще днем, что на окнах первого этажа отсутствуют решетки, территории не ограждены силовым полем, а дверь оснащена простым засовом, который до самого конца ужина не задвигали. Может, это забыли сделать, и сейчас грабитель проник в дом? По программе, Рис должен остановить воришку. Как сделал это уже в квартире на Меге. Открылась и закрылась дверь, прошелестели перья на поджимаемом крыле, и все стихло. «Обнаружено семь живых объектов» Осторожно выглянув из ванной, гибрид напряг слух и услышал доносящиеся из комнаты Карма звуки. Ни одного слова разобрать не удавалось, но по крайней мере, крылатый не кричал. Значит, это штатная ситуация? «Обнаружено семь живых объектов» Значит, это кто-то из крылатых просто переместился в комнату к Карму. Прижав к себе чашку с Вишней Мирабель, Итаним беззвучно вернулся к себе в комнату. Идей, как скрыть то, что он сделал, не было, и гибрид просто повесил мокрую рубашку на спинку стула. Оставалось надеяться, что к утру она высохнет хотя бы спереди. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 20 Получился некоторый разброс во времени. Следующая глава будет через 48-72 часа.
====== Часть 3. Лилим. Глава 21 ======
*** – Я сплю. – Привычно проворчал Карм, переворачивая лист конспекта и устало всматриваясь в подчерк младшего брата. При изучении других языков Заафир всегда заводил новую тетрадь и записывал все выученные фразы с правильной транскрипцией и ударениями. Тихое шуршание за дверью повторилось. Провернулась ручка, и в комнату бочком, старательно поджимая крылья, пробрался младший брат. Плотно закрыл дверь, и лишь после этого повернулся к Карму. – Я сплю. – Повторил лае, понимая, что все уже бесполезно. – Позволь уточнить – ты спишь, сидя за столом при включенном ночнике, и зубришь при этом конспекты? – Негромко спросил Марек, и приблизившись, поставил перед Кармом кружку. – Обычное проявление лунатизма, ничего обычного. – Заучено пробубнил крылатый, и взяв в ладони кружку, отпил. – А ты провоцируешь меня на дальнейшие приступы, младшенький. Марек польщенно заулыбался, и плюхнулся на заправленную кровать, растопырив крылья. Размеров матраса хватало на подобные маневры даже для двоих лае. Или для десятка лилимов одновременно. – Когда ты начал? – Что именно? – Карм снова заглянул в тетрадь, цепляясь взглядом за еще одну длинную загогулину, которая должна была что-то означать в переводе. Лае вытянул вверх ладонь, покрутил кистью. – Учить лингву. – Он скосил взгляд на старшего брата и сварливо добавил. – Только давай без твоих обычных отмазок про внезапно вспыхнувшую страсть к чужим языкам. Ты это дело ненавидишь. Особенно человеческий говор. Карм сделал еще один глоток. В кружке был кофе с молоком и сахаром. И чем-то еще, но вкус идентифицировать не удавалось. Должно быть, Марек опять экспериментировал с ингредиентами для напитка. А еще младшенький попал точно в цель. Карамель ненавидел изучение языков. И если эальский с его пятью диалектами и восемь других самых распространенных наречий ему удалось в себя впихнуть, то на человеческие у крылатого возникала чуть ли не аллергия. Будь его воля, лае бы не учил ни одного, – электронные переводчики были встроены в рабочие коммы, – но эта дисциплина была обязательной для поступления на оперативника. Поэтому Карм и просил не отправлять его на задания в человеческие миры. От мысли о том, что ему придется выучить хотя бы базовые три тысячи слов и элементарную фонетику лае ощущал
комментарий министра по финансам
Там можно будет поддержать автора, в том числе – и купив что-то из его работ)
====== Часть 3. Лилим. Глава 22 ======
Карм отрицательно покачал головой. Зачем расстраивать отца еще сильнее? На него и так навалилось столько ужасов – сначала Ирин с потерей крыльев, потом смерть Зафа... Связь задрожала, и лае прикусил губу, пережидая головокружение. Его брата больше нет, и незримые нити, связывающие их всю жизнь, теперь повисли обрезанными струнами. Словно у Карма отнялась способность чувствовать половину себя. Все эти дни крылатый старательно не думал о том, что произошло. Гораздо легче было уверять себя, что Заафир просто ушел на задание. Очень далеко и очень надолго. Что он где-то есть, и однажды вернется. Тонкий бумажный лист смялся под пяльцами. Обманывать себя нельзя, но и принять знание не получалось. – Я тоже не сказал. – Горько заметил Марек. – И Елька. У Ила три процента, у Серфина – семь с половиной. Ирин же... – Меньше двух? – Полтора. Отец и так расстроился, когда узнал, что у нас всех меньше десяти процентов совместимости с кем-бы то ни было. – Лае вздохнул. – А я надеялся, что этой весной хоть что-то изменится в лучшую сторону... Знаешь, какие у Ассы перья красивые? Карм согласно кивнул. Ассой звали одну из младших техников, полукровку в третьем поколении. Марек засматривался на нее с первого дня работы курьером, но никаких решительных действий не предпринимал, отговариваясь, что сначала пару себе должны найти Заф с Кармом. Вот только совместимость Ассы с Мареком не превышала девяти процентов. А теперь бесполезно было и пытаться. – Не расстраивайся. – Постарался утешить младшего Карм. – У тебя есть несколько процентов, так что маленький шанс остается. У самого Карма в результатах анализов стоял ноль, даже без запятых. Абсолютно стерилен, не в состоянии подстроиться под пару. Не обладает совместимостью ни с кем из живущих крылатых в Отделе, включая лилимов, лиров или лаури. Целый комплект нулей. Еще одна из причин, по которой крылатый не любил людей и не хотел вспоминать о приюте. – Я не расстроен. – Фальшиво заулыбался Марек, и связь передала его глухую тоску. Но она была вызвана не результатами анализов. И даже не горечью от невозможности поухаживать за Ассой. Поднявшись с чужой кровати, лае бесцеремонно ухватил старшего брата за крыло и подтянув поближе второй стул, устроился под белыми перьями. – Теперь я – второй по старшинству ребенок в семье. – Горько заметил крылатый. – Поэтому мне надо приглядывать за тобой, как это делал Заафир. – Тогда это я должен лезть к тебе под крыло. – Слабо возмутился Карм, не собираясь выпихивать обнаглевшего брата. Марек был старше Ельки на час, и теперь действительно являлся вторым. – Ты учишь человеческий еще и для того, чтобы завтра упросить начальника отправиться на Мегу в составе боевой четверки. – Мне кажется, Илья пошлет туда шестерых. – Осторожно заметил крылатый, переворачивая измятый лист. – Выше шансы у тех, кто знает хотя бы несколько слов. – Значит, пойдет Белая, Малкольм... Возможно, Джар. Мир, как полевой врач и опытный оперативник... Они хотят поговорить с полукровкой или ее убить? – Не знаю. – Дернул сложенным крылом Карм. – Я тоже хочу туда пойти. Может, найти то место, где... Ты понял. Марек едва качнул головой. То место, где погиб Заф. Где его жизнь отобрали. Говорить больше не хотелось. Карамель упорно впихивал себе в голову фразу за фразой, с каждой страницей ощущая все большее удушье. Подчерк Зафа был аккуратным, и было видно, с какой тщательностью он выводит каждую букву человеческого языка. И от этого раздражение Карма становилось лишь сильнее, и хотелось почесаться. С этим человеческим миром крылатые связывали очень много надежд. Неизвестный сигнал, слабый, но идущий с равной периодичностью засек Змей. Не послание, а словно бы старый маячок. Очень старый, но все еще рабочий. Когда-то, очень давно, на лае охотились. И многие из крылатых бежали в другие миры, или были силой перевезены из дома. Возможно, где-то возникали общины, или маленькие поселения. Вольф не отрицал вероятности, что в виде исключения лае могут размножаться в другом мире. Может быть, кто-то дожил и до этого времени. Что значит несколько сотен лет для тех, кто теоретически абсолютно бессмертен? Карм читал отчеты техников перед тем, как они отправили Зафа на задание. Выжить легче в полупустом мире – затеряться в лесах и горах, перелететь пустыню, спрятаться на самом краю земли. Где никто не найдет, и даже не пойдет искать. Мега была планетой, застроенной складами, ангарами и высотками от полюсов до экватора. И у крылатых вспыхнула надежда – может быть, при таком развитии человеческих технологий, лае смогли построить маячок и включить его, пытаясь дозваться до Отдела? Может, они сумели слиться с людьми, раствориться среди многомиллионного населения... Может, первое поколение лае все же погибло, но они оставили после себя детей? Пусть даже полукровок в первом, втором, или хоть пятом поколении – но есть на планете хоть одно создание, родственное крылатым в Отделе? Вот только кроме сигнала больше ничего не нашли. Да и само расположение маячка так и не смогли установить. Рядом с Мегой сигнал рассеивался. Словно сама планета его генерировала. Несколько раз клюнув носом, Марек нехотя выбрался с насиженного места под крылом старшего брата. Потянулся, разминая собственные крылья, и распахнул форточку, впуская свежий ночной воздух в комнату. – Ложился бы ты спать. Илья выберет тех оперативников, которые не зевают через каждые три метра. – Еще страница – и лягу. – Сонно запротестовал Карм, пытаясь понять – нужны ли ему существительные, обозначающие виды выпечки. Что такое «xleb» и «lepeshka» лае уже выучил. – Вот кофе допью, и непременно отправлюсь в кровать. Марек перегнулся через брата, уперевшись ему ладонями чуть повыше основания крыльев. – Mne, pa-ga-lo-sta, bue-ter-brod s su-rom. – По слогам прочитал лае, снова зевнул. – Там в последнем слове «сы» или «си»? Страшное заклинание по вызову еды, да? – Кажется, «сы». – Неуверенно ответил Карм, все же не выдержав и принявшись чесать локоть. – И кофе ты допил. – Уличил его в обмане младший брат, уткнувшись подбородком крылатому в затылок. Карамель слышал, что с помощью слов Марек пытается спрятать собственную тоску и отчаяние. – Я не засну завтра на ходу, не переживай так. – Попытался он снова успокоить младшего. – Лучше бы ты вообще не становился оперативником. И Заафир тоже остался бы только врачом. – Все же не выдержал Марек, и добавил горько. – Если бы... Лае поджал губы. Если бы, если бы... В ребра толкнулась боль за сказанные когда-то слова. «У меня нет брата. Он умер» Да, теперь действительно умер. Карм сам не понял, как тогда смог сказать такое Зафу. Но произнесенные слова спрятать назад было уже нельзя. И он ощущал себя правым, полностью уверенным в том, что младший брат ошибается, и ему нужна встряска, чтобы мозги у него встали на место. И отец это слышал... Карму нужно было немедленно извиниться, сказать, что он не специально, что он просто потерял контроль из-за всего происходящего. Ведь вины Зафа в травме Ирина не было. Но тогда показалось, что лае все сделал правильно, и что благодаря словам младший одумается. На пол полетела чашка с корабликом. Карму казалось, что он до сих пор слышит треск разбиваемой посуды. «У меня нет брата. Он умер» Может ли это быть так, что слова спровоцировали все, что произошло потом? И это Карм виноват в том, что случилось... Нужно было тогда сразу извиниться. Нужно было. Вот только прошлое не вернуть, и извиняться было не перед кем. Теперь у Карма действительно не было брата. Ведь он умер. – Пожалуйста, пообещай, что с тобой ничего не случиться. – Тихо попросил Марек, продолжая отдавливать брату крылья. – Я не перенесу, если окажусь самым старшим братом. – Обещаю. – Не слышу. – Буркнул лае. – Обещаю, что со мной никогда ничего не случиться. – Послушно повторил Карм, бездумно рассматривая конспект. – Я всегда буду твоим старшим братом и никогда не уйду. Когда Марек ушел из комнаты, Карм постарался перевернуть страницу. Шрифт сместился, чернила расплывались на намокшей бумаге, превращая ровные строчки в неопознанные кляксы. Вот только Карм не проливал на конспект воду. Никто из младших не слышал тогда, что он крикнул Зафу, перед тем как разбить чашку. «У меня нет брата! Он умер!» Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 22 Нелюбовь Карма к людям не поместится в список из ста пунктов. Любовь Марека к приготовлению разных кофесодержащих напитков сильнее любви пить их самому.
====== Часть 3. Лилим. Глава 23 ======
*** Соня медленно потянулась к ящику стола, приложила ладонь к сканеру отпечатков. На блестящую, как зеркало, поверхность шлепнулась толстая папка и ворох распечатанных бумаг вперемешку с обертками от конфет. – Мы обязаны допросить тебя. – Снова повторила Белая. Рядом с папкой глухо бухнулся планшет с растрескавшимся корпусом и выгнутым дисплеем. Два сложенных боевых шеста. – У Ильи есть к тебе несколько вопросов. Он хочет, чтобы ты на них ответила. Снова слой из шуршащих цветных фантиков. Флэшка проехалась по гладкой поверхности и остановилась на самом краю стола. – Может, оглушить ее и принести в Отдел? – Не выдержал Малкольм, тронув сестру за локоть. – Можешь попробовать. – Произношение у Сони было идеальным, но вот интонация не сулила ничего хорошего. Рыжий, не ожидавший, что его внезапно поймут, смутился. – Почему ты не сказала, что знаешь наш язык? – Не переносивший, когда его ставят в неловкое положение, напустился он на девушку. Соня вскинула голову, рассматривая Малкольма так, словно ей показали новый вид каких-то мерзких тараканов. С одной стороны, интересно, но с другой – какая же это все-таки пакость! – Малк, остынь. – Бросила Белая, и раскрасневшийся от предстоящей перепалки рыжий сразу же как-то обмяк и сдулся. – В ее личном деле записано, что она знает азы нашего языка. Ты пропустил ту страницу. Обвинение в собственной некомпетентности Малкольм не мог спустить никому. Даже начальнику. Но Белая была в его личном рейтинге невообразимо выше Ильи. Задвинув ящик обратно, Соня уперлась локтями в край стола и подперев ладонями голову, уставилась на гостей. В связи с вспышками энергии и опасениями нарваться на Белых Плащей, Змей был вынужден перенастроить Переход. Он получился нестабильным, но относительно безопасным. – Илья предполагает, что ты как-то связана с тем, что лилимы не смогли услышать смерть Зафа... – Начал было Малкольм. Взгляд у Сони стал ледяным, как порция жидкого азота. – А Илья не предполагает, что об этом он может спросить меня лично? – Прохладно уточнила девушка. – Ваш прекрасный Илья не может предположить, что смерть Зафа тоже была для меня неожиданностью? Или мудрый Илья надеется, что на планете со столь развитой системой видеонаблюдения ночной полет лае останется незамеченным? Оторвав правую ладонь от лица, глава IMT-Компани легко щелкнула пальцами. Жест был изящным и отработанным, словно девушка делала так тысячи раз. Малкольм едва вздрогнул. Стена за спиной Сони сменила цвет и немного сдвинулась вперед. Белая же осталась равнодушной – лишь вздернула бровь, равнодушно рассматривая огромный дисплей с двумя десятками виртуальных окон. На всех них было изображено одно и то же, но снятое с разных ракурсов. Темное небо, серые стены зданий и то падающее, то планирующее светлое пятно. – Вы хоть понимаете, КАК мне пришлось изворачиваться, чтобы замять эту историю?! – Девушка вытащила из прозрачной круглой вазочки по правую руку от себя конфету. Скомканный фантик полетел в Белую. – Половина каналов освещала мою предстоящую помолвку с Зафом, и тут Чайка исчезает! А с крыши его дома прыгает черт-знает-кто с белыми крыльями, чтобы забрызгать своей кровью весь переулок! Вы вообще в курсе, что у людей кровь не светится золотом?! Второй фантик встретился с плечом Малкольма. Рыжий, в первую секунду потерявший дар речи от такого возмутительного обращения с ним, сначала открыл рот, намереваясь громко запротестовать. Но перед этим крылатый бросил взгляд на Белую, продолжавшую невозмутимо стоять. И закрыл рот, снова стушевавшись. Раз уж сестра терпит такое хамское поведение, то и Малкольм не станет ругаться. Но только на первый раз! – Сильное свечение? – Световые панели переключились в режим накапливания! – Третий фантик стукнул Белую по левой щеке. – И может быть, мне кто-нибудь скажет спасибо, что я смогла убрать все эти пятна до приезда полиции? Оперативница не отрывала взгляда от видео. При такой скорости и наклоне выйти из падения очень легко, но только в случае, если нет дополнительного груза и крылья не повреждены. Техники воссоздали макет по тому видео, что Рис прислал на планшет. Если бы Заф ушел в стазис еще на крыше, и в течении пары минут к нему смог добраться хоть кто-то из лае, то он бы выжил. Вот только Заафир прыгнул, получив удар в спину. С перебитым крылом невозможно контролировать падение. Но на видео было видно, что он пытался. И сумел упасть так, чтобы Рис не пострадал. – При смерти наша кровь перестает светиться и теряет все регенерационные свойства. – Спокойно заметила Белая. Соня, уже примерившаяся бросить очередную скомканную обертку от конфет в ее сторону, замерла. Скривилась, словно у нее заболел зуб. – Ты хочешь меня обвинить в том, что я вру? Я. Вру? – Очень тихо спросила девушка. На стол шлепнулся планшет, из которого сразу же выскочило виртокно. – Да с какой стати мне вас обманывать?! Это видео было снято с движущейся камеры. Мелькнула стена, припаркованный старый флайер, серебристый бок катера, какие-то темные комочки на асфальте. И – пятна. Мазки. Лужи. Точечки брызг. И все они светились золотом, превращая узкий переулок между домами в что-то сюрреалистичное. Молчавший до этого Мир только судорожно выдохнул, придвинувшись ближе к столу. В разговор с Соней он благоразумно не вмешивался, не способный похвастать знанием лингвы. По связи пришло замешательство Джара, который предпочел стоять у двери. – Этого просто быть не может! – Категорично заявил Малкольм, дождавшись, когда видео прокутится дважды. – Значит, Заф живой! – Ну да, конечно! – Ядовито съязвила Соня. – А я нашла его и спрятала, чтобы не отдавать вам! – Правда? – Переспросил Малкольм, и только через миг поняв, что его обманывают. – Делать мне больше нечего?! – А серьезно? – Я его съела! – Врешь! Ты тощая! – Рис засек остановку сердца у Зафа. И оттащил тело в мусоросжигатель, запустив его на полный цикл. И на его видео кровь не светилась. – Спокойно заметила Белая. Лицо у Сони стало усталым, словно ей хотелось выгнать всех незваных гостей взашей. И наедине съесть шоколадку. – Значит, гибрид у вас. – Обманчиво равнодушно произнесла девушка. – Вы причисляете его к классу химер, и пустили к себе в дом. Ясно-ясно... – Он... – Попытался было пояснить Малкольм, но его перебила Белая. – Заф приказал Рису бежать в Отдел. И гибрид прорвался. – Интересно, как? Или ваша система защиты очень крутая только на словах? – Уколола Соня язвительно. Рыжий засопел, непроизвольно потянувшись к собственной шее. – Он запрыгнул на Малкольма, когда тот воспользовался Переходом. Глава IMT-Компани кивнула, а потом оттолкнулась руками от стола, заставляя кресло развернуться спинкой к Белой. – Послушай, нам надо задать тебе вопросы... – Начал было Малкольм, покосившись на сестру. – Задавайте. – Под шелест разворачиваемой конфеты донеслось из кресла. – Вот только отвечать вам я не буду. – Это еще почему?! – Не хочу. Малкольм глубоко вздохнул и как можно медленнее постарался выдохнуть. Криком от лилимов ничего нельзя было добиться. Видимо, характером Соня Адлер пошла именно в них. А если лилим во что-то упрется, то выйти с ним на контакт будет невозможно. – А кому хочешь? – Как можно более миролюбиво уточнил рыжий. Кресло вернулось в свое прежнее состояние. Соня как ни в чем не бывало потянулась к вазочке с конфетами. Придирчиво смерила взглядом всех трех «гостей». – Илье. – Наконец «решила» девушка. – Я отвечу только ему. Но перед этим Илья должен допустить меня к Древу. – А может, и за ручку тебя отвести? – Не выдержал Малкольм, за что мгновенно получил подзатыльник от молчавшего Мира. – Да за что?! Соня прикусила губу, шурша фантиком. – Да, именно так. Илья допустит меня к Древу. И приведет к нему за руку. Только в этом случае я отвечу на вопросы, которые лично задаст ваш обожаемый начальник... На некоторые вопросы. Белая снова посмотрела поверх девушки на стену, где виртокна все еще транслировали записанное видео. На нем Заф все еще падал. И все еще был живым. Если бы можно было сделать несколько шагов вперед и засунуть руку в голограмму. Схватить его за целое крыло, или пусть даже за ногу, и вытащить сюда. Спасти. – Ты вообще понимаешь, что лилимы тебя не признают?! – Взорвался Малкольм. – Только они имеют право решать, допускать тебя к Древу или нет! Начальник тут ни при чем, и вообще... Он замолчал на полуслове и повернул голову, посмотрев на сестру. Зрачки у Белой были расширенные, а под ногами, по белому покрытию пола расползались тонкие черные узоры, похожие на ожившую колючую проволоку. Малкольм знал, что это означает. И если через пару секунд Беаль не возьмет себя в руки, то Илье будет некого спрашивать. И в лучшем случае все ограничится только этим помещением. А учитывая, что находились они на орбитальной станции... Соня перегнулась через стол, рассматривая черные пятнышки на лице и шее крылатой. Белая моргнула, и проступившие узоры на коже поблекли и медленно, будто нехотя, исчезли. – Белка, что ты... Оперативница мазнула равнодушным взглядом по рыжему. – Свяжись с Ильей. Пусть перенастраивают Переход на пятерых. На десятке виртокон Заафир продолжал падать. Что им двигало, когда он отдал жизнь за химеру? Даже после падения Заф мог уйти в стазис и выжить. Мог же? Тогда почему не сделал этого? Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 23 Явление народу Прекрасной и Неповторимой Сони Адлер! Падите ниц, и восхваляйте ее айкью, чувство ответственности и невероятный трудоголизм! Да, и возможность жрать и не толстеть тоже. у меня в дневнике первое официальное объявление для жителей Санкт-Петербурга. Невероятная возможность пощупать автора какангелов! Узнать повороты сюжета! Получить пять версий, чем же закончится эта каша! Ах да, и бусики приобрести. Я опять привезу аммский жемчуг, да) А вообще – терпеть не могу болеть и плохо себя чувствовать.
====== Часть 3. Лилим. Глава 24 ======
*** Вольф с самым умильным видом покачал в руках мисочку с мармеладными шариками. – Вы мои лапочки! Вы мои хорошенькие! А у меня для вас такие сладости есть! Спуститесь, мои маленькие – тут на всех хватит! Лилимы хихикали и ерзали, но с веток Древа не спускались. Мармеладки манили маленьких крылатых, как золото дракона. Хирург перехватил мисочку одной рукой, и показательно забросил один шарик себе в рот. Изобразил неземное наслаждение, громко причмокивая. Мелкие внимательно следили за каждым его движением, не торопясь покидать защиту Древа. Все, даже самые маленькие лилимы знали – лае не мог забраться по ветвям, так и приземлиться сверху. Крылья у них были слишком большие. Карм, устало присев на один из выпирающих корней, достал из кармана красный гранат и принялся его разламывать на части. – Может, поможешь? – Укоряюще глянул на оперативника Вольф. Лае лишь крылом дернул, то ли приглашая хирурга присоединиться к поеданию граната, то ли просто поджимая его плотнее. – Каждую весну одно и то же. Пока маленьким не исполнится хотя бы два месяца, лилимы их тебе не покажут. – Спокойно пояснил он свое бездействие. – Надо просто потерпеть. – Ну нельзя же все пускать на самотек! – Оскорбился Вольф, и вытащив из кармана пластиковую баночку, предъявил ее Карму. – Особенно на Такой! Весной, как только кто-то из лилимов начинал носить ребенка, на всех маленьких крылатых нападало состояние голодной саранчи. Это было связано с необходимостью подпитывать еще не успевших родиться детей энергией – растущему организму ее нужно было много. Все крылатые постарше умели ее передавать, и делились энергией, восполняя ее едой. В это время лилимы могли слопать почти все что угодно. На баночке из-под витаминов, лежащей в ладони Вольфа, был виден четкий отпечаток маленьких зубов. – Значит, это был не Гавриил. – Подвел итог Карм, вернувшись к выколупыванию красных зерен. – Витамины то остались? – Нет конечно! – А Гавриил бы их вместе с баночкой съел. Вольф вздохнул, и раздраженно запихнул «улику» обратно в карман. Охнул – пока он отвлекался на разговор с Кармом, лилимы нашли решение для получения сладостей. Двое маленьких крылатых повисли вверх ногами на самой низкой веткой, и протянув ладошки, набивали рты мармеладными шариками. Хирург коварно опустил мисочку и свободной рукой ухватил ближайшего лилима за крыло, за что получил два недовольных мычания и один возмущенный вскрик. Пойманный и перевернутый лилим оказался одним из младшего поколения. Вольф покрутил замусоленную пластиковую ленту на запястье, пытаясь разобрать полустертые буквы. Та была слишком широкой для маленькой ручки пернатого. – Ави, как тебе не стыдно! – Пожурил хирург детеныша, усадив его на еще один выступающий корень Древа. – Почему ты нацепил на себя ленту родителей? Лилименок захихикал и потянулся к мармеладкам. Раз уж его поймали, то пусть тогда дадут шариков побольше! Со вздохом Вольф пододвинул к нему мисочку, и на всякий случай снова посмотрел вверх. С ветвей Древа на него таращились десятки пар глаз. – Кто спустится – тому я тоже дам сладкого! – Посулил лае, заслужив несколько десятков смешков и перешептываний. На плечо Вольфу приземлилось несколько крошек. Хирург, поначалу хотевший просто стряхнуть их, аккуратно подцепил пальцами и понюхал. Лизнул, и наморщил лоб. Крошки были из слоеного теста – очень тонкого и воздушного. – Отец утром к ним приходил. – Отстраненно заметил Карм, ковыряя зернышки граната. У Вольфа даже крылья опустились от разочарования. К Древу Дарелин приходил всегда с чем-то вкусненьким. И лучше всего у лира получалась сладкая выпечка с разнообразной начинкой. Наблюдавшие за хирургом лилимы захихикали громче, продолжая сыпать на лае крошками. – Дар что, опять много наготовил? – Поддельно недовольным тоном уточнил Вольф, поджимая крылья. Карм забросил в рот одно зернышко. Покатал на языке. – Он третьи сутки спит по два часа... Выпишешь ему какие-нибудь капли? – Какие-нибудь – могу. Вот только вряд ли он подействуют. Ты же знаешь. Лае лишь кивнул. Да, знает. Не существует лекарств, которые могли бы приглушить боль от потери ребенка. – Но вот тебе могу порекомендовать настойку. – Продолжил Вольф. – А мне зачем? – Вскинул голову Карм. – У меня все хорошо. – «У меня все хорошо»! – Скривившись и приложив ладонь к шее, передразнил хирург. – Да на тебя смотреть страшно! Ты разве что ребенка сможешь обмануть, и то если он будет смотреть на твой затылок! Ави, набив полный рот мармеладок, замычал, с восторгом повторяя за Вольфом. Крылатый потупился, рассматривая гранатовые зерна на своей ладони. – О чем разговариваете? – Из-за ствола Древа появился Рино с двумя длинными багетами в руках. Выпечку он забросил на плечо, и тащил теперь, как свою любимую винтовку. – Обо всем. – Перебил Карм Вольфа, уже открывшего рот чтобы пожаловаться. – Ты знаешь, кто носит ребенка? Лилим задумчиво осмотрел пустые ладони хирурга, наполовину опустевшую мисочку в руках Ави, и уставился на оперативника. Переложив оба багета на левое плечо, требовательно протянул правую руку. – Дай попробовать. Карм покосившись на Вольфа, безропотно насыпал в маленькую ладошку с десяток гранатовых зерен. – Знаю. – Вынес вердикт Рино, продегустировав угощение. – А кто это? Вместо ответа лилим снова протянул ладошку. – У тебя же багеты есть! – Мягко возмутился Вольф. – И обед будет через два часа! – Нет еды – нет информации. – Безапелляционно заявил маленький вымогатель. Хирург лишь вздохнул, понимая, что спор бесполезен. Карм молча отсыпал все чистые зернышки. – Лилим. – Наконец последовал ответ. – А кто из лилимов носит ребенка в этот момент? – На этот раз хирург сформулировал вопрос максимально четко. Рино внимательно изучил пустую ладошку. Облизнулся, и снова посмотрел на Карма. Лае разломал вторую половину граната, показал лилиму. – Тебя устроит? У меня только один был. Маленький крылатый проворно затолкал «взятку» в нагрудный карман своей формы и довольно кивнул. – Устроит. – После чего развернулся, намереваясь взлететь на самую низкую ветку Древа. – Стой! – Опомнился первым Вольф от такой наглости. – Но ты же не ответил на вопрос! Растопыривший крылья Рино недовольно развернулся к лае. Стало заметно, что у одного багета уже отгрызена попка. – Я ответил. Мы всегда отвечаем на заданные вопросы, доктор. – У кого будет двойня? Лилим задумчиво укусил багет. Прожевал, не сводя взгляда с крылатых. Вольф ощутил, что под крыльями у него пробежали мурашки. Он знал этот взгляд – оценивающий, всезнающий, всевидящий. Через Рино на хирурга сейчас смотрели все лилимы, чей общий разум был намного умнее, чем любой лае. Ави, распихав мармеладки по карманам и набив остатками рот, слез с корня и требовательно подергал Карма за штанину. Показал пальцем наверх. Оперативник наклонился, подхватив маленького крылатого, и неспешно выпрямился, поднимая его вверх. На нижней ветке Древа уже ждали другие пернатые, которые помогли Ави перебраться под защиту листьев. – У лилима, доктор. – Наконец выдал Рино, и замахав крылышками, взлетел на толстую ветку. – Они не скажут. – Устало выдал Карм, запрокинув голову и наблюдая за лилимами, мелькающими между ветвей и листьев. Те, ощущая повышенное к себе внимание, хихикали и шушукались громче обычного. – Может, если начальник прямо спросит – они ответят. Вольф потоптался, высматривая один из серых шаров. Не все лилимы жили на Древе, но почти все время проводили именно тут. Исключение составляли лишь зачисленные в штат оперативников – Гавриил, Гэри и Рино. Но и они после работы приходили сюда, и часто спали с остальными, хотя имели собственные комнаты в жилой части Отдела. За всю жизнь хирург не видел ни носящих лилимов, ни новорожденных. Маленькие крылатые показывали своих детенышей в самом лучшем случае через два месяца после рождения, когда те научаться ровно стоять на ветвях Древа. И то – такой чести удостаивался исключительно Илья. Оставалось лишь надеяться, что в случае чего-то нестандартного лилимы все же позовут Вольфа. – Кстати, – прекратив рассматривать мелькающих высоко вверху лилимов, доктор повернулся к Карму. – Как прошла первая ночь под одной крышей с Рисом? Оперативник с самым задумчивым видом пошарил по карманам. С удивлением вытащил ладони и посмотрел на зажатое между пальцев красное зернышко граната. – Никто не погиб. – Понимая, что Вольф в силу своего характера от него не отстанет, все же ответил лае. – Кроме посуды. – Гибрид что, такой же всеядный, как мелкий Гавриил? – Не поверил хирург. – Нет. По крайней мере, я не видел, чтобы он грыз ложку... Ирин вчера швырнул в него тарелку, а утром запустил чашкой. – Химе... Рис сильно ударился? – Привычно забеспокоился Вольф. Будучи главным врачом Отдела и посвятившим всю свою жизнь лечению, лае волновался за физическое состояние всех в их мире. Начиная от лае и заканчивая лилимами. Видимо, в этот список добавился еще один пункт. Вместо ответа Карм тронул ладонью левое предплечье. У химереныша оказалась отменная реакция, и чашка завершила свой путь на идущим сзади крылатом. – А ну-ка дай посмотреть. – Отточенным на лилимах жестом Вольф ухватил лае за локоть и заставив расстегнуть и приспустить рубашку, прощупал темный синяк. – Это когда произошло? – Говорю же, утром. До завтрака, в семь сорок пять. – Точно? – Ну да. Я в семь сорок семь завтрак начинаю. – Педантично пояснил Карм. – А кофе ты за последние несколько часов пил? – Вольф и не думал отставать, найдя себе новую «жертву». – Да. Одну чашку ночью. Мне Марек принес... А что? Хирург отпустил локоть оперативника, но сразу же ухватил за крыло. Потянул его, распрямляя. Потом проверил перья. – А то, что синяк у тебя уже должен был сойти. – Подытожил Вольф. – Да ладно. Ничего же страшного. Подумаешь, си... Ай! Хирург осуждающе покачал головой, но повторно тыкать пальцем в предплечье оперативнику не стал. – Подвожу итог. Ты обпился кофе, не выспался, из-за стресса у тебя замедлилась регенерация – и после этого ты приперся в Отдел и просил Илью
====== Часть 3. Лилим. Глава 25 ======
*** Асурт оттянул кислородную маску от лица, провел длинным фиолетовым языком по толстым губам. – Еще одни предатели. – Смакуя каждое слово, хрипло подтвердил он, вернув маску обратно. Архи не стали комментировать, оставаясь безмолвными серебряными истуканами. Предателей было двое. Взрослый полукровка и совсем еще детеныш, безоружные, закрытые в клетке. Покосившись на стоявшего в отдалении безмолвного ангела, асурт заулыбался в предвкушении. – Забавно, что лиры скатились в смешивание крови... И с кем – с хромами, – с придыханием произнес он. – Машина готова? Что же вы, тупые истуканы, молчите? – Не дерзи, Тешшер, – равнодушно бросил ангел, рассматривая облака. – Иначе я расценю это как предательство, и ты тоже отправишься с машину. Асурт пренебрежительно скривил лицо под маской. Повернувшись хвостом к стоящему выше по званию ангелу, он принялся изучать предателей в клетке. Потом прикоснулся шестипалой ладонью к сенсорам, отпирая замок. – Выходите. Первым на высохшую, мертвую землю ступил взрослый полукровка. Его щенок шел, спрятавшись под серым крылом родителя. – Так-так, что у нас тут? – Тешшер со смешком посмотрел на цвет оперения. – Серенький, словно пеплом посыпали... Малютка лир, ты что, покрасил их? «Малютка» была выше асурта на голову, почти равняясь на ровный строй архов. Вот только лиры всегда были слабыми. Неспособными держать оружие дураками, тупыми как пробки. И неоправданно доверчивыми. – Такие выросли. – Голос у лира оказался очень мягким. Певучим. Архи видели, что он боится, но не так, как остальные крылатые, получившие статус «предатель». – Пожалуйста, отпустите моего ребенка, он ничего не сделал ангелам. – Конечно-конечно, отпустим. – Со слащавой фальшивой улыбкой, заметной даже через маску, пообещал асурт. – Ты прав, дети нам не нужны. Сколько со щенка же можно получить? Сущие капли! Лир беспомощно оглянулся на архов. Серебролицые оставались неподвижными. – Пообещайте. – Попросил крылатый и весь словно сжался, испугавшись требовательных ноток в своем голосе. – Обещаю, что отпущу твоего щенка! – Кивнул Тешшер. – Если ты сделаешь то, что тебе скажут. – Сделаю. – Кивнул лир. Отвернувшись от асурта, крылатый присел перед своим детенышем, ухватил ладонями лицо. Зашептал едва слышно. Стоящий ближе всех арх разобрал только обрывки фраз. – Домой... Иди к лае, они примут... Они принимают всех детей... Ив... Щенок кривился, словно собирался разреветься прямо тут. – Па... Илья... – Всхлипнув, попросил он, но лир обнял его руками и крыльями, шелестом перьев мешая арху дослушать наставления. Асурт закатил глаза. – Какое трогательное прощание! – Наконец воскликнул он, когда крылатый отпустил детеныша и развернулся. – Вы закончили? Лир осторожно подтолкнул ребенка в направлении Тешшера. – Со мной все будет хорошо. – Пообещал он с улыбкой щенку. Асурт с силой ухватился за маленькое крыло. – Вот и хорошо! Вот и славно! – Довольно заявил он. – У меня уже голова заболела от ваших сопливых нежностей! Лир только губы сжал, с беспокойством поглядывая на своего ребенка. – Что мне надо сделать? – Зайти воон в ту машину. – Ткнул двумя пальцами Тешшер. Серокрылый пернатый оглянулся в указанном направлении. Развернулся и пошел. Подслушивающий арх снова поразился наивности этих предателей, и одновременно – бездействию ангела. Тешшер ведь нарушал закон на глазах у десятка архов и Главного! Детей предателей не отпускают! Машина была прекрасной. А капсула для предателей, напоминающая большой вытянутый вверх шар, подтверждала раз за разом – нет силы, способной противостоять армии ангелов. Ангельское стекло неразрушимо так же, как и они сами. – Что ты медлишь? – Поторопил асурт. – Давай, забирайся. Лир зашел внутрь шара. Места хватало, но крылья раскрыть было невозможно. – Теперь отпустите моего ребенка. – Напомнил он. – Ах да! А я уже забыл... – Тешшер отпустил крыло щенка, и тщательно вытер ладонь о форму. – Слышал, что тебе сказал твой родитель? Иди домой. Оглянувшись на лира и получив его поддерживающую улыбку, детеныш осторожно сделал один шаг. Второй. – Серебролицые болваны, расступитесь. – Издевательски приказал асурт. – Пусть мелкий идет отсюда, а лир все видит. Подойдя к машине, Тешшер включил ее. Аккуратный вход в шар мгновенно сомкнулся. Сквозь прозрачное ангельское стекло лир мог видеть затылок и куцые крылышки своего ребенка, бредущего прочь по мертвой земле. Несколько раз детеныш оборачивался, с тоской оглядываясь на родителя. – Ты его сам воспитывал? – Привалившись плечом к шару, равнодушно спросил асурт. – Да. Я его киррэн. – Глухо донеслось из шара. Лир приложил ладони к стеклу, с тревогой рассматривая медленно уменьшающуюся фигурку. – А... А я думал, что ты его настоящий родитель... – Обескураженно протянул Тешшер. – Значит, твоей крови в нем, считай, и нет? – Верно – Подтвердил лир. – Ясно... – Асурт растянул толстые губы в ухмылке, показывая заточенные нижние клыки. Закрыл глаза и протяжно свистнул. Под руку ему мгновенно ткнулась горячая черная шкура. Крылатый опустил взгляд вниз, с оторопью рассматривая химеру. Огромная черная тварь, больше волка в два раза, поскуливала и тыкалась длинной мордой о шестипалую ладонь. Еще две, чуть поменьше в размерах, ждали своей очереди на хозяйскую ласку. – Ясно... – Повторил Тешшер. – Взять! Химеры ясно чуяли запах чужаков, и мгновенно сорвались с места, длинными прыжками растянувшись над землей. На то, чтобы осознать, что произошло, лиру понадобился всего один миг. А еще через секунду твари набросились на добычу. На черную, выжженную землю брызнула золотая кровь. – Я обещал только отпустить твоего щенка. А моим крошкам нужно мясо. – Холодно заявил асурт. Один из архов отвел взгляд от химер. Развернулся к машине. Лир бился в капсуле. И не пел – кричал. Машина блокировала все исходящие звуки, но страшный вопль все равно пробивался сквозь стекло. Крылатый лупил кулаками о гладкую поверхность своей последней клетки, пытался поцарапать ногтями, бил крыльями, ломая их. И кричал. Безостановочно. Ангельское стекло неразрушимо, как и их мощь. Как и власть. Как свобода, которую они несли по мирам. Машина загудела громче. – Не подумал бы, что из полукровок от хромов можно достать столько энергии. – Посмотрев на дисплей на боку машины, довольно подтвердил асурт. Гул становился все сильнее. Химеры рвали уже мертвое тело. А лир продолжал биться о стекло, оставляя на нем золотые пятна. И кричать – хрипло, надрывно, словно зверь. Детеныш назвал лира Ильей. – Давай, продолжай. – Тешшер приблизил свое лицо к шару, рассматривая белое лицо крылатого и наслаждаясь происходящим. – Поделись еще энергией. Обычно машине хватало двух минут, чтобы извлечь из лира всю его силу. Но в этот раз прошли пять, а крылатый продолжал биться, все сильнее пачкая ангельское стекло своей кровью. Сломанные крылья выгнулись, медленно вытягиваясь. Полукровки от хромов так не могли. На трансформацию были способны только настоящие хромы. Видимо, у этого было слишком много энергии. – Вот болван, – устав от беспорядочных метаний лира, уже раздраженно протянул асурт. Оттянул маску от лица, облизывая языком пересохшие губы. До арха тоже долетал запах свежей крови. Лицо лира засветилось, и он из последних сил ударил по стеклу. Арх моргнул, рассматривая мельчайшие трещинки, расползающиеся по шару. – О! Да ты... – начал было Тешшер, но крылатый ударил еще раз, а после этого рассыпался пеплом. Машина перестала гудеть, сообщая об окончании цикла и завершении сбора энергии. Сеть трещин бежала по всему стеклянному шару. По стеклу, которое невозможно оцарапать или разбить. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 25 Я обещала показать злодеев. Я обещала показать зло. Я говорила, что лае не любят, когда их сравнивают с ангелами. И вот вам парочка собакообразных химер. Ах да, закончилась моя работа, и начался мой дозор. Поддержите писателя, вступите в группу и сделайте репост) https://vk.com/muranoglas
====== Часть 3. Лилим. Глава 26 ======
*** «Вы уже уничтожили себя. Илья запустил машину» Так сказал Первосозданный, появившись во время парадного марширования, и испортив его своим присутствием. Архи передавали его слова друг другу, но отыскать Илью не могли. Ни в одном из их миров никого с таким именем не было. Даже ангела. Белые Советники приказали напечатать листовки, в которых сравнивали Первосозданного с еще одним типом предателей. Он сомневался в светлых замыслах ангелов, и за это однажды поплатится. Арх засунул руку в приемник, ощущая тепло, исходящее от капсул с энергией. Как и всегда, в первые несколько минут его с головой накрыла эйфория от силы, гордость от принадлежности к лучшим созданиям во всех мирах. Он слышал о лире по имени Илья, но тот давно был мертв, и не было даже энергии, которую из него извлекла машина. Интересно, кому она досталась? Первосозданный, появившись на параде, поставил крест на своем помиловании – так сказал один из ангелов, рядом с которым стоял арх. Кто-то принялся подсчитывать, сколько энергии удастся извлечь из Того, Кто Был Первым, и связан ли он с хромами. Все враги ангелов были связаны с хромами. Переждав положенные три с половиной минуты, серебролицый вернулся на свой пост, продолжая перебирать кусочки воспоминаний. Не было армии, способной противостоять ангелам. Это признали и асурты, почти бескровно подарив архам наработки по выращиванию химер. Белые Советники равнодушно приняли столь большой дар – у них были свои методы. На допросах лилимы говорили, что они не связаны с хромами. И утверждали раз за разом, что Первосозданный всегда говорит правду. Из самих мелких щенков энергии удавалось добыть немногим меньше, чем из слабых лиров. Вот только выжечь этих проклятых паразитов из земли не было самой легкой задачей. Привлеченный странным звуком, выбивающимся из привычных уху, арх вынырнул из своих мыслей. Обернулся, положив ладонь на свернутую на бедренном щитке плеть. Лир, сидящий в клетке, сразу же затих, со страхом рассматривая серебролицего и прикрывая крылом что-то в руках. Арху нужно было просто хлестнуть плетью по прутьям, призывая предателя к порядку и соблюдении тишины. Но звук ведь был не таким противным. Да и лир не кричал. – Что ты делал? – Рукоять плети замерла под пальцами. – Пел. – Крылатый поплотнее сомкнул перья. – Это всего лишь колыбельная. Я не собирался тебе ничего делать. Серебролицый помедлил, а потом плавно убрал руку. – Зачем ты пел? Лир беспомощно покосился на ровную очередь из архов возле приемника. Они были вынуждены сделать остановку именно сейчас, для подпитки. Проклятые Древа, даже выкорчеванные с корнями, мешали открыть портал в родной мир. Помедлив, предатель медленно убрал крыло, показывая маленький сверток в руках. Лилим. Новорожденный. Прошлым утром они повалили еще одно Древо, и лилимов нашли так много, что трех клеток оказалось недостаточно. Восемнадцать штук пришлось отправить к предателю. Видимо, кто-то из мелких паразитов разродился прямо там. А раз по бумагам было восемнадцать, то и вытащили из клетки ровно столько. – Выброси щенка химерам. – Предложил арх равнодушно. Вместо того, чтобы послушаться, лир прижал детеныша к груди, показывая, что не станет выполнять такого приказа. – Это же не твой. Зачем ты с ним возишься? – Удивился серебролицый. – Не бывает чужих детей. – Совсем тихо заметил предатель, и снова прикрылся крылом, пряча сверток от чужих глаз. Арх не ожидал такого ответа. Видимо, правду говорят – лиры совсем больные. Поэтому и обязаны быть очищенными. – Он слаб. – Пояснил арх медленно. – Слабые обязаны умереть. Совет ангелов не признает лилимского щенка достойным жизни в новом мире. – Для них все недостойны. – Проворчал серокрылый себе под нос. – Ты ничего не понимаешь! Ты – пережиток прошлого, грязный, болеющий, слабый пернатый! Мы несем мир и процветание во все миры! Насаждаем образование и технологии! Спасаем всех от этих паразитов, что расплодились и в земле, и в воде, и даже в воздухе благодаря вам! Скоро мы очистим этот мир, и создадим идеальное место для жизни других рас! Какое право ты имеешь судить нас?! – Тогда почему ты дышишь через маску? Арх осекся. Такого вопроса он вовсе не ожидал. Лир смотрел на него с усталостью во взгляде. – Это не паразиты. Это трава, кусты и деревья. Птицы, звери и насекомые. А вы выжигаете землю, убивая ее. Кто сможет жить в мире из железа и камня? – Избранные. – Уверенно заявил арх, повторяя слова ангелов. – Те, кто пройдет отбор у Совета ангелов. Надежные расы. Мы поселим тут лилимов, когда этот мир будет зачищен. – И отбор уже начался? «Предателей надлежит отправлять в машину. Так они послужат великому делу ангельской армии.» Но по законам, предателями назначались все лилимы. И все они были обязаны отдать свою силу архам. Все, кроме тех, кого заберут Белые Советники для изучения. Арх однажды видел, что на лилимах тренируют химеру. За тридцать секунд она должна была задрать шестерых маленьких крылатых. – Лилимы тут жили до вашего прихода. Что они будут есть, когда вы уничтожите растения? – Они перейдут на наш образ жизни. – Если так – то из кого они будут брать энергию? – Лир устало вздохнул, после чего поднял взгляд на серебролицего и непонятной грустью произнес. – Вы просто убиваете всех по приказу Белых Плащей. – Это щенок предателей. Лилимы не запросили разрешения на размножение, и признаны виновными еще и в этом. – Уверенно сообщил арх. – А почему архи и ангелы питаются энергией, которую забирают из других? – Опустив голову, тихо и равнодушно спросил крылатый. – Может, потому, что вы не можете ее выработать? Упакованные в ваши экзоскелеты и подключенные к трубкам, вы не пьете, не едите и не спите. Вы – раса, которая называет себя лучшей во всем – не в состоянии делать то, что доступно остальным... Дети лилимов поглощают энергию, чтобы вырасти, и потом сами ее создают. Вы пьете ее, чтобы существовать. Вы могли бы просто попросить – и мы бы сами с вами поделились... У тебя есть родители? – Я воин ангельской армии. – Но ведь ты не появился из воздуха уже взрослым. У всех есть родители, даже если мы их не видели. – Мягко возразил лир. Арх помолчал, слушая собственное ровное сердцебиение. Родители? Серебролицый знал свое досье наизусть. Там была строчка о том, что он является архом первого поколения, а не клоном, выращенным в репликационной камере. Еще там было написано, что ангельская кровь в нем преобладает. О родителях ничего не было написано. Ангелы перестали создавать пары, размножаясь с помощью клонирования. А межрасовые семьи были запрещены законом, сколько арх себя помнил. Может, он действительно родился уже взрослым? Но ведь серебролицый – из первого поколения... «Согласно новым законам, межрасовые браки упраздняются, и дети от подобных союзов теряют право выбора в голосованиях... Дети с преобладанием ангельской крови признаются архами. В случае, если соотношение крови будет не в сторону ангелов, такие «объекты» обязаны быть сосланы в специальные пансионы, для контроля над их развитием» Арх попытался вспомнить, кто это говорил и когда, но в голове стало пусто. «Мы все – чьи-то дети». Посмотрев на воинов, молча ожидающих своей очереди на порцию энергии, серебролицый развернулся к клетке. – Эта твоя... Колыбельная. Спой ее еще раз. Когда машина закончила свой цикл и от лира не осталось даже пепла, арх приподнял накидку, оставшуюся лежать на железном полу клетки. Под ней оказался крошечный сверток, который весь помещался на ладони у серебролицего. Новорожденный лилим был очень легким и маленьким, и если бы не тихое дыхание, арх спутал бы его с куклой. Наклонившись, крылатый понюхал детеныша. Потом чуть тронул рукой, и лилименыш отреагировал – не открывая глаз, вцепился пальчиками в перчатку, безошибочно найдя крошечный оголенный участок кожи на запястье. Недовольно сморщившееся личико разгладилось, и детеныш снова затих. Воровато покосившись на других воинов и убедившись, что на него никто не смотрит, арх засунул сверток себе под нижнее крыло и аккуратно прижал. Потом демонстративно подхватил плащ и встряхнул его – раз, другой. Пусть те, кто видел сверток в руках лира, решат, что крылатый забрал его с собой в машину. Вот только холодный, всевидящий взгляд одного из Белых Братьев обжигал затылок и внешнюю пару крыльев. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 26 Однако, здравствуйте. Эш, у тебя больше 20 персонажей. Что-то маловато. Давайте введем нового, а потом убьем его!
====== Часть 3. Лилим. Глава 27 ======
*** Как и подтвердили расчеты, к утру рубашка высохнуть не успела. Но за порчу вещей Итанима ругать не стали. Дарелин принес новую – великоватую, кремового оттенка, с нарисованными листиками на рукавах и воротнике, и с пуговичками на спине. Атмосфера за завтраком тоже не изменилась. Только Ирин снова повторил странный ритуал с метанием в гибрида посуды, а потом с кислым лицом выслушивал тихие ворчливые реплики от остальных братьев. Карм, в которого чашка в итоге и попала, молча сгреб осколки и выбросил, после чего в угрюмом настроении принялся за завтрак. Рис погрыз поставленное ближе всего к нему печенье, съел один из бутербродов, состоящих из печенья с творогом и медом, запил все молоком и понял, что хочет вернуться в комнату. Желание было таким неожиданным и непонятным, что гибрид некоторое время пытался его осмыслить. Завтрак тут не был похож на тот, на кухне на Меге. Но в чем именно заключались различия, Итаним понять не мог. Может, в размерах кухни? Или в типе освещения? Закончив завтрак, крылатые разбрелись по дому, принявшись шелестеть крыльями и греметь шкафами. На кухне с Рисом остался Дарелин, и кисло жующий последнее печеньице Карм. – Ты быть с отцом. – Закончив с завтраком, тускло объявил крылатый, и для надежности ткнул пальцем в лира. – Быть тихо. Не ругаться. Помочь. – Требуется уточнение для задания. В чем следует оказывать помощь? Карм закатил глаза, и Рис ощутил странное чувство раздражения. Этот крылатый не был Зафом, просто носил его лицо. Он не имеет прав отдавать приказы! – Просто помочь. Слушать. Хорошо вести. – Пожалуйста, обратитесь в сервис
IMT
для дополнительной установки программы водителя флайера. – Перешел на машинный тон гибрид. На самом деле Рис понял, что от него хотят. Но Белая сказала, что он обязан слушаться Дарелина. Про всяких Кармов она не упоминала, так что гибрид мог позволить себе такое поведение. Никакой пользы, правда, это не принесло, но почему-то было приятно наблюдать за крылатым, который пытается что-то сказать, но не может в силу отсутствия достаточных знаний о лингве. Поворчав еще немного и повторив свои фразы с некоторым изменением, белокрылый лае обменялся парой слов с Дарелином и покинул кухню, потирая предплечье. Немного понаблюдав за передвижениями последнего крылатого по помещению, Рис, поколебавшись, поднялся со своего места и подойдя ближе, протянул одну из чашек, остающихся на столе. Дарелин аккуратно принял ее, и мягко улыбнулся. Развернувшись, гибрид пошел за следующей чашкой, прихватив заодно и блюдце. Процедура уборки кухни после приема пищи не слишком сильно отличалась от той, которую знал Рис. Вот только тут было в семь раз больше чашек и тарелок, и посудомоечная машина наполнилась гораздо быстрее. Никакого раздражения к Дарелину Рис не испытывал. Жалко только, что гибрид не понимал тех слов, что произносил крылатый время от времени. Но судя по интонациям, на него не ругались. Хоть что-то было хорошо. На Меге, оставаясь в квартире один, Итаним включал терминал. Тут же никаких терминалов не оказалось. Даже планшета не нашлось. Но на первом этаже в одной из комнат рядом с кухней располагался большой стол с креслами и диваном, а также – два стеллажа высотой почти до самого потолка. Рис даже пощупал их, несколько раз перепроверяя результаты. Стеллаж из настоящей древесины на Меге стоил бы больше, чем подержанный боевой гибрид – Итаним часто видел рекламу между фильмами. На полочках лежали книжки вперемежку с непонятными предметами, похожими на квадратные и прямоугольные кубики с серебристыми гранями и голубоватыми стенками. Некоторые из них были большими, но плоскими, как планшеты, а некоторые наоборот – маленькими и почти круглыми, словно шарики. У пары прямоугольных штуковин обнаружились даже дырочки, словно их можно было на что-то надевать. Повертев предмет в руках, Рис все же принес его Дарелину. Снова мягко заулыбавшись, крылатый провел гибрида обратно в ту комнату. Достав с полочки повыше плоскую странную штуку, похожую на крышку от планшета, Дар положил ее на стол. Аккуратно забрав из рук Риса кубик, лир занес ладонь над крышкой и разжал ладонь. Тот упал вниз, и едва коснувшись крышки, исчез. «Обнаружено неизвестное устройство» Итаним моргнул, рассматривая возникшее над крышкой виртокно. До этого процессор не распознавал странные предметы как технику. Да и сканирование показывало странную мешанину микросхем и тонких плат, и еще чего-то странного, но никак не известные электронные устройства. Аккуратно приподняв крышку, Рис понаблюдал за тем, как виртокно тоже сдвигается вместе с ней. Вот только механизм, при котором кубик соприкоснулся с таким «планшетом» и исчез, гибриду был непонятен. Для этого нужна была прорва энергии, и уж ее вспышку Итаним бы заметил. Да и законы физики вроде бы тоже работали в этом мире. Подождав, пока Рис ощупает подставку под голограммой и повертит ее, Дарелин провел ладонью, словно бы собираясь собрать виртокно в кулак, и продемонстрировал синий с серебристыми граням кубик гибриду. Гибрид задумчиво перевернул потухший планшет. И по весу, и по толщине он действительно был похож на крышку от дисплея, да и в выключенном состоянии гибрид не мог распознать предмет, как технологию. Забрав из ладони крылатого кубик, Рис сам бросил его на планшет, понаблюдав за возникновением виртокна. Расстояние между ним и темной «основой» составляло десять сантиметров. Потом гибрид провел рукой точно так же, как это сделал Дарелин. Виртокно ощущалось, как очень легкая неизвестная нетоксичная субстанция. И она самостоятельно вернулась в свою твердую форму, подтвердив, что все еще весит семнадцать с половиной грамм. Повторив эти движения несколько раз, Рис в задумчивости обернулся к стеллажам и запустил повторное сканирование комнаты. «Информация сохранена» «Сканирование завершено» «Обнаружено 473 предмета с заданными параметрами» «Обнаружено 382 предмета со схожими параметрами» Каждый из этих кубиков и прямоугольников был хранителем информации. Флэшкой с чем-то внутри. Гибрид сканировал комнаты, руководствуясь до этого данными о технологиях Меги. Кубики не фонили, и не распознавались как техника, пока не вступали во взаимодействие с тонким планшетом, который сам по себе тоже выглядел как простая пластинка. Сама работа с виртокнами ничем кардинально не отличалась от взаимодействий с человеческим терминалом. Понаблюдав за тем, как Дарелин включает и выключает воспроизведение, меняет звук, уменьшает и увеличивает картинку, гибрид легко повторил все движения. Но на самом деле Риса больше занимал сам механизм активирования планшета. Едва крылатый вернулся на кухню, гибрид принялся за эксперименты. Через полчаса выяснилось, что одновременно на планшет можно «загрузить» тридцать накопителей, а на тридцать первом выскакивало вроде бы сообщение от системы. Программа распознавания не могла перевести символы, и Итаним был вынужден убрать один из кубиков. Сообщение сразу же исчезло. Можно было загружать флэшки по одной, или одновременно кучей. И бросать кубики не только по заданной траектории, а множеством способов. Даже снизу, на заднюю часть «планшета» – правда, виртокно все равно появлялось с одной стороны. Сами записи Рису были малоинтересны. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 27 Объясняю. Все, кто читал первую часть, прокомментируйте – похоже ли начало на обычный фанфик?
====== Часть 3. Лилим. Глава 28 ======
*** Дома Карма ожидал держащий в руках плащ Дарелин, недовольный, обиженный на весь белый свет Ирин и молчаливый, поглощенный в возню с кристаллами памяти гибрид. Остальные братья, как и ожидалось, все ушли на работу. – Что-то случилось? – Привычно забеспокоился отец, едва увидев старшего ребенка на пороге. – Вольф домой отправил... Дар, это просто синяк, не надо волноваться. Но крылатому все же пришлось снова расстегнуть рубашку и продемонстрировать медленно светлеющее и уменьшающееся пятнышко на предплечье. – Видимо, хирург сегодня не с того крыла встал. – Пожаловался Карм, столкнувшийся на выходе из Отдела с еще одним «больным». – Пятерых до меня освободил от работы! Можно подумать, что этот синяк мне оставил какой-нибудь эльвиин! Карм прекрасно понимал собственное бессильное возмущение. Белая была больна, но все равно ходила на работу и выполняла задания в других мирах. А крылатого сначала завернул Илья, сообщив, что отправляет четверку оперативников на Мегу, а потом Вольф вообще выгнал! Это было слишком несправедливо. – Вольф – врач, – примирительно заметил Дарелин, очень осторожно положив раскрытую ладонь на синяк. – Не надо, оно само пройдет, – скривился Карм, но выворачиваться не стал. Вместо этого сделал полшага вперед и ткнулся лбом отцу в плечо. Впервые за очень долгое время. Дар был и его киррэном, вот только лае всегда старался держать дистанцию. Не из-за неприязни – скорее наоборот. Ирин, едва видя, как кто-то из его братьев обнимает Дарелина или называет отцом, закатывал истерику. В его памяти остались смутные светлые воспоминания о настоящих родителях. А еще Ирин был слишком мал, чтобы понимать их поступки. Карм давал себе обещание, что обязательно расскажет младшенькому, но все никак не мог выгадать подходящий момент. Слишком тяжелой была правда. Слишком страшной, даже для самого Карамеля. И если бы не Дарелин, не его способность слышать – Заафир навсегда исчез бы в ту ночь, когда их всех забрали из приюта. А они все... Возможно, они бы тоже были проданы. И никогда бы не попали в Отдел. Плечо у отца было теплым. – Ты на дежурство сейчас собираешься? – Стараясь скрыть неловкость, спросил Карм, аккуратно отстраняясь. – Да. На кухне помогу. – С улыбкой подтвердил Дарелин, спустя мгновение убрав ладонь. – Побудешь с Ирином? Ему витамины в полдень надо выпить. А в духовке обед готов. Покосившись на предплечье, Карм убедился, что синяк полностью исчез. Отец умел лечить и так – без песни и без использования крови. – Побуду. Хочешь, и за хи... Рисом тоже присмотрю. Он ничего не натворил? Дарелин отрицательно покачал головой. – Он мне помог с посудой после завтрака. – Поделился он радостно. – А потом кристаллы памяти нашел и все утро с ними занимался. Я хотел его с собой взять – пусть ребенок прогуляется. Карм ощутил всплеск ревности. Обычно он или Заф помогали отцу с тарелками и чашками. Лае даже не радовало, что в быту гибрид оказался очень тихим и ночью не пытался никого убить. Хотя... Вдруг он просто усыпляет бдительность? – Мне не трудно за ним посмотреть. – Немного покривил душой Карм. С одной стороны, если гибрид утопает из дома, можно будет расслабиться хоть на некоторое время. Но, с другой стороны – чудовище уйдет вместе с Дарелином! Конечно, вряд ли сегодня отцу выпадет что-то серьезное. Лира в Отдел вызывали в исключительных случаях – в основном если помощи просили эали. К тщательно скрываемому неудовольствию Карма и остальных братьев – как-то чересчур часто. Обычно же Дар ходил помогать на кухне. Выпечка у него получалась отменной, а сегодня, вроде бы, должна была приехать посылка от эалей. У них был восхитительный шоколад, отлично подходящий для использования в начинке. – Со мной ничего не случиться. – Мягко пообещал лир, и погладил ребенка по голове. Раньше отец ходил в Отдел еще и для того, чтобы потренировать детей. Дарелин был отличным поваром. Но также он являлся боевым лиром, и хорошо сражался. Вот только детей больше у них не было. Карму пришлось смириться. А перед этим – объяснить гибриду, что от него требуется. Рис смотрел на него с отсутствующим выражением лица, и от этого его взгляда, от кукольной мимики Карму почему-то было не по себе. При этом, когда гибрид смотрел на Дара, что-то в нем менялось. Крылатому это не нравилось вдвойне. Карм отдавал себе отчет в том, что ему Рис вообще не нравится. И как вещь, и как живое существо. Хотелось вскочить, указать на него крылом и заявить, что именно гибрид виноват во всем произошедшем. Вот только на самом деле это было неправдой. Защитной реакцией психики. И лае мог думать о Рисе как угодно плохо, но вот относиться к нему нужно было как минимум сносно. Отец ведь взял его под крыло. Признал, исковеркав несколько основных законов и сделав вызов Илье. Карм боялся даже представить, что было бы, ответь начальник Отдела. Ясно было одно – ничего хорошего не вышло бы. Да и Заф наверняка видел в Рисе что-то хорошее, раз поделился собственной кровью. Раз умер ради гибрида. Ради химеры. Косвенно, но признал своим ребенком. На одном из заданий в мире людей Карм видел детские приюты – переполненные, разваливающиеся, страшные. Это был последний раз – потом лае попросил не отправлять его на работу в человеческие миры. В похожем приюте жили они с братьями до того, как их нашел Дарелин. Карамель не любил людей и химер. А Рис подпадал под эти два пункта, и поэтому общаться с ним было вдвойне труднее. Но приходилось поджимать крылья и терпеть. – Ты идти с Дар. В Отдел. – В пятый раз повторил Карм, ощущая тупым попеременно то себя, то гибрида. – Помочь. Понимать? Рис таращился на него с самым серьезным выражением лица. – Требуется уточнение для команды. Пожалуйста, измените голосовые настройки. – Снова выдал гибрид, и лае ощутил, как ему хочется почесаться и одновременно придушить упрямое создание. Его не покидало осознание, что Рис над ним так издевается. Нееет, вот вернется Белая, и Карм с нее не слезет, пока она этого мелкого не научит нормальному языку! Понаблюдав за страданиями ребенка, Дарелин осторожно протянул руку и жестом показал идти следом. Гибрид, – о чудо! – аккуратно обогнул Карма и встал рядом с входной дверью. – Он все понимает, но притворяется! – Раздраженно пожаловался лае отцу. – Нельзя выучить язык так быстро. – Возразил Дар, и погладил Карма по волосам. – Нужно немного времени и терпения, вот и все. Лае недовольно фыркнул, но от руки не отстранился. Терпение у него имелось, но не для Риса. – Я постараюсь вернуться пораньше. – Пообещал лир, набрасывая себе на плечи серебристый плащ. – Присмотри за Ирином, он немного... – Капризничает. – Глухо поддакнул Карм. – Не волнуйся, присмотрю. Гибрид вышел сразу Дарелином. Оперативник постоял немного на пороге, рассматривая широкую отцовскую спину. Боевые лиры стеснялись своего серебристо-серого оперения, и старались не светить им лишний раз. А по мнению Старейшин, Дар – почти преступник. Но Старейшин в их мире не было. А все лае и так знали, кто такой Дарелин и какого цвета у него перья. Дождавшись, когда отец пройдет мимо дома, где жила Белая с семьей, Карм закрыл дверь и отправился проверять Ирина. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 28 В этот холодный грустный четверг добавлю-ка я новую главу. Следующие обновления будут на новый год.