Под сияньем северной Авроры

Кэт Слава

Я быстрее поплыл к берегу, чтобы избавиться от противного липучки. Уж что-что, а плавал я всегда быстро, что для непрофессионального пловца вообще-то удивительно: никто из моих знакомых никогда не мог обогнать меня в воде. К моему величайшему изумлению, парень не отставал, но следом за мной из моря не вылез и, сидя по пояс в воде, истерично завизжал, почти на ультразвуке, показывая жестами, что я просто-таки обязан с его странной точки зрения вернуться обратно в теплую солёную водичку. Хах. Это забавно. Ну нахал! Я страшно хотел показать ему фак,

но не стал.

Блондин сердито принялся лупить кулаками по воде, а потом внезапно успокоился, как-то неуверенно принявшись лопотать по-китайски с явными вопросительными нотками в голосе.

Я задумался. Вообще что-то знакомое. Прямо очень знакомое. Отдельные фразы я понимал, но в целом смысл сказанного ускользал. По крайней мере слово «синьян» я сходу определил как «невеста», хотя в упор не мог понять, почему мне вообще знаком этот язык. Раньше такой эрудированности в знании азиатских языков я не проявлял.

– Бу ши*!
– сердито буркнул я на автомате, что бы это ни значило. Реплика сама собой всплыла в моей голове как достойный ответ оппоненту.

Отряхнувшись, я пошел прямиком к палатке. Странный парень плыл вдоль берега, но на землю не выходил, что-то сокрушенно лепеча вполголоса.

Я принялся кипятить воду на маленькой горелке, чтобы заварить себе местный аналог «Доширака». Блондинчик продолжал плавать без остановки, задумчиво наблюдая за мной.

– Чувак, ты там не устал круги наматывать?
– вспылил я.
– Утонешь же. Там сильное течение и опасные подводные скалы. Хотя кому я говорю… Ты ж по-русски ни «бэ», ни «мэ».

– Бу синку*, - отмахнулся пацан. В его волосах отчетливо блеснуло что-то радужно-металлическое, издали похожее на длиннющую заколку или гребень с какими-то стекляшками и белыми бусинками.

«Китаец, - устало подумал я.
– Интересно, что он в Тае забыл, да еще в открытом море…» Я закинул лапшу в кипяток и принялся ждать, пока она разбухнет.

– Значит, в России живешь, - задумчиво произнёс блондин на чистейшем русском, прекратив свое бессмысленное плаванье и улёгшись на отмель. Из воды виднелась лишь верхняя половина его тела.
– Ну или там, где, по крайней мере, говорят по-русски. А это большая территория. Жестоко, да… Я думал, что все-таки в Океании или США Мингжу спрятали… М-да… Откуда ты здесь?

– Из России, а что?

– Из России, - хмыкнул блондин.
– Россия, Россия, а что я знаю про Россию… Черное море… Азовское море… Балтика… Нет, это явно не там. Рыбонька моя, поясни, откуда именно ты здесь очутилась?

– А давно ли я превратился для тебя в «рыбоньку»?
– хмыкнул я, проверяя вилкой лапшу на мягкость.

– Ну а всё-таки? Откуда?

– Мурманск. Это русский север. Европейский север, если быть точнее.

– Жестоко, очень жестоко… Это ж насколько надо было извратиться, чтобы аж на Север… да еще в таком теле... Кошмар. Ладно, я понял. Жди, скоро буду. Не убегай, умоляю…

Парень, пятясь как рак, уполз обратно в глубины моря, и только

узенькая полоска пены показывала, что недавно тут вообще был человек. Очень странный способ нырять, ничего не скажешь…

* * * * *

Печальный и хмурый, жевал я разбухшую лапшу. Похоже, моему спокойному одинокому отдыху пришёл каюк. Только парня-липучки мне не хватало. Что он вообще ко мне прицепился? Здесь нельзя ставить палатку? Табу? Религия не позволяет? Или просто мзды хочет от русского туриста?

Ладно. Паренек симпотный, надо признать. Странный, но симпотный.

Та-а-ак... Стоп! А что это за дикие мысли? И давно ли я стал приглядываться к парням на предмет «симпотный» - «не симпотный»? Тьфу, чертовщина какая-то... Стопудово, это всё потому, что дело происходит в Таиланде. Специфика места, так сказать.

Скучал я относительно недолго. Минут через сорок эта белокурая бестия уже преспокойненько вышла из моря, отряхнулась, как-то неуверенно потопала на песке белыми ноженьками, сделала пару шагов и неожиданно резко плюхнулась на попу, громко ойкнув.

Ну ожидаемо. Переплавал. Устал.

Пошел я спасать бедолагу, мало ли, вдруг всё-таки он ногу подвернул. Оказалось, что нет, с ногами всё в полном порядке.

– Я… так. Скоро пройдёт, - странным голосом произнёс парень.
– Чуть-чуть посижу. Это с непривычки. Давно… так не делал. Посиди со мной, пожалуйста.

– Целый день, что ли, плавал?
– поинтересовался я.

– Ну да, - смешливо сказал паренёк.

– Чувство меры - нет, не слышал?

– Не, - хмыкнул блондинчик.
– Зачем? Если что-то нравится, надо делать это по максимуму. Если кто-то нравится, надо сразу забирать.

– Интересная концепция.

– Значит, ты теперь парень, - нелогично ляпнул мой странный гость.
– Вот оно как... Жестко. А я, главное, понять не мог, почему я тебя не чуял. Вот оно что, оказывается.

Я аж закудахтал от этой очевидной глупости.

– А у тебя какие-то сомнения, что я именно парень?
– язвительно произнёс я.

– А то. Зачем тебе такие длинные волосы, если это не так? Нет, тебе идёт, но…

– Заткнись, - зло процедил я.
– Мне так нравится. Я же к твои белым крашеным патлам претензии не предъявляю. Или мне тоже поинтересоваться, парень ты или нет?

– Мужчина, - самодовольно подтвердил блондинчик.
– Самец. Сильный солидный половозрелый самец. Самый сок. Даже на секундочку не сомневайся. И дети у меня красивые будут. Но ты не прав. Я не крашеный. Волосы с рождения такие. Я, кстати, ни разу не стригся.

– Да харэ заливать, - не поверил я.

– Ну посмотри, посмотри, - заулыбался блондин.
– Корешки, может, где-нибудь отросшие видишь? На руки, ноги мои взгляни… Какого цвета волоски?

С некоторой долей недоумения я признал, что так и есть. Полупрозрачно-белые. Тонюсенькие, почти незаметные.