Под сияньем северной Авроры
Шрифт:
– Лови их!
– завизжал Димка, но было уже поздно. Пельмени нырнули в море, только их и видели.
– Треш, - угрюмо заключил Денис.
– Ни одного вещественного свидетельства не осталось.
– Ну почему?
– усмехнулась я, вглядываясь в прибрежную зону.
В камнях, запутавшись в водорослях, барахтался маленький пельмешек. Я осторожно освободила его из зелёного плена и посадила на руку. Явно ещё ребенок. До чертиков напуганный ребенок. О... А вон его мама и папа плывут, обнаружили пропажу... Какое беспокойство
– Ты что делаешь???
– истошно завопил Димка, огромными скачками несясь к воде.
– Зачем отпустила? Это же... это...
– Это правильно, - резюмировал Сэйнт.
– Мне тоже кажется, что так правильно, - угрюмо произнес Антон.
– Это уникальные существа. Пусть размножаются. Года через два их колония разрастется, а потом посмотрим, что да как.
– Звучит разумно. Кто-то взялся за ум?
– усмехнулся Сэйнт.
– Я его и не терял, - сердито заметил Антон.
– Просто...
– Ну я бы поспорил насчет «не терял», но в целом твою мысль понял. Кстати, я свое обещание сдержал. Рыбу-пельмень все видели. Трогали. Фотографировали. Будь любезен сдержать своё обещание, дорогуша.
Антон грустно вздохнул.
– Напоминать не надо, я не брехло трепливое. Слово есть слово.
Над водой тут же взлетел стройный косяк пельменей, радостно гомоня, прежде чем навсегда пропасть из нашего поля зрения. Семен размышлял. Одна мысль ему не давала покоя.
– Минг, ну а всё-таки... Где ты этих чудиков поймал? Сохранил геолокацию?
– Где поймал - там уже нет. Думаю, ты сам понимаешь, что уже и не будет. Пельмешки на диво сообразительные, поэтому вряд ли второй раз купятся на подобную наживку и позволят поймать себя прежним способом. Да и место пребывания наверняка поменяют.
– На что ловил хоть?
– Не поверишь: на сметану. Точнее, не ловил, а... В общем, не суть. Главное, что именно сметана их привлекла. Так жадно глотали…
Антон громко хрюкнул.
– Значит, пельмешек приманила сметана. Метаирония.
– Ну как-то так. Прикинь, прикол? Сметанка и пельмеши - созданы друг для друга. Где одно, там и второе.
Глава 11. Некие странности
Полдня я клевала носом, а потом, не выдержав, отпросилась у начальника досыпать. Дедок игриво поцокал, мол, понимаю, ночные гульки - дело молодое, но предупредил, что это первый и последний раз. Я согласилась. Сама виновата, что есть, то есть.
Сэйнт живо подсуетился и отправился меня провожать, решив, что мой нездоровый вид - это следствие вчерашних непонятных «отеков» и мифических «травм». Виктор Сергеевич поугорал над очевидной «беспалевностью» тайского коллеги, но осуждать не стал.
– Эх, романтика!
– вздохнул он.
– Вот мы с женой в своё время тоже, бывало… правда, не так открыто… но сейчас и времена другие, да и это не русские исследователи...
–
– Да брось, - добродушно отмахнулся Виктор Сергеевич.
– Это ей в детдоме имя Женя дали. А до аварии какое было?
– Не знаю, - растерялся парень.
– А я так думаю, какое-нибудь азиатское. Типа Вэй, Ми или Ци. Хотя кто ее знает, может, Женечка - бурятка или вообще калмычка.
– Забавная парочка, - подтвердил Денис.
– Как два пельмешка. Слиплись и не разлипаются.
Антон сердито надулся.
– А ты не злись, - рассмеялся Виктор Сергеевич.
– Статистические данные сами себя не обработают, дорогуша. Сиди, анализируй… Твоя светлая головушка отлично с этим справляется…
– Я бы тоже с охотой поспал, - чуть слышно проворчал аспирант, погружаясь в чарующий мир математических графиков и цифр.
– Выспишься ещё, медвежий герой, - потрепал по волосам Антона Виктор Сергеевич.
– Да как ты вообще додумался до этой идеи - медведя камнями прогонять? Ты что, самоубийца, объясни? Что ему, такому толстошкурому, твои камешки? Эх, молодость, молодость... Энергии - вагон, эмоций - через край, с мозгами только напряг...
* * * * *
Идти к себе в сопровождении Сэйнта я совершенно не собиралась, поэтому, едва заметив тайца, абсолютно беспалевно принялась убегать от него. Выбесил.
С жуликами не общаюсь, вот!
– Да погоди ты, чума!
– заорал парень.
Про себя я хмуро отметила, что бегает Сэйнт в разы хуже, чем плавает. Ну хоть что-то. Хоть тут преимущество.
Запыхавшийся Сэйнт с огромным трудом меня догнал и, отдышавшись, произнес:
– Жень, а что началось, объясни?
– Ничего. Возвращайся к работе.
– Ты что, злишься, что мы с Антоном подрались? Так он нарывался, отчаянно нарывался... Ну хочешь, я перед ним извинюсь, я не гордый. Даю слово. Мне извиниться?
– Дело не в этом.
Парень задумался. Он явно не понимал, а что столь внезапно послужило причиной моего дурного настроения.
– Тебе стало хуже?
– выдохнул Сэйнт.
– Слушай, я всё понимаю, правда, но, может, к доктору? Или хочешь, я сам посмотрю. Не хочу хвастаться, но мой дед...
– Мне НЕ ПЛОХО. Уйди.
Таец растерялся. Такой поворот судьбы в его планы, очевидно, не входил.
– Ты сердишься, - заключил он. Уверенно так. Таков был итог его размышлений.
– Но, убей, не пойму, почему.
– Ты меня обманул, - надтреснуто произнесла я.
– Это... обидно. Ужасно обидно.
– В чем именно?
– растерялся Сэйнт.
Мне на доли секунд показалось, что в глазах парня мелькнула неприкрытая паника и натуральный ужас.
– Ты вчера мне поддался. Это неприятно. Уходи.