Подглядывающая
Шрифт:
– Это ккрай, Эй! Тты… ппонимаешь?! Я не ддура, я знаю, что ты мной… мманипулируешь! Ззнаю, что ты исспользуешь меня, ррешая свои вопросы!
Эй кивает на каждое мое слово, словно это отрезок длинного пути. Кивает снисходительно, поторапливает меня, насмехается надо мной. И меня вдруг несет. Я начинаю говорить все больше и быстрее, не заботясь о том, в какую звуковую кашу превращаются мои мысли:
– Тты ищешь ввыгоду – это ннормально. Неннормально, что ты ввовлекаешь в это мменя! – Мы словно поменялись местами: теперь я насмехаюсь
– И что? Вернешься к своей обычной жизни?! – теперь кричит и он. – Будешь сидеть взаперти, представляя себя на месте кого-то? Будешь наяривать круги по кварталу, чтобы не дай Бог, – он резко, театрально возносит ладони к небу, – никто не узнал, где ты живешь! Не захотел придти к тебе в гости! Поговорить с тобой!
– Да ккакое тебе дело ддо моей жизни?! И если уж на то ппошло, я живу в свое удовольствие! Я ппросыпаюсь, когда хочу, засыпаю, когда хочу. Хочу – ггуляю, хочу – нежусь в ванной. Всем моим временем распоряжаюсь ттолько я одна! Любой ннормальный человек умер бы от зависти, узнав, как я живу!
– О, да! Многие люди хотели бы примерить твою жизнь. Дня на два-три, не больше. Потому что потом они бы умерли от скуки! Одиночество уродливо!
Резко качаю головой.
– Ннет! Ты... нне знаешь!
– Только в человеке, изуродованном одиночеством, могла возникнуть идея развлекаться, подглядывая за людьми!
– То, что ты подглядываешь ради наживы, не делает тебя ккрасавцем!
– А я никого и не призываю умереть от зависти ко мне!
– Я нне одинока! У меня мама живет в Мюнхине со своим вторым мужем! Просто! Мы! Редко! Общаемся!
Мы стоим, прожигая друг друга взглядами, тяжело дышим, будто бегали наперегонки.
Постепенно нас отпускает.
– Ты сейчас говорила заметно лучше, заметила? – спрашивает Эй, и вид у него такой, словно я должна быть обязана его наблюдательности.
Если отстраниться от той неприязни, что я к нему испытываю… возможно, я в самом деле произнесла это тираду лучше, чем говорю обычно.
– Не обольщайся, – тотчас же спускает меня на землю Эй. – Умение внятно орать – сомнительный бонус, особенно, если учесть, что я – единственный человек, который терпит твое общение.
Я опускаю голову. Чувствую себя истощенной, выпитой, разбитой. Теперь мне совсем не хочется плестись домой по ночным улицам.
– Садись в машину, Эм. Завтра буду ждать тебя возле арки в половине седьмого. И надень что-нибудь поприличнее.
Сажусь на заднее сидение. Меня все еще трясет после недавнего поединка.
Войдя в квартиру, прислоняюсь к двери спиной. Некоторое время просто стою вот так, чувствуя, как темнота, тишина и одиночество
Стараясь не совершать лишних движений, подцепляю носком одного сапога задник другого. Стаскиваю сапог. Затем второй. Потом медленно расстегиваю куртку, вешаю на вешалку. Чуть покачиваясь, будто пьяная, иду в темноте, на ощупь, в кабинет. Сажусь на стул и включаю настольную лампу.
А если и вправду – пьяная?..
Касаюсь кончиками пальцев шеи, скулы, губ. Ведь в обычном состоянии ничего бы этого не произошло.
Проще переложить вину на бокал коктейля, чем признаться, что мной руководили инстинкты самки. Или что временами одиночество действительно уродливо.
Включаю компьютер. Сергея нет в сети, но меня ждет сообщение. Решаю сначала все же оставить пост, потом перейти к десерту.
Пишу: «День 4».
Убираю пальцы с клавиатуры.
Осталось четыре дня. Всего четыре дня.
Нельзя об этом думать.
Прикрываю глаза – словно захлопываю дверь, ведущую в подвал. Все хорошо.
Продолжаю стучать по клавишам.
«Реальность – это иллюзия».
Публикую пост и тотчас же открываю сообщение от Сергея.
Серый: Мне понравилось в стриптиз-клубе?))
Я стону и упираюсь лбом в ладони. Все время, проведенное в клубе, сконцентрировалось на поцелуе. Я помню свои ощущения так ярко, будто их переживаю снова. И снова. И снова.
Я целовалась с Эем. Зачем?! Неужели я чувствую себя настолько одинокой? Меня оправдывает лишь одно: это было приятно. Очень. В его бы тело переместить дух Сергея…
Трясу головой.
Серый: Эмма, ваше молчание подозрительно. Я хоть прилично себя вел?
Беру себя в руки.
Never111: Давайте сперва очертим границы приличия)
Серый: Вам было неприятно от моих действий?
Я усмехаюсь. Полное ощущение того, что мы провели этот вечер вместе.
Never111: Какой у вас серьезный тон) Ваши действия были очень приятны.
Серый: То есть действия были?..
Этими вопросами Сергей запустил в моей голове череду непривычных для нашего общения картинок. Его рука на моем колене. Сергей обнимает меня сзади. Потом становится передом мной, откидывает мои волосы за плечо – и я чувствую легкое прикосновение его кожаных браслетов к моей щеке…
Never111: Ну, это же стриптиз-клуб, а мы с вами мужчина и женщина. Немного флирта нас только сблизило)
Серый: Да, флирт в стриптиз-клубе очень сближает)
Never111: У вас очень игривое настроение этой ночью. Не спится?
Серый: На самом деле я жутко злой. Потому что голодный. Я только что закончил огромный кусок работы, еще не ужинал.
Прикидываю в уме, что лежит у меня в холодильнике.
Never111: А если я предложу вам свежесваренную сосиску, вы подобреете? Не просто сосиску, а с горчицей/хреном/кетчупом/майонезом. У меня выбор, как в лучшей закусочной на заправке!