Под скорбной луной
Шрифт:
— У двух служащих Ярда были родственники на борту «Принцессы», — тускло сообщил директор. — У одного племянник, у другого — зять.
— Они спаслись?
Винсент огорченно нахмурился.
— Парня пока так и не нашли, а племянник точно погиб. Ему едва исполнилось семь, и плавать он не умел…
Все верно. Большинство лондонцев действительно были никудышными пловцами. Темза — не то место, где захочешь заниматься плаванием. Сам я плавать научился, да и то не по своей воле, в шестнадцать лет. Меня тогда сбросили в реку, привязав к поясу веревку. Начальник
— А женщины в юбках… — вздохнул Винсент.
— Да, юбки тянут на дно, — согласился я. — Выплыть в них почти невозможно.
Директор опустил руки на подлокотники и, сложив пальцы домиком, глянул мне в глаза.
— У нас есть предварительная оценка, сколько пассажиров погибло?
— Более пяти сотен. При вечернем отливе скорость течения составляет три-четыре узла, так что тела будут разбросаны вдоль обоих берегов.
— Боже правый! «Принцесса» взяла на борт столько народа?
— Денек был погожий — как раз для экскурсий, — с сожалением объяснил я.
— Нас в Ярде совсем завалили. Многие не могут найти родственников и друзей и пишут заявления о пропавших без вести.
— Хорошо бы перевезти тела с южного берега, чтобы людям не приходилось несколько раз пересекать реку.
Винсент в замешательстве нахмурился.
— Я полагал, это уже сделано? Вы ведь сказали, что трупы размещают в ангарах газового завода…
— Невозможно перевезти неопознанное тело из одного графства в другое, — покачал головой я. — Это старый закон, далеко не все его помнят.
— Не думаю, что в его применении часто возникает необходимость, но сейчас это, безусловно, серьезная помеха. Полагаю, мы на время можем приостановить действие закона. — Винсент закинул ногу на ногу, расправив отглаженную штанину. — Знаю, что подобными делами обычно занимается комитет по крушениям, и все же поручаю вам держать руку на пульсе расследования. Обо всем происходящем докладывайте лично мне. — Я напрягся, но директор словно не заметил моего недовольства. — Разумеется, вам придется действовать в связке с Ротерли. Он займется практическими вопросами — поднятием судна, извлечением тел, будет помогать с опознанием погибших родственниками. От имени Хоум-офиса прошу вас выяснить причины катастрофы.
Ротерли точно взбесится. Наша с ним нелюбовь была взаимна, так что он воспримет мое назначение как личную обиду и угрозу своим полномочиям.
— Могу поинтересоваться почему? — спросил я.
— Боюсь, случай на Темзе связан с крушением поезда в Ситтингборне.
Я запнулся на полуслове.
Мне подобная связь в голову не приходила. Однако обе катастрофы унесли жизни обычных лондонцев — и простых, и состоятельных, которые решили совершить увеселительную поездку к морю.
— Понятно… — вздохнул я, откинувшись на спинку стула. — Считаете, что это звенья одной цепи? То есть несчастный случай исключается?
Лицо Винсента приобрело бесстрастное выражение, однако я знал, что это свидетельствовало лишь о его предельной озабоченности.
—
— Динамит… — тупо повторил я.
Винсент не хуже меня знал, что раздобыть динамит в Англии могли лишь члены Ирландского республиканского братства. Взрывчатку им поставляли фении, являвшиеся родственной организацией Братства в Америке. Ситуация там серьезно отличалась от нашей. Члены Братства в Штатах свободно собирали деньги на дело независимости Ирландии и выступали открыто. После завершения гражданской войны они завербовали в свои ряды тысячи ветеранов с воинскими навыками и доступом к оружию и взрывчатке. Дошло до того, что использование динамита стало фирменным знаком Братства; ни одно из других движений к нему не прибегало, чтобы не вносить неразбериху.
Мое сердце дало сбой при мысли, что за железнодорожной и речной катастрофами могли стоять ирландцы.
— Братство приняло на себя ответственность за преступление?
— Нет. — Директор вновь нахмурился. — Однако, Корраван, вы ведь помните взрывы в Эдинбурге полтора года назад?
— Помню. В течение двух недель их было четыре.
— А предшествовало им несколько месяцев учащения насильственных преступлений в Каугейте, — напомнил Винсент.
Kayгейт, ирландский квартал Эдинбурга…
Я встревоженно заерзал на стуле.
— Так вы считаете, что рост насилия в Уайтчепеле и крушение в Ситтингборне связаны? И случай с «Принцессой Алисой» в том же ряду?
— Вы не можете не признать, что модель одна и та же, — ответил директор. — Похоже, Стайлз считает, что преступления в Уайтчепеле — дело рук «Каменщиков мыса», а не ИРБ. Однако, учитывая, что участившиеся преступления сеют страх среди лондонцев, «Каменщики» вполне могут действовать сообща с Братством.
Я замолчал, обдумывая аргументы Винсента. Сомнительно, что Маккейб пытается таким образом привлечь к себе внимание. Да, и в его шайке, и в политическом движении Братства сплошь ирландцы, однако вряд ли они заодно. Но и отвергать подобную версию нельзя; все же я многого не знаю.
— Буду иметь в виду эту гипотезу, — неохотно сказал я. — Однако, насколько мне помнится, в Эдинбурге никто не погиб. Взрывы-то произошли в пустых лавочках и в церкви. Несколько раненых — и все. Похоже, у Луби была единственная цель — показать, на что он способен. Что же касается Ситтингборна и «Принцессы Алисы» — здесь совсем другой размах и другие последствия.
— Да, я знаю, — пожал плечами Винсент. — И все же в Ситтингборне использовали динамит. Помните, после теракта в Эдинбурге Тимоти Луби выступил с заявлением, что больше не может полагаться на слова и предпочитает доносить свои сообщения иначе? «Только действие», — говорил он. Его выражения можно истолковать как угодно.