Под крылом

Zelenir

====== Часть 3. Лилим. Глава 13 ======

– Вольф? – Позвал негромко арх, продолжая смотреть в окно. – Слушаю. – Немедленно отозвался хирург. Судя по звуку – он отошел от двери и встал рядом со столом, намереваясь занять кресло. – Скажи – я поступил неправильно? – Неправильно в чем? Илья шевельнул крылом, словно показывая «вот в этом всем». Зашелестели бумаги, аккуратно выгружаемые на край стола. – Начальник, вы хотите, чтобы я вас поддержал или высказал свою точку зрения? – Осторожно уточнил Вольф в своей непередаваемой манере. Словно ступил на тонкий лед. – Давай свою. Хватит меня поддерживать. – Привычно проворчал арх, не оборачиваясь. Некоторое время в кабинете стояла тишина, а потом лае заговорил. – Если предположить, что все происходящее – это операция... Лучше сделать ошибку в самом начале, и иметь время на ее исправление, чем спасти организм, и забыть внутри ножницы. То есть, я хотел сказать, что, если уж закон в любом случае придется нарушить, я бы выбрал вариант «разрешить Заафиру привести в Отдел химеру», чем «разрешить признанному ребенку Зафа жить в Отделе». Я не осуждаю вас за совершенный вами выбор – как говорится, только Первосозданный не ошибается. Но с ним отдельный разговор, ведь все его слова по определению становятся истиной... – Вольф вздохнул. – Вы, начальник, приняли решение, которое было неправильным и... Эм... Принесло серьезные трудности... – Говори прямо. Я – виновник вашего вымирания. – Горько поправил Илья. – А без вас мы бы все погибли намного раньше. – Рассудительно отметил хирург. – В любом случае, мы не обладаем машиной времени, и не в состоянии вернуться в прошлое и исправить ошибку. Поэтому, на мой взгляд, нужно сосредоточиться на том, что впереди, а не обращать свой внутренний взор на то, что осталось сзади. – Переводя твои слова – я ощипанный дурак. – Можно сказать и так. – Покладисто согласился лае, не желая спорить с начальством. – Насколько я успел понаблюдать за действиями химереныша, у него отсутствует врожденная агрессия к нам. Раз в любом случае этот... Рис окажется в Отделе, я бы выбрал первый вариант решения проблемы. По крайней мере, Заафир хорошо знал его повадки и мог бы сам о нем позаботиться. А по поводу поведения Дарелина... Его действия не заставили меня изменить о нем своего мнения. Не то чтобы я думал о нем плохо, нет! Просто, зная его биографию, я ожидал чего-то в этом духе. Самая крупная трещина на стекле наконец затянулась. – Того, что лир вот так примет под крыло кибермодифицированную химеру? – Невесело уточнил Илья, продолжая стоять у окна. – Хочешь сказать, что я просто поддался и позволил Дарелину сыграть на моих недостатках? Вольф, судя по шороху, развернул крылья и удобно устроился в кресле. – Поддались, нашли лазейку в правилах – называйте, как хотите. Но все же вы упускаете одну деталь. Вы – начальник Отдела, а все мы являются вашими подчиненными. – Напомнил хирург негромко. – И пусть не мы, а наши предки дали вам право изменять законы не только посредством общего голосования, но и единой вашей волей. А вы этим правом воспользовались лишь однажды – когда признали Заафира чистокровным. Разговор задел тему, о которой Илья не хотел вспоминать. Он не был способен решать в одиночку, что хорошо для лае, а что плохо. Тут бы самому для себя понять, хороши ли три чашки кофе в день или нет. – Вдобавок, – продолжил Вольф все тем же спокойным тоном, словно рассказывал скучную, но, увы, необходимую лекцию. – Весьма трудно отказать Дарелину в его просьбах уже ввиду их чрезвычайной редкости. Замечу, как сторонний зритель – да, лир готов был вступить с вами в отнюдь не словесную перепалку, пусть и заведомо проигрывает вам в силе. Пусть он и любит своих детей, но Зефир для Дарелина был чуть-чуть ближе, чем остальные шестеро. Виновата ли в этом связь лиров, или что-то иное – я не знаю. А сейчас его ребенок погиб, и Дар остался в этом мире один. На данный момент он единственный лир в нашем мире, и его поступки можно понять. Вот он и... – лае замялся, подбирая слово, – попытался найти выход... – И решил взять под крыло маленькое чудовище. – Закончил за него арх. Сил на то, чтобы оборачиваться и смотреть в глаза своему подчиненному и другу у Ильи не было. Вольф тихо фыркнул. – Главное – чтобы маленькое чудовище не стало большим и злобным! Хотя ладно, пусть и большим будет, только пусть в комплекте у него будет хотя бы терпение... Мы оба знаем, что лиры, потерявшие своих детей, сходят с ума. А потерявшие пару – умирают. Когда Дарелин только появился у нас, я был уверен – он не переживет зиму. Но мои прогнозы оказались неверны. И сейчас я хочу верить в то, что этот гибрид, которому Заафир переливал свою кровь, не даст Дару окончательно затухнуть. – А как же остальные шестеро детей? – Напомнил Илья. – Они не идут в счет? – Идут, – подтвердил лае. – Но они появились на свет без его участия. И... Насколько мне смог передать Серфин, Заафир перед уходом разговаривал с киррэном о гибриде... Начальник, не мне вам объяснять все эти общеизвестные сведения. Чтобы не свихнуться, Дарелин решил воспринимать гибрида как ребенка Зафа. А держать собственного... ммм... Внука в изоляторе всю его жизнь Дар не позволит. И мы оба знаем, как у Дарелина срывает шестеренки, если его детям угрожает опасность. Это понял и сам Илья. Лучше отделаться малой кровью и позволить лиру взять детеныша под крыло, чем сначала сражаться с ним, а потом снова поддаться и отдать химереныша. Дарелин не сможет выиграть, но будет не в состоянии сдаться, и чтобы успокоить, его придется убить. Смерти еще и его арх не желал. У них достаточно мертвых. Нужно было позволить Заафиру остаться в Отделе с гибридом. Илья поморщился от застарелой ненависти к себе. Что ему стоило признать, что лае просто взял гибрида под крыло и дал разум? Зефир бы не умер. И лае не перешли бы черту, сохранив надежду

на появление новых детей. Какой же все-таки Илья идиот. Уперся крыльями в законы. Молодец! Теперь расхлебывай! – Кстати, – припомнил арх, чтобы не скатываться в молчаливую перепалку с самим собой, – тогда, в изоляторе, я не понял одного момента. Я ожидал, что ты откажешься оказывать первую помощь этому... Гибриду. Ну, или станешь ворчать. Развернувшись, Илья посмотрел на хирурга. Вольф, удобно устроившись в кресле с закинутыми на стол ногами, под взглядом начальника сел уже нормально. – Все имеют право на привязанности. Я, вы, Заафир. И если он взял под крыло химеру, кто я такой, чтобы осуждать его? И потом... – Лае помялся. – В Зефире было двадцать два процента генов от своего отца. Конечно, он не может... Не мог сравниться по силе с Дарелином, но ведь все легенды берут свое начало от чего-то реального. – Ты о чем? – О запрете Старейшин на размножение боевых лиров. Я интересовался этим вопросом, – склонив голову набок, Вольф принялся снимать невидимые пылинки с рукава медицинского халата, и быстро добавил, оправдываясь, – скорее для самообразования, чем ради каких-то далеко идущих целей, вы не подумайте! – Трудно не начать думать. – Хмуро заметил Илья, припоминая круглую сумму за предыдущий эксперимент врача. – И что там с легендами? – Ничего особенного. Стандартный комплекс проклятий, которые упадут на голову боевого, решившего размножиться, и большой перечень вариантов, каким может родиться его, хм, потомок. Что и химерой он будет, и отцеубийцей, и станет питаться только кровью и сердцами других лиров. Не будет ему знакомо слово дружба и любовь, но лишь ненависть слепая будет двигать его умирающим рассудком, – войдя в раж, Вольф выпрямился в своем кресле и приложил ладонь к шее, повторяя дословно слова легенды. – А также, даже если Старейшины сумеют убить этого выродка, то и сами погибнут. Ибо смерть тела для химеры – далеко не конец, и будет она карать своих убийц... Илья кивнул, принимая к сведению полученную информацию. – На самом деле все эти легенды – всего лишь страшилки для неокрепших мозгов боевых. – Заговорил уже своим голосом Вольф и добавил тускло. – Просто Старейшины хотели, чтобы они любили одинаково всех и никого не выделяли. А ребенок обычный рождается, с трёхпроцентной вероятностью перенять гены боевого. В тоне хирурга было столько глухого разочарования, что арх начал подозревать его в тайном выращивании детей от боевых лиров. – И? – И все. Лиры – не лилимы, и не могут самостоятельно вернуться в цикл жизни. Но мне все равно не хотелось бы навлекать на себя недовольство моего бывшего ученика... Пусть даже и мертвого. Тем более, я смог получить из гибрида несколько образцов ДНК и детально изучить внешнее строение! – Вскинув голову, довольно резюмировал Вольф. Илья вспомнил, что, когда такие довольные нотки появлялись в голосе хирурга, некоторые крылатые закатывали глаза. Потому что если заткнуть говорливого лилима можно было посредством ирисок, то заставить замолчать хирурга, который свернул на свою излюбленную тему – было абсолютно бесполезно. – Кстати! – Вспомнив что-то, лае подтолкнул в направлении начальника принесенную папку с бумагами. – Я тут свел воедино отчеты от всех врачей, осматривающих лилимов, и нашел интересную деталь! Под Древом трое беременных, и у одной крылатой будет двойня! Вернувшись к столу, Илья раскрыл документы. Лилимы в период вынашивания становились очень скрытными, и порой просто определить сам факт этого было почти невозможно. Как и осмотреть новорожденных – детей не показывали даже Илье, пока они не станут старше двух месяцев. Четыре ребенка лилимов. Уже давно они были единственными, у кого появлялись дети в мире Отдела. И все равно, чьи это были дети. Радовались всем одинаково. «...Мы берем на себя всю ответственность за сделанное нами, и обещаем – мы сделаем все возможное для блага Отдела.» «И для того, чтобы вы никогда не расстраивались» Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 13 Девиз Вольфа – сначала скажи плохие новости, а потом загладь хорошими. Или скажи хорошие, потом плохие. Но общую стоимость за проведенные эксперименты сообщай всегда самой последней!

====== Часть 3. Лилим. Глава 14 ======

*** Все было не так. Все было неправильно. Одеяло, принесенное Белой, было теплым. Обезболивающие действовали. Данные от сканирования показывали, что он все еще функционирует. И даже регенерация идет немного быстрее, чем надо. Рис лежал на койке. Сидел в углу. Восполнял уровень энергии. Незнакомые крылатые приходили и ставили рядом с дверью поднос, накрытый крышкой. Итаним пробовал пищу, и не понимал, почему чувствует вкус. Почему регенерирует. Почему по коридору время от времени кто-то ходит. Обезболивающие отключали боль в ноге, но зуд в груди и тяжесть в голове не проходили. Гибрид не понимал, почему все именно так. Мир должен был рухнуть, схлопнуться, повиснуть «окном смерти». Свернуться. Отключиться. Ведь его хозяин больше... Больше его нет. Заф прекратил функционирование. Но гибрид продолжал чувствовать вкус еды. Тепло от одеяла. Все так же приходили сигналы с датчиков, сообщающие, что Рис не двигался уже пятнадцать часов. Таймер отсчитывал время со смерти Зафа, и Итаним не мог прекратить смотреть на все увеличивающиеся цифры. Десять часов. Двадцать. Сорок. Шестьдесят. Сто. Сто пять. Гибрид переводил часы в минуты, потом в секунды. Обратно в часы. «Дождись меня там, хорошо?» Но как можно выполнить приказ, если дожидаться некого? Приходил лае с двумя косичками на висках и распущенными волосами. Осматривал ногу и ребра, колол лекарства из ампул. Иногда что-то говорил, но Рис не понимал этого языка. Отстраненно Итаним смотрел на внутренний экран, где рядом с таймером высвечивалась разная информация. О скорости регенерации, о невозможности обнаружить инфранет или любое совместимое с системой устройство, о том, что объекты рядом не обладают расширенными правами управления. Об уровне кислорода, который был намного выше и чище, чем на Меге. Выпущенная из руки ложка падала на пол. Все законы физики продолжали действовать. Но Зафа больше не было. Словно его исчезновение ощущал один только Рис. Сто десять часов. Сто двадцать. На подносе под крышкой в тарелке была каша. Или картошка с мясом. Или зеленоватые, со странным вкусом макароны. А в чашке – вода. Или сладковатый травяной отвар, по вкусу напоминающий чай. Первую чашку Итаним на поднос так и не поставил, а ссыпал в нее землю и постарался как мог ровно вставить туда сохнущую веточку с крошечным комочком корешков. Белая снова приходила, и скупо объяснила, как пользоваться санузлом и душем. Принесла полотенце и другую одежду. Рис был против того, чтобы у него забирали его штаны и футболку с кофтой, но не успел сформулировать фразу. Это ведь ему все Заф покупал, формально – это его вещи. Как и сам гибрид. Но одежду забрали слишком быстро. Выданная взамен была странной – без синтетических составляющих, на пару размеров больше, светлая. На спине кофты были два разреза, закрывающихся на пуговки. Уходя в душ, Рис тащил с собой чашку и ставил ее на небольшую пластиковую полочку, расположенную над смесителем. Отдавать еще и Вишню Мирабель он не был намерен. Сто тридцать. Окон в камере не было, но свет циклично то разгорался, то приглушался. «Дождись меня там, хорошо?» Рис – хороший гибрид. Правильный. Он выполнит приказ. Вот только зуд в груди и тяжесть в голове не прекращались. А потом снова пришла Белая. С ней был неизвестный объект, которого Рис уже видел, когда только попал в этот мир. От остальных лае он отличался серебристо-серым оперением на крыльях, и другой одеждой. Те, кто приносил на подносах еду, носили черные, серые или темно-синие костюмы, почему-то похожие на военную форму. Этот крылатый тоже носил штаны и кремового цвета рубашку, но поверх была наброшена жилетка и странный, очень длинный пояс, который чуть-чуть не доставал до земли. Пояс походил на юбку, только с разрезом спереди – нечто подобное Итаним видел в одном из сериалов. Приблизившись, Белая поджала крыло и села на край койки. Рис привычно подтянул ноги. Оперативница до этого приходила еще несколько раз, но ничего не говорила. Просто садилась, смотрела долго в одну точку, и никаких действий не предпринимала. Серокрылый остался стоять у стены, с непонятной гибриду эмоцией посматривая то на него, то на белокожую лае. Под чужим взглядом Рис привычно замер, терпеливо дожидаясь, когда объекту надоест смотреть него и он уйдет. – Как твое самочувствие, мелочь? – Голос у Белой не изменился, оставаясь таким же ровным и спокойным. – Регенерация завершена успешно. Работоспособность – девяносто шесть процентов. Лае едва кивнула крылатому, и тот медленно подошел ближе. А потом вообще присел на корточки рядом с койкой, не спуская с Итанима взгляда. – Это Дарелин. Он киррэн... Отец Заафира. Рис просканировал лицо крылатого и тщательно сохранил. Потом, не удержавшись, достал из архивов памяти изображение Зафа и сравнил их. Цвет глаз совпадал полностью, и волосы были светлые, одного оттенка, и очень похоже вились. «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» – Стоит ли мне внести его в список объектов с правом управления на основе кровной связи с моим хозяином? – На самом деле Рис даже не был уверен, правильно ли поступает, уже задавая вопрос. Если следовать программе до конца, то он даже с Белой говорить не обязан. И потом, даже если Итаним внесет объект «Дарелин» в список, то все равно права у крылатого будут только второго порядка. И приказы Рис будет выполнять только те, которые не конфликтуют со всеми заданными Зафом настройками. – Как хочешь. Но слушаться ты его обязан. – Равнодушно бросила оперативница. – Ты будешь жить у Дара. – На каком основании? – Уточнил сбитый с толку гибрид. Как это так – он может и не внести крылатого в список, но слушаться обязан? А почему? Он и полицейских слушается исключительно из-за жетонов. А чтобы переписать хозяина, ему нужно отправиться в филиал IMT-Компани. – На том, что Дар признал тебя сыном Зафа, и обязался взять тебя под крыло. Рис прокрутил фразу дважды, пытаясь понять смысл. – Я не являюсь сыном. Я гибрид. Я Итаним. Я являюсь техникой, а не... – И что? Гибрид перевел взгляд с крылатого на Белую, и на всякий случай покрепче прижал к себе чашку с помидоркой. При появлении посторонних в камере он всегда настораживался. Одежду у него забрали? Забрали. Так и Вишню Мирабель тоже заберут! Ответа на «и что» у Риса не было. Юридически он был умной, самообучающейся машиной. А машину «признать» сыном невозможно. Конечно, выпускались специальные модели гибридов, «Neo Reborn», которые имитировали поведение несовершеннолетних человеческих особей. Но Итаним ведь был боевым биороботом! Повернув голову, Белая посмотрел на Итанима. Радужка у нее была розоватая, как у той сырой рыбы, которую она когда-то принесла в баночке и вручила Заафиру. «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» – Я – боевой гибрид. – Одно другому не мешает. У нас другие правила, мелочь. – Я не мелочь. – Еще какая. – Вздохнула Белая. Объект «Дарелин» продолжал рассматривать Итанима, словно проводил внешний анализ. Потом засунул руку в один из карманов на изнанке жилетки и вытащил оттуда квадратную бумажку. Протянул ее гибриду. Рис не шевельнулся, даже когда понял, что это фотокарточка. Таких в квартире Зафа не было, но гибрид часто видел нечто похожее в фильмах, и иногда – на полках огромных галамаркетов. Поняв, что Итаним брать карточку не станет, Дарелин сам ее развернул. На плотной бумаге было напечатано изображение его и Заафира на лестничной клетке, рядом с дверью в их квартиру. «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» – Заф рассказал отцу о тебе. А эта фотография послужила достаточным поводом для признания. – Все же пояснила Белая, догадавшись что Рис ничего не понял. – И теперь, согласно законам, ты будешь под крылом у Дара. Итаним снова изучил карточку, составляя слова в предложение. Хорошо, что его не торопили занимать место под крылом немедленно. – Заф отдал мне несколько приказов. «Дождись меня там, хорошо? Я приду за тобой.» – Процитировал гибрид измененным голосом. – Не мешает ли нахождение у объекта «Дарелин» под крылом выполнению этих команд? Оперативница отрицательно покачала головой. – А как следует трактовать приказ дождаться, если мой хозяин прекратил функционирование? «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» Рис не знал, что хотел услышать. В разных сериалах про ангелов рассказывалось, что их вообще невозможно убить. Только изгнать с «небес» на «Землю». Может, и лае так могут? Но ведь Заф... Зафа ведь убили. И тело его сгорело. Итаним сам включил мусоросжигатель. Дарелин аккуратно сложил карточку и снова спрятал в карман. Белая дернула уголком губ – и это было ее первое проявление эмоций за все нахождение в изоляторе. – У Зафа не получилось вернуться. – Откуда? Крылатая равнодушно посмотрела на Вишню Мирабель, которую продолжал прижимать к себе Итаним. А потом произнесла глухо. – Мы умираем не так, как это делают люди. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 14 Пяк-пяк.

====== Часть 3. Лилим. Глава 15 ======

*** Лае за свою жизнь собирали и создавали колоссальное количество энергии. Ее было так много, что после смерти «искра» крылатого не рассеивалась сразу, и ее можно поймать. Лилимы это умели. Заф рассчитывал, что Гэри – его «страховка» – все еще сможет ощутить его. Или, что тоже было возможно – что Малкольм сумеет дозваться. Малкольм был потомком Высших, и единственный из всех лае носил статус «говорящего с ушедшими». И он мог позвать. Ощутить душу только что умершего лае, поймать ее, не давая рассыпаться, суметь притянуть к себе. Вот только удержать не мог – слишком большая нагрузка на собственное сознание, слишком много нужно энергии на каждую секунду. Достаточно отдать «искру» лилиму, и Заф снова мог получить жизнь. Поэтому маленькие крылатые так высоко ценились на рабских рынках. Надо всего лишь умереть рядом с лилимом, чтобы через несколько месяцев снова родиться и сохранить при себе все воспоминания и свой разум. Ни одна машина по репликации и клонированию не была способна на такое. Но лилимы не смогли перехватить Зафа. Не услышали. Гэри не сумел. Чтобы поймать душу, нужно было находиться очень близко. Очень. Держать за руку. Касаться крылом. А Малкольму помешали. А шесть часов – это максимальный срок, который могла продержаться искра. Если бы Итаним оставил тело Зафа там, между домами – то его смогли бы достать Белые Плащи. Но Заафиру никто не смог помочь, и он умер. Окончательно. И теперь мог жить только через Итанима – в виде воспоминаний и когда-то перелитой крови. И любви, которую отдал, чтобы Рис оказался в безопасности. «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» – В чем выражается любовь Зафа? – В том, что он подставился под выстрелы. – Кратко ответила Белая. – Мы защищаем до конца. Ее монолог был ровным, словно она зачитывала заранее написанный текст. И от этого становилось еще хуже. «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» Если бы Заф не стал закрывать Риса от выстрелов! Пусть бы вообще не брал под крыло! Дарелин что-то тихо сказал. Белая кивнула, и протянув руку, ухватилась белыми пальцами за ошейник на Итаниме. Рис ожидал ощутить рывок, но прохладный металл вдруг щелкнул и скользнул по шее. Свернулся спиралью на широкой ладони крылатой. – Анализатор состояния нужен только на время изоляции, – пояснила лае. – С браслетами пока походишь – ради общего спокойствия. – Хорошо. – Гибриду эти предметы не мешали. Первой встала Белая, засунув в карман ошейник. За ней выпрямился Дарелин. Протянул руку Итаниму. – Пошли, мелочь. – «Перевела» оперативница. Рис внимательно изучил протянутую конечность и аккуратно уклонившись от нее, встал, поплотнее прижав к себе чашку с помидоркой. – Мне необходимо инсталлировать новый язык для успешного выполнения команд и вербальной коммуникации. – Когда до двери из изолятора осталось меньше трех шагов, заметил гибрид. – У нас нет ни терминала, ни необходимых программ. – Белая толкнула дверь и вышла первой. – Дар попросил меня первое время помочь тебе с азами. Гибрид вздохнул, и покосившись на Дарелина, переступил порог. – А потом? – Потом выучишь наш язык. Но у крылатой, похоже, были выставлены другие обозначения термина «потом», и она, ухватив Итанима за плечо, повела по коридору, одновременно произнося слова и сразу же давая им перевод. Стена, пол, угол, дверь, табличка... Рис послушно переставлял ноги и прилежно сохранял услышанное в базе данных. Еще и визуальный образ почти ко всем словам подбирал – чтобы точно не ошибиться. Свет, тень, дверная ручка, косяк... Плохо, что у лае не было терминалов. Так бы его подключили, и через час Рис знал бы язык крылатых в совершенстве. Но вот так, получая сразу и слово, и его определение, тоже было хорошо. Коридор был длинный и широкий, с высоким потолком. Дверей было не слишком много, и располагались они по обе стороны стены. Круглые панели освещения чередовались с квадратными решетками вентиляции. Плитка на полу была белой, а после одного поворота сменилась на цветную и узорчатую. Кровать, вода, стул, чашка... После коридора была лестница, ведущая наверх. И еще одна. Снова коридор. Еще одна лестница. А потом потолок резко ушел вверх, стены раздались в стороны, и световые панели заменились на огромные – от пола и до потолка – окна. В центре помещения, огороженное низким бортиком, росло дерево. Широкие, раскидистые ветви тянулись в стороны. Рис запрокинул голову, изучая высоту дерева. Белая тоже остановилась, давая время гибриду рассмотреть все детали. – Это Древо. Внешний анализ подтвердил сходства с изображением в ангаре. На развилках ветвей сквозь просвечивающуюся листву виднелись серые круглые шары. Но Древо в цифровой памяти Итанима было не таким крупным. Оригинал был невообразимо больше. Верхние ветви его несколько метров не дотягивались до выпуклых стеклянных панелей, заменяющих потолок. Стены уходили вверх, разделяясь на круглые открытые балконы. Рис насчитал их пять штук, а потом опустил голову, привлеченный странными звуками. Рядом с Древом, усевшись на один из выступающих из земли корней, сидел какой-то крылатый. Рядом с ним стояли еще двое. – Подожди тут. – Бросила лае, отпустив плечо гибрида, и легко перешагнула низенький бордюрчик, похожий на порожек. За ней последовал Дарелин. Покосившись на Вишню Мирабель, Итаним постарался посчитать количество живых объектов, находящихся на Древе. На нижнюю ветку, растопырив короткие крылышки, как раз приземлился странный неопознанный субъект. Оперение у него было белым, безо всяких серых пятнышек. Без крыльев существо наиболее подходило под обозначение «несовершеннолетний объект без прав управления, с несформированной репродуктивной системой». А рекламе их называли детьми. Это – детеныш лае? А почему на его одежде нет опознавательных маркеров? На Меге у всех «детей» он был, чтобы родители в случае чего могли отследить местоположение своего потерявшегося в магазине отпрыска. И почему два похожих существа были рядом с тем красноволосым лае? И в изоляторе Рис тоже видел одного. Детеныш был босиком, в светлой льняной рубашке на завязках и серых бриджах. Рис приблизил изображение, рассматривая непонятные красные черточки на рукавах. Это такой узор? Волосы у крылатого мелко вились и торчали во все стороны. Так было и у Зафа, когда он только-только вставал с кровати. Рост крылатого составлял 84 сантиметра, размах крыльев – метр тридцать. В комплекте шли круглые синие глаза, маленький нос, похожий на картофелину, пухлые щеки и непонятная эмоция на лице. Рис тщательно сохранил изображение. Интересно, а детеныш – тоже красивый? Если следовать утверждению Зафа – то да. «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» А потом маленький крылатый почуял чужой взгляд и повернул голову. Ресницы у его были светлые и очень пушистые, а на левой щеке отпечатался след от подушки. Шум в ветвях Древа стал меньше, постепенно затихая. Зашелестели листья, и на ветку рядом с первым детенышем приземлился второй. Он был выше на семь сантиметров, носил голубую рубашку и черные штаны. Снова зашуршало. Третий крылатый был крупнее первых двух, но и намного худее. Да и волосы у него были не светлые, похожие на пшеницу, а чуть темнее, и перехватывались каким-то шнурком, чтобы пряди не падали на глаза. И глаза оказались серо-голубыми. И все они, не мигая, уставились на гибрида. Рис на всякий случай прижал кружку к животу, настороженно наблюдая за чужими действиями. Если эти дети на него бросятся, что ему надо будет делать? Нападать – нельзя, Заф ведь будет против. Да и по программе ни в коем случае нельзя реагировать на действия детей. Итаним ведь – не домашняя кукла, у него нет специальных настроек, чтобы обращаться с неполовозрелыми особями. А можно от детей убегать? Но Белая отдала приказ, который заключался в том, чтобы дождаться ее тут. «Дождись меня там, хорошо?» «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» Маленьких крылатых на ветке стало четверо. Рису ведь сказали подождать. Но приказа о том, чтобы стоять неподвижно не поступало, и гибрид осторожно сделал шаг вперед. Потом второй. Нет-нет, лучше он подождет поближе к Белой. Она уж точно знает, как нужно с детьми лае обращаться! Бордюрчик был высотой в пятнадцать с половиной сантиметров, и разделял зал на две территории. Внешняя вся была покрыта цветной сине-белой плиткой, а внутренняя представляла собой огромный земляной круг с растущим из центра деревом. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 15 Да, лилимы маленького роста. Они такие поголовно пыр-пыр-пыр.

====== Часть 3. Лилим. Глава 16 ======

*** – Я нормально себя чувствую. – Упрямо повторила Майри, поджимая крылья. Больничный режим у нее закончился, но Вольф никак не отставал, уговаривая не заниматься физическими упражнениями и упрашивая полежать еще немного в палате. Майри было плевать на собственное состояние. Единственное, чего она хотела – чтобы от нее отстали. И чтобы директор Илья подтвердил ее просьбу о переводе. Связь дрожала от боли. Пока Сиф был рядом с ней, лае терпела нахождение в палате. Но ему нужно было ходить то на общее собрание, то возникали накладки с Залом Переходов, то еще что-то... Все волновались за нее. И в сочувственных взглядах Вольфа и Мира, и в тихом успокаивающем шепоте Сифа Майри слышала – они боятся. Но Майри – не лир! Она и не подумает накладывать на себя руки! Спать не получалось, а от таблеток, прописанных Вольфом, голова по утрам была тяжелой и мысли ворочались в ней, как большие камни. А стоило крылатой закрыть глаза, как из любой тени на нее начинал смотреть Ерк. Или тот, кто себя за него выдавал. Мирослав подтверждал вердикт Вольфа, и просил поменьше нервничать и стараться отдыхать как можно дольше. Но Майри не хотела лежать. Она ведь не умирает. Все же нормально. – Пожалуйста, ты еще не восстановилась. – Повторил Карм мягко. – Тебе лучше вернуться в палату. Лае отрицательно покачала головой и раскрыла крыло, отгораживаясь им от оперативника. Ей и тут хорошо. Древо было теплым, и казалось – приложи руку, и ощутишь мерное пульсирование огромного сердца. А ведь Ерк обещал, что у нее будет два ребенка. – Мне там надоело. – Прятаться в палате экстренного восстановления тоже было плохой идеей. Там постоянно находился кто-то из старших братьев Ирина. Или сам Дарелин. В последние пять дней он приходил туда не пять раз в день, а девять. И каждый раз заглядывал в палату к Майри, пытаясь угостить своей выпечкой. А с вчерашнего вечера та палата опустела, и находиться там стало совсем бессмысленно. Крылатая не могла отделаться от ощущения, что будь в тот момент Дар в Отделе – то смог бы помочь. Успел бы. И время от времени ловила себя на обиде – жгучей, разрывающей легкие в клочья. Пусть уж ребенок-полукровка, чем никакого. Она была бы рада даже чистокровному лиру. Через некоторое время к Карму присоединился Вольф, и Майри демонстративно отвернулась, уткнувшись лбом в теплую кору. С ней действительно все в порядке. Просто тут, рядом с лилимами, под сенью Древа, крылатая ощущала себя немного лучше. Она прекрасно понимала, что ведет себя глупо, и упираться нет никакого смысла. Ей действительно нужно быть в палате, под контролем врачей. Но Майри не могла отделаться от ощущения, что, едва она остается одна, на нее начинает смотреть Ерк. Ерк – первый сосуд. Язвительный, острый на язык, хитрый и умный – и такой преданный. Когда Майри была маленькая, то всегда висла у него на шее. Уже потом, повзрослев, лае поняла, что тонкокостному тощему эалю трудно носить на себе сразу несколько детей, но Ерк никогда не ворчал. Нет, он ворчал и фыркал, но делал это так смешно и забавно, что Майри не могла не засмеяться. А теперь Ерк приходил к ней с каждой тенью, и смотрел. Пялился. Тянул к ней прозрачные руки. Забирал ее ребенка. – Что у вас тут происходит? – Голос принадлежал Белой. Судя по шелесту, Вольф указал на Майри крыльями. – Я попросил еще денек полежать в палате. Или просто полежать. Даже раскладушку предложил принести, если Майри не хочет уходить из-под Древа. Но она упирается! – Пожаловался хирург. Теплая рука коснулась крыла, и лае нехотя приоткрыла его, недовольно уставившись на Дарелина. – Со мной все в порядке. Мне надоело лежать в палате. – Упрямо повторила Майри, собираясь поплотнее закрыться крылом и снова изобразить «устрицу». – Но ты еще не восстановилась до конца! – Вольф подошел с другой стороны и присел на корточки, умоляюще складывая руки. – Это может повредить твоему организму. – Куда уж хуже... – буркнула лае. У нее сильный организм, тело выдержит и не такое. Лилимы в кроне Древа притихли, чем-то заинтересовавшись. Зашуршали маленькие крылышки, затрепетали листья на ветвях. – А давай я тебе одеяло принесу? – Предложил Вольф, убедившись, что заставить Майри перебраться на кровать можно только с помощью силы. И, возможно, Сифа. А раз так, нужно пересилить себя и смириться с тем, что пациент отказывается выполнять врачебные предписания. Дарелин вскинул голову. Жест оказался таким заразительным, что Майри тоже не смогла удержаться и повторила его, прислушиваясь. Лилимы при общении между собой нечасто пользовались речью. Но тут, видимо, они увидели что-то очень интересное, что начали шушукаться не только посредством связи. И не только шушукаться – большинство мелких пернатых перебралось на нижние ветки, внимательно за чем-то наблюдая. – Смотри... – Идет... – Тот самый... – Смотри-смотри... – Зефир отдал... – Будет рад. – Приближается... – ...А Илья? – Начальник... – И шерсти нет... – Крылья не вырастут... Карм обернулся первым. – Дар, ну я же просил! – Горечи в его словах было много. Горечи и обиды. Майри вытянула шею, выглядывая из-за своего крыла и пытаясь поверх головы Дарелина увидеть то, чем так заинтересовались лилимы. Сам лир к возгласу сына отнесся странно спокойно, пропустив его мимо ушей. – Пойду позову Сифа. – Буркнул Карм, и сделав широкий крюк, вышел из-под кроны Древа. Шепотки лилимов стали громче, и самые храбрые повисли на нижних ветвях, а то и просто улеглись, продолжая таращиться на «возмутителя». Или, что более реально – на новое развлечение. Так уж повелось, что все, кто попадал в их мир, проходил «контроль» с помощью лилимов. Маленьким крылатым было немножко все равно на тот факт, что вот этот «смешной краснохвостый эаль» является важным послом, или вот этот «пушистый шарик» – смертельно ядовитый цепной пес, которого решили продемонстрировать лае в целях «устрашения крылатых». Сами лае весьма вяло реагировали на все попытки таких «демонстраций», но вот лилимам обязательно нужно было довести «собаську» до того состояния, когда тварь уже не знала, куда деваться от поглаживаний и смиренно перекидывалась на спину, изображая дохлую. Может хоть так настырные чудовища от нее отстанут! «Чудовища» приходили в восторг и лезли чуть ли не в пасть к «пушистику», чтобы потрогать его за ядовитый язык. Конечно, Вольф потом ругался и жаловался начальнику, да и сам Илья был не в восторге от все происходящего, но изменить ситуацию было невозможно. Ну не запирать же лилимов на время

визитов! Тем более, как лае уже успели убедиться – лучше предупредить посла заранее, чтобы он морально подготовился к «контролю», чем потом вытаскивать застрявших в вентиляции лилимов и менять двери, замочные скважины которых забиты чем попало в попытке их открыть. А еще лучше – проводить переговоры не в Отделе. Так риск психологической травмы у ядовитых собак и прочих «методов устрашения» был намного ниже. Правда, однажды в сумку к Илье, отправившемуся к эльвиинам для обсуждения условий перемирий, забрался один из детенышей, и там тихо уснул. А проснувшись, ощутил, что проголодался, и решил «тихонько» найти кухню и там взять что-то погрызть. – Они заметили Риса. – Пояснила Белая Дарелину. Вольф, посмотрев сначала за спину оперативнице, а потом снова переведя взгляд на лилимов, заулыбался. – Кого заметили? – Не поняла Майри. Белая сделала шаг вправо, позволяя крылатой рассмотреть предмет лилимского любопытства. В двух шагах за ее спиной стоял гибрид с отсутствующим выражением лица, крепко держащий чашку с воткнутым в нее чем-то, весьма похожим на палочку с листиками. Майри знала – в одном из изоляторов сидит химера, которую взял себе под крыло Заафир. Она часто проходила мимо той двери, но никогда не заглядывала. Химера и химера, ей какое дело? Может, Заф попытался приручить новый вид... Лае тоже читала всю информацию о новом мире. – Он не бросится на лилимов? – Обеспокоенно уточнила Майри, напряженно подобравшись. Белая проследила взглядом траекторию приземления одного из лилимов – тот стал первым храбрецом, слезшим с защищающих ветвей Древа – и едва дернув уголком рта, негромко что-то приказала гибриду. Тот молча сделал еще два шага вперед, оказавшись у оперативницы прямо под боком. Лае положила ему на плечо белокожую ладонь. Майри знала не понаслышке – вырваться, когда за тебя так ухватилась Бель, почти невозможно. Лилимчик, еще совсем недавно вставший на крыло, осторожно подобрался поближе и вцепился Белой в штанину, выглядывая из-за нее, как из-за миниатюрной версии Древа. Майри узнала в нем Ави – одного из младшеньких братьев Рино. Зашуршало, зашелестело – и рядом с Майри приземлился сам Рино, в штанах оперативника, но босиком и в едва наброшенной светлой рубашке. – Ты же видел уже гибрида! – Едва удивился Вольф. Лилим одарил врача долгим взглядом, намного более красноречивым чем любые слова. Да, он оперативник. Но это не отменяет факта, что Рино – лилим. И ему тоже интересно. А еще – если гибрид все же бросится на кого-то, Рино будет первым, кто встанет на защиту. Вольф не сомневался – сейчас все маленькие крылатые, неразрывно соединенные общей связью, представляют из себя почти единый организм, просто разделенный на множество частей. Хотя почему «сейчас»? У всех лилимов с рождения была общая часть сознания. Коллективный разум. Убедившись, что объект их любопытства не убегает, не рычит и вообще ничего не предпринимает, крылатые осмелели и один за другим посыпались на землю, как листья. Кто-то из самых наглых приземлился Вольфу на плечи. Хирург привычно вскинул руку, поддерживая пернатого. Лишиться косы из-за того, что кто-то из лилимов не удержался на нем, лае не хотелось. Когда Ави протянул руку и пощупал предмет общего интереса за штанину, гибрид окончательно превратился в соляной столб. Даже взгляд у него стал абсолютно пустым и отсутствующим. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 16 – Какая прелесть! – Защебетали лилимы, трогая дракона за раздвоенный язык и ощупывая огромные, (размером в половину себя) ядовитые клыки.

– Какие стальные... хм... – пораженно заметил посол, и побледнел, заметив возле своего ботинка толстый кусок стали, обкусанный маленькими зубками по краям.(с) запись из хроник одного переговора.

Мне действительно очень жаль, что обновления выходят так медленно. Куча внезапных факторов упали на голову. Я это преодолею и вернусь. Если с октября главы не будут выходить через день – можете сговориться, приходить ко мне в скайп и дружно орать, что я ленивый какангел, редиска и вообще нехороший человек.

====== Часть 3. Лилим. Глава 17 ======

*** – Отец, я же просил! И я, и Ил, и Серфин! Ты мог бы приходить в изолятор хоть каждый день! Так мы все были бы спокойны! – Бушевал Карм уже несколько минут, раздраженно следуя за лиром. Белая, хоть отставшая на пару метров, слышала все до последнего слова. Плетущийся рядом с ней гибрид проблемами со слухом не обладал. Другое дело, что он не понимал ни слова. – А почему дети лае живут на том Древе? – Тихо спросил Итаним. – Какие дети? – Те, которые меня... Изучали. – Замявшись, выдал гибрид. Белая фыркнула. Предупредить Итанима о повадках лилимов она даже не подумала, уверенная, что они пройдут рядом с Древом быстро и не создадут такого ажиотажа. Мелкие наглые пернатые не успокоились, пока все не пощупали Итанима. Некоторые даже сделали это дважды, пользуясь суматохой. – Это не дети. Лилимы. Другая раса. – Ответ сохранен. – Кивнул гибрид тускло. – Ты их испугался? – Требуется уточнение для термина «испугался». Белая задумалась. – Это когда ты подумал, что тебе грозит опасность, – наконец сформулировала она ответ, даже не сомневаясь в его убогости. Итаним медленно покачал головой. – Опасность составляла меньше двух процентов. Шанс повреждения техники составлял ноль целых три десятых процента. Шанс причинения вреда объектам «лилимы» при неправильной эксплуатации – тридцать семь процентов. – Гибрид заглянул в чашку. – Шанс получения повреждений Вишне Мирабель – семьдесят два процента. – Ты не хотел «причинить вред» лилимам? – Уточнила лае. – Их внешний вид был проанализирован системой и всем объектам «лилимы» был дан статус «дети». У меня нет специальных настроек на общение с ними, поэтому в целях безопасности я себя заблокировал. – Пояснил Рис. Теперь Белая поняла, почему гибрид стоял статуей и не шевелился, даже когда потерявший всякий страх Ави попытался на него забраться. Если бы не оперативница, мелкому бы это вполне удалось. – А те лилимы – половозрелые особи? – Не все. Там и дети, и взрослые вокруг тебя суетились. – Как их следует различать? – Уточнил гибрид. После огромного зала с Древом они прошли высокий широкий коридор и вышли из здания Отдела. – Никак. – Пожала крылом Белая, притормаживая на площадке перед ступеньками, чтобы Дарелин вместе с сыном отошли еще на пару метров. – У лилимов короткий срок жизни, и проще воспринимать их всех как мелких. – А как связаны эти два пункта? – Рис тоже притормозил и без паузы спросил. – А что это? Лае оторвала взгляд от нервно дергающего крыльями Карма и глянула вперед. – Фонтан. И Мэл с Эрелимом... Златокрылые устроились на бортике огромного неглубокого фонтана и даже не смотрели в сторону Отдела. У них было занятие поинтереснее. Раздался громкий плеск и за ним сразу же последовал булькающий звук. – И Вириней. – Сухо добавила Белая, даже не глядя на плюхающегося в воде стажера. Итаним, наоборот, заинтересовался происходящим. На Меге он не видел фонтанов на улицах, только в терминале в фильмах. Правда, этот и не походил на классическое сооружение людей. Большой и идеально круглый, по размерам фонтан больше подходил под описание бассейна. В диаметре Рис насчитал пятнадцать метров, и никаких устройств, из которых должна вверх бить вода, не обнаружил. Если только не считать отплевывающегося крылатого. Белая знала, что Вириней не искупаться пришел в фонтан. Иногда и ей выпадало дежурство по контролю воды. Ничего сложного, разве что скучно. И результат один. Пригодная для питья, прозрачная, вкусная, безо всяких вредных примесей вода. Вот только все мальки, выпущенные в фонтан, дохли в течении суток. Неудачливый стажер встряхнул успевшими промокнуть насквозь крыльями, и сделал еще один осторожный шажок по колено в воде. Раздался еще один плюх. – А что они делают? – На восьмой ступеньке из двенадцати Рис снова подал голос. – Златокрылые наблюдают, а Вирька делает анализ воды... Пытается. – Ртом? – Дотошно уточнил гибрид, новым взглядом посмотрев на лае. Если крылатые так умеют, то... – У него должна быть где-то сканирующая рамка. Наверное, уронил. – Равнодушно пояснила Белая. Возмущенный Карм и молчаливый Дарелин обогнули фонтан слева, чтобы не отвлекать сидящих с другой стороны Мэл с Эрелимом. Белая поступила так же, заметив на бортике рядом с курткой стажера сложенную рамку. – «Златокрылые» это другая раса? – Вроде того... Вирь, ты ее тут положил! – Окликнула Белая лае и указала кончиком крыла на бортик. Стажер резко обернулся, и по несчастному его лицу расплылась улыбка. В руке лае победно держал мокрый зеленый платок, секунду назад выловленный им из воды. Повинуясь жесту старшей оперативницы, Вириней, хлюпая, подошел ближе. Белая привычным движением, отработанном на младшеньком, развернула пернатого крыльями к себе и вытащив у него из ладони платок, повязала лае на волосы на манер банданы. Волосы у Вирьки были светло-каштановые и вьющиеся, и, едва избавившись от ига шнурка, сразу же радостно расплелись и запутались. А теперь еще и намокли, и наверняка лезли в глаза. Златокрылые были слишком неприхотливы и обращали мало внимания на вопросы комфорта. Вот если бы Вириней начал бы в фонтане тонуть, – а с его удачей могло так и получиться – то и Эрелим, и Мэл бросились бы немедленно выручать стажера. Рис, пользуясь тем что никто пока что не держит его за плечо, быстро наклонился и зачерпнув ладонью воду, отправил в рот. Сканирование показало, что данная жидкость прекрасно подходит для питья и по составу намного лучше, чем вода из-под крана в квартире у Зафа на Меге. Там всякие примеси были, хлор, металлы... Даже питьевая вода, которую покупал хирург в бутылках, не была настолько хорошей. Зачерпнув повторно, Рис перевернул ладонь над чашкой. Если им очень долго идти, то Вишня Мирабель пострадает. Солнце не жарило, но температура стояла на отметке в двадцать три градуса тепла. Итаним вскинул голову. Небо было огромным. Не застроенное небоскребами и многоэтажками, не затянутое паутиной проводов, не закрытое транспарантами с рекламой, оно нависало над гибридом всей своей мощью. Неспешно плыли кудрявые облачка, и за ними что-то поблескивало... Рис приблизил изображение. Система предположила с восьмидесяти двухпроцентной вероятностью, что это силовое поле. Но вероятность создания и удержания стабильного барьера таких размеров была очень низкой. Итаним не видел никаких установок, а их должно было быть как минимум несколько сотен! Силовое поле покрывало собой все небо, и начиналось за облаками. «Внесена поправка. Предположительное количество установок для создания барьера такого масштаба – 1218… 1232… Количество необходимой энергии – неизвестно» – Мелкий, пошли. – Тяжелая ладонь крылатой снова легла на плечо. Уже отойдя от фонтана на несколько метров, Итаним обернулся. Златокрылые все так же сидели на бортике, только в руке у более худого крылатого появился длинный металлический предмет. Мокрый и грустный лае с повязанной банданой на голове продолжал бродить по дну фонтана, временами оскальзываясь и пытаясь выловить что-то в воде. Здание Отдела по сравнению с домами на Меге было карликовым, и по прикидкам Риса составляло не больше пяти этажей. Но тут именно оно было самым высоким. Над Отделом пролетел крылатый и снизившись, приземлился на широкое крыльцо. Хотя по расчетам Итанима, большие широкие окна предполагали, что в них тоже можно залетать. Ни флайеров, ни дронов, никакой инфрасети. Дорожка, по которой они шли, была вымощена светлыми плоскими камнями так тщательно, что стыки между ними даже не ощущались. Словно огромную плиту фигурно резали лазером и потом выкладывали идеально подогнанный узор. Никакого асфальта. Ни одной видеокамеры. Но очень много зеленого. Аккуратно подстриженные кусты, зеленые ухоженные газоны, небольшие деревья. Рис снова вскинул голову, успев просканировать пролетевшего в семи метрах над ним лае. Тот направлялся в сторону Отдела. Не было ни забора, ни пункта охраны – просто дорожка, по которой вела его Белая, стала шире и разделилась на три части. Одна шла прямо вперед, две остальные – направо и налево, огороженные со стороны Отдела невысокими густыми кустиками. Дальше начинались небольшие дома в один-три этажа. Аккуратные, ухоженные, у них не было ни заборов с протянутой поверх колючей проволокой, или табличек «осторожно, злая собака/боевой киборг/охранный дрон». И энергетического поля не было. На окнах не стояло даже железной решетки! Рис прикинул шансы проникновения в первый дом слева. Система оценивала его в 99,9% успеха. На Меге на улицах было шумно. Реклама, разговоры, шум движков, скрип старой техники, треск перерабатывающих бачков, чужие шаги – а при нужном приказе Итаним мог услышать и звуки, идущие из зданий. Тут же было тихо. Шелестели листья на деревьях и кустах, шуршала от слабого ветерка трава. Шаги крылатых тоже не были беззвучными, но на этом большинство звуков и заканчивалось. Дарелин с Кармом (Белая пояснила, что это брат Заафира) шли в девяти с половиной метрах впереди по вымощенной гладкими камнями дорожке, и о чем-то говорили. Точнее, говорил лае, а серокрылый только пару раз что-то сообщал, предпочитая отмалчиваться. Рука у Белой была тяжелая, а голос – размеренный и спокойный. Дом, дерево, стул, крыша, потолок, кровать, одеяло... Итаним переставлял ноги, сохраняя перевод слов, звучание и правильные ударения. В этом мире живет... Жил Заф? «Заблокирован непроизвольный мышечный спазм» Карм с Дарелином свернули с дороги в сторону одного из трехэтажных домов с плоской крышей. На подоконниках, вдоль стен и рядом с дверью выстроились рядами растения в разномастных горшках. От улицы дом был огорожен ровно подстриженными кустиками как раз Итаниму по пояс. Дойдя до порога, крылатые остановились. Карм сложил руки на груди и поджал губы, так и не сумев переубедить своего отца. Белая с гибридом тоже замерли, на дорожке. Лир переглянулся с оперативницей, пытливо посмотрел на Итанима. Брат Заафира недовольно фыркнул, но капать на мозги Дару не стал – видимо, понял, что это бесполезно. На взгляд Белль, можно было даже не пытаться. – Иди. – Крылатая отпустила плечо гибрида. – Вперед. Рис послушно сделал шаг. Второй. На третьем Дарелин распахнул крыло и вытянул его над головой гибрида. Протянул ладонь, коснулся пальцами макушки и что-то произнес. – Взятый под крыло не потеряет его. – Перевела Белая и сразу что-то спросила у лира. Но ответил Карм. – Прахаади. – Неправильно ставя ударения и растягивая гласные, произнес лае. Белая едва вскинула правую бровь. Человеческий язык с Меги учила она, Малкольм и Заф. Карм в это время был на задании в другом мире. Да и вообще он попросил не отправлять его в место, где девяносто семь процентов – люди. Готовился к появлению у них в доме Риса? Тогда почему всю дорогу отговаривал отца от этого решения? Лае раздраженно дернул крылом, и открыв дверь, посторонился, пропуская Дарелина с гибридом. – И что это было? – Негромко уточнила Белая, задев Карма плечом. Тот раздраженно оскалился и отвернулся. – Не твое дело! – Процедил крылатый сквозь зубы и провел ладонью по волосам. Длинная, спадающая до пояса коса теперь куцым хвостом свисала чуть ниже лопаток. Лае обрезали волосы в знак траура. – Где вы Риса поселите? – В верхней комнате. Рядом с моей и... – Карм запнулся, и через силу закончил. – И отцовской... Я просил Дара подождать хоть немного. В изоляторе полностью безопасно и нормальные условия, да и... Что «да и» крылатый досказать не успел. На кухне раздался вскрик и хруст разбившейся тарелки. – Ирин закончил курс интенсивной регенерации и Вольф разрешил ему вернуться домой. – Произнесла Белая утвердительно. – И Ирин был против решения Дара. Карм убито кивнул, и бочком пробравшись мимо оперативницы, поспешил на кухню. То ли приструнять младшего брата, то ли защищать. Но вот от кого – лае сам не знал. Белая выждала десять секунд, и двинулась следом. Да, дом был лучше жизни в изоляторе. Вот только во втором не было младшенького. Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 17 Ну, с первым октября-бря вас. Следующая глава – через 48 часов. Или я какангел.

====== Часть 3. Лилим. Глава 18 ======

*** От воплей Ирина дрожали стекла в рамах и жалобно звякали чашки на полке. Запущенная в гибрида тарелка с овсянкой осколками сгрудилась на полу. Сама овсянка некрасивым пятном стекала по стене, портя весь вид кухни. Рис автоматически уклонился от летящего ему в голову предмета. – Я сказал, что в нашем доме химеры не будет! – Не затыкался младшенький, голося так, словно его убивают. – Дарелин, убери это чудовище!! Серфин, пришедший с дежурства двадцать минут назад и только притронувшийся к своей тарелке, грустно вздохнул – Ирин в порыве эмоций использовал для метания его порцию. А овсянка была вкусной – на молоке, с изюмом и орешками. Застучали босые пятки по лестнице, и на кухню сразу за Кармом явился Ил – с мокрой головой и намыленными крыльями, но в штанах. Видимо, крики младшего выдернули его из душа. – Я эту дрянь даже видеть не хочу! – Надрывался Ирин, откинув от себя стул. Дарелин держал ладони на плечах гибрида и смотрел прямо перед собой. Карм обменялся короткими взглядами с Илом и Серфином, и аккуратно потянул отца вместе с Рисом прочь из кухни. Итаним отметил, что внешнее сходство мокрого крылатого и второго, молча сидевшего с ложкой в руке, составляет почти сто процентов. – Ирин, мы же тебя просили не кричать! – В унисон зашипели близнецы, подскочив к младшенькому. – Дар плохо реагирует на громкие звуки! – Пусть он уберет эту гадость из дома! – Еще сильнее заорал лае. – Из-за этой гадины Заафир умер! И мфыыыыфффф!!!! Серфин и Ил синхронно протянули руки, затыкая младшего брата и не давая ему разразиться еще одним воплем, от которого стены ходят ходуном. – Мы все принимали решение. – Напомнил Серфин. – А ты отказался даже участвовать. Белая, беззвучно постоявшая у двери, развернулась в сторону лестницы, куда Карм увел отца. Нечто такое от самого младшего братца Зафа она и ожидала. Дарелин с сыном и гибридом оказался на втором этаже, и все так же безучастно смотрел в пустоту перед собой. Итаним переводил взгляд с него на Карма, совершенно ничего не понимая. – У Дара травма, – пояснила крылатая негромко, дожидаясь, пока лир придет в себя. – Он не переносит воплей и скандалов. А кто-то этим пользуется. И кое-кто этого кого-то не может поставить на место. Карм на секунду повернулся и тоскливо посмотрел на Белую. Да, все было именно так, как заметила лае. Но у Ирина единственного в их семье не было близнеца, и все братья ощущали себя виноватыми. Так же Ирин был самым младшим, и плохо помнил жизнь в приюте и особенно до него. – Вы его разбаловали. – Сухо припечатала Беаль. Карм лишь крылом дернул, продолжая гладить отца по ладоням. Спустя несколько секунд Дар моргнул и уже осмысленно посмотрел в лицо сыну. – Что-то произошло? – Заметив обеспокоенный взгляд ребенка, заволновался лир. – Все в порядке? – Все хорошо. – Как можно более спокойно произнес Карм. – Там просто Ирин раскричался, не обращай внимания... На то, чтобы полностью успокоить крылатого, понадобилось еще несколько секунд. Дарелин заметил рядом гибрида и сразу расслабился. Едва шевельнул крыльями, поплотнее прижимая их к спине. Комната, предназначенная Рису, была расположена напротив двери в комнаты Дара и Карма. Большой шкаф с раздвигающимися створками и закрепленным на одной из них зеркалом. Широкая кровать с выдвижными ящиками под ней. Светлый стол с наброшенным поперек него серым ковриком. Стул с небольшой спинкой. Полочки на стене над кроватью – сейчас на них стояла глиняная статуэтка и лежало пять книг. Большое окно, закрытое легкой тюлью и стеклянная дверь, ведущая на общий балкончик, опоясывающий дом с трех сторон. Рядом с окном расположилось низкое, персикового оттенка кресло, больше похожее на мешок. Итаним провернулся на пятках и уставился на Белую. – Что? – Какую функцию мне необходимо выполнять в этом помещении? – Жить. – Пожала крыльями лае. – У Зафа в квартире что ты делал? – Я... – Гибрид моргнул. – Вопрос не распознан. Я функционирую в пределах нормы. – Вот и тут тоже функционируй. – Равнодушно бросила Белая. – Ты привыкнешь. – Ответ сохранен. Крылатая осталась в доме Дарелина еще на полтора часа, и объяснила перевод еще почти восьмидесяти слов и нескольких десятков фраз. Рис смог сформулировать лишь несколько вопросов. Но вот на самый главный «что ему тут делать?» вразумительного ответа не поступило. Он жил и в изоляторе. А потом Белая поднялась, коротко кивнула Дарелину и Карму, и ушла. Рис, ради изучения «вверенной ему» территории вышедший на балкон, видел, как крылатая прошлась по дорожке и поравнялась с лае на улице, который, запрокинув руки за голову, рассматривал облака. Волосы и перья у незнакомого объекта были ярко красные, словно на него щедро плеснули краской. Или кровью. «Заблокирован непроизвольный мышечный спазм» Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 18 Это была война. Я кричала и ругалась. Эш 1:Винда 0

====== Часть 3. Лилим. Глава 19 ======

*** Малкольм забросил руку назад и с остервенением почесал шею. Пластырь, приклеенный заботливым старшим братом, отцепляться отказывался и словно намекал, что рыжий все же подхватил какую-то заразу от проехавшегося на его горбу гибрида. – Не чеши – и все пройдет. – Посоветовала Белая равнодушно. – Легко сказать! – Привычно возмутился Малкольм. Вздохнув, оперативница подхватила младшенького за плечо и наклонив ему голову, отодрала пластырь. Осмотрела расчесанную и покрасневшую шею и затылок. Вздохнула. – Что там? – Мгновенно испугался лае, прислушиваясь к своему организму. Вдруг у гаденыша, которого пригрел Заафир, ядовитая слюна медленного действия? Малкольм, конечно, очень сильный и не обделен регенерацией, но что если этот яд какой-то новый и очень опасный? Умирать сегодня в планы рыжего не входило хотя бы потому, что дома был Джар, обещавший на ужин приготовить отбивные и картошку. Потрогав пальцем квадратную припухлость на коже, как раз по форме пластыря, Белая задумчиво цокнула языком. Помертвевший от ужаса (неужели сегодня умирать?! Дома же отбивные!! А он их не попробует!) младший брат даже дышать перестал. – Все так плохо? – Пискнул он надломленным голосом. – Знаешь... – Задумчиво протянула старшая сестра, отпуская крылатого. – Кажется мне, что у тебя аллергия на пластырь. Готовый услышать количество отведенных ему до мучительной кончины минут, Малкольм секунды полторы неподвижно стоял, хватая ртом воздух и восстанавливая дыхание. Потом встряхнулся и вспушил красные перья. – Нельзя так пугать! – Набросился он на Белую. Старшая сестра шевельнула губами, едва заметно улыбаясь. – Снова попался, мелочь. – Да ты понимаешь, что я тут только что чуть крылья не отбросил?! У меня сердце могло не выдержать!! – Выдержало же. В попытке отомстить Малкольм попытался дать старшей сестре подзатыльник, но она привычно уклонилась. – Вот обижусь и не буду с тобой разговаривать! – Пригрозил рыжий, но заметив оценивающий взгляд, сбавил обороты. – До самого вечера! И ни словечка тебе не скажу даже перед ужином! Честное слово!.. А куда мы идем? Путь от Дарелина домой по воздуху составлял чуть больше семнадцати секунд – и то почти половина уходила на взлет и приземление. Да еще и во время полета особо не поговоришь. А по земле требовалось три с половиной минуты, если идти очень медленно. Дом лира был седьмым по правую сторону, а Малкольма с Белой – первым, поближе к Отделу. Но крылатая на стала сворачивать на знакомую до последней песчинки дорожку, а направилась дальше. – Джар сегодня обещал картошку и отбивные на ужин... – Протянул несчастным голосом Малкольм, притормозив. – Иди домой, мелкий. – Белая тоже остановилась. – А ты? – Потренироваться хочу. Как раз есть полчаса свободного времени. Я успею к ужину, не волнуйся. Рыжий открыл рот, намереваясь напомнить старшей сестре, что она сегодня дважды тренировалась в Отделе и еще один раз в роще, до завтрака. И вообще столько отрабатывать удары бессмысленно и неэффективно, слишком большая нагрузка на мышцы... Выждав еще пару секунд, Белая вышла на перекресток перед дорогой в Отдел и свернула направо, оставляя живую изгородь по левое крыло от себя. Малкольм оглянулся на призывно светящиеся окна их дома. Джар, должно быть, уже приготовил первую порцию отбивных, и переложив их зелеными салатными листьями, накрыл прозрачным колпаком. И картошку наверняка уже начал жарить – по кухне непременно расползется вкусный запах, выберется через форточку и начнет сводить с ума всех мимо идущих лае... Мир с минуты на минуту мог появиться – он был вынужден задержаться на работе, чтобы вместе с Вольфом еще раз осмотреть Майри. А в роще наверняка уже выпала роса, да и круглых фонариков, освещавших дорогу, там тоже не было. Неприятно, мокро и холодно. Хорошо еще, что комары не кусают. Сейчас солнце наполовину ушло за горизонт, еще пара минут – и станет совсем непроглядная темень. Над головой захлопали крылья, и Малкольм непроизвольно опустил голову, хотя смысла в этом не было – припозднившийся Елька приземлился как раз перед своим домом. С наступлением ночи лае не летают, а до ужина многие хотят в душ сходить, переодеться или помочь с готовкой. Вдохнув запах жарящейся картошки, рыжий повернулся в сторону светящихся окон. Сцепил зубы, поджал крылья. Сглотнул. Окна манили горячими отбивными. Развернувшись, Малкольм припустил за старшей сестрой, уже скрывшейся из виду за домом с закрытыми ставнями. – Белка, я с тобой! Тоже хочу потренироваться! Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 19 Отношения сестры и брата без лишних зрителей.

====== Часть 3. Лилим. Глава 20 ======

*** Программа самообучения у биороботов была настроена на то, чтобы обеспечить владельцу наиболее комфортное управление. Кто-то из людей любил спать днем, у кого-то была необходимость придерживаться определенной диеты, а кто-то терпеть не мог оранжевый цвет в одежде. Создать куклу, идеально подходящую каждому владельцу, было заманчивой, но увы, недосягаемой мечтой. Программа самообучения же позволяла приблизить желаемое почти к самому возможному. Любишь спать днем? Гибрид подстроится под тебя. Обязан принимать пищу каждые два часа? Несколько голосовых команд – и кукла будет напоминать о диете. А если у нее есть настройки повара – то и готовить предписанные врачом блюда. Не любишь оранжевые шорты? Теперь в магазины одежды можно ходить спокойно. Гибрид принесет зеленые, синие, черные шорты твоего размера, но аккуратно обойдет оранжевые. А еще данные, полученные с помощью программы самообучения, можно было легко стереть. Обнулить все навыки и начать сначала. Каждый раз при перепродаже или передаче другому владельцу гибридов стирали и переписывали. Кому нужен помощник, который хочет выгнать кошку из дома, так как у предыдущего хозяина была аллергия на шерсть? Но для перенастройки был необходим терминал

IMT

. Голосовым управлением такие команды нельзя было отдать. На Меге по подсчетам процессора было семь часов утра, когда Рис открыл глаза. Тонкая тюль едва колыхалась от ветра, проникавшего в приоткрытое окно. Посторонние звуки вроде гудения дронов или флайеров отсутствовали. Только листья на деревьях едва слышно шелестели. «Обнаружено семь живых объектов» Звукоизоляция комнат была очень хорошей, и Итаним не мог определить, спят крылатые или бодрствуют. На ужин его снова отвели на кухню, где Карм, неправильно ставя ударения и путая порядок слов, представил гибриду остальных. Судя по возмущенному пыхтению одного из лае и молчаливым прохладным взглядам остальных – гибриду не были рады. Рис бы тоже себе не обрадовался. Техника, которая не смогла защитить собственного хозяина, по определению была бракованной. Но хотя бы тарелок в него больше не метали. Или это был такой ритуал приветствия, который проводят лишь один раз? Белая сказала, что придет завтра, и Рис поставил себе напоминание, чтобы уточнить об этом у нее. Один из лае, по имени Ирин, был без крыльев. А еще у него не было близнеца. Серфин и Ил были одинаковыми, словно клоны. Только первый заплетал косу, идущую от лба, а второй собирал волосы в низкий хвост. Марек с Елькой тоже были похожи друг на друга. И прически носили одинаковые – короткие, но толстые косы, перевязанные шнурками, серым у одного и красным у другого. Карм... Рис несколько раз просканировал крылатого, с непонятным ощущением снова и снова разглядывая надпись на внутреннем экране. «Внешнее сходство 99,8%» Только волосы так не вились и оказались длиннее, чем у Зафа, и глаза были серыми. Итаним снова запускал внешнее сканирование, чтобы опять увидеть почти сто процентов сходства. На ужин был странный густой суп, на второе – разрезанная на половинки и накрытая каким-то мясным продуктом картошка. На десерт – пирожки с кленовым сиропом, и чай. На столе в комнате, накрытые стеклянной крышечкой, лежали на тарелке уже холодные булочки. И чашка с молоком тоже стояла. Все это принес Дарелин через полчаса после ужина, хотя Итаним в этом не нуждался, полностью восполнив уровень энергии еще на кухне. По правде говоря, после того, как регенерация завершилась, тратить ее было особо некуда. Перевернувшись на бок, Рис протянул руку, тронув пальцами сохнущую веточку. Вишню Мирабель он поставил на пол в изголовье кровати, чтобы в случае опасности успеть ее схватить. Отдавать ее, как произошло с одеждой в изоляторе, гибрид не хотел. Помидорка растеряла половину своих листков и частично засохла. «Просто поливайте ее и показывайте свою любовь» Итаним старался давать ей воду каждые несколько часов. По поводу второго пункта все еще были вопросы – и от этого было страшновато показывать свою любовь. Может, гибрид вообще неправильно понял эту часть инструкции! Сдвинув одеяло и выбравшись из кровати, Рис взял чашку с Вишней Мирабель в руки. Включив ночное зрение, придирчиво ее осмотрел, отмечая отсутствие улучшений. Может, нужно давать ей больше воды? На столе в комнате находилось только молоко. Нерешительно потоптавшись перед дверью, Итаним все же нажал на ручку и осторожно переступил порог, ощущая себя странно. Формально ему не запрещали покидать комнату, которую обозначили как «его собственную». Тем более, что туалет и ванная были расположены в конце коридора, возле лестницы. Но ведь охранные куклы обходят вверенную им под защиту территорию. Поколебавшись, Рис еще раз сверился со своим таймером и направился в сторону ванны. Сто пятьдесят часов. «Дождись меня там, хорошо?» «Блокирован непроизвольный мышечный спазм» Было бы лучше, если бы тут был терминал