Под жёлтым зонтом

Лавряшина Юлия Александровна

– Ну, слава Богу! – сказал Макс, и, подсунув ладонь ей под голову, помог приподняться. – Два обморока за одно утро – это уж слишком.

– Обморок? – она непонимающе озиралась. – Где это мы, Макс?

– Да все там же, возле свалки…

– Там город…

– Какой город?

– Как это какой? Вы же привезли меня сюда, чтобы показать свой тайный город.

Максим добродушно рассмеялся и помахал у нее перед носом рукой:

– Сколько пальцев?

– Отстаньте со своими пальцами! Вы что – смеетесь надо мной?

– Смеюсь. Вы

все путаете. Я хотел поискать новые экземпляры для моей коллекции.

– А волшебный напиток?

– Бог с вами! Какой еще волшебный напиток? Это вы о виски?

Арина сердито прикрикнула:

– Это вы меня путаете! Виски мы пили дома. Я все прекрасно помню! А здесь?

Он покачал головой:

– Ничего мы тут не пили. Но если хотите…

– Мне надо к Кириллу, – она оттолкнулась от пыльной земли и, цепляясь за плечо Макса, с трудом поднялась.

– Даже слышать не желаю, – отрезал Максим. – Сейчас мы поедем домой, и я уложу вас в гамаке возле дома. Меня уже пугают ваши обмороки. Хотя я сам, наверное, и виноват – не дал вам даже позавтракать. Привык к беспорядочной жизни.

– Но мне нужно его увидеть! – у нее вдруг плаксиво сорвался голос.

Макс твердо сказал:

– Завтра. Если не передумаете, завтра съездим в город. Не умрете за один день без вашего Кирилла.

Арина с подозрением вгляделась в неровные очертания свалки и спросила:

– У меня правда был обморок?

– Нет, я стукнул вас по голове и изнасиловал, – обиженно ответил Макс.

– Я бы не удивилась… Ладно, поехали домой. Но завтра – вы обещаете?

Он уклончиво предположил:

– Может, мне и самому хочется увидеть Кирилла?

– Чтобы поупражняться на нем в остроумии? Нет уж, больше я вам этого не позволю.

– А с чего вы взяли, что я стану вас слушать? Я и один могу съездить в город.

– Ой, нет! – испугалась она. – Макс, миленький, только со мной, ладно?

Максим снисходительно усмехнулся:

– Вот как с вами надо… При случае объясню этому дурачку. Он понятия не имеет, как вести себя с женщинами.

– Да вы не видели его двадцать лет! – возмутилась Арина. – Что вы знаете о нем сегодняшнем?

– Восемнадцать, – ничуть не смутившись, поправил Макс. – Да хоть сто! Такие, как Кирилл не меняются. У него глаза те же, что в детстве.

И вдруг доверчиво признался:

– Знаете, я ужасно по нему соскучился! Ужасно!

Арина даже рот приоткрыла:

– Да ну? Что-то незаметно было, когда вы встретились.

– Это вы помешали, – сердито буркнул Макс. – Без вас все вышло бы по-другому.

– Значит, вам придется смириться с моим существованием, – дрожа от негодования, сказала Арина. – Потому что я буду рядом с Кириллом всегда.

– Вы так уверены? – спросил Макс и, отвернувшись, пошел к мотоциклу.

Глава 16

Маму радовало, когда я приезжал домой обедать, и она заражала меня своей радостью. От того, что я не был женат, а может, и по другой причине, она продолжала относиться ко мне, как к ребенку, за которым нужен постоянный уход. Когда я звонил ей и предупреждал, что останусь ночевать у Арины,

трубка наполнялась тишиной, словно мама была потрясена открытием, что ее сын спит с женщиной. Потом она беспомощно говорила: «Ну ладно… Хорошо, что позвонил». Она не произносила ни слова упрека, а я все равно чувствовал себя виновным в том, что уходил от нее – любящей, к другой – «бессердечной», как она называла мою маленькую рысь.

Убедившись, что за час моего отсутствия ресторану не грозит разорение, я отправился домой. В дверях мы столкнулись с Лолитой, и она, рассмеявшись, уступила мне дорогу. В тот вечер, когда я угостил ее ужином и подвез домой, она немного выждала, прежде, чем открыть дверцу, и это промедление было красноречивее слов. Но я опять струсил. Дело заключалось не в том, что я был настолько порядочен, чтобы не допустить и мысли о маленьком приключении. Пофантазировать-то я мог, но никогда не забывал о том, что дальше лучше не заходить. До встречи с Ариной все мои попытки сблизиться с женщинами оканчивались постыдно, и страх постоянно держал меня за горло. Арина явилась для меня милостью Божьей, бесценным даром судьбы, о котором я уже и не мечтал.

Тогда, семь лет назад, она все взяла в свои руки. Я увидел ее под дождем. Арина шла без зонта, распахнув ветровку, и по-девчоночьи растирала по асфальту мелкие лужицы. Голубые джинсы быстро покрывались темными штрихами. Все кругом спешили укрыться, забегали в магазины и подворотни, а она шла, как ни в чем не бывало. Дыхание судьбы понесло меня к ней. Я догнал Арину и предложил свой вызывающе желтый зонт.

– А как же вы? – удивилась она.

– Вы хотите забрать его целиком? – я был слегка обескуражен. – Мы могли бы его разделить.

– Я ничего ни с кем не делю, – отрезала Арина. Потом, смягчилась: – Но вы такой милый…

Зонт был большой, она могла бы просто идти рядом. Но Арина взяла меня сначала под руку, затем ее пальцы заползли на мои и переплелись с ними. Я едва не выронил зонт. Остановившись, Арина сердито спросила, сверкая кошачьими глазами:

– Что это значит? Такого со мной еще не было. Мне хочется вас поцеловать. Но мы ведь не в Париже. Тут нельзя этого делать.

Почти не слыша себя, я сказал: «Можно» и наклонился. Тогда она схватила меня холодными ладонями за щеки, и голос ее зазвучал совсем низко:

– Какие у вас пухлые губы, с ума сойти! Какие красивые! У мужчин таких не бывает. Но мне это нравится.

Она так целовала меня, что я на самом деле выронил зонт. Спиной я чувствовал решетку каких-то ворот, к которым Арина меня прижала, и даже как-то ухитрялся следить за пустой, вымытой дождем улочкой, и в то же время понимал, что умираю. И мне только этого и хотелось.

У меня сохранились только отрывочные воспоминания о том, как мы добрались до ближайшей гостиницы: Арина тогда жила в общежитии и проникнуть туда было не так просто. Я совал администратору деньги, не помню сколько, и, видимо, у меня было такое лицо, что он без слов протянул ключ. В номер я ворвался одержимый мыслью умереть от наслаждения и, в общем, оказался недалек от истины, потому что настоящее открытие женщины пропускает через ад и рай.