Под сияньем северной Авроры

Кэт Слава

– Места знать надо, - зло сверкая зелеными глазищами, заявил таец.
– Места и время. Антон, лапы убрал! Ты меня не понял? ЛАПЫ свои загребущие УБРАЛ!!! ЖИВО!!! Даже я такого позволить себе не могу, с чего ты решил, что тебе можно?

– Отпусти, - подтвердила я.

– У Жени стресс, её чуть медведь не сожрал! Я защитил, отбил у зверя, имею право!
– с вызовом произнес аспирант.

– В смысле «отбил»?
– удивился Денис.

– Камнями. В прямом смысле.

Я, с силой наступив Антону на ногу, наконец, смогла вырваться из его цепких объятий.

– Сэйнт, это вообще

не то, что ты ду...

– Я знаю, - мрачно уверил меня таец.
– Не нервничай, рыбонька. Но Антон нарывается, согласись. Стресс - всего лишь предлог.

– Дамп, ну признай, тут особая ситуация, - пояснил Семен.
– Я Тоху понимаю, вот правда. Если бы я хоть кого-нибудь от когтей медведя спас, тоже первым делом обниматься бы полез. Вторым делом бы выпил.

Сэйнт довольно мрачно посмотрел на Семена, но комментировать не стал.

– Слушай, Антон, не хочу рушить твою эйфорию победы, но вряд ли матерого белого медведя, тем более, самца, остановили бы камни, - сказал Денис.
– Либо это очень больное и старое животное, либо он был воспитан людьми. Но, насколько я знаю, белые медведи с огромным трудом поддаются дрессировке, так что вряд ли это сбежавший питомец.

– Медведь не старый и не больной, - возразила я.
– Просто голодный.

– Так...
– задумался Денис.
– А ты что, не знаешь, что белых медведей КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО ПРИКАРМЛИВАТЬ??? И ты всё равно это сделала?

– Медведь адекватный, - уверила я.
– Он поел и сразу ушёл.

– Он тебя завалил!
– заорал Антон.
– И если бы я его не отвлек...

– Он просто игрался. Это нежности.

– Ой, дурочка, - сокрушенно цокнул Семен.
– Антон прав: дикое хищное животное есть животное. Это не домашний котёнок! А огромный опасный зверь!

– Так...
– принялся размышлять зоолог.
– Знаете, что? Я всё-таки допускаю мысль, что эта зверюга продолжительное время жила с людьми. Как-то странно он себя ведет. Прости, Антон, немного разрушу твою геройскую эйфорию, но камнями ты его реально не остановил бы. Возможно, ты случайно прокричал фразу, которую медведь идентифицировал как привычную команду запрета, поэтому сбежал. Я думаю, нам надо обзвонить зоопарки и всё в таком ключе, чтобы узнать, не сбегал ли совершенно случайно у кого-нибудь белый медведь. Мурманская область большая...

– А ты не можешь допустить, что он вообще никогда не проживал в Мурманской области в зоопарке или у частных лиц?
– скрестила руки на груди я.

– Думаешь, из норвежского зоопарка?
– предположил Дима.

– Ну вообще такое возможно, - вздохнул Денис.
– Норвегия рядом. Но начнем с нашей области. Согласитесь, обидно будет, если это действительно собственность зоопарка или вообще цирка, а мы бездействуем.

– Это дикий медведь, а не чья-то собственность! Живое свободолюбивое существо! Вот пусть оно и остается в дикой среде, - рявкнула я.
– Вы что, все вместе испугались одного зверя? ОДНОГО? Серьезно? Что он вам сделал? Две кастрюли гречневой каши слопал и ведро окуней? Ой, разорил так разорил! Вот это урон! Вы не мужики, вы так... Фу! Ой, да что с вами разговаривать...

Я зашагала прочь. Ворон, всё это время сидевший в отдалении и следивший

за развитием конфликта, полетел следом за мной. Когда мы скрылись из виду ученых, черная птица уселась мне на плечо и громко каркнула, выражая своё сочувствие.

– Гош, - тихо хлюпнула носом я.
– Передай Мишке, пожалуйста, чтобы он сегодня ночью на станцию не приходил. Я боюсь... очень боюсь, что его реально подстрелят. Я рыбу... ну... передам. Наверное. Очень постараюсь. Пусть только кто-нибудь поможет мне ее переправить. Два ведра - это не шутки...

– Хорошо, - каркнул ворон и улетел, громко хлопая крыльями.
– Передам.

Обернувшись, я заметила, что на меня выпученными глазами смотрит зоолог.

– У тебя есть ручной ворон? А почему ты его раньше не показывала?

– Денис, вот правда...
– начала было я.

– Офигеть. А как ты его разговаривать научила? Так четко слова проговаривает... Так осмысленно... А как его зовут?

– Гоша.

– А когда он опять... А что он ест? А долго учила? Ой, я же не за этим пришел!
– сам себя прервал Денис.
– Пойдём, поможешь. Там Антон с Мингом сцепились, драка жуткая. Может, тебя послушают и прекратят... Понимаю, Тоха отчаянно нарывался, причём давно, но…

Я вздохнула. Охрененное утро после бессонной ночи. Лучше бы я и в самом деле превратилась в русалку. Уплыла бы, обрубив концы, и не наблюдала глупые разборки человечков за то, что им обоим никогда принадлежать не будет.

Что? В смысле? Почему «не будет»? Оба парня по-своему симпатичные, надо признать.

«Не будет, - упрямо возразил внутренний голос.
– И ты знаешь, почему. Вспоминай!»

* * * * *

К моменту нашего с Денисом возвращения на берег, Сэйнт и Антон уже прекратили драку. Димка с Семеном с опаской смотрели на тайца, Тоха осторожно поглаживал окровавленную скулу. Сэйнт, если не считать запачканной куртки и разлохмаченных волос, вообще не пострадал в драке. Ни царапинки.

– Ну что, Аники-воины, разобрались?
– усмехнулся Денис.
– Зубы хоть целы?

– Целы, - сплюнул Антон.

– Это можно исправить, - сердито пообещал таец.

– Я второй раз с тобой драться не буду, - признал Антон.
– Уж больно солоно пришлось.

Тоха снова сплюнул.

– Я тебя в последний раз предупредил, - ровным тоном произнес Сэйнт.
– В последний. Больше игр и реверансов не будет, имей в виду.

Антон безумно захохотал окровавленным ртом.

– Где моя рыба-пельмень, дорогой? Не поймал? Тогда какие ко мне претензии, а? Договор есть договор! Имею право!

– Тох, ты снова нарываешься, - прошептал Семен.

Сэйнт, почистив плечи от налипших водорослей, насмешливо улыбнулся.

– Ох, вот тут ты не прав. Будет тебе ТВОЯ рыба.

Таец преспокойно подошёл к своим ведрам, наполненным морской водой, и перевернул одно из них. Живая рыба, все это время еле шевелящаяся в воде, принялась бесновато прыгать на камням, изо всех сил лупя хвостами. Да, там снова были красные окуни, но вот на самом дне, как оказалось, притаилось нечто принципиально иное...