Под маской зверя

Сердитый Коротыш

Скорняк жил ближе к причалу и запах свежепойманной рыбы раззадорил аппетит мава. Желудок заурчал и Рурк сделал вид, что это он мурчит от удовольствия. Сам же поспешил к торговцу, который был не так радушен как торговец безделушками. Хмуро посмотрев на зверя, он молча указал рукой на весы, второй доставая счеты. Пощелкав ими, скорняк выдал:

— Тридцать пять.

— За три шкурки прыгунка и две верхолаза? — удивился мав. — Не маловато ли?

— Тебе в самый раз. — Мрачно отрезал Михей. — Бери деньги и проваливай, у меня работы полно.

Рурк фыркнул,

но спорить не стал — знал, что бесполезно. Забрал расчет и ушел. Характер у скорняка был скверный, он так не только с мавом общался, но и с остальными, однако дело свое знал хорошо. И покупателей у него, несмотря на этот недостаток, не уменьшалось.

По пути в кабак мав заглянул к кузнецу, прикупил себе наконечников и посмотрел на два метательных ножа. Размерами они были с хороший кинжал и, представив такие в тонкой ручке Когтя, Рурк развеселился. Он купил один, благо стоил он не дорого, всего-то двенадцать железных, что для такого изделия было очень дешево. И еще мешочек гвоздей. На вопрос кузнеца зачем они ему, ответил, что в домике Анги надо кое-что починить. Кузнец ухмыльнулся, но развивать тему не стал. Когда Рурк ушел, кузнец развернулся к своей жене, которая вышла на звуки голосов и сказал:

— Прав Шаркус, он ее е..т.

— Совсем озверела в лесу. — Покачала головой баба. — Того и гляди под зверодава ляжет.

— А тот ей после этого закусит, как следует. — Засмеялся кузнец.

— Вряд ли. — Жена покосилась на мужа. — Все знают, что она ведьма. Даже Афруд не смог поставить на ноги Дугана, а эта за два дня справилась. И никого в его дом не пускала, пока ворожбу свою творила!

— Пускай даже и ведьма и что с того? — спросил кузнец. — Зла она не делает, наоборот всем помогает. Себя вспомни.

— Ага, а по ночам по небу на метле летает. — Не унималась жена.

— Дура ты. — Беззлобно ответил ей муж. — Сами себе небылицы придумываете, а потом в них же и верите.

— Ничего это не небылицы. — Обиделась жена. — Все как есть правда!

— Ну-ну. — Покивал головой кузнец и начал перебирать изделия, показывая, что разговор закончен. Жена надулась на недоверие мужа. Вот попробуй ко мне грабли свои сегодня вечером протянуть, злобно подумала она, ничего не получишь! Не дам! Подержу тебя на голодном пайке, тогда сразу сговорчивым станешь! Муж даже не догадывался, что из-за какой-то ерунды баба решила его проучить. Сама придумала — сама обиделась.

Рурк завернул в кабак. Здесь было как всегда накурено, стоял кислый запах пенного пива и вяленой рыбы. Местные пьянчуги уже сидели за столом и что-то бурно обсуждали. Они даже не заметили, что в помещение вошел посетитель, которого здесь практически никогда не видели. Кроме них присутствовали еще два посетителя подозрительной наружности. Рурк прошел к хозяину кабака, который протирал кружки, стоя за прилавком. Это было любимое занятие всех хозяев. Голоса смолкли, как только пьянчуги заметили фигуру мава.

— О, трахарь пришел! — возвестил кто-то из них, указывая пальцем. Его более трезвые товарищи зашикали на языкастого, но тот все никак не унимался. —

Ну-ка, покажи свою шишку, а мы заценим, чего в ней такого необычного, чего нет у нас!

Рурк подошел к горлопану, его товарищи напряглись, сжав кулаки. Некоторые из них помнили, что тут устроил мав в один из своих первых заходов, сразу же поставив обидчиков на место, сломав одному руку, а второму челюсть, отчего тот до сих пор нормально разговаривать не может. Стража тогда быстро разобралась, кто прав, кто виноват, Рурку впаяли огромный штраф, выплатить который он не смог и пришлось маву отрабатывать. Никто казнить его за драку не стали, тем более, что те два урода сами его спровоцировали, но в правах зверь не был приравнен к кыму, так что ущерб должен был возместить. С тех самых пор Рурк тут старался не появляться. Нужда заставила.

— Хочешь, я тебе вместо шишки когти покажу? — спросил мав и перед носом у пьянчуги возник острый когтище. — Ну как? Заценил?

Мозги у пьянчуги совсем отказали.

— Ты на драку нарываешься, шерстяной тюфяк? — заревев, спросил мужик, вставая с лавки.

Мав несильно толкнул его и тот упал, перекувырнувшись через сиденье. Остальные его пятеро приятелей резко вскочили.

— Платить за ущерб будете вы, не он. — Спокойно сказал хозяин, продолжая протирать кружку. Его слова немедленно отрезвили буянов, только первый еще возился на полу, пытаясь встать и орал что-то нечленораздельное. — Я сказал.

Пьяницы успокоились, уселись на место и начали переговариваться, бросая на Рурка злобные взгляды — платить за разбитые кружки не хотелось. Носы свои, боль можно и потерпеть, а вот удара по карману никто из них не выдержит. Хозяину кабака было наплевать, кто ему заплатит, он уже предупредил. А стоит Рурку выйти за пределы города и он вправе накостылять всем шестерым. Мав вернулся к хозяину.

— Каждое твое посещение обходится мне слишком дорого. — Посетовал кым, отставив кружку в сторону и облокотившись на стойку. — Что хотел?

— Слабенькой бражки. Жарко. — Рурк повел усами и шевельнул левым ухом. — И рыбки вяленой. Давно эти пьяницы тут сидят?

Пьяницы его слышали, но понять не могли — разговор шел между мавом и хозяином кабака. Для остальных звучала непонятная речь и догадаться можно было только по ответам собеседника.

— С утра. — Хозяин налил полкружки, помня норму мава. Тот никогда полную не брал, предпочитая сунуть морду в кружку и лакать содержимое. Вынул крупную рыбешку и положил на стол. Охотник сгреб еду и сунул ее в карман. — С тебя пять железом.

Рурк выложил требуемое. Потом достал деревянную статуэтку и показал хозяину.

— Возьмешь?

— Что это? — тот повертел в руках. — Ловко вырезано, как живая. — Он вернул фигурку маву.

— В лесу нашел. Случайно. — Ответил тот, хотя хозяин его и не спрашивал. — Думал, может чего за нее выручу.

— Обратись к Заракию, он на рынке всякой всячиной торгует. — Посоветовал хозяин.

— Это у которого прилавок справа в последнем ряду?

— Он.

— Я уже там был. Не оценил.