Под одной крышей

Козина Елена

Но тело Гарри мощным рывком подалось назад.

Рама с треском лопнула, затылок обдало прохладой, и яркий солнечный луч заволок

глаза.

Послышался глухой удар, еще один, еще. Вкус горячего рубероида на губах.

– Ау-ау-у-у!
– протяжно завыла собака.

– Нет!
– раздался отчаянный женский возглас.

И Гарри поглотила пустота - картинка исчезла, будто кто-то выключил свет.

Мама, мансарда и небо разом сгинули в кромешной тьме...

Ветер шелестел, перебирая пушистые травинки, окропленные алым. Одинокая черная птица описала пару кругов в вышине и устремилась прочь.

Пес поднял израненную голову и жалобно проскулил - со лба на глаза ручьём текла кровь. Его повело, хоть он еще не

попытался подняться.

Под боком валялась разодранная клетчатая рубаха и парик из темных волос.

Осторожно обнюхав вещи, пес огляделся - ни души. Мрачные стены, обшитые деревом, больше не удерживали его. Наконец-то он на воле!

Свобода пахла весной, свежей травой и нагретым асфальтом - она пахла жизнью.

Он был бы рад убежать и скрыться в поле или в ближайшем подлеске, но лапы, пропоротые стеклами, нещадно ныли. Могучее тело не повиновалось.

Чуткое собачье ухо засекло звук приближающегося автомобиля. Это тарахтит и поскрипывает старый голубой пикап, конечно. Его водитель - добрый человек, он не бросит в беде.

И Пес что было мочи позвал на помощь:

– Спрау-ау-ут!..